дело. Верно, Бонкорро решил не повторять судьбу своего отца, точно так же,
как решил не повторять и судьбу своего деда, однако мерилом всех его деяний,
похоже, служило благо народа, что в конце концов должно было, по понятиям
Ребозо, привести молодого короля на сторону Добра.
Понимая это, канцлер должен был что-то предпринять, дабы предотвратить
такую вероятность.
- Если вы собираетесь уничтожить такое количество монополий, ваше
величество, вам следует уравновесить их введением еще одной монополии.
Бонкорро напрягся, однако слово "равновесие" успокоило его.
- Какую ж монополию я могу ввести, чтобы оживить торговлю, интересно?
- Монополию на проституцию. Нет, выслушайте меня! Вы только представьте
себе, ваше величество, если бордели станут легальными, но будут содержаться в
условиях монополии - при том, что все проститутки будут здоровы, мужчины
станут чаще посещать бордели!
- Ну да, чтобы там развратничать и пресыщаться! Ребозо пожал плечами.
- Проститутки все равно никуда не денутся, ваше величество, хотите вы этого
или нет, разрешает это закон, или он это запрещает. Однако еще одним условием
монополии можно сделать вот что: чтобы женщин не избивали сутенеры и
содержательницы борделей, чтобы им не наносили увечий посетители! Можно
настоять и на том, чтобы всякий, кто обошелся с проституткой нелюбезно,
представал перед судом. А чтобы этот закон выполнялся, можно в каждом борделе
поставить королевских гвардейцев! А покуда торговля на этом поприще протекает
нелегально, вы никаких условий диктовать не можете.
- Но рост торговли в данном случае означает, что проституток станет больше,
- возразил король и нахмурился, - и что этим станут заниматься многие девушки
не по своей воле!
- Полно вам, ваше величество! - урезонил короля Ребозо. - Если люди, как вы
сказали, станут тратить больше денег, то станет больше мужчин, которым
захочется купить себе часок-другой на забавы с проституткой. А если все
больше крестьян будет уходить с нажитых мест и приходить в город, как вы
также заметили, то все больше будет вовлекаться в проституцию. Так почему бы
не приглядывать за этой коммерцией? Почему не сделать так, чтобы все было чин
чином, по закону? Ведь тогда появится возможность хотя бы настоять, чтобы эти
дамочки не перетруждались, чтобы их не очень обижали!
Король нахмурился, недовольный собой, - раньше эта мысль ему в голову не
приходила.
- И потом, вы же знаете, есть женщины, которым действительно нравится такая
жизнь, - дополнил свои рассуждения Ребозо.
- Ну, или такие, которые сами ее выбирают, - согласился король, и это было
очень похоже на капитуляцию. - Хотя их всегда не хватало для удовлетворения
потребностей моих несчастных подданных. Знаешь, в том, что ты сказал, есть
доля здравого смысла. Эти женщины будут лучше защищены, если будут находиться
под присмотром герцога, который, в свою очередь, будет находиться под моим
присмотром. Я подумаю об этом, Ребозо.
- Искренне рад, что мой скромный совет пригодился вашему величеству, -
проворковал канцлер, лучась улыбкой.
Но, отвешивая королю поклон, он подумал: "Вот и славненько! Вот он - шаг к
соблазну!" Ребозо прекрасно понимал, что более изощренные формы проституции
все равно существуют и будут существовать противозаконно и что король, взяв
под свое покровительство всю проституцию скопом, делает солидный шаг на
сторону сил Зла. Ну конечно! Со временем король сумеет внять уговорам Ребозо,
да и набор собственных прелестниц ему когда-нибудь да прискучит, и тогда он
сам захочет посетить одно из "веселых" заведений - тех самых, о которых
только что шла речь. А что произошло однажды, то произойдет и еще десяток
раз, а потом два десятка, а потом - сотню... А потом он начнет стареть, и его
,c&a*(% силы пойдут на убыль, и тогда ему для их возвращения понадобятся
более изощренные утехи. Вот и начнется долгое скольжение вниз по наклонной
плоскости прегрешений, и Латрурия в один прекрасный день окажется целиком во
власти сил Зла, как в прежние деньки.
