- Тебе-то откуда знать?
- А вы на нее поглядите. Похоже, что она по три часа в сутки спит?
- Не похоже.
- Смотрите, как троих к земле печатает! Самоцвет. Шлифовке поддается с
трудом. Как алмазу и положено. Зато сверкание негасимое. После шлифовки.
Знаете, как в руках огранщика камушек: долгодолго его шлифуют, и вот он
р-р-раз и засветился с одного бока. Развернули другим - точат-точат, р-рраз.
Он и с другого края засветился. Так и у нас. На каждой тренировке мы в ней
новые стороны открываем. И с каждой стороны - сверкание. Чекисты за нее...
- Да я ее бесплатно уведу.
- Вы же, товарищ Холованов, не последний гад.
- Не самый последний.
- Тогда сто.
ГЛАВА 2
У человека в сверкающих сапогах квартира на улице Горького. Большая
квартира. В квартиру он заглянул на минутку. Вещи захватить. Захватил. Запер
квартиру - ив лифт. Хорошие лифты в больших домах на улице Горького А этот
лифт - самый лучший. Лучший потому, что под кнопочками - замочная скважина.
И никто внимания на нее не обращает. Но если вставить в скважину ключик, то
лифт ни на каком этаже больше останавливаться не будет и двери ни перед кем
не откроет.
Простая система. Если, конечно, в кармане этот ключик иметь.
У товарища в сверкающих сапогах этот ключик оказался, и он им
воспользовался.
А еще тем хорош лифт, что если вставить ключик скважину и нажать
одновременно на кнопочки "4" и "1", то пойдет лифт без остановок, проскочит
первый этаж и пойдет глубже и глубже. В подземный тоннель
Знал человек, на какие кнопочки нажимать. - Нажал. Провалился лифт в
недра московские. И замер. Открылась дверь. Вышел человек. Вправо - коридор
во мрак, влево - коридор во мрак. И прямо коридор. Тоже во мрак. Полоснул
товарищ фонариком вправо-влево и пошел прямо. Тридцать шагов - поворот, еще
сорок и снова поворот. Дверь в стене. Дверь несокрушимого бомбоубежища.
Поколдовав товарищ у двери, отошла она в сторону, оголив свою полуметровую
толщину А за дверью - обыкновенный тоннель московского метро, только не
проходной, а тупиковый И ремонтный поезд в тоннеле.
Ремонтный поезд как обычно в метро: локомотив не то дизельный, не то
электрический, вагон не то почтовый, не то багажный, и платформа с какими-то
механизмами. И надпись размашистая по бортам "Главспецремстрой-12". Если к
локомотиву присмотреться, если вникнуть в суть, то понять легко: локомотив и
электрический, и дизельный. По тоннелям метро шастать - лучше на
электрической энергии. Чтоб воздух не коптить. Ну а если в экстремальном
случае, если отрубят электричество, все движение в метро остановится, а
ремонтному поезду остановиться нельзя. Ему надо двигаться в любой ситуации,
особенно в критической. Вот для того у него дизель. И не все ему по
подземным тоннелям шататься, ремонтному поезду и на поверхности дел немало.
И опять дизеля нужны. Одним словом, как на подводной лодке: под водой на
электроэнергии идем, на поверхности - на дизелях.
Возле локомотива - машинисты. Обыкновенные наши родные советские
машинисты. Только ростом чуть выше обычных и плечами раза в два шире. Всего
только и разницы. Кивнули машинисты человеку в полированных сапогах - и к
себе в кабину локомотива. Если пассажир прибыл, значит, сейчас едем. А у
вагона не то почтового, не то багажного - проводник. Тоже не из слабой
сотни. Странно: проводник в пассажирском вагоне бывает, а тут вагон явно не
пассажирский. Он только по форме пассажирский, но окошек мало, все больше
стенка стальная, а окошечко тут да там. Вагончик даже и на тюремный
смахивает. У тюремного тоже окон дефицит. А вернее всего, это вагон не
багажный и не почтовый, и даже не тюремный, а обыкновенная лаборатория для
проверки пути. Есть такие в ремонтных поездах: по виду и форме на
обыкновенный пассажирский вагон похожи, а внутри всяким оборудованием и
приборами нафаршированы. Потому им окошек много и не надо.
