каждый действовал бы по своему усмотрению, сообразуясь с обстановкой, но эти
трусливые животные сами себя обманывали, имитировали наличие планов,
прикидывались, что действия их имеют смысл.
Не буду перечислять всей той гадости, которая последовала за публикацией
Юровицкого. Подонки всех мастей кувыркались от радости, цитируя "Российское
время". А потом наступила очередь научной элиты. Выступает любимец Главпура,
Генштаба и "Красной звезды" профессор Эдинбургского университета Джон
Эриксон: "Вплоть до апреля 1941 года политика Сталина все же была в
определенной степени осмысленной".
О, спасибо великому историку за его снисходительность, он согласен
признать с определенной натяжкой, что вплоть до апреля в некоторой степени
какая-то осмысленность в политике Сталина присутствовала... Ну, а начиная с
апреля, сами понимаете, даже в определенной степени эта осмысленность в
действиях Сталина отсутствовала.
Профессор Эриксон, понятно, не называет нас ни скотами, ни животными, он
даже не сказал, что все мы относимся к низшей расе, но своей вежливой
снисходительностью вполне нас на тот уровень опускает.
А грязный ком Юровицкого кувыркается дальше. Профессор Тель-Авивского
университета Габриэль Городецкий пишет книгу "Миф "Ледокола" и эту мысль
повторяет, но уже не как версию Юровицкого, а как научную истину, изреченную
Эриксоном: до апреля в какой-то степени действия были осмысленны... (С. 16).
Но это - присказка. Главное впереди: за год до выхода книги Городецкого
"Красная звезда" (22 июня 1994 г.) уже начала ее восхвалять, а заодно и
профессора Эриксона, и Якобсона - еще одного теоретика, который себя считает
умнее Сталина. "Красная звезда" хвалит "прогрессивных ученых" и сообщает,
что "подобных работ становится все больше".
Куда же больше! "Подобными работами", в которых открыто-остервенело или
мягко-снисходительно описывается наша тупость, завалены все книжные магазины
Запада.
Вот так этот механизм и работает - по замкнутому циклу: какой-нибудь
Юровицкий объявляет, что Генеральный штаб вообще ничем не занимался, и штабы
военных округов и флотов ничем не занимались, и все нижестоящие штабы валяли
дурака, вернее, из-за трусости советские штабы, с Генерального штаба
начиная, занимались самообманом и обманом своих собственных войск, имитируя
разумную деятельность и прикрывая ею свою неспособность мыслить. Откровения
от Юровицкого и ему подобных немедленно разносятся по свету самой продажной
и грязной прессой Запада, затем клевета поднимается на уровень
"прогрессивных ученых" Эриксона, Якобсона и Городецкого и возвращается к
нам, уже на страницы официального органа Министерства обороны, как мнение
лучших умов Запада. А "Красной звездой" питаются всех мастей Юровицкие и
вновь выдают якобы в частном порядке мнения о нашей вопиющей глупости,
тупости, лени и трусости.
А между тем каждый, кто удосужился прочитать план "Барбаросса", знает,
что ничего более глупого во всей человеческой истории придумано не было.
Наступать по двум расходящимся направлениям - это тот самый признак, по
которому в советских штабах выявляли дураков. Давали задачку-летучку: вот -
мы, вот - противник, наступай. Тот, у кого на карте стрелки в две разные
стороны расползались, о карьере оператора мог не мечтать. Ему этого не
говорили, но в оперативном отделе или управлении долго не держали...
А по плану "Барбаросса" - стрелки в три разных направления разошлись. Это
удар растопыренными пальцами. Это верх идиотизма. А если учесть, что в то же
время германские стрелки на картах ползли и в Африку, то вопрос об
умственных способностях германских планировщиков в обсуждении не нуждается.
Все и так ясно. И в 1942 году германская армия наступала по двум
расходящимся направлениям - на Сталинград и на Кавказ одновременно. Где
такую дурость еще можно встретить? Тут еще недостаток сил свою роль сыграл.
