захоти они этого. Как говорится, был бы спрос, а товар найдется. Так-то,
милый.
- Ну не знаю.
Оператор пожал плечами и сплюнул измочаленную зубочистку в сторону,
на пыльную рыжеватую траву.
Темно-зеленый полог палатки распахнулся, и на свет появился...
- А вот и Перри собственной персоной, - усмехнулась девушка. - Сейчас
опять будет в камеры скалиться.
Полковник Перри. С первого взгляда было понятно, что он чем-то обес-
покоен. Вопреки обычному ходу дел, полковник быстрым нервным шагом нап-
равился к стоянке, на которой замер отливающий темно-серым "линкольн", с
белой карточкой: "Вооруженные силы США" под лобовым стеклом.
- Полковник, несколько слов для "Дейли ньюс"!
- Полковник, "Леджер", всего один вопрос!
- Полковник, интервью для "Таймс"!
Он даже не остановился, чем поверг Ронни в состояние крайнего изумле-
ния.
Ого, похоже, случилось что-то очень серьезное, Перри на взводе.
На лице девушки появилось выражение задумчивости, словно какая-то ин-
тересная идея вдруг всплыла в ее голове, и Ронни обдумывает ее так и
эдак, отыскивая слабые места.
- Полковник, "Чикаго трибюн". Всего один вопрос: кто эти люди?
Девушка напряглась, пытаясь разобрать ответ.
Перри вздохнул и остановился.
- Как вы все знаете, - начал он, - "о, боже, не могу слушать это
дерьмо", - буркнул Хью и забрался в машину) это уже третья крупная опе-
рация универсальных солдат. Я даже позволю себе сказать, очень успешная
операция.
(Ронни вздохнула)
Как всегда, нет ни убитых, ни раненых. Что же касается того, КТО эти
люди, то это до сих пор секретная...
(Толпа репортеров загудела)
да-да, я повторяю, СЕКРЕТHАЯ информация. У этих солдат есть родные,
близкие, и мы не можем рисковать их жизнями. А теперь прошу прощения, у
меня есть важные дела.
- Полковник... Полковник!
Перри развернулся и начал проталкиваться сквозь плотно обступивших
его репортеров к "линкольну".
- Полковник, еще пару слов!
Военный, не оборачиваясь, проронил на ходу:
- Вечером мы устроим брифинг для прессы.
Он, наконец, добрался до лимузина и быстро забрался на заднее си-
денье, отгородившись от репортеров толстым пуленепробиваемым стеклом.
"А о брифинге он напомнить сообразил, - усмехнулась девушка, глядя на
плывущую по дороге длинную машину. Так, так".
Она забралась в салон и повернулась к скучающему оператору.
- Слушай, Хью, у меня есть идея.
Оператор покосился на нее и заявил:
- У тебя нет никакой идеи.
- Нет, есть, - улыбнулась Ронни. - У меня есть ГРАНДИОЗНАЯ идея, ми-
лый.
Хью горестно покачал головой.
- Я очень не люблю, когда у тебя появляются вот такие интонации.
Очень не люблю.
- Почему, милый? - еще очаровательней улыбнулась девушка.
- А потому, что, когда ты говоришь с ТАКИМИ интонациями, это означа-
ет, что у меня скоро будут неприятности. - Хью завел машину и, откинув-
шись в кресле, добавил: - Тебя подбросить?
- Нет, спасибо. У меня машина на стоянке, - Ронни покачала головой.
- Ясно. В таком случае, может быть, ты скажешь к чему мне готовиться?
- Не волнуйся, готовиться придется мне. Ты будешь сидеть в машине, на
случай, если понадобится срочно уносить ноги. О'кей? - она улыбнулась.
- Пуля в затылок, - вздохнул Хью, - я так и знал. Должны же мы ког-
да-нибудь переходить к следующему этапу. После того как мне в прошлый
раз хорошенько начистили физиономию по твоей милости, я и не ожидал ни-
чего другого.
Он сморщился, и Ронни, засмеявшись, чмокнула его в щеку.
- Пока, милый. Я зайду за тобой к восьми вечера, О'кей? Постарайся
быть в номере.
- Хорошо, - тяжело вздохнул оператор, глядя, как девушка, выбравшись
из "лендровера", быстро направилась к темно-синему "доджу".
Он еще раз вздохнул и медленно тронул машину, стараясь не задавить
кого-нибудь из снующих туда-сюда репортеров, то и дело сигналя и громко
ругаясь сквозь зубы.
Через двадцать минут Ронни знала, КУДА направляется темно-серый "лин-
кольн". После того как машина свернула от Хендерсона на узкую - но тем
не менее недавно ремонтировавшуюся - объездную дорогу, девушка поняла,
что Перри едет на аэродром военновоздушных сил США. Она не поехала
дальше, а развернулась и направилась в город. Ей нужно было сделать еще
одно дело.
