Док выпрямился. Волны стали уже перехлестывать через скалы.
Начинался прилив, и рожденные им ручейки заструились по камням. Со
стороны буя задул свежий ветер, принеся лай морских львов. Док сдвинул
шляпу на затылок.
- Звезд уже достаточно,- сказал он и, подумав, прибавил:- Послушай,
Элен, у тебя на дне мешка штук шесть-семь маленьких абалоний ``Морское
ухо, моллюск.''. Если нас остановит рыбнадзор, скажешь, что поймал их по
моему распоряжению, идет?
- Эх ты, черт, идет.
- Видишь какое дело,- продолжал Док,- конечно, можно сказать, что я
получил заказ на абалоний. А вдруг инспектор надзора решит, что я
злоупотребляю своей лицензией на отлов? И этих абалоний ем.
- Эх ты, черт,- повторил Элен.
- Та же история с промышленным спиртом. В этом надзоре сидят очень
подозрительные люди. Они уверены, что я их спирт пью. Они про всех так
думают...
- А вы его правда пьете? - спросил Элен.
- Совсем немного,- ответил Док.- В него добавляют какую-то гадость.
И ее очень трудно отделить.
- Совсем не гадость. Мы с Маком пили. А что они туда добавляют?
Док хотел было ответить, но вовремя спохватился, заметив, что Элен
опять взялся за свое.
- Пора уходить,- сказал он. Вскинул на плечо мешок с морскими
звездами. И про абалоний в мешке Элена больше не было сказано ни слова.
Элен пошлепал за Доком по дну заводи и дальше по скользкой
тропинке, взбегающей на берег. Маленькие крабы врассыпную улепетывали у
них из-под ног. Элен чувствовал, что абалоний лучше не касаться,
воздвигнуть над ними бетонное надгробье и забыть.
- А художник опять приходил к нам,- предложил он новую тему.
- Приходил?
- Да. У нас висят его картины. Из петушиных перьев. Он сказал, их
надо переделать, заменить перья на ореховые скорлупки. Он сказал, у него
теперь новый этот... как его... материал.
- Он все еще строит лодку? - со смешком спросил Док.
- Строит,- кивнул Элен.- Всю переделал снаружи. А теперь, кажется,
хочет совсем разобрать. И начать все по новой. Он немного того, а, Док?
Док остановился, опустил мешок на землю и перевел дыхание.
- Говоришь, немного того?- сказал он.- Думаю, что да. Так же, как
мы все, только на свой манер.
Эта мысль еще не приходила Элену в голову. Он ощущал себя
кристально чистым сосудом; но люди не понимали чистоты его помыслов и
потому жизнь его была полна мути. Так что последнее замечание даже
слегка рассердило его.
- А лодка-то...- воскликнул он.- Он ведь строит ее семь лет.
Деревяшки под ней успели сгнить, теперь она на бетонных подставках.
Столько раз все начинал сначала. Я уверен, что он того. Семь лет строить
лодку!
Док сидел на земле и стаскивал резиновые сапоги.
- Ты просто не понимаешь,- мягко возразил он.-. Анри любит лодки,
но боится океана.
- Зачем же тогда ему лодка?- спросил опять Элен.
- Он любит лодки,- сказал Док.- Вообрази себе - вот он построил
наконец лодку. Все начнут спрашивать: "Когда ты спустишь ее на воду?"
Ну, он спустит ее на воду, и значит придется в ней плавать. Теперь ты
видишь. он никогда не закончит эту лодку. Чтобы не плавать в ней.
Элен дослушал рассуждение Дока до середины, а дальше стал
придумывать новый вопрос. Но ничего не придумал, а только не совсем
уверенно произнес:
- Все-таки он того...
По черной земле среди цветущей хрустальной травки ползали сотни
черных жуков-вонючек. Многие из них ползали, задрав вверх брюшко.
- Гляньте на этих вонючек,- нашелся наконец Элен, благодаря жуков в
душе за то, что они так кстати здесь оказались.
- Интересные жуки,- рассеянно заметил Док.
- А почему они, когда ползают, задирают задницы?
Док скатал шерстяные носки и сунул их в резиновые сапоги, затем
вынул из кармана сухие и пару легких мокасинов.
