лежа на спине. Потом он зевнул, что-то пробормотал во сне и, отчего-то
закашлявшись, приподнял голову с посыпанного мукой ковра. Всклокоченные
вихры тоже были точно в пудре, а рядом, в изголовье валялась черная
кружевная шаль.
На полке под потолком чихнул Летун. Его гибкое кошачье тело хищно
изогнулось. Сладко потягиваясь и зевая, он потер пальцами передних лапок
сонные глазки и встрепенулся. Беличьи уши вмиг навострились, и
растрепанный, похожий на мочалку хвост заюлил как у обрадовавшейся
собаки... Он увидел своих приятелей на ковре, тоже протиравших глаза и с
удивлением смотревших друг на друга.
- Ура! - закричал Летун.- Мы живые! Мы наконец-то сделалась настоящими.
Он глянул на свою лапу и на живот и полностью убедился сам в правоте
своих слов.
- Что-то случилось, что-то произошло...- прогудел прозрачный воздушный
шар, выдавившись из трехлитровой банки.
Вода выплеснулась на подоконник, шар плюхнулся в лужу, и брызги,
разлетевшиеся вокруг, разбудили того, кто прятался в кусте герани.
- Вот опять...- пропищал тоненький голосок.- Ты опять промочил мне платье.
- Ну конечно же! - загудел Прозрачник.- Я всегда догадывался, кто ты на
самом деле... Уж извини...
Листья зашевелились, и из-за куста герани появилась девочка в красном
платье. Ее косы смешно торчали, а вместо бантиков алели два ярких цветка
герани.
- Так это ты.,.- спросил Морозилка ту, кого звали Подгеранником,- так ты
девчонка?
- А ты и в самом деле отрастил шубу,- удивилась девочка.- Раньше ты был
другим...
- А каким? - спросил Морозилка.
- Мне кажется, я вот-вот вспомню во второй раз... Потому что утром я
вдруг неожиданно вспомнила обо всем... но только на один миг.
- Очень странно,- заметил приосанившийся Шкафовник. - Нельзя вспомнить
что-то на один миг. Это как-то не убеждает... Расскажи нам, как все это
произошло.
- Я смотрела, как ласточка строит свое гнездо, и думала, как всегда, о
прошлой жизни. И вдруг что-то вспыхнуло в моих глазах. Память моя тотчас же
озарилась будто вспышкой молнии, и все, что было там раньше, вспомнилось в
одно мгновение...
- Так-так,- сказал значительно хитрый гном и, заложив руки за спину,
зашагал по ковру.- Эксперимент следует повторить, как всякий эксперимент...
Я должен увидеть место, где все случилось.
Девочка развела руками грозди цветов, обняла самый высокий ствол герани и
ловко забралась вверх. Она села там на боковой ветви, как на качелях, лицом
к окну и посмотрела на ласточкино гнездо.
В этот миг все за окном, как нарочно, заискрилось и заиграло. Из-за
облака вышло солнце, зажгло росу на деревьях и ярко осветило комнату.
Шкафовник, Морозилка и Летун как-то разом все вместе очутились на
подоконнике.
- Смотрите! - сказал Прозрачник.- Это и есть солнце.
- Да нет, смотрите на ласточкино гнездо! - вскрикнула девочка и почему-то
захлопала в ладоши.- Я вспомнила! Все-все-все. Посмотрите скорей туда...
Все глянули на соседнюю крышу, на новенькое гнездо, где хлопотала
ласточка, еще что-то доделывая своим клювом... Все замерли и вдруг
зажмурились... Глаза ослепил яркий лучик, и каждому вспомнилось то, о чем
начала рассказывать Подгеранник.
Глава 6. Рассказ Подгеранника
- Вы помните,- сказала она,- что еще две недели назад мы жили у себя дома
- в каминной комнате высокого замка, который принадлежал волшебнику из
страны Тир.
Замок стоял на острове, затерянном среди множества зеленых лесных
островов и скалистых извивающихся берегов морского фиорда.
Мы видели из окна холодное и чистое небо, синюю воду, искрящуюся на
солнце, и высокий гористый берег, на котором росли стройные сосны. Сосны
были зелеными круглый год, даже когда склоны гор на южном берегу и все
далекие острова становились желтыми и багрянокрасными от осенней листвы.
