загадка. Миллионер, а дрожишь над каждым центом, норовишь выпить на
дармовщину. Отчего это так?
- Дай пива. А то я сейчас умру.
- Умирай, только подольше. Приятно смотреть, как ты умираешь... Так
почему ты такой скупердяй?
- Моей вины тут нет!- принялся объяснять Брехуня.- Такое уж сейчас
умонастроение. Можно это назвать американским умонастроением. Наши
проклятые налоговые законы порождают новый тип психики. Я говорю не о
психических расстройствах, а именно о новом психическом типе. Еще
два-три поколения - и мы произведем новый человеческий вид... Теперь
можно пива?
- Нет.
- Если у человека водятся деньги, и он хочет что-то купить, он уже
не думает как простачок: "По карману ли мне это?" Он думает, как бы с
помощью самой покупки убавить налоги. Вся нация обрекается на
нечестность, потому что честность наказуема... Но в моем случае все
гораздо страшнее... Дай, пожалуйста, бутылку, тогда доскажу...
- Нет уж, ты прежде доскажи.
- Не я составлял эти налоговые законы,- трясясь, сказал
Брехуня.Только отдельные индивиды способны творить, но закон не
позволяет жертвовать деньги личностям. Группам, организациям -
пожалуйста. Но что способны создавать группы? В лучшем случае
бухгалтерские книги. Чтобы получить часть моих пожертвований, индивид
должен примкнуть к какой-то группе, потерять свою индивидуальность и
способность к творчеству. Не я устанавливаю законы. И я ненавижу эти
законы, которые душат щедрость и превращают благотворительность в
бизнес. Как ни прискорбно, я вынужден поступать, как все. Знаю, тебе
нужен микроскоп, но не могу тебе его подарить! Из-за налогов микроскоп,
который стоит четыре сотни, обойдется мне в тысячу двести долларов.
Потому что если я подарю его какому-нибудь институту, мне снизят налоги
на тысячу шестьсот. Так что видишь, сколько я на тебе потеряю... Даже
если тебе за научные изыскания присудят премию, ее Почти всю съест
налог! Ей-богу, я не против налогов. Однако я принципиально против
законов, из-за которых благотворитель не может дарить от полноты сердца,
а должен все время заниматься низменной бухгалтерией!.. А теперь дай мне
пива, или я...- Брехуня был весь в испарине.
- Славная речь,- сказал Док.- Извольте, ваше пиво.
- А что у нас на завтрак?
- Бог его знает. Сегодня в Королевской ночлежке маскарад,
"Белоснежка и семь гномов".
- Зачем это?
- Не знаю.
- Я буду рыжим гномом,- оживился Брехуня.
- Нет, ты больше похож на остывающую звезду. Волосы у тебя вокруг
лысины - как гало...
Когда с пивом было покончено, они решили, что другого завтрака им и
не надо. Док отправился в лавку и принес еще шесть бутылок пива, на этот
раз - в порыве щедрости - своего, "богемского".
- Вот это я понимаю - пиво! - одобрил Брехуня. Мексиканцы - великий
и благородный народ. Сколько они всего нам дали - Пирамиду Солнца, и
теперь еще вот это пиво. Немногие цивилизации могут похвастаться такими
достижениями... Ты что-то начинал мне вчера рассказывать про свою
монографию, а потом переключился на какую-то девчонку..:- Может быть, ты
меня с ней познакомишь?
- Да, это будет очень занятная монография. В ней проводится мысль,
что между эмоциональными реакциями цефалопод и человека существует
некоторый параллелизм. Я собираюсь проследить патологические изменения
при этих реакциях. Ты ведь знаешь, телесные покровы у осьминогов
полупрозрачные. С помощью соответствующего оборудования можно, вероятно,
наблюдать процесс этих изменений... А простые организмы и явления порой
дают ключ к пониманию более сложных. Считали же, например, что dementia
praecox {Шизофрения (лат.)}- чисто психическое явление. А потом
оказалось, что у него есть физические симптомы...
- Ну и что же ты не пишешь свою монографию?
- Да как-то не могу решиться. Только приступлю, сразу страх
сковывает.
