- По-видимому, идет подготовка к штурму Кумирненского и Водопроводного
редутов, - доложил прапорщик.
- Весьма возможно! Вы уже поправились, капитан?
Тогда я у вас похищу Сергея Владимировича, а то у меня не осталось ни
одного адъютанта.
Через десять минут Звонарев был в седле и широкой рысью едва поспевал за
генералом.
Около железной дороги, во второй линии обороны, они разыскали штаб
Семенова.
- Как дела? - бросил Кондратенко, пожимая руку полковнику.
- Артиллерийским огнем разрушены все укрытия.
К тому же японцы подвезли горное орудие и расстреливают редут в упор. Я
просил Белого сосредоточить огонь всех батарей на атакованном фронте.
- Лейтенант с "Баяна" здесь?
- Так точно. Он установил по два миномета на каждом редуте, но
бомбардировка так сильна, что пользоваться ими сейчас невозможно.
- Хотите познакомиться с новым видом артиллерийского оружия - морским
минным аппаратом, стреляющим минами по неприятельским окопам? - обернулся
Кондратенко к Звонареву.
- С большим удовольствием.
- Тогда пройдемте на Водопроводный редут.
- Там очень опасно, Роман Исидорович! Я могу прапорщику дать туда
провожатого, если уж его так интересуют минные аппараты.
- Я тоже хочу посмотреть их действие в бою.
И генерал направился к позиции.
Минуя деревню Палиджуан, где были сосредоточены резервы и перевязочные
пункты, они по длинному ходу сообщения прошли на редут.
Временно обстрел почти прекратился. Это дало возможность спокойно
добраться до нужного места. Правда, при этом два или три раза их все же
обсыпало землей и камнем поцарапало Звонареву щеку.
- Первая рана за всю войну, - заметил он, стирая кровь с лица.
- Будем надеяться, что и последняя, - ответил генерал.
На Водопроводном редуте стрелки торопливо исправляли нанесенные
бомбардировкой повреждения. Увидев
Кондратенко, они наскоро отряхивались и отдавали ему честь. Генерал на
ходу здоровался с ними, как всегда внимательно вглядываясь в солдатские
лица.
- Большие у вас потери? Налажена эвакуация раненых? Люди накормлены?
Патронов достаточно? В чем ощущаете недостаток? - забросал он вопросами
подошедшего коменданта редута.
Офицер начал что-то длинно докладывать в ответ. Генерал поморщился. Затем
поймал за плечо одного из стрелков, старательно укладывавшего на бруствер
мешки с землей.
- Сыт? Патроны есть? Чего тебе не хватает?
- Утром снедали, тогда же и патронов давали, - утирая со лба пот, ответил
солдат и вдруг, спохватившись, вытянулся: - Виноват, ваше
превосходительство, дюже за работой запарился, сразу вас не признал.
Артиллерии бы нам побольше, а то он бьет, а наша все молчит, даже обида
берет!
- Молодчина! Продолжай работать, а об артиллерийской помощи я позабочусь.
- Рад стараться!
- Справитесь с японцем? - спросил Кондратенко другого стрелка.
- Как не справиться, коль надо, - улыбнулся солдат. - Особливо ежели вы
сами, ваше превосходительство, с нами будете.
Генерал ласково потрепал его по плечу и пошел дальше. В исходящем углу
редута находился на деревянном основании минный аппарат. Когда Кондратенко
со своей свитой подошел к нему, его заряжали.
Высокий, с живым, веселым лицом, лейтенант, заметив генерала, вытянулся и
скомандовал "смирно". Кондратенко попросил продолжать работу. Сигарообразная
мина длиной около сажени своим концом высовывалась из дула аппарата.
Лейтенант попросил генерала отойти в сторону.
- В случае неудачного выстрела может произойти преждевременный разрыв.
Поэтому надо быть осторожным, - пояснил он.
Кондратенко отодвинулся на несколько шагов и прислонился к брустверу. До
японцев было около сотни шагов.
- Пли! - скомандовал лейтенант.
С легким шумом, окутанная легким облачком дыма, мина, как огромная рыба,
взвилась в воздух и, описав правильную траекторию, упала в место работ
японцев. Прошло несколько секунд, и высоко вверх взлетел огромный султан
дыма и пыли. Вместе с ним поднялись в воздух камни бревна, части
человеческих тел, лопаты, кирки... Уцелевшие японцы в ужасе убегали в тыл.
