человеком, вполне определившимся, самостоятельным, семейным. Он был зрелый
мужчина, твердо стоящий на собственных ногах. Не хватало только детей -
все остальное у него было как у настоящих взрослых...
- Здравия желаю, господин советник! - произнес почтительный голос.
Оказывается, они уже вышли из заброшенного квартала. Слева потянулся
гранитный парапет, под ноги легли узорные бетонные плиты, справа и впереди
поднялась белесая громада Стеклянного Дома, а на пути стоял, вытянувшись и
приложив два пальца к козырьку форменной фуражки, молодой опрятный
негр-полицейский в голубоватой форме внешней охраны.
Андрей рассеянно кивнул ему и сказал Сельме:
- Извини, ты что-то говорила, я задумался...
- Я говорю: не забудь позвонить Румеру. Мне ведь теперь человек
понадобится не только для ковра. Вина надо принести, водки... Полковник
любит виски, а Дольфюс - пиво... Я возьму, пожалуй, сразу ящик...
- Да! Пусть в сортире плафон сменят! - сказал Андрей. - А ты сделай
мясо по-бургундски. Амалию тебе прислать?..
Они расстались у поперечной дорожки, ведущей к Стеклянному Дому.
Сельма пошла дальше, а Андрей, проводив ее (с удовольствием) глазами,
свернул и направился к западному подъезду.
Обширная, выложенная бетонными плитами площадь вокруг здания была
пуста, лишь кое-где виднелись голубые мундиры охраны. Под густыми
деревьями, окаймлявшими площадь, торчали, как всегда, зеваки из новичков -
жадно ели глазами вместилище власти, - а пенсионеры с тросточками давали
им пояснения.
У подъезда стоял уже драндулет Дольфюса, капот был, как всегда,
поднят, из двигателя выпячивалась затянутая в сверкающий хром нижняя часть
шофера. И тут же смердел грязный, прямо с болот, грузовик фермерского вида
- над бортами неопрятно торчали красно-синие конечности какой-то
ободранной говядины. Над говядиной вились мухи. Хозяин грузовика, фермер,
ругался в дверях с охраной. Ругались они, видимо, довольно давно: уже
дежурный начальник охраны был здесь и трое полицейских, и еще двое
неторопливо приближались, поднимаясь по широким ступеням с площади.
Фермер показался Андрею знакомым - длинный, как жердь, тощий мужик с
обвисшими усами. От него пахло потом, бензином и перегаром. Андрей показал
свой пропуск и прошел в вестибюль, успевши уловить, однако, что мужик
требовал лично президента Гейгера, а охрана внушала ему, что здесь
служебный ход и что ему, мужику, надлежит обогнуть здание и попытать
счастья в бюро приемной. Голоса спорящих постепенно возвышались.
Андрей поднялся в лифте на пятый этаж и вступил в дверь, на которой
красовалась черно-золотая надпись: "Личная канцелярия президента по
вопросам науки и техники". Сидевшие у входа курьеры встали, когда он
вошел, и одинаковым движением спрятали за спины дымящиеся окурки. Больше в
белом широком коридоре никого не было видно, однако из-за дверей, совсем
как когда-то в редакции, доносились телефонные звонки, деловые диктующие
голоса, треск пишущих машинок. Канцелярия работала на полном ходу. Андрей
распахнул дверь с табличкой "Советник А.Воронин" и вступил в свою
приемную.
Здесь тоже поднялись ему навстречу: толстый, вечно потеющий начальник
геодезического сектора Кехада; апатичный, скорбный видом, белоглазый
заведующий отделом кадров Варейкис; вертлявая стареющая тетка из
финансового управления и какой-то незнакомый мальчишка спортивного вида -
надо думать, новичок, ожидающий представления. А из-за своего столика с
машинкой у окна проворно поднялась, улыбаясь ему, его личный секретарь
Амалия.
- Здравствуйте, здравствуйте, господа, - громко сказал Андрей,
изображая самую благодушную улыбку. - Прошу прощения! Проклятые автобусы
набиты битком, пришлось пешкодралить от самой стройки...
Он принялся пожимать руки: потную лапищу Кехады, вялый плавник
Варейкиса, горсть сухих костей финансовой тетки (какого черта она ко мне
приперлась? Что ей тут могло понадобиться?) и чугунную лопату
насупившегося новичка.