Важное дело.
* * *
Опустившийся на город вечер окутал его темной пеленой загадочности,
сделав тихим и таинственным. Хендерсон засыпал рано. Гасли яркие неоно-
вые надписи над фасадами небольших магазинчиков. В окнах домов появля-
лась мерцающая голубизна телевизионных экранов. Из единственного ма-
ленького кинотеатрика раздавались звуки выстрелов. Киногерои сворачивали
друг другу скулы на потеху двум-трем запоздалым посетителям. В городе
было два места, в которых жизнь била ключом до полуночи, а иногда и поз-
же - местный бар с экзотическим названием "Апельсин" и неоновой, озорно
подмигивающей физиономией в трехведерном "стетсоне" над облупившейся от
времени дверью и четырехэтажная гостиница с не менее, а может быть, даже
и более чем у бара, странным названием "Соня". Трудно было понять, в
честь чего гостиницу назвали именно так. То ли из-за того, что в ней
можно было только спать, то ли потому, что хозяйкой гостиницы была ста-
рая толстая еврейка, постоянно говорящая в нос - сказывался хронический
насморк - и подкрашивающая редкие волосы хной.
Основная часть репортеров уже уехала, предпочитая проехать шестьдесят
миль и провести ночь в Лас-Вегасе, но кое-кто задержался. Этими людьми
были Ронни Роберте и Хью Дональд. Чарльз уехал днем, заявив, что он и
двух лишних минут не пробудет в этом городишке, пропахшем пометом, чес-
ноком, дешевыми сигаретами и мерзким пойлом, которое здесь почему-то
гордо именуют выпивкой.
Что касается "пойла", возразить было нечего, а насчет всего остально-
го Чарльз явно преувеличивал. Город был хоть и маленький, но довольно
чистый. Конечно, если сравнивать не с Беверли-Хиллз, а с Нью-Йоркским
Гарлемом. Чаку, привыкшему к Лос-Анджелесу, было сложно чувствовать себя
в своей тарелке. Именно поэтому, забравшись в свой "шевроле-пикап", от-
чаянно завывая клаксоном, он проехал по центральной - заасфальтирован-
ной! - улице Хендерсона и скрылся из виду, свернув за угол двухэтажного
дома с грустной обшарпанной табличкой, гласившей:
"Аптека.
Работаем с 10 до 20"
Это произошло в 14 часов 17 минут дня. Сейчас улицы города были пусты
и безлюдны. Только из "Апельсина", расположившегося в двух кварталах от
"Сони", доносились пронзительные звуки трубы и грохот ударных, изрыгае-
мых "джук-боксом".
Ветер, пришедший с востока, подхватывал их, бережно доносил до отеля
и заталкивал в открытые из-за жары окна, будя постояльцев, заставляя их
беспокойно вскрикивать во сне.
В это самое время темно-синий "додж" сворачивал на пустынную объезд-
ную дорогу, заливая ее ярким светом мощных фар. Два желтых пятна мчались
по бетону впереди "доджа", указывая направление. Темные изогнутые силуэ-
ты высоких кактусов казались замершими под покровом темноты людьми, про-
вожающими машину долгими настороженными взглядами. Рев мотора разносился
по пустыне, заставляя ее обитателей испуганно зарываться в песок или
удирать подальше от странного светящегося в ночи чудовища.
Чем дальше они удалялись от города, тем больше начинал нервничать
Хью. Он был реалистом и прекрасно понимал, что осуществить замысел Ронни
будет не так просто, как кажется, когда сидишь в номере отеля. Мало то-
го, эта поездка могла закончиться серьезными неприятностями. Очень
серьезными. В прошлый раз, когда Ронни задумала репортаж о подтасовках и
махинациях в спорте, их чуть не убили. Ему тогда, помнится, сломали руку
и два ребра. Но это были пустяки по сравнению с тем, что может произойти
сегодня.
И зачем он помогает этой девушке? Кое-кто мог бы подумать, что здесь
замешаны личные чувства. Это было отчасти справедливо. Но только отчас-
ти. Действительно, ему нравилась Ронни как женщина, но когда он попробо-
вал предложить ей провести вместе уик-энд - это, помнится, случилось как
раз на рождественской вечеринке у Чарльза, и Хью был изрядно навеселе -
то получил такой отпор, что волосы дыбом встали. Эта "дымящаяся красот-
ка" умела постоять за себя. К тому же у Ронни были железные нервы, это
ему тоже нравилось. Хью вообще считал, что слабонервным не место на те-
левидении. На репортерской работе, разумеется. Нет, скажем, редактором
или секретарем работать может каждый, а вот для того, чтобы работать ре-
портером, нужно иметь такой набор качеств - супермен покажется бледной
поганкой. Он уж не говорит о таланте, это само собой, но есть еще сме-
лость, сноровка, чутье и многомного еще чего, что не часто встретишь у
мужика, не говоря уж о женщинах. Но зато, когда такие женщины попадаются
- все. Конец света. Отчаяннее и страшнее женщины-репортера нет никого.