- Не знаю,- ответил он.- Я совсем недавно их обнаружил.
Обыкновенные жуки и делают самое обыкновенное дело - задирают брюшко. А
вот почему - ни в одной ученой книжке не сказано, да и вообще не
сказано, что они задирают брюшко.
Элен перевернул на спину одного жука носком кеда, и черный
блестящий жук отчаянно задергал лапками, силясь перекувырнуться.
- А вы думаете, почему?
- Думаю, это они молятся.
- Что? - поперхнулся от удивления Элен.
- Замечательно не то, что они задирают брюшко, поистине
замечательно другое - то, что нам это кажется замечательным. Мы привыкли
судить обо всем по себе. Когда мы сами делаем что-то странное и
непонятное, то в большинстве случаев мы молимся, возможно, и они
молятся.
- Давайте уйдем отсюда поскорее к черту,- сказал Элен.
-==ГЛАВА VII==-
Королевская ночлежка, такая как есть, родилась не в одночасье. Мак,
Элен, Эдди, Хьюги и Джонс на первых порах относились к ней только как к
укрытию от дождя ветра, как к месту, куда можно удалиться, когда все
остальное для тебя заказано и всем ты уже порядочно надоел. Тогда
ночлежка была всего только длинной пустой комнатой, тускло освещенной
двумя маленькими окошками, а от некрашеных дощатых стен сильно разило
рыбной мукой. Они тогда не любили свое жилье. Но Мак знал: необходимо
внести хоть какую-то видимость быта, тем более для этих отъявленных
индивидуалистов с наклонностями хищников. Армия на учениях не пользуется
боевыми винтовками и пушками; их заменяют фальшивые винтовки да ряженые
под пушку грузовики; и новобранцы, упражняясь с бревнами на колесах,
успешно учатся обращению с настоящими полевыми орудиями.
Мак нарисовал мелом на полу пять прямоугольников - каждый семь
футов в длину, четыре в ширину - и в каждом написал имя. Получилось как
бы пять постелей. Обитатель Королевской ночлежки, находясь в своем
четырехугольнике, обладал неотъемлемым правом собственности на него. И
мог пойти войной на захватчика, простершего руку на чужое имущество.
Остальная комната была совместным достоянием. Так было в самом начале. У
себя в доме Мак с ребятами сидели прямо на полу, играли в карты па
корточках, спали на голых досках. И если бы не капризы погоды, так бы
они и жили по сей день. Причиной перемены были небывалые для этих мест
ливни, длившиеся месяц. Загнанным под крышу парням в конце концов
надоело корячиться на полу. Глазам невтерпеж стало созерцать весь день
голые доски. Но самый дом, оказавшийся надежным убежищем в ненастье,
очень им полюбился. Главная его прелесть заключалась в том, что в его
стенах никогда не звучали проклятия домовладельца. Ли Чонг близко не
подходил к Королевской ночлежке. И вот как-то вечером Хьюги принес
походную армейскую раскладушку с порванной парусиной. Два часа зашивал
он прореху рыболовной лесой. В тот вечер обитатели ночлежки, лежа в
своих четырехугольниках, ошеломленно смотрели, как Хьюги ловко
укладывался на свое новое ложе, и с завистью слушали, как он вздыхал от
избытка чувств и комфорта; в ту ночь он заснул первый, оповестив об этом
соседей здоровым храпом.
На другой день Мак, отдуваясь, притащил по идущей в гору тропе
пружинный матрац без обивки, который нашел на свалке. И тут ребят как
прорвало. Один перед другим украшали они Королевскую ночлежку, так что,
пожалуй, даже немного переборщили. Пол теперь устилали полысевшие ковры,
появилось несколько стульев с сиденьями и без оных. Маку принадлежал
плетеный шезлонг, выкрашенный им в красный цвет. Еще было два или три
стола и напольные часы без механизма и циферблата. Побелили стены, и как
будто сразу прибавилось света и воздуха. На стенах появились картины, по
большей части листы календарей, изображавших умопомрачительных красавиц
с бутылкой кока-колы в руке. Анри подарил две картины периода
петушиных перьев. В одном углу красовался букет позолоченных камышей, а
рядом с часами было прибито опахало из павлиньих перьев.
