Джон Стейнбек. Благостный четверг
---------------------------------------------------------------
перевод Д. Псурцева
---------------------------------------------------------------
Элизабет с любовью посвящаю
ПРОЛОГ
Как-то вечером вытянулся Мак вольготно на своей постели в
Королевской ночлежке и говорит:
- Прочитал я "Консервный Ряд" Стейнбека: слабовато. Я бы все это
описал другим манером,- тут Мак перевернулся на живот, подпер рукою
голову.- Оно понятно, критиковать легко... Но кой-чего я б ему все же
присоветовал...
- Ну, и чего? - спросил Уайти I.
- Да мало ли чего... Вот хотя бы взять. Он как пишет: глава первая,
глава вторая, глава третья... Номера - ладно, ничего не имею против. Но
хорошо бы к ним по паре слов - про что глава. Мало ли, вдруг захочется
перечитать какое-то место. Разве его по номеру отыщешь? А тут посмотрел
в заголовок: ага тебя-то мне и надо...
- А ведь верно...
- И еще, мне такие книжки нравятся, где много говорят. Сочинитель
пускай лучше помалкивает. У кого какая внешность, я люблм сам угадывать.
Как ты говоришь, таков ты, значит, и есть. Да чта там внешность, я все
ихние мысли по разговору угадаю. Хотя,- прибавил он,- без описаний тоже
не обойтись. Должен я знать, что какого цвета, чем пахнет, на что
похоже? Да как оно кому нравится?.. Но все же лучше, когда этого
поменьше...
- Ишь ты! Критикует - как пиво дует,- подал голос Уайти II. Талант!
А еще можешь?
- Чего ж не мочь... слушайте. Всякий писатель любит показывать свое
искусство. И правда, посмотришь - ловок, красиво закрутил... Слова-то
какие - поют. А я так сужу: пиши свои выкрутасы, коли охота, да только с
делом не путай. Ты собери их грудой в начале книжки... А там уж как я
пожелаю: захочу - вообще их читать не буду, а захочу - прочитаю потом,
когда ясно, чем все кончится...
- Так и стал бы его учить? - не поверил Эдди.
- Спрашиваешь,- сказал Уайти II.-Наш Мак такой учитель. берегись.
Дай ему волю, он привидений учить будет, как лучше страх нагонять. А то
какого-то писателя...
.- А что, я могу! Кончайте, скажу, ребята, кандальный звон да
спиритизм... Все у вас по старинке... Я много чего могу...- Снова
перевернулся на спину, уставился в полог над кроватью. Несколько времени
молчал, потом сказал раздумчиво:
- Да... Так они и пошли бы у меня друг за дружкой...
- Кто, привидения? - спросил Эдди.
- Сам ты привидение... Главы...
1. Так они и жили...
2. Трудная жизнь Джозефа-Марии
3. Выкрутасы (1)
4. Иначе б не было игры
5. Появляется Сюзи
6. Муки творчества
7. Не верь началу, а верь концу
8. Великая крокетная война
9. Дураком родился... президентом помрешь
10. В стене, нас окружающей, есть лаз, нас вопрошающий
11. Тяжкие думы Элена
12. Цветок на почве каменистой
13. Параллельные прямые пересекаются
14. Незадачливая среда
15. Тяжко в ученье
16. Цветочки св. Мака Монтерейского
17. Окрутила!
18. В час досуга
19. Благостный четверг (1)
20. Благостный четверг (2)
21. Ай да четверг!
22. Во всеоружии
23. Ночь любви
24. Томительная пятница
25. Брехуня
26. Буря приближается
27. О славнохлопотный денек!
28. Новый Кубла Хан, или Видения во сне
29. О, горе нам!..
30. На свет появляется президент
31. Тернистой тропою величия
32. Поход за истиной
33. Судьба стучится в дверь
34. Хорошая сидячая ванна
35. В высшей степени комильфа
36. Лама савахфани?
37. Главка с булавку
38. Выкрутасы (2), или Празднество бабочек
39. И снова у нас в гостях Благостный четверг
40. Пусть будет в нашей жизни лишь весна!
1. ТАК ОНИ И ЖИЛИ...
Для Монтерея и Консервного Ряда война не прошла бесследно; воевать
по-настоящему мало кому довелось, но дел всем хватило. И ран оказалось
немало...
