- Все раны залечиваются, - мягко заметил монах Тук, - и раны этой земли, и раны ее людей. Все раны затянутся, и в сердцах снова поселится радость.
- И мои тоже? - Алисанда медленно повернулась к Мэту. - И твои, лорд Маг? Не знаю... Не повергли ли вы меня в такую большую скорбь, что ваша собственная стала меньше? Не залечили ли вы раны вашего тщеславия, нанеся раны моему сердцу? Уж не парите ли вы в вышине, зная, что попирали королеву? А не...
- Все, хватит, миледи! - Мэт выступил вперед, в его сердце трепетала надежда. - Вы хотите сказать, что вас это трогает?
- Трогает? Стала бы я пробивать себе дорогу через всю Ибирию и причинять боль моим солдатам и их женам, да и всему Меровенсу, если бы меня это не трогало? Разве бы я тогда не иссушила свое сердце, не истерзала свою душу, если бы... Ах! - Она крепко схватила Мэта за руки. - Мэтью! Я так боялась, что с тобой что-нибудь случится, что я вдруг найду твой изуродованный труп, что я приду слишком поздно, что ты... ты, может...
- Нет. - В конце концов она была королевой, и здесь при людях - нет, никогда Мэт не согласился бы видеть ее унижения, даже если бы они были одни. Он посмотрел в ее глаза долгим и проникающим взглядом. Эх, если бы можно было вот так смотреть ей в глаза всегда. - Я все еще здесь, - пробормотал он. - Я всегда буду здесь, и теперь я свободен от моей необдуманной клятвы, теперь я могу дать другую. Но на этот раз я дам ее с полной ответственностью.
Она пристально посмотрела на него, вся кровь отхлынула от ее лица. Потом она резко выпустила его руки и, покраснев, отвернулась.
Но Мэт все прекрасно понял, в ней заговорила королевская гордость. Он улыбнулся и не смог отвести от нее взгляда.
В дыре стены послышалась громкая возня.
Все повернулись, чтобы увидеть, как три огромных тела пробираются сквозь стену. Послышались голоса:
- Я вам говорю, давайте я!
- Нет! У тебя очень плохие раны!
- Ну уж не такие плохие, как твоя голова! Смотри, я могу летать - видишь?
- А и правда, он не так уж быстро и грохнулся.
- Он не может подняться, мы должны... Три фигуры вывалились из дыры - два дракона и дракогриф между ними.
- Я по крайней мере могу приземляться! - прокаркал Нарлх. - Давайте-ка пойдем, я...
- Не слушайте его, - крикнул Мэт. - Тащите его сюда.
Дракогриф был страшно обожжен. Все перья на левом крыле были опалены, а на спине зияли большие ожоги. От боли дракогриф вдруг взвыл:
- Эй, полегче! Вам совсем не надо размазывать меня по камням!
- Я сожалею, - пропыхтел Стегоман. - Дырка в стене слишком мала! Эй вы, мягкотелая мелюзга, разойдись! Наш друг ранен, мы должны добраться до мага, который мог бы его вылечить!
- Разойдитесь! - крикнула Алисанда. - Расступитесь в стороны! Дайте им пройти!
Солдаты отпрянули назад, открывая проход к лестнице, и там две огромные фигуры - Стегоман и незнакомый дракон, приподняв крылья, шли, поддерживая Нарлха, который рычал, протестовал и стонал при каждом шаге:
- Я сам... Я сам могу... Я... все... все в порядке? Мне не нужна никакая помощь, я... Ой-ой! Ой, поосторожнее там!
- Нарлх! - закричал Мэт. - Ты ранен!
- Так, царапины, - буркнул дракогриф. - Небольшой ожог. Ну и что? Послушай, это же не то чтобы я не мог летать...
- Он все-таки не может летать, - подсказал Стегоман. - Он преследовал последних горгулий и, по правде сказать, один разделался с половиной из них.
- Он отличный боец, - с уважением заметил второй дракон, - и такой храбрый, что просто чудеса творит. Он - наша гордость, в то жилах течет настоящая драконья кровь!
- Я просто сделал то, что должен был сделать, - потупив глаза, сказал Нарлх
- Так же, как и любой из нас! Но ты дрался, ни па секунду не задумываясь о своей собственной жизни! Нет, ты должен будешь жить на земле драконов в почете и будешь жить так долго, как только пожелаешь и когда только пожелаешь. Для нас твое пребывание - большая честь.
Нарлх поднял на Мэта глаза, его взгляд был полон беспредельной радостью.