Всякий любит оказаться в центре внимания, однако Мэт все-таки здорово
волновался. Приписав это типичному страху перед выходом на сцену, он
выкрикнул:
- Подходите сюда, добрые люди! Послушайте рассказы и истории, стихи и
сказания! Послушайте, и вы перенесетесь в далекие сказочные страны! Народ
толпой повалил к нему.
- Байки из Меровенса? - спросил один торговец. - Это же и недалеко, да и
сказочного там ничего нет.
- Мои сказания совсем другие, они новехоньки, вы таких никогда не слыхали!
Мэт почти не сомневался: его истории действительно окажутся тут в новинку.
- А песен, что ж, не будет? - разочарованно протянул парнишка-подросток.
Мэт усмехнулся:
- Я буду наигрывать мелодии и говорить нараспев. Если я запою, тебе
захочется, чтобы я поскорее замолчал.
- Что верно, то верно, - вполголоса подтвердил Паскаль.
Мэт бросил на него наигранно возмущенный взгляд:
- А тебя, между прочим, никто не просил со мной соглашаться!
Толпа захохотала, и Мэт понял, что из Паскаля вышел бы очень и очень
неплохой подпевала. На самом деле они могли бы весьма недурно подзаработать
на любой из ярмарок отсюда до самой...
Мэт усилием воли заставил себя вернуться с небес на землю. Он тут шпион, а
не менестрель. Просто в нем заговорил актер-недоучка, увлек его за собой,
словно колдунья в зеленом платье Пера Гюнта...
- Предание дальнего Севера! - прокричал Мэт. - История странника Пера
Гюнта. О том, как он отпал от добродетели! Кто желает послушать?
Толпа согласно зашумела, некоторые помахали руками, демонстрируя
приготовленные для расплаты за удовольствие пенни. Паскаль, в практических
делах соображавший, как оказалось, быстрее, нежели думал Мэт, быстро нашелся
и положил у ног Мэта свою шляпу, в которую опустил пенни. Его положительному
примеру тут же последовали многие.
- Вы меня уговорили, - улыбнулся и поклонился слушателям Мэт. Он принялся
наигрывать "Утро" из сюиты Грига "Пер Гюнт" и заговорил речитативом: - Пер
Гюнт был родом из Норвегии, той самой страны, где когда-то жили викинги...
- Морские разбойники? - радостно уточнил какой-то мальчуган.
Здесь, так далеко к югу от Скандинавии, викинги остались злодеями из старых
книжек! Мэт вообще удивился, что истории про викингов докатились досюда. Так
и его рассказ докатится до самой Сицилии. Завоевали ли норманны этот остров
здесь, как в его родном мире3?
- Да, он был из их рода, но он был бедным крестьянским парнем, и отец его
умер, когда Пер пешком под стол ходил. Мать его заботилась о нем, как могла,
можно сказать, из кожи вон лезла, да только Пер был своеволен, а порой так
просто дик. Он любил лазить по горам с камнями и рогаткой. Говорил, что якобы
охотится, но на самом деле он убегал в горы, чтобы там помечтать.
Глаза мальчишки горели, и Мэт понял: он рассказывает ему про родственную
душу. Что ж, пусть узнает то, после чего ему не грех будет и призадуматься.
- Как-то раз, когда Пер Гюнт вот так бродил по горам, он услышал, как вопит
дикий кабан. Посмотрел наверх и увидел женщину. И какую женщину! О такой
мечтает каждый мужчина. Красивое зеленое платье облегало ее дивную фигуру...
Женщины зашептались: им такой оборот событий явно пришелся не по нраву.
Может, менестрель дает понять, что им стоит уйти и не слушать дальше? Для
тех, у кого фигуры были ничего себе, конечно, в таких словах обидного-то не
было, а у кого эти самые фигуры подкачали, тем как? Это же, считай, прямое
оскорбление. Да и мальчишка, стоявший в первом ряду слушателей, похоже,
расстроился.
"Ну ладно, - решил Мэт, - отыграюсь, когда дело дойдет до пещеры горного
короля!"
Но отыгрался он гораздо раньше.
- Да, ниже шеи это была всем женщинам женщина, но выше шеи то было
страшилище. Да-да, щетина, пятачок, острые уши и все такое прочее - у этой
женщины была свиная голова!
