ет.
11.
Капли росы на сапогах. Я бреду по высокой мокрой траве к озеру. Бере-
зы да ели вокруг. Клинья еловых вершин сплошным частоколом вокруг воды
стоят. Стенкой. Тишина звенящая. На сучок не наступить. Зачем шум? Шум
оскорбляет эту чистую воду, эту хрустальную прозрачность неба и розовые
вершины гор. Тут всегда будет тишина. И когда сюда придет Спецназ, гро-
хот солдатского сапога не нарушит тишины: мягкая обувь диверсанта не
стучит, как кованый сапог пехотинца. Потом тут пройдет 6-я гвардейская
танковая Армия. Это будет грохот и рев. Но совсем ненадолго. Вновь воца-
рится звенящая тишина, и маленький уютный концлагерь на берегу озера ее
не нарушит. Может, я буду начальником лагеря, а может быть, обыкновенным
зеком вместе с местными социалистами и борцами за мир. Так всегда было:
кто Красную Армию первым приветствует или с ней о мире договориться же-
лает-первым под ее ударами падает.
Земля зарей объята. Земля восторженно приветствует восход светила.
Жизнь ликует. Жизнь торжествует, готовясь встретить брызжущий водопад
света, который обрушится из-за вершин гор. Вот сейчас, вот еще немного.
Оглушительный щебет загремит гимном, приветствуя свет. А сейчас еще ти-
шина. Еще не засверкали капли бриллиантами, еще не потекло червонное зо-
лото по склонам гор, еще не принес легкий ветер аромат диких цветов.
Природа утихла в самое последнее мгновение перед взрывом восторга, ра-
дости и жизни.
Кто любуется этим? Один я. Витя-шпион. А еще мой агент под 299-м но-
мером. Он пробирается к озеру совсем с другой стороны. Интересно, пони-
мает ли он поэзию природы? Может ли он часами вслушиваться в ее шорохи?
Понимает ли он, что сейчас мы с ним вдвоем ведем подготовку к строи-
тельству маленького концлагеря на отлогом берегу? Понимает ли этот ста-
рый дурак, что и я и он можем стать обитателями этого самого живописного
в мире лагерька? Соображает ли он, что те, кто очень близко у жерла мя-
сорубки работает, попадает в нее чаще обычных смертных? Думает ли он
своей деревянной головой, что волей случая его лагерный номер может быть
очень похож на его агентурный индекс? Ни черта он не думает. Мне де-
ваться некуда, я родился и вырос в этой системе. И от нее не убежишь. А
он добровольно нам помогает, собака. Если меня не поставят коммунисты к
стенке, не сожгут в крематории и не утопят в переполненной барже, а пос-
тавят концлагерем командовать, то таким добровольным помощникам я особый
сектор отгорожу и кормить их не буду. Пусть по очереди друг друга пожи-
рают. Как крысы в железной бочке сжирают самую слабую первой, чуть более
сильную второй... Пусть каждый день они выясняют, кто из них самый сла-
бый. Пусть каждый заснуть боится, чтобы его .сонного не удушили и не
съели. Вот, может, тогда поймут они, что нет на земле гармонии и быть не
может. Что каждый сам себя защищать обязан. Эх, черт. Поставили бы меня
начальником лагеря!
Время.
Я забрасываю удочку в озеро. Моя удочка на обычные очень похожа. Раз-
ница только в том, что из ручки можно вытянуть небольшой проводок и при-
соединить его к часам. Часы, в свою очередь, соединены кабелем с ма-
ленькой серой коробочкой. От часов кабель идет по рукаву и опускается во
внутренний карман. Циферблат моих слегка необычных часов засветился, а
через минуту погас. Это значит: передача принята и записана на тонкую
проволоку моего магнитофона. Волны, несущие сообщения, не распространя-
ются в эфире. Наши сигналы распространяются только в пределах озера и за
его берега не выходят. Заблаговременно сообщения записываются на магни-
тофон и передаются на предельной скорости. Перехватить агентурное сооб-
щение очень трудно, даже если знаешь заранее время и место передачи и
частоты. Без такого знания - перехватить передачу невозможно.
Я делаю вид, что завожу свои часы. Циферблат чуть засветился и погас:
ответное сообщение передано. Пора и удочки сматывать.
* ГЛАВА XIII *
1.