- Последняя горгулья была самой крупной, - пояснил Стегоман Мэту. - Она была вполовину меня, и у нее были гранитные крылья. Она ими и ударила меня, опрокинула, и я бы грохнулся с высоты, если бы этот бесстрашный дракон не набросился бы на нее в ярости и не поливал бы ее огнем, пока остальные драконы не окружили нас и не разорвали горгулью на части. Ты спас мне сегодня жизнь, Нарлх! И для меня было бы большой честью объявить всем драконам, что мы с тобой стали братьями.
- Ну, если ты на самом деле хочешь...
- Давай-ка осмотрим сначала твои раны... - резко сказал Мэт.
- С вашего позволения, лорд Маг. - Монах Тук выступил вперед. - У меня в этом есть небольшие навыки. Любезные монстры, не отойдете ли вы в сторону?
- Ладно-ладно! - прорычал Нарлх. - Только давайте побыстрее!
Мэт усмехнулся и стал смотреть на то, что было гораздо более приятным, - на лицо Алисанды.
- Похоже, ваше величество, мы удачно выскочили из этой истории.
- Да, - последовал ее ответ, она смотрела на него таким же полным любви взглядом. - Выскочили.
Неожиданно зазвучали фанфары. Все начали оглядываться вокруг, но никто не прижимал трубы к губам. Взгляды устремились к трону.
И тут все увидели призрак, который стоял рядом с золоченым троном и манил к себе принца Ринальдо.
- Я узнал тебя сейчас! - воскликнул принц. - С самого первого раза, как только я тебя увидел, мне все время казалось знакомым твое лицо!
- Конечно, ты видел его в зеркале! - сказал Мэт, поглядывая то на одного, то на другого: правда, надо было сделать скидку на возраст и фунтов на пятьдесят разницы в весе, но семейное сходство было неоспоримо.
- Это же Томас! - закричал Ринальдо. - Это последний полноправный король! Призрак опустил голову.
- Чего ты стыдишься? Ты же не сделал ничего такого, чтобы стыдиться!
Призрак поднял глаза, по его щекам текли слезы. Сэр Ги, кладезь всех преданий этой альтернативной Европы, заговорил:
- Он смог наконец-то все поставить на нужные места. Потому что, знаешь ли, Томас IV был добрым, справедливым, хорошим королем, но, как рассказывают легенды, он был страшно нескладным. Он всегда спотыкался, проливал что-нибудь, на что-то натыкался.
- Так и остался нескладным, что касается его материализации, - нахмурился Мэт. - Правда, последнее время он с этим стал справляться поувереннее, хотя его пунктуальность оставляет желать лучшего.
- К сожалению, - продолжал Черный Рыцарь, - его несуразность распространялась и на его военные дела, поэтому он на себя не полагался. Вот он и взял себе в советники никому не известного Гордогроссо, который присоветовал ему не так уж усердствовать с военными учениями и сократить армию. Король Томас попался на эти лживые советы, и, когда его армия ослабла, колдун привел свои дьявольские войска и захватил власть. Он отрубил королю Томасу голову, а тело бросил в подземелье, чтобы уж полностью унизить короля - ведь истинный король не прожил бы долго, будучи запертым в камере.
- И он винил себя за то, что Ибирия попала под власть Зла, вот он с тех пор и бродил вокруг да около, ища случая, чтобы разделаться с колдуном! - воскликнул Мэт.
Бедный призрак кивнул головой, потом взглянул вверх и засветился ярче.
- И мы предоставили ему такой случай, - хлопнув по плечу Мэта, сказал сэр Ги. - Теперь он может упокоиться в мире.
- Нет, - возразил монах Тук, - до тех пор, пока мы не погребем его тело по христианским обычаям.
- Да, и он это получит! - воскликнул принц Ринальдо. - Моим первым королевским указом будет построить усыпальницу и с надлежащими почестями захоронить его бедные останки. И вы, ваше величество, освободитесь и сможете найти свой путь на Небеса!
Призрак с широкой улыбкой смотрел на своего потомка.
ГЛАВА 30
ВСЕ РЕШИТ СУДЬБА
Раздалось пение хора, и под огромный купол собора вознеслись торжественные звуки Dies Irae. Толпа, стоявшая около алтаря, расступилась, и в образовавшемся коридоре вслед за несшими гроб появился архиепископ в сопровождении служек, один из них размахивал кадилом, два других несли зажженные свечи. Вся процессия двинулась к алтарю.
