когда я к вам ушла. Маньяк... уж больно ты ласков для маньяка, все бы
такими были маньяками. Ну так что, все уже, скис, мальчик? А мне тут
ненасытная девочка шепчет, что ей по-прежнему кусочек тебя хочется...
- НЕТ. - Отрезал он. - Шо занадто, то не здраво.
...в длинном сумрачном коридоре, полном запахов отходов метаболизма и
прогоревших похлебок, навстречу попался невзрачный типчик в мятом, кое-где
продранном, женском халате. Испуганно посмотрел на Грэя, шествующего по
связующему боксы для плотских утех туннелю почти нагишом, лишь с
простыней, прикрывающей чресла, прошипел что-то неразборчиво и юркнул в
какую-то дыру.
- Эт кто? - спросил уставший, но с настроением, витающим под
облаками, не ниже, Грэй. Несмотря на рефлексии, ему удалось сохранить
такое настроение, и он был доволен собой. Комплексов у него куча, он прямо
весь из себя ходячий комплекс (а у кого их нет?!), но он умел с ними
справляться, контролировать. Отсутствуют комплексы только у полных идиотов
и трупов. И довольное многие не умеют справляться со своими комплексами.
Потому и становятся трупами раньше времени иногда...
- А-а-а, жмурик один ходячий, - презрительно обронила Бев. -
Сифилитик. Живет тут.
- Где-то, сдается, я его видел, сукиного сына, - на долю секунды
призадумался Грэй, но тут же мысли перескочили на другое, более важное,
направление. Он взглянул на правое запястье. - Девятый час. Самое время.
Он ввалился в обнимочку со своими женщинами в комнату, где несколько
часов тому назад пили кофе семь проституток. Сейчас в этой комнате
находились лишь Пэтси, почему-то пристроившаяся между колен Вилли Квайла
по прозвищу Неудачник, да сам он, собственной персоной, развалившийся на
своей, прочно застолбленной, кушетке.
- Кончай, ты, - буркнул Грэй, старательно не поворачивая головы в
сторону творящегося непотребства. Безумная и безоглядная ночь заплывов в
липких и терпких волнах плотской эротики отошла в прошлое, в небытие. - Я
сейчас направлюсь в место, где смывают пену и грязь с полузагнанных коней,
жду тебя там, понял?
- По-онял, - придушенно пискнул Вилли. - Эти странные бабы в
трах-трах толк знают, доложу я тебе...
- Спасибо за сообщение, - поблагодарил Грэй. - А я, дурень, как-то не
успел приметить... Профессионалки, - добавил он, резким тоном. - Что ж ты
хочешь. - Как отрезал, как заклеймил. Но никто, кроме него самого, смысла
не понял. Он и не стремился найти понимание. Здесь - бесполезно. Здесь он
сам такой же.
Настроение резко понизилось. То ли положение, в котором он застал
Неудачника, повлияло, то ли общее состояние сказалось...
- Дай-ка я помогу тебе, - присела на корточки Бев, подле Пэтси. -
Слышишь, мой Малыш спешит, не задерживай его...
- Бев, иди сюда!! - вдруг крикнул Грэй. - Отойди, я сказал!!!
И из лучших в свете побуждений она собралась сделать самое верное и
эффективное действие (нарочно и не придумаешь!), чтобы окончательно убить
оптимистическое настроение. Ох уж эти Женщины...
- Что случилось, Малыш? - удивилась золотоволосая нимфа. - Ты же сам
говорил, быстрее, быстрее...
- Успеем. - Отрезал Грэй. - Сиди за столом, пей кофе свой, царица
ночи. - Открыл дверь, ведущую в коридор. Обернулся, сказал, как похоронил:
- Проститутка.
Пока принимал душ, старался ни о чем не думать. Пришел Неудачник,
усталый и довольный. Грэй смолчал и уступил ему кабину. Вилли быстро
омылся и вылез. Хотел что-то сказать, но Грэй, видимо, так свирепо глянул,
что Вилли удивленно приподнял брови и промолчал. Так молча и вышли гуськом
из ванной комнаты.
Но что сверх меры, то не во здравие. И Грэй выбросил из головы
дурное, изо рта горячее, из рук тяжелое. Чтобы не врезать Вилли по
ухмыляющейся роже.
Когда переодевались, Грэй вдруг сказал: - Прости, брат.