- Товарищ генерал, я имел связь через воду с 299-м. Он сообщает, что
в ближайшие месяцы в его отеле вряд ли будут клиенты из интересующих нас
мест.
- Плохо.
- Но 299-й не даром хлеб есть. Он установил дружеские отношения с
владельцами соседних отелей и иногда под разными предлогами имеет воз-
можность просматривать записи о предварительных заявках.
- Ты думаешь, это не опасно? - Командир знает, что это не опасно, но
он обязан задать мне этот вопрос.
- Нет, товарищ генерал, не опасно, 299-й хитер и опытен. Так вот, он
сообщает, что в соседнем отеле... - Я придвигаю к себе лист бумаги и пи-
шу название отеля. Я не имею права называть дат, адресов, названий или
имен. Даже в защищенных комнатах мы должны писать это на бумаге, иногда
при этом произнося совершенно не относящиеся к делу даты, названия, име-
на. - В соседнем отеле зарезервировано место для человека. - Я пишу имя
на бумаге. - Он работает в Испании. В городе...
Я положил перед собой лист бумаги и торжествующе начертил огромными
буквами название РОТА.
Он смотрит на меня, не желая верить. И тогда я на листе вновь пишу
это короткое очаровательное название, которое каждому разведчику снится
ночами, которое звучит как хрустальный звон для каждого из нас,- РОТА.
Он смеется, я смеюсь. В мире сотни мест, которые очень интересны для
нас, любое из них - находка, любое - улыбка фортуны для разведчика. Мне
выпало настоящее счастье - РОТА!
- Тебя проверить? - смеется он. Это шутка, конечно. Ибо нельзя быть
офицером ГРУ, не зная характеристики этой базы. При слове РОТА в мозгу
каждого офицера ГРУ, как в электронной машине, отражаются короткие фразы
и четкие цифры: площадь акватории - 25 квадратных километров; гавань за-
щищена волнодромом - 1500 метров, три пирса - 350 метров каждый, глубина
у пирсов 12 метров, склад боеприпасов - 8000 тонн, хранилище нефтепро-
дуктов - 300000 тонн; аэродром, взлетная полоса одна - 4000 метров. А
то, что тут базируются американские атомные ракетные подводные лодки, -
это все знают.
Навигатор ходит по кабинету. Навигатор трет руки.
- Пиши запрос.
- Есть!
2.
Человек из маленького испанского местечка Рота. Об этом человеке я не
знаю ничего. Еще даже не ясно: ты американец или испанец. Но я заполняю
"запрос". Завтра этот запрос пропустят через большой компьютер ГРУ.
Большой компьютер сообщит все, что он знает о тебе.
Большой компьютер ГРУ создан творческим гением американских инженеров
и продан Советскому Союзу близорукими американскими политиками. За
большой компьютер Америка получила миллионы, потеряла миллиарды. Большой
компьютер знает всех. Он очень умный, Он поглощает колоссальное коли-
чество данных о населении земли. Он прожорлив. Он заглатывает телефонные
книги, списки выпускников университетов, списки сотрудников астрономи-
ческого количества фирм. Он ненасытен. Он поглощает миллионы газетных
объявлений о рождениях и смертях. Но он питается не только этой макула-
турой. Ему доступны секретные документы, притом - в огромных количест-
вах. Каждый из нас заботится о том, чтобы этот прожорливый американский
ребенок не голодал.
Может быть, информация о человеке - из Роты будет совсем отрывочной и
недостаточной. Может быть, большой компьютер сообщит нам дату рождения,
может быть, дату, когда это имя впервые появилось в секретном телефонном
справочнике, может быть, название банка, в котором этот человек держит
деньги. Но и этих отрывочных данных вполне достаточно, чтобы немедленно
командный пункт ГРУ направил несколько шифровок в места, где возможно
добыть что-то еще. Какие-то борзые, может быть, найдут твоих родителей,
твоих школьных друзей, твой родной город, твою фотографию. И когда я
встречу тебя в небольшом отеле на берегу горного озера, я буду знать о
тебе больше, чем ты думаешь. Дорогой друг, до скорой встречи. Кстати,
для удобства тебе уже присвоен номер 713. А если не сокра-
щать173-В-41-713. Чтобы все, кому положено, сразу знали, что работает с
тобой Сорок Первый офицер добывания венской дипломатической резидентуры
ГРУ.