Было бы сил побольше, они бы и в 1942 году наступали на трех расходящихся
направлениях, а то и на четырех.
Но об этом господа из "Российского времени" вспоминать не любят.
Для них только Иван - дурак, а немцы - умные.
Только не Юровицким все это начато, не Эриксоном, не Некричем и не
Городецким. Это давно началось. Помню международный семинар в Москве. В
президиуме - генералы и маршалы. В зале - иностранные историки. С трибуны -
смешные истории о неготовности к войне. В перерывах - бутерброды с икрой.
Вечерами - "Метрополь" и "Националы", в выходной - охота на медведя, пьянка
в лесном домике и прочие всякие развлечения.
В те времена мне западным историкам кричать хотелось: эй, вы-то
соображаете, зачем вас всех сюда собрали, зачем на вас номенклатурный харч
тратят? Вы понимаете, зачем маршал Конев перед вами распинается? Ему-то
какой интерес о своей глупости рассказывать? Видели вы когда-нибудь
человека, добровольно и публично признающего свою глупость и лень? А у
маршалов натура такая: о промахах помалкивать, победами похваляться. Тем
более что Коневу есть чем хвалиться. Но не хвалится маршал, а все на ошибки
да на глупость напирает. Не рассказал бы, никто о таких подробностях и не
дознался бы. Но он вываливает факты мешками. Дерните же, господа историки,
себя за носы, прикиньте, зачем от вас хотят повторения анекдотов про
неготовность. Но не дернули себя историки за носы, а довольные разъехались
по заграницам и повторили с веселым смехом все, что им в Москве рассказали.
Между тем маршальские истории про неготовность иногда с трудом пролезали
даже в ворота редакции "Военно-исторического журнала". Главный маршал
бронетанковых войск П. Ротмистров публиковал такое: "Другая причина
временных неудач нашей армии состоит в недостатке у нас танков и отчасти
авиации... Наши танки по качеству превосходят немецкие танки... но танков у
нас все же в несколько раз меньше, чем у немцев. В этом секрет временных
успехов немецкой армии" (ВИЖ. 1961. N 1).
Танков в Красной Армии на 22 июня 1941 года было в семь раз больше, чем у
Гитлера на Восточном фронте. Кому, как не главному маршалу бронетанковых
войск, этого не знать? Заявления Ротмистрова читали в Министерстве обороны
СССР, в Генеральном штабе, в Главном Бронетанковом управлении, во всех
военных академиях... Но не возмутился НИКТО.
И никого не взволновал вопрос: зачем маршалу столь откровенно врать? В
чем его интерес? Может, и другие истории о "неготовности" шиты теми же
нитками? Да и вообще, откуда Ротмистров такое почерпнул?
А почерпнул Ротмистров у Сталина.
Ротмистров просто цитировал то, что говорил товарищ Сталин 6 ноября 1941
года на станции метро "Маяковская".
Вот где надо искать автора легенды о неготовности.
Преступление века было сорвано, и Сталин первым заговорил о том, что мы,
собственно, к войне и не были готовы: вот у нас и танков в несколько раз
меньше...
Так что Хрущев и хрущевцы не оригинальны. Они просто повторяли мифы,
которые до них рассказывал сам Сталин. В 1961 году Сталин в Советском Союзе
считался извергом рода человеческого, но если находилась подходящая (пусть и
лживая) цитата из Сталина о неготовности, то разрешалось цитировать и
Сталина.
Правда, долго скрывать количество советских танков было невозможно, и
тогда сталинский миф переиначили: танков было много, но были они плохими...
Были и среди наших маршалов достойные люди. Маршал Советского Союза Семен
Константинович Тимошенко отказался категорически: мемуаров писать не буду.
Правду писать не позволят, это можно было сообразить, даже маршальского
звания не имея. А если писать не правду, то тогда - что?
А Жукова Георгия Константиновича мемуары написать заставили. И он сдался.