В общем, гадать пока не будем, что это за вагон такой и что у него
внутри. Потом выяснится.
А сейчас товарищ в сапогах подал лапу широченную проводнику:
- Здравствуйте, Сей Сеич!
- Здравствуйте, товарищ Холованов. Куда прикажете?
- Прикажу в Ленинград.
Просвистел "Главспецремстрой-12" пустыми подземными тоннелями,
прогрохотал спящими станциями, выскочил на поверхность и замер на запасных
путях Ленинградского вокзала среди пустых пригородных поездов. Теперь ждать
утра.
Ровно в 8.00 из-под стальных сводов Ленинградского вокзала-плавненько
потянул красный паровоз караван красных вагонов с золотой полосой над окнами
и надписями золотыми: "Красная стрела"
"Главспецремстрой" выждал две минуты и также плавненько - за "Стрелой".
Это удобно, чтобы графики движения не нарушать, пристроился за экспрессом на
дистанцию двух семафоров да так за ним до Ленинграда и иди. Без остановок
Тут возникают два вопроса.
Первый: позволительно ли какому-то ремонтному поезду втесаться в
расписание и следовать прямо за "Красной стрелой"? Тут я вынужден отвечать
отрицательно: какому-нибудь ремонтному поезду втесаться в расписание
пассажирских поездов не позволят Другое дело, если поезд принадлежит тресту
"Главспецремстрой".
Второй вопрос: сумеет ли ремонтный поезд угнаться за "Красной стрелой"?
Ответ и тут отрицательный: ремонтный поезд угнаться за "Красной стрелой"
никак не может Это железное правило. А в правиле одно исключение: если
ремонтный поезд из треста "Главспецремстрой", то он любую "Стрелу" обгонит.
Если потребуется.
"Красная стрела" день в пути: утром в Москве, вечером - в Ленинграде.
И "Главспецремстрой-12" - тоже.
Только у самого Ленинграда ремонтный поезд понесло не к Московскому
вокзалу, а чуть в сторону. На запасные пути, к складам, к паровозным депо, к
табунам пустых вагонов.
Юркнул "Главспецремстрой" в неприметный, травой заросший тупик меж двух
кирпичных стен и замер. Открылась дверь вагона. Выпрыгнул товарищ на битый
кирпич, и - в какую-то закопченную дверь.
И был таков.
Никто его не видел. Некому тут быть меж двух стен заводских. Некому
выпрыгнувшего товарища разглядывать.
А если бы и было кому, все одно - не узнал бы. Потому как наш товарищ
выпрыгнул не в сверкающих сапогах, не во френче и галифе, а в английском
костюме фирмы "Остин Рид", в ботинках фирмы "Фамберленд", в шляпе на глаза,
с плащом на левой руке, с портфелем крокодиловой кожи - в правой. И уже
совсем он и не товарищ Холованов, а товарищ Беев, гражданин Болгарии,
ответственный сотрудник Коминтерна.
Брошенным цехом через битое стекло и щебенку вышел он на тихую улицу, где
как раз скучал амбал-таксист в большой машине с темными стеклами.
- На Финляндский.
- Понял.
Дальше его след теряется. Охотно рассказал бы, куда он поехал, но, увы,
этого мне знать не дано.
Удалось выяснить только, что вновь он появился через двенадцать дней в
самом красивом городе мира - в Вашингтоне. (Читатель, конечно, понимает, что
краше Киева ничего в мире нет. Но Киев так прекрасен, что сравнивать с ним
другие города просто нельзя. Так вот: если Киев во внимание не брать, то
тогда самым красивым будет Вашингтон, а уж после него - Сидней.)
Итак, в этом самом Вашингтоне некий господин Беев стукнул бронзовым
набалдашником в зеркальную дверь величественного здания штаб-квартиры
концерна "Фараон и сыновья" на М-стрит. Правда, теперь господин Беев был уже
не ответственным работником Коминтерна, а преуспевающим болгарским
коммерсантом.