Стрелки без команды ринулись за ними. Завязалась рукопашная схватка.
Через минуту неприятельские окопы были уже заняты. Не вытерпев, Кондратенко
вскочил на бруствер и последовал за солдатами. Стрелки, увидав своего
генерала, приветствовали его громовым "ура".
- Спасибо за геройскую атаку! - во весь голос крикнул Кондратенко.
В это время японская артиллерия возобновила обстрел с новой силой.
- Вы бы, ваше превосходительство, вернулись назад, - подошел бородатый
стрелок. - Не ровен час, зацепит. Мы уж тут сами справимся.
- Коль вы гоните меня, делать нечего - придется уйти, - усмехнулся
тронутый заботой генерал.
Вернувшись на редут, Кондратенко приказал его коменданту отправиться в
занятые окопы, а сам подошел к миномету.
- Какова скорость стрельбы? - справился он у лейтенанта.
- Не чаще чем раз в пятнадцать минут выстрел.
- Жаль! Если бы удавалось выпускать мину хотя бы каждые пять минут, то
минометами можно было бы заменить орудия. Нельзя ли увеличить их число?
- Это не безопасно, так как для вывода из строя миномета достаточно
маленького осколка или даже ружейной пули.
- Сергей Владимирович, ознакомьтесь с устройством аппарата и возьмите на
себя их установку на Высокой. Лейтенант окажет вам нужное содействие.
- Слушаюсь! Я дам в помощь своего минного квартирмейстера Буторина. Он
покажет, как они устанавливаются. Дело не хитрое, - ответил моряк.
Прапорщик вместе с генералом двинулись в обратный путь. По дороге они
свернули на Кумирненский редут. Тут разрушений было еще больше. Ров
наполовину засыпан, бруствер обвалился. Везде валялись трупы и стонали
раненые.
- С минуты на минуту ждем штурма, - доложил генералу комендант редута
поручик Дунин-Слепец.
В это мгновение крики "банзай" возвестили, что японцы кинулись на редут.
Из траншей выскочили саперы с бамбуковыми лестницами и ручными гранатами, за
ними, с примкнутыми штыками, - штурмовые колонны. Артиллерийский огонь сразу
смолк, дым начал рассеиваться. Звонарев подхватил валявшуюся винтовку и
приготовился защищать себя и Кондратенко.
- Рота, залпом пли! - закричал поручик, вскакивая на бруствер и
размахивая обнаженной шашкой.
Раздался дружный оглушительный треск ружей, за ним еще и еще. Заработал
единственный уцелевший пулемет. Трое японцев прорвались к месту, где
находился Кондратенко, один из них бросил ручную гранату. Генерал быстро
нагнулся, укрывшись за развалинами бруствера. Взрыв на мгновение оглушил и
ослепил его, но затем он опять выпрямился.
- Целы? - кинулся к нему Звонарев.
- А вы? - вопросом же ответил Кондратенко.
Рядом на земле корчился в предсмертных судорогах стрелок, другой громко
стонал, держась за правый бок.
- Ваше превосходительство, противник отошел в исходное положение, не
приняв штыковой контратаки! - доложил Дунин.
- Нам никакие враги не страшны с такими молодцами! Только берегите их,
елико возможно. Они опора и гордость Артура, - ответил генерал. - Я еду к
Белому с просьбой сосредоточить огонь всех батарей на вашем участке.
После грохота, шума и нервного напряжения боя в
Палиджуане казалось совсем тихо и спокойно, только где-то вверху
мелодично пели редкие ружейные пули.
- Жарковато сейчас было! - облегченно вздохнул прапорщик.
- Впереди предстоят еще более горячие часы. Надо торопиться к Белому.
- Разрешите мне вернуться на Саперную, - попросил прапорщик.
- Да, да, и сообщите Вениаминову о данном вам поручении, договоритесь с
Ирма, ном о минных аппаратах, - напутствовал его генерал.
- Не чаял вас и в живых видеть! - встретил Вениаминов прапорщика. - Я все
время наблюдал в бинокль за тем, что происходило. Здорово японцы навалились
на редуты!