- А чего бояться? Не получится, так не получится. Что ты от этого
теряешь?
- Да вроде ничего.
- А если получится, что это тебе даст?
- Не знаю...
Брехуня благожелательно посмотрел на Дока, потом спросил:
- Ты достаточно залил в себя пива? Не полезешь опять со мной
воевать?
- Да когда я с тобой воевал?
- А вчера, забыл? Я, между прочим, до сих пор на тебя в обиде.
- Прошу прощения. Так что ты хотел сказать?
- Ты меня точно не будешь прерывать? - Не буду.
- Хорошо. Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Женщину. Женщину, у
которой детей никогда не было, а слова, что младенцам говорят, она
выучила... Чувствуется в тебе какая-то незавершенность! Такое
впечатление, что ты что-то подавил в себе, чего-то тебе не хватает.
Питаешься хорошо, а какого-то жизненного витамина недостает... И сыт, и
голоден.
- Не представляю - чего мне может не хватать? Все у меня есть -
свобода, покой, любимая работа...
- А вот есть ли у тебя... Помнится, вчера вечером на каждом слове у
тебя всплывала девушка по имени Сюзи...
- Господи, да о чем ты говоришь! Ты хоть знаешь, кто такая Сюзи?
Неграмотная бродяжка, проститутка. Я сходил с ней в ресторан, потому что
Фауна попросила. Да, она мне показалась занятной... Ну, скажем, как
новая разновидность осьминога - но не более. Сколько я тебя, знаю,
Брехуня, ты всегда был дурак. А теперь ты еще и в романтики записался?
- Какая же это романтика? Твоя болезнь-это самый прозаический
голод... Ты, наверное, оттого и не можешь обрести внутреннюю цельность,
что никогда не отдавался целиком другому существу.
- Тьфу, какой заумный бред! - вскричал Док. И зачем я тебя только
приютил на свою голову?
- Тогда объясни, почему ты кипятишься?
- Что я тебе должен объяснить?
- Если мои слова бред, то почему ты кипятишься? Разве стал бы ты
так яростно опровергать заведомую неправду?
- Знаешь,- сказал Док,- мне иногда кажется, что у тебя не все дома.
- Знаешь,- сказал Брехуня,- что я сейчас сделаю? Я куплю бутылку
виски!
- Да не снится ли мне это?!- воскликнул Док.
28. НОВЫЙ КУБЛА ХАН, ИЛИ ВИДЕНИЯ ВО СНЕ
{Во сне (вызванном сильнодействующим болеутоляющим средством)
английский поэт-романтик С. Т. Колридж (1772-1834). по его словам, узрел
дивные причудливые картины, которые запечатлел в знаменитой поэме "Кубла
Хан, или Видения во сне":
В стране Ксанад благословенной
Дворец поставил Кубла Хан,
Где Альф бежит, поток священный,
Сквозь мглу пещер гигантских, пенный,
Впадает в сонный океан. и т. д. (Перевод К. Л. Бальмонта) }
Мало кто помнил о том, что Королевская ночлежка, где так давно
живут Мак с ребятами, обязана своим именем Элену. А между тем это именно
он, охваченный ликованием по поводу обретения дома, придумал
вдохновенное название, в котором соединилось обыденное с романтическим;
название привилось, и пошла молва о Королевской ночлежке по всему штату.
Ночлежка оправдывала свое имя; она не только служила ребятам
штаб-квартирой, но и бывала зачастую местом прямо-таки сказочных
событий.