Он любил удобство во всем. Коминтерн - штаб Мировой революции, потому
государственную границу Советского Союза удобнее всего пересекать документом
этого учреждения. А вот путешествовать по Америке удобнее не эмиссаром штаба
Мировой революции, но преуспевающим бизнесменом. И лучше не прикидываться
шведом, потому как можно нарваться. Итальянцем тоже прикидываться не
рекомендуется. Любой американский полицейский может итальянцем оказаться.
Выдавать себя за грека - не лучшее решение. А если за ирландца себя выдашь,
то может получиться совсем нехорошо. Но много ли американских полицейских
владеют болгарским языком? И если таковые окажутся, то есть господину Бееву
возможность извернуться. "Да, я - болгарин, но папа и мама - русские. Бежали
от проклятых большевиков". И другие есть извороты...
Итак, стукнул элегантный господин в зеркальную дверь, - проворный
привратник ее распахнул, шляпу над головой вскинул.
Поднялся господин на шестой этаж.
Он откровенно любил этажи Вашингтона. Он знал цену мраморным лестницам и
бронзовым светильникам. Стиль древнего Египта захлестнул мир. И вот
величественные образцы чудо-архитектуры: колоннады как в храмах Ассуана,
бронзовый узор в виде широченных листьев и людей с песьими головами. Мягкий
свет струится непонятно откуда. И вообще.
Открылась дверь пред ним, и он оказался в кабинете, который вполне мог
служить тронным залом Рамзеса Второго.
Навстречу поднялся крепкий упругий человек и протянул руку.
Молча пожали. Ответственный работник Коминтерна, он же преуспевающий
бизнесмен, он же Холованов, широко известный в узких кругах - под звонким
именем Дракон, протянул владельцу кабинета свою трость. Тот принял ее,
внимательно рассмотрел львиную морду набалдашника. Извлек из стенного шкафа
другую. Такую же. Сравнил. Вернул трость Холованову и жестом предложил
сесть.
Не каждый американец свободно владеет болгарским языком. Не каждый житель
Болгарии - английским. Потому они заговорили на русском. Гость свободно.
Хозяин - тщательно подбирая слова и старательно их выговаривая.
- Что сделано?
- Сделано многое. 84 американских инженера завербованы и отправлены на
строительство крупнейшего в мире авиационного завода в Комсомольске. 56
инженеров завербованы и отправлены на строительство танкового завода в
Челябинске...
- Мы его называем тракторным, - мягко поправил гость.
- Да, конечно, - согласился хозяин. - 18 американских инженеров
завербованы и отправлены на строительство танкового завода в Нижнем Тагиле,
да, я помню, вы его называете вагонным заводом. Скоро будут пополнения на
Воронежский и Куйбышевский авиационные заводы, на Харьковский танковый.
- Это хорошо. Кроме всего нужны специалисты в области акустики и записи
звуков.
- Специалистов было легко вербовать, когда Америка была в величайшем
кризисе. Сейчас Америка из кризиса выходит...
- Вы на что-то намекаете?
- Все на то же. На вознаграждение американским инженерам в России...
- И вам?
- И мне.
- Американские инженеры в России живут так, как они не живут в Америке, и
получают столько, сколько они не получают в Америке...
- И все же любителей поубавилось.
- Я рассмотрю этот вопрос.
- Я постараюсь акустиков найти. В Россию?
- В Россию. Но вербуйте их якобы для Швейцарии, намекая, что в России
платят в три раза больше. Сделайте так, чтобы документы были оформлены на
Швейцарию, но чтобы им очень хотелось в Россию.
- В пути инженеры-акустики пропадут, и концы в воду...
- Это не ваша забота. Вы завербуете и отправите их в Швейцарию. Остальное
вас не касается.
- Это будет стоить дороже обычного...
- На сколько?
- Вдвое.
- Я подумаю. Но не слишком ли?
- Найдите другого.
- Ладно. Договорились. И еще. Мне нужны машины, которые называются
магнитофоны.
- Сколько?
- Сорок.
- Ого!
- Сорок сейчас. Потом еще.
- Знаете ли вы, что один магнитофон стоит столько, сколько стоят
двенадцать хороших автомобилей.
- Знаю.
- Сорок магнитофонов - это стоимость почти пятисот хороших автомобилей.
