В качестве дома бойлер обладает и недостатками, и достоинствами.
Конечно, кое-кому не понравится влезать на четвереньках в топочную
дверцу. Вогнутый пол затрудняет ходьбу и расстановку мебели. Третий
недостаток заключается в отсутствии освещения и некоторых других
удобств... Достоинства же у бойлера такие: он совершенно
влагонепроницаем, уютен и обладает прекрасной вентиляцией. С помощью
вьюшки и топочной дверцы можно как угодно отрегулировать подачу свежего
воздуха. Бойлер хорош еще и тем, что в нем ни пожар, ни землетрясение не
страшны. Да и бомбежка, наверное, тоже. Так стоит ли печалиться, что нет
туалета, электричества и водопровода?..
В Приморском Кармеле, где отдыхает богема из Сан-Франциско, было
высказано мнение, что Сюзи неспроста избрала домом бойлер. Мол, бойлер -
символ материнской утробы, откуда Сюзи предстояло родиться для новой
жизни. Может, и так, но прежде всего это утроба отвечала требованиям
экономии. В "Золотом маке" Сюзи бесплатно питалась, а в бойлере
бесплатно жила.
С деньгами, которые ей одолжил Джо Блейки, Сюзи отправилась в
Пасифик-Гров, в универсальный магазин Холмана. Там купила молоток, пилу,
набор гвоздей, два листа фанеры, банку нежно-голубоватой побелки и
кисть, тюбик хорошего клея, пару розовых занавесок с оборками в голубой
цветочек, три простыни, две наволочки, два полотенца, губку для посуды,
заварной чайник, две чашки с блюдцами и коробку пакетиков с чаем. Рядом,
в магазине "Дешевые товары", Сюзи приобрела подержанную походную койку с
матрасом, тазик, кувшин, ночной горшок, два солдатских одеяла, зеркальце
и керосиновую лампу. На этом капиталы иссякли; однако уже через неделю
Сюзи из чаевых вернула Джо Блейки два доллара с четвертью.
Консервный Ряд, покрывшись стыдом, словно не видел того, что
происходило у бойлера, не слышал поздно вечером стука молотка. Не то
чтобы люди потеряли к Сюзи интерес, просто они стеснялись любопытничать.
Фауна претерпела десять дней, затем, уступая всегдашней страсти совать
нос в чужие дела, отправилась к Сюзи с тайным визитом (дело было во
вторник вечером, "Медвежий стяг" закрыт из-за отсутствия клиентов). Стоя
у окна Комнаты досуга. Фауна видела слабое мерцание из приоткрытой
топочной дверцы бойлера; из трубы лениво тянулся смолистый дымок. Фауна
тихо вышла на "Стяга" и двинулась сквозь мальвовые заросли к бойлеру...
- Сю-зи...- позвала она еле слышно.
- Кто там?
- Это я. Фауна.
- Чего тебе?
- Ничего. Хотела узнать, все ли у тебя хорошо.
- Да, у меня все хорошо.
Фауна встала на колени, просунула голову в топочную дверцу. Бойлер
было просто не узнать. Облые стены нежно голубели; с каждой стороны на
месте окна висела приклеенная занавеска с оборками. В комнатке царил дух
приятный и женственный. Слабый красный свет печурки озарял койку, на
которой сидела Сюзи. В изголовье стояло что-то вроде туалетного столика,
с зеркальцем, тазиком и кувшином. Рядом, на полу,- большая жестянка
из-под компота, а в ней пышный букет из люпинов и маков.
- Как славно ты здесь устроилась,- сказала Фауна.- Может,
пригласишь меня войти?
- Конечно, входи. Только не застрянь в дверях.
- Ты уж помоги, пожалуйста.
С помощью Сюзи Фауна протащилась сквозь дверцу.
- Присаживайся на койку,- оказала Сюзи.- Стула пока нет, но скоро
будет.
- Хочешь, мы свяжем тебе крючком коврик?
- Спасибо,- сказала Сюзи,- но я хочу все делать сама... Может быть,
выпьешь чаю?
- Да, пожалуй,- рассеянно сказала Фауна. Потом спросила: - Ты
больше не сердишься?
- Нет,- отвечала Сюзи.- Ты знаешь, мне здесь очень хорошо. У меня
ведь ни разу в жизни не было своего угла...