Узнав о поручении, данном Звонареву, капитан завздыхал.
- Хоть до вечера-то побудьте у меня. Ваши солдаты - Блохин с компанией -
чуть не передрались с остальными на работе. Для них вы и Борейко - высшие
авторитеты. Со мной они спорят, а лейтенанту Блохин нахально заявил, что тот
ничего не понимает в постройке? батареи, за что, конечно, был избит.
- Разрешите мне взять их с собой. Они мне будут очень полезны.
- Работать невозможно, - подошел к прапорщику
Блохия, - что им ни говоришь, не слухают, а ихний офицер так в рыло
кулаками и лезет, - показал он на свой подбитый глаз.
Звонарев сообщил ему о предстоящей работе.
- За вами, Сергей Владимирович, мы повсюду идти согласны, - обрадовался
солдат.
Вечером от Вари прибыл вестовой-матрос с запиской: "Жду к обеду. В."
- Так что барыня, то бишь - барышня, наказывали, чтобы вы непременно
сейчас шли до дому, - торопливо доложил он.
Сговорившись с Вениаминовым, прапорщик решил на чае сходить в город.
- Вы ранены? - спросила Варя, увидя кровь на лице у Звонарева.
- Нет, поцелован японской красавицей по имени шимоза.
- Надо сказать йодом во избежание нагноения, - с апломбом проговорила
девушка.
В доме все блестело чистотой. Полы были вымыты, гардины выстираны, медные
предметы начищены, все расставлено в порядке, нигде ни пылинки.
- Потрудились вы изрядно, - заметил прапорщик, оглядывая комнаты.
- Была не квартира, а свинюшник! Ваша Ривочка редкостная неряха и
грязнуля, - тараторила Варя. - Мы с Афанасием тут все вверх дном
перевернули. Он такой забавный! Пол называет палубой; мыть ее, по его, -
лопатить, чистить-надраивать. Все сокрушался, что в полу нет каких-то
шпигатов для стока воды. Мы с ним теперь друзья. Он вашу Ривочку не
одобряет. По его мнению, она особа несамостоятельная. Он и меня считал за
"офицерскую барышню" и верить не хотел, что я генеральская дочь, потому что
я хорошо умею мыть полы, стирать белье.
- А меня за кого же он принимает? - перебил ее Звонарев.
- За моего возлюбленного...
- И вы этим, конечно, весьма польщены?
- Польщена! Да мне стоит лишь пальцем пошевельнуть, как у моих ног будут
полковники, если не генералы!
- Вроде Костенко!
Варя захохотала.
- Ох, уморил! Крестный в роли донжуана!
За обедом чинно сидели вдвоем. Афанасий подавал, Варя разливала суп, а
Звонарев уплетал все за обе щеки. В дверь постучали. Варя сорвалась с места
и побежала открывать.
- Кондратенко! - через минуту влетела она обратно. - Вас спрашивает!
Прапорщик поспешил навстречу генералу.
- Прошу прощенья за беспокойство, - извинился генерал. - Я хотел вам
указать место для установок минных аппаратов. Заехал на Саперную, и мне
указали ваше местопребывание.
- Может быть. Роман Исидорович, между делом вы отобедаете с нами? -
предложила Варя.
- Не откажусь, проголодался сегодня основательно, да, кроме того, обед у
вас, наверно, очень вкусный, недаром же вы дочка Марии Фоминичны - великой
мастерицы по кулинарной части.
Генерал отдал должное всем блюдам, чем очень обрадовал Варю.
- Я и не знал, что у вас в Новом городе такая хорошенькая квартирка,
Сергей Владимирович, - заметил он.
Варя вспыхнула.
- Это не его, это одного морского офицера, который живет на Ляотешане, -
сбивчиво объясняла она, поняв свое неловкое положение.
- Не беспокойтесь, я не выдам вашего секрета Марии Фоминичне. К тому же
Сергей Владимирович известен нам всем своим скромным поведением, - улыбнулся
генерал и начал прощаться.
- Вы куда поедете? - справилась Варя.
- В Старый город. Хочу повидать Василия Федоровича.
- И я отправлюсь с вами домой, - попросила девушка.
- А Сергей Владимирович останется здесь? - спросил Кондратенко.
- Он уже поел, и больше ему тут делать нечего.