Тем не менее, как он ни доверял Ронни, ему не нравилась эта поездка. Ре-
портаж - да. Это будет шикарный репортаж. Сенсация - несомненно. Фурор -
конечно. Ронни и так без пяти минут звезда. Но сама поездка. Какой-то
неприятный ком заворочался у него в животе, но Хью заставил себя не по-
давать виду. Не показывать своей тревоги.
Он посмотрел в вязкую чернильную пустоту за окном, оглянулся назад и
спросил:
- А ты уверена, что едешь в том направлении?
- Абсолютно. Осталось миль пять-шесть...
- Угу. Ну хорошо. Раз ты так говоришь... - он хмыкнул и уставился на
мелькавшую в свете фар дорогу, уносящуюся под колеса машины.
Ронни достала сигарету, закурила и, наклонившись вперед, порылась в
отделении для перчаток. Плотный черный конверт шлепнулся на колени опе-
ратора.
- Посмотри это, - не отрывая глаз от дороги, сказала девушка.
- А что это такое?
Хью взял конверт в руки, раскрыл и вытащил пачку глянцевых черно-бе-
лых фотографий.
- А... понятно. Электростанция... - протянул он.
- Смотри внимательно, милый, - добавила Ронни, выпуская облако сине-
вато-серого дыма.
- Хорошо, - оператор принялся перебирать фотографии.
Электростанция, общий вид. Еще раз. Светлая крохотная фигурка у стек-
лянной коробочки смотрителя.
- Что я могу сказать. Отличное качество, - усмехнулся Хью. - Просто
блеск.
- Я тебя не спрашиваю о качестве этих фотографий, Хью, - нахмурилась
Ронни. - Я просто прошу, посмотри их внимательно.
- Да не нервничай ты так. Конечно, я посмотрю, иначе ведь ты не отс-
танешь, верно? - он продолжал рассматривать снимки.
Некоторые оператор перекладывал под низ стопки быстро, другие расс-
матривал подолгу, выискивая различные мелочи, не бросающиеся в глаза с
первого взгляда. Любой посторонний человек - обычный человек - скорее
всего, не нашел бы ничего интересного, но дело в том, что Хью не был
ОБЫЧHЫМ человеком. Он был оператором. Профессионалом высокого уровня. По
мере того как снимки перемещались в конец стопки, ему становилось все
тревожней. В нем вызрела уверенность, что в этом деле что-то не так.
Снимок. УНИСОЛЫ ПОЯВЛЯЮТСЯ ОТКУДА-ТО ИЗ-ЗА КАДРА. СЕРЕБРИСТАЯ ФИГУРА
С М-16 ПРОДОЛЖАЕТ СТОЯТЬ У СТЕКЛЯННОЙ БУДКИ. ТАК. ЯСНО.
Следующий. СОЛДАТЫ ВЫСТРАИВАЮТСЯ В ШЕРЕНГУ ПО РАНЖИРУ. РУКИ СВОБОДНО
ОПУЩЕНЫ. ПИСТОЛЕТОВ НЕ ВИДНО. ИНТЕРЕСНО. ЭТО ЧТО ЗА ШТУКОВИНЫ У НИХ НА
ГОЛОВАХ? ДОЛЖНО БЫТЬ, ВИДЕОКАМЕРЫ. ТАК, ТАК, ТАК. УГУ. ИНТЕРЕСНО.
Третий. ОНИ УЖЕ ВЫСТРОИЛИСЬ, А АВТОМАТЧИК БРОСАЕТ АВТОМАТ НА БЕТОН,
ДЕЛАЯ ШАГ ВПЕРЕД. ДЕВЧОНКА ЧУТЬ ПЕРЕДЕРЖАЛА ФОТОГРАФИЮ, И РУКА, ПЛЕЧИ И
ТОРС ЧЕЛОВЕКА ПОЛУЧИЛИСЬ РАЗМЫТЫМИ. НО ЛИЦО ЧЕТКОЕ. АГА. ЕЩЕ УДИВИ-
ТЕЛЬНЕЕ.
Четвертый. СПЛОШНОЙ СТРОЙ. ВСЕ ЗАМЕРЛИ. А ЭТО ЧТО ЗА "КРУПА"?