Вилли ответил: - Да ладно уж, - хотя совершенно не понял, за что Грэй
просит прощения. Он понял только, что произошло нечто, задевшее Торопыгу,
но что - не понял. И выкинул из головы мысль о том, что бы это могло быть.
Не всем же постоянно рефлексировать.
Не всем ДАНО.
- ...Что с человеком одежда делает! - воскликнул Грэй, любуясь
напарником, облаченным в щегольский и супермодный по нынешним критериям
костюмчик, лаковые штиблеты и потрясающую шляпу-канотье. - Да ты прямо как
с картинки календаря спрыгнул, Вилли! Любой продюсер с Холмов с тобой
контракт заключит, с места не двигаясь, а все женщины, на тебя глядя, в
обморок попадают от эротического шока! Разве что росточком не вышел, ну да
ничего, на экране не приметят, оператор постарается... Так что ты мне
смотри, не попадайся на глаза акулам Голливуда. Я не хочу появления
незарегистрированной в скрижалях суперзвезды и повальной женской истерии в
стране, секс-эпидемии вируса Квайла. На хрен мне такая альтернативка...
- На себя глянь, зануда. Я в этом тряпье на выпердка похож. Хвостик
вот отращу, и вылитый!
- Не переживай, кому нужно, тебя с выпердком не спутают. - Заверил
Грэй. - Идем, герой, пора. Эй, девочки! - позвал он, - пойдемте, пора!
Они уже подходили к выходу на лестницу, чтобы спуститься вниз и
погрузиться в кар, как вдруг быстрый перестук каблучков настиг Грэя, и
обиженный голосок Бев позвал: - Большой Грэ-эй! А почему ты меня не
берешь?!
- Не ходи со мной, - сказал он.
- Но почему-у?..
- Оставайся, я сказал! - начал злиться он. - Иди к себе, спать
ложись.
- Но я не...
- Ну, я кому говорю?! - зло крикнул он.
- Э-э-э! - остановилась Сэра. - Накинь премиальные, парень, я гляжу,
прогулка может быть опасной!
- Сколько там у нас осталось? - раздраженно, по инерции, спросил Грэй
у Вилли.
- Где? - удивился Вилли. - Ты о чем? Если о том, что я подумал, то у
меня ни капли не осталось, вот эта... - он ущипнул Пэтси за задницу, - все
высосала. - Девица кокетливо улыбнулась и потерла ягодицу в том месте, где
ее кусали пальцы Неудачника.
- В бумажнике, сексуальный террорист! Развоевался, ишь ты.
- А где бумажник? - озадачился Вилли.
- Я же его на стол бросал... - вспомнил Грэй. - Пэтси, где бумажник?
- он придержал девицу за плечо и развернул ее к себе лицом. - На, возьми,
- протянула она ему несколько похудевший кожаный домик для денег.
Выражение лица у нее при этом было отчужденным, холодным, презрительным
даже. - Мы не воровки. Я взяла, что нам причитается. И не бросайся так
капустой, коли дорожишь ею безумно. Девки разные бывают...
"Ну-у, - подумал Грэй, - насколько я помню, иногда и прятанье
капиталов за подкладку куртки не помогает. Одна жадная шлюха, давно, почти
пять лет назад, в первые месяцы Дороги, ухитрилась и оттуда извлечь,
покамест я дрых... Пришлось потом за нею и за попяченным ею талисманом
гоняться, высунув язык... впрочем, это совершенно другая история...".
- Держи его при себе. Главное, не пропал, - с облегчением произнес
Грэй. За него ведь пятнадцатью годами, утраченной дружбой и умершей
любовью плачено, подумал.
- Ты не ответил! - ворвалась в разговор Беверли. Она все еще никуда
не ушла. - Почему? Разве тебе со мной плохо?! Разве я не мила?!
- Ты мне надоела! - подло, но убедительно, соврал Грэй. - Иди спать,
отстань! - у него не оставалось времени на долгие объяснения.
И еще одна Женщина теперь окончательно уверится, что все мужики -
коз-з-злы-ы!!!
Она посмотрела на него изумленно. Хотела что-то сказать, дрогнули
губки, но промолчала. И вдруг в уголках ее бездонных зеленых глаз... Она
резко повернулась и бросилась по коридору назад, чтобы никто не увидел ее
слез. Грэй героическим усилием воли сдержал в цепях дикое желание
услышать, _ч_т_о_ она сейчас о нем подумала. Он представлял, _ч_т_о_, но
понял, что представлять - все-таки одно, а услышать, узнать - все-таки
совершенно другое, жуткое такое, незабываемое в будущем, дело... Но иначе
он с ней не мог поступить.