Мэт, несший гроб, бросал взгляд по обеим сторонам живого коридора. Его снова и снова удивляло то огромное количество людей, которое собралось в церкви. Еще два дня назад его поразило, как много народа собралось здесь, чтобы отчистить собор от грязи и соскоблить с колонн мерзкие надписи. Сейчас, снова взглянув на стоявших вокруг него людей, Мэт вдруг осознал, что в основном это была беднота. Многие из них были попрошайками, среди них было немало и тех, кто пострадал от "правосудия" короля - у кого-то не хватало уха, у кого-то пальца, а то и всей руки. Боже, в течение двухсот долгих лет так много людей сохраняли свою веру в Бога! Даже несмотря на то что их смешали с грязью за их веру. В толпе мелькали и вполне благополучные граждане - бюргеры и мастера-ремесленники, которые давали хлеб и кров своим менее удачливым соплеменникам, и всем, всем им приходилось служить Богу в тайне и держать в тайне свою веру на протяжении столь долгих лет.
Но теперь вновь отмытый и побеленный собор сиял чистотой и свежестью, алтарь был покрыт новым полотном, и перед ним стелился красивый ковер. И снова над алтарем возвышалось распятие, хотя и деревянное и вырезанное наспех. За архиепископом следовали священники.
Удивительно, сколько священников, рискуя погибнуть от пыток, продолжали нести слово Божие своей пастве, хотя и с огромными предосторожностями. Лишь за один день монах Тук умудрился отыскать около десятка священников, постепенно появлялись все новые и новые. Что было еще более удивительным, так это молодые люди, которые вступили на путь служения Богу в столь страшное для их страны время. Хотя, как ему рассказывала Алисанда, Меровенс посылал своих миссионеров в эту несчастную страну. Невероятно, но люди, которые у себя дома могли бы жить в безопасности и неге, добровольно согласились жить в страхе и нищете, постоянно пребывать под угрозой пыток и смерти, и все только потому, что они, услышав голос призывающего их Господа, исполняли Его волю.
Да, конечно, Мэт тоже пошел на такое, но просто он был не очень сдержан на язык.
В полной тишине торжественная процессия подошла к алтарю и свернула в боковой проход, ведший к одной из многочисленных часовен, примыкавших к алтарю сзади. Здесь покоились саркофаги усопших королей и королев.
Один из них был сейчас открыт.
В то время как священники пели молебен, служки опустили саркофаг в могилу и отступили назад. Их сменили каменщики - наложив раствор, они задвинули на место тяжелую каменную плиту. Архиепископ произнес последнее надгробное слово, и процессия вернулась к главному алтарю, где прелат благословлял свою паству и напутствовал их. Как только прелат покинул алтарь, те, кто нес гроб, - Мэт, сэр Ги, принц Ринальдо, Робин Гуд и еще три рыцаря, стоявшие рядом с сэром Ги, - прошли обратно в одну из часовен у выхода из собора, и здесь, сняв свои черные плащи, они переоделись в великолепные костюмы, сверкавшие пурпуром и золотом. Потом Мэт и сэр Ги принялись помогать принцу Ринальдо облачиться в одежду, предписанную для коронования... Принц выглядел мрачным и нервничал:
- Я не достоин такой чести, лорд Маг.
- Достоин, - последовал ответ сэра Ги. Слова были произнесены с такой уверенностью, что принц изумленно поднял на рыцаря глаза. - Ты доказал, что достоин этой чести, когда проявил преданность делу, которое, казалось бы, было проиграно. Ты ради него пошел на испытания и муки, ты продолжал бороться даже тогда, когда все казалось безнадежным. Тебя пытали огнем, и ты выстоял.
Принц Ринальдо посмотрел прямо в глаза рыцарю и медленно кивнул головой:
- Спасибо тебе, друг. Я сделаю все, что могу, чтобы не разочаровать тебя.
- Не передо мной ты должен быть в ответе, - загудели под сводами храма слова Черного Рыцаря, - а перед Богом и своим народом.
Мэт знал, что это было не совсем правдой, но принц этого не ведал. Ринальдо и не предполагал, что сэр Ги был потомком и правопреемным наследником Гардишана, императора, который пятьсот лет назад объединил всю Европу и сделал ее своей империей. И уж если и существовал на свете человек, который имел право судить, кому пристало быть правителем, а кому нет, так это был сэр Ги де Тутарьен, но он предпочел молчать. Он выбрал свой путь - всю свою жизнь, никому не известный и никем не узнаваемый, он боролся против того, чтобы в стране торжествовало Зло. Он надеялся заставить предков пробудиться и снова восстановить империю.