- Да, ты здесь здорово устроилась. Хочешь, одолжу тебе любую
мебель, ну и вообще... Можешь ходить мыться к нам в ванную.
- Спасибо, в "Золотом маке" есть душ.
- Слушай, что ты все "спасибо" да "спасибо"... Ты и так уж меня
положила на обе лопатки. Лежачего не бьют.
- Извини, я не хотела обидеть.
- Вкусный чай! Позволь я тебе кое-что скажу. Хочешь слушай, хочешь
нет. Я, конечно, наломала дров. Но и ты хороша. Как тебе Дока не жалко?
Ты что, до погибели его хочешь довести?
- Постой, ты о чем?
- О том. Поселилась у него под самым носом. Выглянет он в окошко,
сразу видит тебя,- говоря так, Фауна заранее сжалась в ожидании взрыва,
однако взрыва не последовало.
Сюзи поглядела на свои руки.
- А ногти у меня действительно ничего. На работе целый день руки в
воде, так вечером я их мажу кремом. Чтоб кожа не грубела... Ты же сама
мне сказала не убегать от судьбы, вот я и не убегаю. Сначала мне,
правда, хотелось спрятаться, зарыться куда-нибудь. А потом я раздумала
прятаться - вспомнила твои золотые слова. Чего мне скрываться? Кто
хочет, пускай смотрит.
- Но разве этому я тебя учила? - робко попыталась возразить Фауна.
- Погоди, дай досказать. Ты там что-то говорила про Дока. Так вот,
запомни хорошенько и другим скажи, чтоб мне десять раз не повторять: до
Дока мне никакого дела нет. Все, забудьте! Встретила я его, пришлась не
по вкусу - плохая оказалась... Может, и не будет больше в жизни такой
встречи. Ну, а если будет - если найдется для меня парень,-я уж
постараюсь быть хорошей. И с виду, и в душе. Чтоб никто про меня худого
слова сказать не мог. Но это все фигня. Главное, я хочу жить спокойно,
чувствовать себя человеком. Понятно?
- Понятно. Только ты, пожалуйста, не выражайся.
- Я уже давно не выражаюсь.
- А кто только что сказал "фигня"?..
- Ладно, ты меня с толку не сбивай. Ты поняла, что я тебе сказала?
- Конечно, конечно! Я только не понимаю, почему ты не хочешь помощи
от друзей.
- Потому что хочу всего добиться сама. А если не смогу, разве я
чего-нибудь стою?
- Но ты же одолжила денег у Джо Блейки.
- Правильно. Ведь он не друг, а полицейский! Он даже хотел меня
выслать из Монтерея. Как отдам ему долг, может, и станем с ним друзьями.
- Я смотрю, ты себя не жалеешь.
- Что делать,- пожала плечами Сюзи,- пожалеешь, больше навредишь.
- Вот-вот, всегда ты такая была,- вздохнула Фауна.- Поэтому в
"Стяге" толку из тебя и не вышло...
- Я знаю, кто я была,- сказала Сюзи.- И кем хочу стать, тоже знаю.
- Женой Дока? - выпалила Фауна.
- Тьфу ты! Да усвой же ты наконец: с этим кончено. - Ну, я,
пожалуй, пойду...- уныло промолвила Фауна. Поставила чашку с блюдцем на
туалетный столик, опустилась на четвереньки и поползла к
дверце.Подтолкни меня, Сюзи.
Фауна выдавилась из бойлера, словно паста из тюбика.
- Обожди, Фауна!- послышалось вслед. Фауна развернулась, снова
просунула голову в дверцу.- Ты, пожалуйста, не обижайся,- оказала Сюзи.-
Лучше тебя у меня никогда друга не было. Я не с тобой свожу счеты, а
сама с собой. Помнишь, я всегда на всех набрасывалась? Так, оказывается,
злиться-то надо было на себя... Вот полажу сама с собой - глядишь, и с
другими сумею поладить.
- А что если Док придет с повинной головой?
- Нет уж, мне такой добычи не надобно. Пусть он хоть вообще без
головы придет... Что разбилось, того не склеишь... Вот если понравится
мне другой человек, сумеет доказать свою любовь - я этого человека
сделаю счастливым...
- Знаешь, я по тебе скучала,- сказала Фауна.
- Ничего, разберусь со своими делами, будем почаще видеться. Я тоже
тебя люблю. Фауна.