Тоненькие, как спички, сосны на каменистых склонах всегда были перед
глазами. Это был вечнозеленый лес Северного материка. Это был тот зеленый
ковер, покрывавший далекие горы до самого горизонта, где садилось солнце.
Значит, солнце в этом загадочном мире садилось на севере.
Это был необычный лес - для нас он навсегда оставался запретным, нам
запрещалось летать туда на маленьком вертолете, потому что на Черной горе у
выжженного плато была заколдованная пещера, и там находилось нечто, что для
всякого обладающего фантазией разумного существа могло таить неожиданные
опасности. Поэтому старый волшебник строго-настрого запретил нам ступать на
берег, где росли сосны. Вокруг было множество других островов, где можно
было увидеть столько интересного, что до конца жизни хватило бы вспоминать
об этом, но нас как магнитом притягивал запретный берег.
Когда наш хозяин отлучался из замка, мы часто садились на подоконнике и
смотрели на скалистые берега, на далекие вечнозеленые шапки гор, среди
которых только одна была черная и совершенно голая, как обугленная
головешка.
Нам нравилось строить всяческие догадки относительно той запретной
пещеры, где находилось нечто чуждое, нечто опасное и потому втройне
притягательное для всех нас.
Надо сказать, что, кроме нас пятерых, в замке нашего хозяина жила еще
одна странная личность, которую мы все, как один, прозвали Кикиморой,
Кикимора была такая же, как и мы, - ее тоже создал волшебник, нарисовав,
как и всех нас, в магической книге. Дело в том, что хозяин наш был
художником. Он рисовал картины, которые висели на стенах замка. Кроме
этого, наш хозяин создавал вещи. Им созданы были все предметы, которые нас
окружали в замке, и сам замок до последнего кирпича. Все это было
нарисовано им в магической книге Тир.
Эта волшебная книга была такой большой и тяжелой, что всегда лежала на
столе, отдельно от остальных книг, которые стояли в шкафу. Когда возникала
необходимость в какой-то вещи, волшебник открывал книгу Тир, брал карандаш
и рисовал на чистом листе нужную вещь.
Потом нужно было вырвать лист с рисунком. Бумага тотчас начинала таять,
как корочка льда на лужах, а нарисованное оживало, росло и делалось
настоящим.
Нам с Морозилкой нравились сладкие апельсины, а Прозрачник очень любил,
когда его протирали душистым соком. Поэтому каждый день волшебник открывал
книгу и рисовал на чистом листе шесть оранжевых апельсинов.
Художник не просто создавал вещи, он умел оживлять их. Кикимору он создал
при нас. Это был серый, ненастный день, это был один из тех редких дней,
когда небо закрывали облака и вода до самого горизонта делалась темной и
неспокойной.
В такие дни у художника болела голова, и он часто уходил от нас в дальнюю
часть замка.
В ту ночь началась гроза. Мы не ложились спать, так как хозяин не
приходил к нам, мы беспокоились, и сон не мог одолеть нас.
В полночь мы услыхали, как приоткрылась дверь и вошел старый волшебник с
лампой в руке. Он шел чуть слышно, стараясь не разбудить нас.
Увидев, что мы сидим на подоконнике у плотно закрытого окна, за которым
завывал ветер, наш хозяин включил яркий свет и уселся в кресло у
нерастопленного камина.
Морозилка бросился разжигать дрова, так как волшебник очень любил
смотреть в огонь.
Когда в камине разгорелись и затрещали поленья, наш хозяин, задремавший
было в мягком кресле, открыл глаза и обратился к нам.
"Дети,- сказал он грустно. Он всегда называл нас детьми.- Я думаю о том,
что я стар и что скоро мне придется покинуть остров и отправиться в далекое
путешествие на долгий срок. Я думаю о том скором времени, когда вам
придется быть без меня... Лучшее, что я смог придумать,- это оставить с
вами заботливую старую няню, которая возьмет на себя все хлопоты по нашему
замку, будет управляться на кухне и ухаживать за каждым из вас..."
"Так несправедливо! - сказал тогда Морозилка.- Будет гораздо лучше, если
мы вместе отправимся в то далекое путешествие!"
"А кто же станет следить за порядком в замке?" - спросил волшебник.
"Вот пускай эта заботливая старая няня и следит, - ответил Морозилка,
насупясь.- Старушкам положено сидеть дома".
