- Выберет! Как он посмеет не выбрать! - упрямо проговорила Варя.
- Я буду только рада этому, он юноша хороший. Ну, спите, детки. - И Мария
Фоминична вышла.
Когда Звонарев проснулся и торопливо оделся, генерал уже ушел в
Управление.
- Почему меня не разбудили? - спросил прапорщик у Вари, которая встретила
его у входа в столовую.
- Воспитанные люди прежде всего здороваются - это раз. Во-вторых, папа
сам не велел вас будить, чтобы вы хоть немного отдохнули после длительного
пребывания на позициях. А в-третьих - садитесь пить чай, - скомандовала
девушка.
В столовой сидели Мария Фоминична, Катя и Вася.
Последний был наголо острижен и сиял от восторга, глядя на свои новые
брюки и рубаху. Его круглое, в веснушках, лицо со вздернутым носом и живыми
глазами было преисполнено сознания собственного достоинства.
Когда прапорщик занял свое место за столом, мальчик дружески ему
улыбнулся, как старому знакомому.
- Вы не настоящий офицер, - неожиданно проговорил он.
- Это почему?
- У вас на груди птица, - показал Вася на золотого орла-значок
технологического института, - значит, вы инженер, а не офицер.
После чая Звонарев и Варя с Васей отправились в
Новый город.
- Вы проводите меня в госпиталь, по дороге мы зайдем к Сахарову, -
распорядилась Варя. День выдался пасмурный, прохладный, бомбардировки не
было, с позиций чуть доносилась ружейная и артиллерийская стрельба. У
артиллерийской пристани покачивалась одинокая ярко раскрашенная лодка. На
носу с обеих сторон красовались два рыбьих глаза, а вдоль извивался
желто-розовый дракон со страшно выпученными глазами. Китаец-лодочник грелся
на солнце.
- Эй, вставай, ехать будем! - подбежал к нему Вася.
Китаец вскочил.
Варя с Васей сели на переднюю банку. Звонарев поместился сзади. Китаец
оттолкнулся от берега и, ловко вращая весло, заставил лодку быстро двигаться
вперед. Вася не спускал с него восхищенных глаз.
- Вот здорово-то! Я хотел было тоже научиться юлаюла, но у меня ничего не
вышло, - проговорил он. - Я вчерась совсем собрался в Двадцать пятый полк.
Есть там такая переодетая солдатом тетя Харитина, она бы пристроила у себя,
а тут вы наехали.
- Мы знаем Харитину. Этот дядя находится на позициях рядом с ней. Он и
расскажет ей про тебя все.
- Я сам с ним поеду.
- Я тебя туда не пущу.
Вася призадумался. Ему и хотелось побывать на самых позициях, где идет
"настоящая война", но он боялся рассердить "тетю Варю".
Сахаров с трудом поднялся с дивана им навстречу.
- Я принесла лекарство, но вид у вас совершенно больной, вам надо
немедленно же лечь в госпиталь, - сразу определила Варя. - Хотите, я сейчас
это устрою?
- Говорят, в Красном Кресте благоустроеннее, чем у вас в Сводном
госпитале? Лучше уход, питание и даже врачи...
- Просто они богаче нас, и у них все есть. Я могу сбегать и туда.
- Не смею вас беспокоить. Да, вас, кажется, можно поздравить? Сейчас
заходил Гантимуров и сообщил, что сама Вера Алексеевна решила вас сосватать.
Звонарев удивленно посмотрел на Варю.
- Она вчера была у нас и говорила с мамой. Я решительно отказалась.
Гантимуров внушает мне отвращение.
- Между нами говоря, я разделяю вашу антипатию к князю, да, кроме того,
есть и другие обстоятельства, в силу которых я только приветствую ваше
решение.
- Не секрет, какие именно?
- Именно секрет.
- Тогда прошу извинения. Мы отправимся устраивать вас в Мариинскую
больницу Красного Креста.
- Хочу воспользоваться вашим присутствием и послать вашему батюшке
короткую деловую записку. - Сахаров присел к столу. - Вот и все, - протянул
он Варе маленький конверт.
- Быть может, Сергей Владимирович побудет со мной, пока вы будете в
отсутствии? - попросил Сахаров.
- С величайшим удовольствием, - отозвался прапорщик.
Варя в сопровождении Васи ушла.