- Я думаю, даму мы пропустим вперед... - говорил он. - Мадам, прошу
вас... - это финансовой тетке. - Что-нибудь срочное есть? - это вполголоса
Амалии. - Благодарю вас... - Он взял протянутую телефонограмму и распахнул
дверь в кабинет. - Прошу, мадам, прошу...
На ходу разворачивая телефонограмму, он прошел к столу, глядя в
бумагу, показал тетке рукой на кресло, потом сел сам и положил
телефонограмму перед собой.
- Слушаю вас.
Тетка затарахтела. Андрей, улыбаясь уголками губ, внимательно ее
слушал, постукивая карандашиком по телефонограмме. Все было ему ясно с
первых же слов.
- Простите, - прервал он ее через полторы минуты. - Я вас понял.
Собственно, у нас не принято принимать людей по протекции. Однако в вашем
случае мы, несомненно, имеем дело с неким исключением. Если ваша дочь
действительно настолько интересуется космографией, что занималась ею
самостоятельно, еще в школе... Позвоните, прошу вас, моему заведующему
кадрами. Я поговорю с ним. - Он встал. - Несомненно, такие амбиции у
молодежи надлежит всячески приветствовать и поощрять... - Он проводил ее
до двери. - Это вполне в духе нового времени... Не благодарите меня,
мадам, я просто выполнил свой долг. Всего наилучшего...
Он вернулся к столу и перечитал телефонограмму: "Президент приглашает
г-на советника Воронина в свой кабинет к 14:00". Все. По какому делу?
Зачем? Что с собой иметь? Странно... Скорее всего Фриц просто соскучился и
хочет потрепаться. Четырнадцать ноль-ноль - это время обеденного перерыва.
Значит, обедаем у президента... Он снял трубку внутреннего телефона.
- Амалия, давайте Кехаду.
Дверь отворилась, и вошел Кехада, ведя за собой за рукав спортивного
юнца.
- Хочу представить вам, господин советник, - начал он прямо с порога,
- вот этого молодого человека... Дуглас Кетчер... Он - новичок, прибыл
всего месяц назад, и ему скучно сидеть на одном месте.
- Ну, - сказал Андрей, засмеявшись, - нам всем скучно сидеть на одном
месте. Очень рад, Кетчер. Откуда вы родом? Из какого времени?
- Даллас, штат Техас, - неожиданно глубоким басом проговорил юнец,
стеснительно улыбаясь. - Шестьдесят третий год.
- Что-нибудь кончали?
- Нормальный колледж. Потом много ходил с геологами. Разведка нефти.
- Отлично, - сказал Андрей. - Это то, что нам нужно. - Он поиграл
карандашом. - Вы, возможно, не знаете этого, Кетчер, но у нас здесь
принято спрашивать: почему? Вы бежали? Или вы искали приключений? Или вас
заинтересовал Эксперимент?..
Дуглас Кетчер насупился, взял в кулак правой руки большой палец
левой, посмотрел в окно.
- Можно сказать, что я бежал, - пробубнил он.
- У них там президента застрелили, - пояснил Кехада, утирая лицо
платком. - Прямо у него в городе...
- Ах, вот как! - сказал Андрей понимающе. - Вы каким-то образом
попали под подозрение?
Юнец замотал головой, а Кехада сказал:
- Нет, не в этом дело. Это длинная история. Они возлагали на этого
президента большие надежды, он был у них кумиром... словом - психология.
- Проклятая страна, - изрек юнец. - Ничто им не поможет.
- Так-так, - сказал Андрей, сочувственно кивая. - Но вы знаете, что
Эксперимент мы больше не признаем?
Юнец пожал могучими плечами.
- Мне это все равно. Мне здесь нравится. Только я не люблю сидеть на
одном месте. В городе мне скучновато. А мистер Кехада предложил мне пойти
в экспедицию...
- Я хочу послать его для начала в группу Сона, - сказал Кехада. -
Парень он крепкий, кое-какой опыт у него есть, а найти людей для работы в
джунглях вы знаете, как трудно.
- Ну что ж, - сказал Андрей. - Я очень рад, Кетчер. Вы мне нравитесь.
Надеюсь, так будет и впредь.
Кетчер неловко кивнул и поднялся. Кехада тоже встал, отдуваясь.