ПРОСТИ, БЕВ... Я никогда не забуду твой ПОЦЕЛУЙ. ПРОЩАЙ.
- Да, так сколько там осталось? - спокойно спросил он Пэтси.
- Две с половиной косых.
"Всего-то пять сотен взяла за все радости жизни, что мы с Вилли из
них высосали, за все роскошные яства, что вкусила наша плоть?! - подумал
Грэй. - Бог Мой... Дешево же вы себя цените, девочки... Возьми больше,
зачем так мало...".
- Зачем так... - начал говорить вслух.
- Много? - настороженно посмотрела Пэтси на Грэя. - Ты считаешь, я
взяла много?
"Свинья! - вспыхнули в мозгу Грэя обжигающие ненавистью мысли
проститутки. - Подмахивай им тут, выкладывайся, улыбайся, глазки строй,
дерьмо глотай, а им бумажек жалко! Говнюк, собачья кровь..."
- Вилли, Сэра, идите на улицу, - внезапно для напарника велел Грэй. -
Ждите в машине! - тон его был не допускающим возражений. СТАЛЬНЫМ.
Вилли схватил Сэру под локоток и они исчезли вмиг. "Говорит, значит,
надо".
"Если бить полезет, - засквозила тревожная тема испуга в разъяренной
мысленной композиции слов и образов, клокочущей в мозгу проститутки, -
молчать надо, не то Папа сгноит на перекрестках, выгонит из меблирашек,
клиента лично прислал-то..."
Они стояли друг напротив друга. Девушка враждебно смотрела на
клиента, огромного злобного мужика, способного, наверное, убить ее одним
ударом, и дрожащей рукой протягивала ему бумажник. А он вдруг...
сгорбился, закрыл глаза, обхватил себя за плечи крест-накрест руками, и
замычал что-то, будто от боли застонал, аж покачиваться начал,
влево-вправо...
"Боже Мой, они всемером за ночь едва сотню зарабатывают, -
раздираемый взрывом мучительного чувства стыда, подумал Грэй, раскачиваясь
и пытаясь сжать себя тисками воли, чтобы не лопнуть, - она бешено
обрадовалась, когда я бросил ворох бумажек на стол... она припрятала
четыре сотни, целое состояние, у нее ребенок... Их же за десять баков на
улицах режут, бывает... А лишняя пятерка за ночь унижений, за вереницу
безликих тел, за стада бездушных скотов, за мутные потоки горечи,
захлестывающие горло, за адскую боль в животе, за синяки и ссадины, за
болезни и преждевременную старость, - почитай, счастье для них... Мы сами
превратили их в самок, в игровые автоматы, за что же их винить, о Боже
Мой, когда ответная ненависть бумерангом лупит в душу...".
- Прости меня, Пэтси, - прошептал он, - простите нас, зверей
бессовестных... - Он медленно опустился на колени, прямо на грязный темный
пол коридора, ведущего в клетки, где животные утоляют голод плоти, - если
можете... - наклонился, коснулся лбом ободранных носков поношенных туфелек
проститутки. Зашептал бессвязно, захлебываясь словами, словно спеша
выплеснуть все раньше, чем иссякнут силы говорить, и говорить ТАКОЕ,
словно выталкивая из себя насильно, не обращая внимания на смысл, да и
разве смысловая стройность важна, когда кричит Душа у человека, когда
больно так, что НЕ кричать - значит умереть от этой боли... - ...возьми
все, родная, возьми... Ты просто неверно истолковала мой вопрос...
Приблизительные формулировки - ложь изреченная, они синоним лжи
заведомой... Возьми, и прости, если сможешь. В мире, где секс - самый
дешевый товар, лишь человеческая жизнь ценится еще дешевле. В мире, где
любовь - синоним проституции, неужели чему-то еще можно удивляться... Моя
часть вины в этом бесстыдном скотстве немалая, и нет мне оправдания...
Там, где святые превращены в демонов - люди низвергаются в клоаку
бездушия... И все стандарты человеческого поведения превосходно
укладываются в схему, которая иначе как мужской кабалой, названа быть не