И выдал "мемуар".
Полистаем "Воспоминания и размышления". Что там про штрафные батальоны
вспоминает Георгий Константинович? Ничего не вспоминает. Отвоевал всю войну,
а штрафников на войне видом не видывал и слыхом не слыхивал. И на смерть их
на безымянные высотки не посылал. Ладно.
А что о наших потерях вспомнил Георгий Константинович? А ничего не
вспомнил. Потому и размышлять не стал. Немцы, да. Немцы теряли людей, теряли
самолеты, танки и пушки. По каждой операции Жуков сообщает, сколько танков,
самолетов, сколько солдат и офицеров они потеряли. А наши все больше без
потерь обходились.
Ну и в рассказе про начальный период войны Георгий Константинович многое,
мягко говоря, напутал...
И вот архивы открываются, и жуковское вранье проступает все ярче. И надо
спасать товарища Жукова. А как? Одна только возможность: вранье закрасить
глупостью. Чем же еще?
И выступает генерал-лейтенант Н. Г. Павленко: "В середине 60-х годов Г.
К. Жуков, да и мы, военные историки, считали, что к началу войны противник
имел превосходство в силах и средствах над нашими группировками в
приграничной зоне. Сейчас, в связи с новыми публикациями..." (ВИЖ. 1988 N 11
С 26)
Давайте генералу на минуту поверим. Выходит, что Г. К. Жуков чего-то не
знал. Тот самый Жуков, который перед войной и в момент ее начала был
начальником Генерального штаба, в ходе войны - правой рукой Сталина -
заместителем Верховного, после войны - членом Политбюро и Министром обороны.
Чего же мог не знать четырежды Герой Советского Союза Маршал Советского
Союза Г. К. Жуков в середине 60-х годов? Он не знал, сколько у Гитлера было
танков? Их было 3350. Эта цифра у различных историков плавает, но не очень
далеко: чуть больше, чуть меньше. Эту цифру можно проверить по любым
источникам: можно поднять сведения о производстве танков германскими
заводами, можно посчитать танки в каждой германской дивизии и сложить. Такую
цифру называли все немецкие генералы. Если они занижали, то их легко
разоблачить, все архивы германского командования хранятся под Москвой в
городе Подольске..
Но никто германских генералов разоблачать не стал. Так что с количеством
германского вооружения вообще и с германскими танками в частности проблем
возникнуть не могло.
Остается предположить, что Жуков в середине 60х годов не знал, сколько
танков было в Красной Армии в 1941 году.
Их было 24 тысячи, а Жуков, оказывается, считал, что их было меньше, чем
у немцев, т.е. меньше 3 тысяч. Значительно меньше.
Бедный Георгий Константинович так и умер в блаженном неведении. У него в
1941 году было семикратное превосходство, а он все думал по-сталински: "но
танков у нас все же в несколько раз меньше, чем у немцев..."
Получается, что Генеральный штаб и его начальник даже приблизительно не
знали, что за силы находились у них в подчинении. Получается, что после
войны, находясь на высших государственных постах, Жуков не интересовался
войной и в военную историю не вникал. Если верить признаниям
генерал-лейтенанта Павленко, военные историки тоже войной не интересовались.
Жуков книгу писал в расчете на потомков, на издание на всех основных языках
мира, но при этом не вникал даже в элементарное соотношение сил сторон. Если
все это так, то Жукова следует объявить дураком. Кавалеров ордена Жукова
следует объявить кавалерами ордена Дурака. На памятниках Жукову следует
сделать соответствующие надписи. На Институте военной истории надо сменить
вывеску: Институт дураков, и на Генеральном штабе - Генеральный штаб
дураков.
Коммунисты внушали нам, что Советский Союз был к войне не готов, но
завершил ее блистательной победой. А моя книга о том, что войну мы
проиграли. К войне Советский Союз был полностью готов, да только к другой
войне..
Чтобы скрыть беспримерную подготовку к "освобождению", которое не