- Еще одно, - сказал Андрей, поднимая палец. - Хочу предупредить вас,
Кетчер, Город и Стеклянный Дом заинтересованы в том, чтобы вы учились. Нам
не нужны простые исполнители, их у нас хватает. Мы нуждаемся в
подготовленных кадрах. Уверен, что из вас может получиться отличный
инженер-нефтяник... Как у него с индексом, Кехада?
- Восемьдесят семь, - сказал Кехада, ухмыляясь.
- Ну, вот видите... У меня есть основания быть уверенным в вас.
- Постараюсь, - буркнул Дуглас Кетчер и посмотрел на Кехаду.
- У нас все, - сказал Кехада.
- У меня тоже все, - сказал Андрей. - Всего наилучшего... И запустите
ко мне Варейкиса.
Как обычно, Варейкис не вошел, а вдвинулся в кабинет по частям, то и
дело оглядываясь в щель приоткрытой двери. Потом он плотно закрыл дверь,
неслышно подковылял к столу и сел. Скорбь на его лице обозначилась яснее,
углы губ совсем опустились.
- Чтобы не забыть, - сказал Андрей. - Тут была эта баба из
финансового управления...
- Знаю, - тихо сказал Варейкис. - Дочка.
- Да. Так вот, я не возражаю.
- К Кехаде, - не то спросил, не то приговорил Варейкис.
- Нет, думаю, лучше к расчетчикам.
- Хорошо, - сказал Варейкис и вытащил из внутреннего кармана пиджака
блокнот. - Инструкция ноль-семнадцать, - сказал он совсем тихо.
- Да?
- Закончен очередной конкурс, - так же тихо сказал Варейкис. -
Выявлено восемь сотрудников с индексом интеллигентности ниже положенных
семидесяти пяти.
- Почему семидесяти пяти? По инструкции предельный индекс шестьдесят
семь.
- Согласно разъяснению личной канцелярии президента по кадрам, - губы
Варейкиса едва шевелились, - предельный индекс интеллигентности для
сотрудников личной канцелярии президента по науке и технике составляет
семьдесят пять.
- Ах, вот как... - Андрей почесал темя. - Гм... Ну что ж, это
логично.
- Кроме того, - продолжал Варейкис, - пятеро из этих восьми не
дотягивают и до шестидесяти семи. Вот список.
Андрей взял список, просмотрел. Полузнакомые имена и фамилии, двое
мужчин и шестеро женщин...
- Позвольте, - сказал он, нахмурившись. - Амалия Торн... Это же моя
Амалия! Что еще за фокусы?
- Пятьдесят восемь, - сказал Варейкис.
- А в прошлый раз?
- В прошлый раз меня здесь еще не было.
- Она же секретарь! - сказал Андрей. - Мой. Мой личный секретарь!
Варейкис уныло молчал. Андрей еще раз проглядел список. Рашидов...
Это, кажется, геодезист... Кто-то его хвалил. Или ругал?.. Татьяна
Постник. Оператор. А, это такая с кудряшками, милая такая мордашка, что-то
у нее с Кехадой было... хотя нет, это другая...
- Ладно, - сказал он. - С этим я разберусь, и мы еще поговорим.
Хорошо, если бы вы по своей линии запросили разъяснений по поводу таких
должностей, как секретарша, оператор... по поводу вспомогательного
персонала. Не можем же мы предъявлять к ним такие же требования, как к
научным сотрудникам. В конце концов, у нас и курьеры числятся...
- Слушаю, - сказал Варейкис.
- Что-нибудь еще? - спросил Андрей.
- Да. Инструкция ноль-ноль-три.
Андрей сморщился.
- Не помню.
- Пропаганда Эксперимента.
- А, - сказал Андрей. - Ну?
- Имеют место систематические сигналы по поводу следующих лиц.
Варейкис положил перед Андреем еще один листок бумаги. В списке было
всего три фамилии. Все мужчины. Все трое - начальники секторов. Основных.
Космографии, социальной психологии и геодезии. Салливен, Бутц и Кехада.
Андрей побарабанил пальцами по списку. Экая напасть, подумал он. Опять
двадцать пять за рыбу деньги. Впрочем, спокойствие. Не будем зарываться.
Эту дубину все равно ничем не прошибешь, а мне с ним еще работать и