Очень долго искали плиту; наконец нашли, что хотели-монстра в
серебряных завитушках с духовкой, увитой цветочными гирляндами, и
передней стенкой в никелированных тюльпанах. Но пока стали ее
счастливыми обладателями, сильно намучались. Такую громадину не
украдешь, а хозяин наотрез отказался с ней расстаться; Мак стал просить
ее для больной вдовы с восемью детьми, которую с ходу выдумал,
представив себя ее опекуном. Хозяин назначил цену - полтора доллара.
Убили три дня, чтобы сбавить цену до восьмидесяти центов. Наконец
ударили по рукам и дали хозяину долговую расписку, которая, по-видимому,
хранится у него и по сей день. Плита была куплена довольно далеко от
дома, в Сисайде, а весила она чуть не сто пятьдесят килограммов. Десять
дней Мак с Хьюги искали, кто бы отвез плиту в Королевскую ночлежку;
убедившись, что охотников нет, взялись сами тащить ее. Тащили три дня -
от Сисайда до Консервного Ряда как-никак пять миль, ночью стояли у плиты
лагерем. Наконец водворили плиту на место, и она стала очагом. центром,
славой их дома.
Никелированные цветы и листья весело блестели, поистине это была
жемчужина Королевской ночлежки. Затопишь ее - в доме тепло. А на черных
блестящих конфорках можно даже яичницу жарить.
С появлением чудо-плиты сердца наполнились гордостью, и с тех пор
Королевская ночлежка стала родным кровом. Эдди посадил у самого входа
ипомею, и она оплела цветущими побегами дверь, а Элен где-то раздобыл
несколько фуксий, посадил их в пятигалонные банки и поставил по обе
стороны двери, отчего вход стал немного тесноват и официален. Мак с
ребятами полюбили свой дом, они даже изредка его убирали. И в душе
слегка презирали бездомных, которым негде приклонить головы: гордые
своим домом, они иной раз приглашали кого-нибудь погостить у них
день-другой.
Эдди был подсменный бармена в "Ла Иде". Он подменял Уайти, когда
тот болел. А болел Уайти ровно столько, сколько мог позволить себе.
Всякий раз, как Эдди подменял его, исчезало куда-то две-три бутылки, и
потому болел Уайти не так уж часто. И все-таки Уайти был рад, что его
подменяет именно Эдди, ведь Эдди был единственный человек, не
претендующий на его место. Да и урон по части бутылок был не очень
велик. Эдди всегда держал под стойкой галлонный кувшин с узким
горлышком, из которого торчала воронка. Перед тем как мыть бокалы,
Эдди сливал из них в эту воронку остатки спиртного. Случалось, пойдет
разговор по душам, начнется застольное пенье, засидится компания до
позднего часа так, что сердца воспылают любовью к ближнему, тут уж Эдди
своего не упустит, улучит минутку и сольет в кувшин полбокала, а то и
две трети живительной влаги. В результате коктейль, приносимый в
Королевскую ночлежку, всегда имел интересный и неожиданный букет.
Постоянными ингредиентами были виски - ржаное, пшеничное, шотландское,-
пиво, вино, ром, но, бывало, какой-нибудь чудак заказывал мятный ликер,
анисовку или кюрасо; и эти мизерные добавки сообщали коктейлям Эдди ни с
чем не сравнимый аромат. Тем более что Эдди взял за правило подмешивать
в зелье немножко ангостуры ``Настой из трав с добавлением эссенций.''. В
особенно удачный вечер Эдди наполнял кувшин чуть не доверху. Эдди
особенно гордился тем, что никто от этого не был в убытке. Он давно
заметил, что если человек хочет захмелеть, то хмелеет от полбокала, как
от целого.
Эдди был общим любимцем ночлежки. Его никто никогда не просил
помочь с уборкой. А один раз Элен даже выстирал для него четыре пары
носков.
В тот день, когда Элен с Доком поехали за морскими звездами в бухту
Большого прилива, парни собрались в ночлежке и, усевшись в кружок,
потягивали очередную разновидность коктейля Эдди. Новый жилец Гай тоже