Особенно отличились консервные промыслы. По случаю войны отменили
ограничения на лов. Из патриотических чувств сардин выбрали подчистую, а
теперь их не воротишь никаким патриотизмом. Помните, у Л. Кэрролла в
"Алисе" устриц "всех съели до одной"? Сардинам повезло не больше. Старая
история! В благородном порыве свели западные леса; а теперь вот сосем из
калифорнийской земли воду, да так споро, что никакой ливень дела не
поправит. Окажемся среди пустыни - наплачемся... Консервному Ряду уже
сейчас не до смеха: сардин выловили, законсервировали и всех до одной
съели. Как вымер консервный завод. Лишь похаживает между цехов одинокий
сторож, да ветер гремит по серебристо-жемчужным рифленым кровлям... На
улице не фырчат грузовики. Кругом тихо и пусто...
Беспокойное это было время - война... Дока призвали. На кого
оставить Западную биологическую лабораторию? Упросил приглядеть за ней
старого своего приятеля Брехуню... Служил Док техником-сержантом в
подразделении по профилактике венерических болезней. К службе относился
по-философски. Имея вволю казенного спирта, весело коротал свободное
время. Подружился со всей частью, от следующего чина отбрыкивался. Война
кончилась, тут бы и домой; но в награду за верную службу правительство
оставило Дока в армии, доверило навести порядок в бумагах: ему, как
главному виновнику беспорядка, работа была как раз по плечу. Через два
года после победы Док вышел с почестями в отставку...
И вот он на крыльце своего дома. Дверь от сырости разбухла, насилу
открыл. Похоже, Брехуня в лаборатории давненько не был... Всюду пыль,
плесень. В раковине гора грязных кастрюль и сковородок. Инструменты -
ржавые, клетки - пустые. Док опустился на старенький стул, на душе кошки
заскребли. Выругал Брехуню - негромко, но с чувством. Потом поднялся,
вышел на безмолвную улицу, ноги сами понесли его в лавку Ли Чонга за
пивом. За прилавком стоял хорошо одетый молодой человек, по обличью
мексиканец. Тут только Док вспомнил, что Ли Чонга больше нет.
- Пива,- сказал Док.- Две кварты.
- Сейчас сделаем,- сказал Патрон.
- Мак сюда заглядывает?
- А как же.
- Передайте ему, что я его жду.
- Я - это кто?
- Скажите ему. Док вернулся.
- Ладно, Док,- сказал Патрон.- Такое пиво устроит?
- Лишь бы пенилось...
Док с Маком допоздна засиделись в лаборатории. Пиво уже не казалось
забористым, и на столе появилась бутылка виски "Старый Тенесси" ("Старая
тенисовка", как говорят в Монтерее), а Мак все отчитывался, как
жилипоживали без Дока...
Кругом перемены. Одних не стало, других будто подменили -
неизвестно, что хуже. С грустью называл Мак имена - и живых, и мертвых.
Погиб на войне Гай: пялился в небо во время лондонской бомбежки, ну и
накрыло осколком зенитки. Жена горевала недолго, получила страховку - и
снова замуж. А в Королевской ночлежке чтут память Гая: постель его
сохраняют в неприкосновенности, никому не позволяют даже присесть на
нее.
А что было с Уайти! Поступил на военный завод в Окленде и на другой
день сломал ногу. Целых три месяца в госпитале пролежал, жил как король.
Пухлые подушки, белоснежное белье... От нечего делать выучился играть на
губной гармошке. Теперь можно всю жизнь играть да радоваться.
Да! У него теперь есть тезка - Уайти II. Вот уж парень так парень.
Пошел в морскую пехоту, в Первую дивизию, и - за границу с пополнением.
Воевал. Говорят даже (не он, люди говорят), будто наградили его
Бронзовой звездой. Никто ее не видел, скорее всего потерял; а там кто
знает... Боевой! До сих пор бесится, что командир отобрал у него банку
заспиртованных в бренди ушей. Уайти мечтал поставить трофей дома на
полочку над кроватью: пусть все видят, как служил родине.