- Перестань. Не смей мне таких слов говорить, Фауна всхлипнула и
захлопнула топочную дверцу.
30. НА СВЕТ ПОЯВЛЯЕТСЯ ПРЕЗИДЕНТ
Совесть - удивительное и таинственное порождение сознания; именно
она повинна в том, что наш жизненный путь столь неисповедим, столь
комичен и столь мучителен. Зародилась она, вероятно, в смятенной душе
тех первобытных индивидуалистов, на которых сообщество воздействовало
силой своей нелюбви. Кто знает, может, совесть пускает корешки и
расцветает в чувствилище нашем благодаря питающим ее выделениям некой
таинственной железы? Кто знает, не оттого ли человек обрекает себя на
муки совести, что чует в них средство возвестить равнодушной вселенной о
своем существовании? А может быть, мука есть величайшее наше
наслаждение?.. Как бы то ни было, мы предаемся мукам совести так же
радостно самозабвенно, как кошки - любви; от сознания своей вины готовы
выть, как волки на луну; ни одного человека в мире не удостоим таким
жгучим презрением, как самого себя...
Если и жил на свете смертный, которому недоступны были подобные
муки и радости, то это Элен. Для пробуждения совести требуется известная
самоуглубленность, а откуда ей взяться у человека, начисто лишенного
рефлексии? Жизнь для Элена была чем-то вроде проходящего поезда для
мальчишки, который с открытым ртом, с волнением в легком сердце смотрит
изумленными глазами на летящие мимо вагоны.
Элен никогда себя ни в чем не винил, ибо был и впрямь невинен, как
младенец. Его воспитание и образование Мак описал следующим образом:
"Четыре года отсидел в простой школе, четыре - в исправительной, ни там,
ни там ничему не научился". Даже исправительная школа, где порок и
преступление относятся чуть ли не к числу обязательных предметов, не
смогла испортить Элена. Вышел он оттуда таким же чистым душой, как и
поступил. Впрочем, некоторые преступные деяния были бы ему по силам - не
хватало лищь сосредоточенности, и неизвестно, как бы сложилась его
жизнь, если б судьба не дала ему в друзья Мака с ребятами и Дока. Мака
Элен почитал величайшим человеком в мире, а Дока вообще не относил к
разряду смертных. Иногда он вместо Бога молился Доку.
Но теперь Элен начал меняться. Мало-помалу в нем копилась
сосредоточенность. Возможно, давало всходы коварное семя, посеянное в
душе гороскопом Фауны. После первого бурного несогласия он больше ни
разу не заговаривал о своем будущем, что само по себе было весьма
подозрительно.
Элен не хотел быть президентом Соединенных Штатов. Если б был хоть
какой-то способ избежать злой напасти, он бы им воспользовался, но
гороскоп не оставлял никакой лазейки. И как узник, помаявшись немного,
начинает обживать и даже по возможности украшать темницу, так и Элен,
будучи не в силах сбросить оковы грядущего президентства, стал думать,
как исполнить предназначение достойно и красиво. Ответственность - это
бремя, которое возвышает человека.
Элен стал готовить себя к государственному поприщу. Он прочел
попавшийся под руку журнал "Тайм", сначала один раз, потом другой-от
корки до корки. И подумал: все, что там написано,- бред (отсюда видно,
что, страдая растрепанностью мыслей, он все же обладал здравым умом).
Элен купил "Всемирный альманах" за 1954 год, изучил биографии
президентов и стал размышлять над тем, что делать, если англичане снова
вздумают насильно забирать на службу к своему королю американских
моряков, или если вновь возникнет вопрос о какой-то "Директиве номер 40
за 1954 год"...
С той поры как Элен внутренне смирился с высоким назначением, жизнь
его стала мучительной. В иное утро он просыпался счастливым, думая, что
президентство всего лишь кошмарный сон. Но тут же пересчитывал пальцы на
ногах и - покорялся судьбе и долгу. Труднее всего в этом новом состоянии
было одиночество. Он ни с кем не мог обсуждать президентские заботы.
Судьба выделила его - и поставила над обыденным. Нет, не гнев владел им,
когда он чуть было не поднял руку на Мака, а стремление защищать слабых
и униженных, в данном случае Дока. И вовсе не из пустого тщеславия
восстал он против друзей, отказавшись пойти на маскарад гномом. Хочешь