3.
Время летит, как стучащий экспресс, оглушая и упругим потоком отбра-
сывая от насыпи. Снова день и ночь смешались в черно-белом водовороте:
транзит из Ливана, прием на связь людей, завербованных в Южной Африке,
тайниковая связь с каким-то призрачным "другом", завербованным неизвест-
но кем, обеспечение нелегалов и опять транзит в Ирландию. И Командир и
Младший лидер запрещают меня отвлекать по пустякам. Но слишком часто
идет обеспечение особой важности, то есть обеспечение нелегалов или мас-
совое обеспечение, когда в прикрытии работают все, включая и заместите-
лей резидента. И никому нет поблажек. В обеспечении все! Где людей
взять? Дважды в ночь пойдешь! Прием транзита из Франции. Прием транзита
из Гондураса. Понимать надо!
И вдруг колесо остановилось. Я листаю свою рабочую тетрадь, исписан-
ную вдоль и поперек, и вдруг внезапно открываю совершенно белую страни-
цу. На ней только одна запись: "Работа с 713". И этот белый лист означа-
ет сегодняшний день. День, когда я сижу в своем кресле, а в моей голове
галопом несутся встречи, тайниковые операции, безличная связь.
Я долго смотрю на короткую фразу, затем поднимаю белую телефонную
трубку и, не набирая никаких цифр, спрашиваю:
- Товарищ генерал, вы не могли бы принять меня?
- До завтра подождет?
- Я уже несколько дней пытаюсь попасть к вам на прием, - это я вру,
зная, что сейчас у него нет времени проверять, - но сегодня последний
день.
- Как последний?
- Даже не последний, товарищ генерал, а первый.
- Ах ты, черт. Слушай, я сейчас не могу. Через тридцать минут зайдешь
ко мне. Если кто-то будет в приемной, пошли на хрен от моего имени. По-
нял?
- Понял.
Я доложил ему маршрут следования, приемы и уловки, которыми я намере-
вался сбить полицию со следа. Я доложил все, что мне теперь известно о
нем - человеке из Роты.
- Ну что ж, неплохо. Желаю удачи.
Он встал. Улыбнулся мне. И пожал руку. За четыре года третий раз.
4.
Дороги забиты туристами. Я тороплюсь. Я рассчитываю попасть в гости-
ницу к вечеру, чтобы и этот вечер использовать для выполнения задачи.
Пять часов я гоню по большой автостраде. Иногда приходится подолгу сто-
ять, когда образовываются гигантские пробки на дорогах, но как только
путь освобождается, я снова гоню свою машину, не жалея ни мотора, ни
шин, обгоняя всех. Когда солнце стало склоняться к западу, я сошел с
большой дороги на узкую и, не снижая скорости, погнал по ней. Из-за по-
ворота-белый "мерседес". Тормоза надрывно визжат. Над ним облако пыли:
его на обочину вынесло. Водитель меня по глазам фарами своими хлещет и
зычным ревом сигнала - по ушам моим. Женщина на заднем сиденье "мерседе-
са" пальцем у виска крутит, внушает мне, что я ненормальный. Зря старае-
тесь, мадам, я это знаю и без вас. Я чуть педали тормоза коснулся на по-
вороте, отчего тормоза взвыли, протестуя, вынося мою машину на встречную
полосу, тут же я тормоза отпускаю, а педаль газа - в пол жму, до упора,
пока нога не упрется. Голову наотрез - моего номера запомнить они не
могли и даже рассмотреть времени не имели. Я уже за поворотом. Я руль
ухватил и не отпущу его. Если в пропасть лететь - так и тогда не отпущу,
А машина моя ревет. Не нравятся машине повадки мои. На первом же перек-
рестке я ухожу на совсем узкую дорогу в темном лесу. По ней, по этой до-
роге, я долго вверх карабкаюсь, а потом вниз, вниз, в горную долину. Бо-
лее широкой дорога стала. По ней и пойду. Картой не пользуюсь. Местность
эту я хорошо представляю да по багровому солнцу ориентируюсь. А оно уж
своим раскаленным краем поросшей лесом скалистой гряды коснулось.
В гостиницу я попал, когда уж совсем стемнело. Гостиница та на берегу