Эдди все эти годы работал у Могучей Иды, в кафе "Ла Ида". Врач
призывной комиссии глянул в его медицинскую карту, а там такие болезни,
что Эдди, почитай, уже лет десять должен червей кормить. Как всех годных
в армию позабирали, Ида его в бармены определила. Вот он обрадовался!
Стал потихоньку отливать вино и виски в маленькие бочонки. Наполнит
бочонок, заткнет хорошенько и зароет в укромном месте. Так что теперь
Королевская ночлежка - единственная в округе Монтерей, у которой
собственные винные погреба.
Где-то на середине первой бутылки "Старой тенисовки" Мак поведал
Доку о кончине Доры Флад. Умерла Дора во сне; "Медвежий стяг" осиротел.
Девочки затосковали. Закрылись, повесили табличку "Учет". Три дня пили
горькую одни, без мужчин. Сквозь стены было слышно, как отпевали Дору на
три голоса, песни все такие хорошие: "Христос-спаситель", "Покоится прах
глубоко под землей", "Лазарет Сейнт-Джеймс"{ Первые две - духовного
содержания, третья - популярная песня Л. Армстронга (Здесь и далее
примечания переводчика).}. А уж рыдали-то, рыдали - жалобнее койотов...
"Медвежий стяг" перешел к ближайшей родственнице Доры - ее старшей
сестре. Она из Сан-Франциско. Заведовала ночной благотворительной
миссией на Гауэрд-стрит (между прочим, дело прибыльное!). Она с самого
начала была совладелицей "Медвежьего стяга" - только никто не знал. И
все чудные правила и порядки шли, оказывается, от нее. Вот, например:
Дора хотела назвать заведение "Одинокая звезда", в память о своих
молодых днях в Форт-Уэрте, а сестра настояла: пусть будет "Медвежий
стяг" - в честь штата Калифорния { Техас, где расположен город
Форт-Уэрт, носит прозвище "Штат одинокой звезды", а Калифорния, где
находится Монтерей,- "медвежий штат". Говорит, штатные шлюхи должны
славить свой штат! Новую работу считает не хуже старой: что та, что
другая - на благо общества. Мастерица составлять гороскопы. Завела новые
порядки: "Медвежий стяг" теперь, по крайней мере в нерабочие часы,
напоминает пансион благородных девиц. По-настоящему ее звать Флора, но
еще в ночной миссии пристало к ней другое имя. Как-то ел у нее суп
бродяга из образованных и говорит напоследок: "Знаете, Флора, по-моему,
в вас больше от фауны". "Как говоришь? Фауна? А ведь ничего",и велела
всем звать себя Фауной.
Да, невеселые дела... Но о самом печальном Мак все не решался
заговорить, язык не поворачивался. Может, рассказать пока об Анри
Художнике?..
В том, что Анри уехал. Мак в какой-то степени винил себя. А дело
было так. Анри построил лодку - отличное маленькое судно, и даже с
каютой. Построил в лесу, потому что боялся океана. Лодка стояла на
бетонных стапелях, и он был счастлив. И вот - чего не сделаешь от скуки
- Мак с ребятами подшутили над ним. Наколупали с прибрежных камней
ракушек и прилепили к днищу лодки быстросохнущим клеем. Ох и расстроился
Анри! И рассказать о неприятности было некому: один Док мог бы понять и
успокоить, но Док в армии. Анри выскоблил начисто днище, покрасил: не
успела краска высохнуть, ребята опять за свое - на этот раз еще и
водорослей налепили. Как им потом было стыдно, да поздно. Анри продал
лодку и насовсем уехал из города. Его стали мучить кошмары: спит он у
себя в каюте, ни о чем не подозревает, а лодка бороздит океанские
волны...
Вот еще новость. Хочешь верь, хочешь нет, Элен тоже был в армии.
После демобилизации солдаты могут без экзаменов поступать в университет.
Элен не растерялся. поставил птичку на бланке заявления и очутился в
Калифорнийском университете, на отделении астрофизики. Через три месяца
приемная неразбериха улеглась, и он сразу же обратил на себя внимание.
Особенно психологов. Но Элена уже потянуло домой, а удерживать человека
против воли - нет закона... Элен потом не раз задавался вопросом, какую
это науку он чуть было не научил. Хотел спросить у Дока, да забыл
мудреное слово...
Док разлил остаток первой бутылки "Старой тенисовки".