- Я не знаю, каков характер отношений между вами и мадемуазель Белой, но
несомненно, что вы очень с ней дружны.
- Не больше.
- Пусть так. Я хотел вас предупредить, что у Гаятимурова наследственный
сифилис. Он пытался и еще будет пытаться стать ее женихом. Как друг, вы
должны обо всем предупредить Варю.
- Мне не совсем это удобно, я лучше передам это самому генералу.
- Я ему написал, но на всякий случай ставлю и вас в известность. Князь
зарится на приданое мадемуазель Белой.
- Разве она так богата?
- Кое-что имеется. А князь вообще непорядочная личность. Многое я мог бы
вам порассказать, да, к сожалению, вы редчайший гость у меня. Надеюсь, вы не
забудете меня в госпитале?
- Постараюсь посещать вас возможно чаще, как только мне позволят
обстоятельства. Варя же, конечно, будет вас навещать каждый день.
Раздался стук в дверь, и вскоре появился Фок. Сахаров болезненно
скривился.
- Ужасно голова болит. Прошу, ваше превосходительство, извинить, что я не
вышел вам навстречу, - приподнялся с дивана капитан.
- Сидите, сидите, Василий Васильевич. Вам нужен полный покой, - успокоил
его Фок.
- Собираюсь ложиться в госпиталь Красного
Креста...
- И правильно сделаете! Я за последнее время довольно хорошо познакомился
под вашим руководством с ведением дел Тифонтая и, если понадобится, могу
временно заменить вас, приглядывая за служащими. Глаз у меня на жуликов и
прохвостов острый. Недаром в жандармах служил!
- Буду благодарен. Этим вы мне окажете неоценимую услугу.
- Все на этом свете имеет свою цену в золоте - и жизнь, и честь, и
совесть; все продажно, дорогой Василий Васильевич. Весь вопрос только в том,
сколько что СТОИТ.
Возвращение Вари прервало разговор.
- Через час вас будут ждать в Мариинской больнице. Пока устроитесь в
палате на двоих, а затем перейдете в одиночку. Я буду заходить к вам каждый
день, а если понадобится, то и подежурю у вас.
- Не знаю, как мне вас и отблагодарить, милая барышня. Останусь вашим
должником до самой своей смерти!
Варя и Звонарев откланялись.
Оставшись вдвоем с Сахаровым, Фок сразу изменил тон.
- Поскольку вы ложитесь в больницу, необходимо, чтобы все ваши связи
перешли ко мне.
- Короче, вы хотите меня отстранить под благовидным предлогом? - едко
усмехнулся Сахаров. - Так знайте же - если вы мне напортите в Артуре, то я в
международной прессе раскрою вашу роль.
- Дорогой Василий Васильевич, да как у вас язык повернулся произнести
такие слова! Я, быть может, и прохвост, но, во всяком случае, не дурак. Нет,
милый друг, вы определенно больны, тяжело больны! Ложитесь в госпиталь,
поскорее выздоравливайте, и мы еще много поработаем с вами вкупе и влюбе на
общую пользу, - обнял Фок Сахарова за плечи.
Капитан исподлобья недоверчиво смотрел на своего собеседника, стараясь
угадать, где кончается комедия и начинаются настоящие дружеские чувства к
нему.
- Я хотел бы вам верить, ваше превосходительство, - наконец глухо
произнес он.
- Дурак, дорогуша, тот, кто кому-нибудь или чемунибудь верит. Оставьте
веру богомольным старушкам. Мы же, реально мыслящие люди, должны знать, а не
верить, - с ударением на слове "знать" ответил Фок. - А теперь собирайтесь в
путь-дорогу, - уже деловито проговорил он.
Сахаров, держась рукой за голову, подошел к секретному шкафу и вынул
оттуда пачку бумаг.
- Здесь вы найдете все, что вас интересует по части моих связей.
Фок небрежно взглянул на них и, сложив вдвое, спрятал в нагрудный карман
своего сюртука. Лицо его попрежнему было невозмутимо и непроницаемо.
- Мне удалось уговорить Веру Алексеевну взяться за сватовство этого
шалопая Гантимурова к дочери Белого. Теперь, надо думать, что векселя
обретут реальную ценность. Сейчас я посмотрел на эту девчонку, и, ей-богу,
мне жалко стало, что она достанется такому мерзавцу, как наш князь.