Само по себе здание не слишком впечатляло: тесовые стены, толевая
крыша без потолка; двадцать шагов в длину, десяток в ширину; два
квадратных оконца и две двери, по одной на каждую сторону. В это простое
помещение Мак и ребята поставили кое-какие замечательные предметы, сам
подбор которых говорил об оригинальности ума, предприимчивости и, в
какой-то мере, о незадачливости. Огромная чугунная плита посередине, в
превосходном состоянии и напоминавшая видом Колизей, готова была
поспорить с ним в долговечности. Рядом с печкой стояли напольные часы, в
которых некогда жила собака, а теперь Эдди сказал, что это будет его
гроб. Над каждой кроватью был устроен полог (легче сделать полог, чем
починить крышу); кровать Гая содержалась в том порядке, в каком он ее
оставил, уходя на войну: лоскутное стеганое одеяло сложено вдвое, видна
серая холщовая простыня. На тумбочке-ящике из-под яблок - книга Гая,
"Правдивые рассказы об удивительных похождениях, в пустыне", раскрытая
на шестьдесят второй странице рукой хозяина; а под ящиком, на черной
бархатной тряпочке покоилось главное достояние коллекции Гая - набор
шестерен от коробки передач "виллиса" выпуска 1914 года. На полочке над
кроватью в красивом граненом стакане всегда стоял букетик цветов:
покойник их любил (особенно цветки горчицы, сурепки и одного сорта
георгин - он их ел). Никому не разрешалось ни сидеть, ни тем более спать
на постели Гая. Пусть его имя в списках погибших и жена давно получила
страховку,- когда-нибудь он все же вернется, думали ребята.
Так вот, в Королевской ночлежке и прежде случались праздники,
однако такого грандиозного, который вот-вот должен был разразиться, не
было никогда. Ночлежку заново побелили снаружи. Кровати сдвинули к
стенам и убрали все стены сосновыми ветками, так что комната напоминала
беседку. Плиту решили использовать в качестве бара, набив топку колотым
льдом. Возле одной из дверей (не парадной) устроили небольшие подмостки:
занавесом служила холстина, которой маляр закрывает мебель от краски, а
ходом для актеров - дверь. Ведь, не считая самой лотереи, ожидалось еще
представление... Сосновый шатер освещался китайскими фонариками; гирлян-
да таких же фонариков над узкоколейкой озаряла тропинку к дому... В
общем, ребята постарались на славу и были собой довольны.
Мак придирчиво оглядел место будущего действа и произнес слова,
которые у всех остались в памяти: "Страна волшебных грез!"
Джозеф-Мария Ривас отрядил на вечер самую лучшую, можно сказать,
призовую команду музыкантов - ансамбль "Мокрые спины" в первоначальном
составе; две гитары, маракасы, трещотки, кастаньеты, гаитянский барабан
и, наконец, контрабас размером с гребную шлюпку. Позже, в назначенный
час, к ансамблю должен был примкнуть со своей трубой Какахуэте
Ривас,пока же он тихо репетировал свое соло на морском берегу.
К вечеру ребята устали от приготовлений, но были довольны. По
примеру Мака они все нарядились деревьями - хозяевам не следует
выделяться. Одно их печалило: с ними не было Элена. Жажда стать
Прекрасным принцем пересилила чувство товарищества. Никому ничего не
сказав, Элен отдал себя в руки Джо Элеганта.
- Он ведь, чудила, застал меня врасплох,- уже в который раз
оправдывался Мак перед ребятами.- Дурак дураком, а вон какой
чувствительный! И чего я не сварганил ему какой-нибудь королевский
балахон! Мне без Элена как-то не по себе - никто не мешается, не
бубнит...
Обычно гости являются на маскарад робкие, трезвые и битый час не
могут раскачаться, бродят потерянно. Консервный Ряд, однако, намного
превосходит все известные культурные центры по той быстроте, с какой
разгорается здесь веселье. Вечеринка должна была начаться ровно в девять
вечера. Сигнал для гостей подаст Какахуэте - протрубит песенку "Свисти,
чтоб спорилась работа...".
По меньшей мере часа за два до сигнала по всему Консервному Ряду -
в кафе Могучей Иды, в "Медвежьем стяге", наконец, просто в частных домах
- провели основательную застольную разминку. Так что праздник должен был
грянуть сразу в полную силу. Мак с ребятами несли на себе тяжелейший
груз ответственности, который помешал им размяться так, как требовала
душа. Все же кое-что они сумели перехватить и теперь ждали гостей, не
сводя глаз с минутной стрелки будильника на плите.
"Медвежий стяг" утопал в мишуре. Свита Белоснежки состояла из самых