Он продолжил рассказ и поведал толпе о том, как колдунья в зеленом платье
завлекла Пера Гюнта, как они сели верхом на вепря и приехали в пещеру горного
короля, где Пер увидел множество эльфов и прочих страшилищ, и как они
пытались удержать его там, и как он все-таки оттуда убежал.
Когда Мэт закончил рассказ, его слушатели дружно и облегченно вздохнули.
- А что потом? - вскричал мальчишка, широко раскрыв глаза.
- А это уже другая история, - небрежно бросил Мэт.
Слушатели невольно зашумели, но вот какой-то мужчина выкрикнул:
- Что новенького в Меровенсе?
- Новость за новость. Расскажите мне, что делается в Латрурии, а я вам
скажу, как дела в Меровенсе! Как ваш король поживает?
- Бонкорро здоров, слава Бо... - Мужчина оборвал себя на полуслове,
оглянулся, чтобы поглядеть, не подслушивает ли вдруг королевский лазутчик. -
Слава ему! - бодро закончил он фразу. - Поговаривают, будто бы он послал
своих людей наказать рыцаря, который по-прежнему требует со своих сервов три
части из четырех от их урожая!
- Он велел повесить одного сквайра за то, что тот изнасиловал дочку
крестьянина! - с победным блеском в глазах прокричала молодая женщина.
- А нашу торговлю он под корень подрубил, - пожаловался мужчина. - Срезал
налоги на ввоз бренди, шерсти и парчи из Меровенса и Аллюстрии и даже на те
товары, что везут из страны свитзеров.
Мэт нахмурился.
- И как же это мешает вашему делу?
- Так я же теперь выручаю меньше за товары, которые сам и привожу! -
возмущенно воскликнул мужчина, и толпа расхохоталась.
Мэт понял, почему: мужчина контрабандист, и теперь его бизнесу нанесут урон
легальные торговцы.
- Новость за новость! - напомнил Мэту первый мужчина. - А ваша королева как
поживает?
- Отлично! Она замуж вышла!
- Это мы уже знаем, - проворчала старушка. - А ребеночка родила уже или
нет?
- Пока нет, - отвечал Мэт с самым искренним сожалением. - Но мы все
надеемся.
- Уж больше года, как замужем, а все не родила? - поджала губы молодая
женщина. - Что ж у нее за мужик такой?
Мэт вылупил глаза и потерял дар речи.
-Да уж не мужик, это точно, - подлила яду другая женщина. - Если не может
ей ребеночка сделать.
- Да он и не мужик! - фыркнула первая. - Он же чародей, а чародей - это
даже и не колдун!
- Да, он чародей, но он не может творить чудеса, которые не ему под силу! -
попытался оправдаться Мэт. - Что Такое мужья? Они всего лишь мальчики на
посылках, а дети приходят с Небес! Дети - это же от Бога!
Толпа разом умолкла.
- Не говори таких слов! - негромко воскликнула старушка. - Ты дурак, что
ли, совсем?
- Нет, я просто из Меровенса.
Несколько мгновений все молча смотрели на Мэта, а потом, решив, что шутка
получилась удачная, дружно расхохотались.
- Здорово вышло, здорово! - утирая слезы с глаз, проговорил тучный мужчина.
- Мы слыхали, у вас засуха?
- Все вранье, у нас все слава... - Мэт вовремя спохватился и решил не
испытывать судьбу. - Все в порядке. И солнце, и дождик - все поровну, сущая
благодать.
В толпе снова забормотали, зашептались, принялись недовольно и пугливо
оглядываться. Мэт задумался, что, вероятно, семь лет назад после слов "Бог" и
"благодать" тут бы уже стоял каратель-колдун.
Да, видно, король Маледикто здорово промыл своим подданным мозги, раз они
даже слов этих все еще боялись. Мэт решил побыстрее сменить тему разговора.
- А королева наша заключила договор со Свободным племенем, с драконами,
вот! Они больше не будут таскать овец и коров, а королева будет сурово
наказывать тех охотников на драконов, что продают колдунам драконью кровь!
На заключении такого договора, и особенно на его второй части очень
настаивал Стегоман.
В толпе пронесся ропот. Люди широко раскрыли глаза - на этот раз им не