"Не достанется!" - подумал Сахаров и велел денщику подать экипаж.
Вечером того же дня Фок с очками на носу сидел за письменным столом и с
чисто немецкой педантичностью изучал толстые гроссбухи дел тифонтаевских
предприятий. Вошедший денщик доложил о приходе Гантимурова.
- Я потерпел неудачу у мадемуазель Белой. Сейчас Вера Алексеевна передала
мне от ее имени решительный отказ, - не здороваясь, проговорил князь.
- Кто же помешал вам? Неужели этот румянощекий прапор?..
- Нет, это мерзавец Сахаров. Он сообщил Белым, что я болен наследственным
сифилисом.
- Вы это знаете наверняка?
- Он и раньше грозил мне сообщить обо всем Белому.
Князь встал и нервно зашагал по комнате.
- Я готов задушить этого подлеца своими руками!
- За то, что он спас порядочную девушку от опасности заболеть неизлечимой
болезнью? Картина, достойная богов!
- Я решил его убить, он от меня не уйдет!
- С моей стороны возражений не встречается. Скажу больше: если вы не
ликвидируете Сахарова любым способом, то я передам вас в руки
военно-полевого суда по обвинению в государственной измене, - резко
проговорил Фок. - Я вас больше не задерживаю, поручик князь Гантимуров, -
уже с обычной холодной насмешкой закончил генерал.
Побледневший князь вытянулся, щелкнул шпорами и, не прощаясь, вышел из
кабинета.
Глава вторая
С возвращением Жуковского на батарею литеры Б Звонарев после почти
двухнедельного отсутствия вновь переселился на Залитерную, чему Борейко
очень обрадовался. - Соскучился я по тебе, дружище, - гудел он. - Я тут
много о чем передумал с солдатами. Нам нужно начать подкопы под японские
траншеи и взрывать их на воздух. Они теперь близко подошли к форту, и надо
начинать подземную войну.
- Поезжай в штаб Кондратенко и изложи ему на словах свой план. Он ведь
очень ценит и поощряет всякую инициативу, особенно младших офицеров и
солдат.
Поручик отрицательно покачал головой.
- Ругать начальство я умею, но разговаривать с ним совсем не горазд.
Возьмись-ка ты сам за это дело, Сережа. Ты ведь свой человек во всех штабах
и у всех генералов и их дочерей. Кстати, как поживает твоя дева-воительница?
- Обзавелась мальчиком... Подобрала бездомного ребенка-сироту и как бы
усыновила его.
- Его усыновила, тебя "умужила"... Так к концу войны у нее на руках
окажется целое семейство! - шутил поручик.
Приход писаря Пахомова с целым ворохом бумаг нарушил этот разговор.
- Здорово, Пафнутьич! Как воруется со штабс-капитаном на Утесе! -
приветствовал его Борейко.
- Здравия желаю! Воровством мы не занимаемся.
- Свежо предание, а верится с трудом! Чем порадуешь?
- Огорчить вас должен. Приказано все продовольственные излишки сдать
интендантству.
- У нас их и нет.
- Штабс-капитан сообщили, что имеются.
- Пусть у него и берут, коль у него есть, а в роте нет.
- Завтра для приемки приедут на Утес интендантские чиновники.
- Иван! Покличь ко мне Родионова и Зайца! - приказал Борейко денщику.
В блиндаж вошли Родионов и Заяц.
- Честь имеем явиться, вашбродь! - вытянулись солдаты.
- Отберешь сейчас, Тимофеич, десять человек с винтовками и боевыми
патронами. Пойдете со мной на Утес, - объявил поручик.
- Что ты задумал, Борис? - с беспокойством спросил Звонарев.
- Пойду выручать наши запасы. Добром не отдадут - силой возьму.
- Ты с ума сошел. Позвони хоть Жуковскому и поговори с ним.
- Теперь на Утесе он не хозяин, а каков будет разговор с Андреевым, узнаю
на месте.
Через минуту отряд маршировал за поручиком.
С наступлением темноты к батарее подъехали три подводы с провиантом под
охраной вооруженных артиллеристов.
- Живо разгружай и сейчас же назад, пока интенданты не явились! - громко
скомандовал Родионов. - Поручик там ждут.
Прапорщик спросил, что произошло на Утесе.