Волшебник подумал и согласился. "Но прежде,- заметил он,- воспитательница
должна освоиться в замке и пожить с нами".
Ведь ее следовало научить, как разговаривать с маленькими домовыми,
которые следили за чистотой в комнатах и на лестницах замка. Ей следовало
познакомиться со всеми лешими и лесовиками, следившими, чтобы лес без ухода
не превратился в густой и непроходимый бурелом. И наконец, ей самой нужно
было освоить хитрую лесную науку, чтобы указывать лесовикам время вырубки и
прочистки леса.
Выслушав волшебника до конца, мы согласились и тут же спросили его, кто
же эта старая няня, что будет жить с нами в его отсутствие.
"Есть много достойных старушек - моих приятельниц и даже добрых
волшебниц, которые живут неподалеку в замках на соседних островах. Но я не
решился позвать ни одну из них, опасаясь, что она почему-либо не понравится
вам и не сумеет стать вашим другом..."
Тут мы все захлопали в ладоши и радостно зашумели, потому что неправильно
поняли сказанное хозяином. Мы решили, что он отказался от мысли покинуть
нас... Мы обрадовались слишком рано.
"И поэтому,- продолжал хозяин,- я решился создать вам домохранительницу и
наставницу точно так же, как создал вас... Я решил создать ее по вашему
вкусу, и для этого вы должны мне помочь..."
Словам его мы очень удивились, восприняв их как новую интересную игру, и
поэтому тотчас спросили волшебника, что мы должны делать.
"Вы должны думать о том, какой хотите увидеть вашу будущую няню, которую
полюбите точно так же, как все мы любим друг друга, и которая целиком
должна заменить меня".
Тут волшебник сделал ошибку. Ему не следовало говорить последних слов,
потому что, как только мы их услышали, мы в ту же секунду возненавидели эту
будущую матрону, которая должна была заменить нам волшебника.
И поэтому, когда хозяин открыл волшебную книгу и прежде, чем рисовать,
попросил нас думать о том, какой мы хотели бы видеть ЕЕ, нашу будущую
Кикимору, мы все представили ее кикиморой...
Каждый из нас заранее ненавидел эту старую няню - наставницу,
домоправительницу или кем бы она там ни была... Мы придумывали, помимо
воли, всевозможные, присущие ей пороки и отвратительные привычки, и даже
внешность ее нам заранее была противна... Так что во всем, что с нами потом
случилось, были виноваты только мы сами...
Мы так поддались нашим злым чувствам и, ослепленные ненавистью к
Кикиморе, так увлеклись своей злой фантазией, что даже художник хмыкнул, в
удивлении посмотрев на то, что вышло из-под его руки.
Но хозяин, как все очень старые и очень добрые волшебники, был наивен,
как глупый ребенок. Он и догадываться не мог, какие мысли одолевают нас, и
поэтому простодушно решил, что именно вот такою и представляем мы нашу
будущую покровительницу.
Мы же, взглянув на рисунок, испугались... Но было поздно, И было бы очень
стыдно сознаться перед добрым хозяином, какие мы злые и неблагодарные на
самом деле.
Летели секунды, тягостно тянулись минуты. Наше молчание было принято за
одобрение. И когда Кикимора шлепнулась на ковер, все содрогнулись... и
отвели глаза.
Ростом она была чуть выше нас. Мы не могли ее поставить на одну доску с
волшебником и вообразить человеком.
Лицо у нее было как у злой колдуньи, измученной ревматизмом,- скрюченное
и худое, с маленькими злыми глазками.
Шея у нее была как у жирафа - длинная и вертлявая. Туловище у нее было
как у жабы - приземистое и широкое, с короткими толстыми ножками, а руки у
нее были маленькие, как крысиные лапы.
И одета она была в серый разлетающийся балахон с кокетливо повязанным
вокруг шеи прозрачным шарфом, а обута в черные туфли из змеиной кожи,
блестящие как рыбья чешуя.
- Меня зовут Кики,..- осеклась она, поднимаясь на ноги и оправляя складки
кокетливого балахона.
- Очень приятно...- сказал несколько озадаченный волшебник.-
Познакомьтесь с вашими будущими подопечными...
С тех пор и началась для нас новая жизнь. Считалось, что Кики входит в
