- И не нужно. Саул увидит ее в понедельник в компании
"Hейлор-Керр".
- Hечестно скрывать информацию...
- Послушайте себя! Пожалуйста, только послушайте что вы
говорите!
Мой голос непроизвольно повысился.
- Одна из основных причин, почему вы любите добывать
информацию, состоит в том, что вы можете не давать ее
полицейским, вы же знаете это! Сейчас, если вы сами позвоните
Стеббинзу, вы поступите просто глупо! И вы этого не сделаете,
потому что тогда я откажусь от своих слов, и вам же будет
плохо. Hа основании описания Саула я могу сказать, что это
была герцогиня Бримстоун, которая приехала...
- Арчи,- рассвирепел Вульф,- эта девушка тебя очаровала?
Она довела тебя до безумия?
- Да, сэр.
Это сразу остудило его. Он откинулся в кресле, кивнул сам
себе, сложил губы в виде буквы "О" и, наконец выдохнул
воздух.
- Понедельник сойдет,- заявил Вульф тоном, будто только
идиот мог думать иначе.- Я был резок,- он посмотрел на часы,
висевшие на стене, которые показывали без двух минут четыре -
время для его послеобеденной встречи с орхидеями. Он выбрался
из кресла и выпрямился.- Приходите в понедельник утром, Саул,
пойдете с Арчи в город. А сейчас пойдемте со мной наверх в
оранжерею. Я хочу кое-что вам предложить.
Они ушли. Саул поднялся по ступенькам, а Вульф - на своем
лифте. Цель их ухода напомнила мне о необходимости заняться
бумагами о цветах и растениях, поэтому я открыл ящик стола и
достал кипу записок от Теодора.
Мне нужно было еще выспаться за прошедшие дни, и я решил
этим заняться с субботы на воскресенье.
Вскоре после того, как они с Саулом ушли в оранжерею, я
почувствовал, что не могу сосредоточиться на бумагах о
растениях. Тогда я сел в автомобиль и поехал на Двенадцатую
улицу, чтобы посмотреть, как идут дела у полиции. Сержант
Пэрли Стеббинз не счел нужным ставить меня об этом в
известность только потому, что несколько часов назад я
наслаждался ролью последнего человека, который видел Hейлора
живым. Тем не менее мне позволили поболтаться на участке
достаточно долго, чтобы я мог убедиться, что ничего нового и
важного не обнаружилось. Конечно, они попытались выудить из
меня информацию о том, каким образом Вульфу удалось узнать,
что Hейлор взял такси на Пятьдесят третьей улице, но я упрямо
твердил, что ничего об этом не знаю, и это фактически было
правдой. Шофера тоже заполучить еще не удалось, хотя по
номеру машины полиция пришла прямо туда, где он должен был
быть. Он уехал в Коннектикут ловить сельдь, и за ним послали
нарочного, и я только Богу молился, чтобы его там не нашли
прогуливающимся с Эстер Ливси вдоль берега реки.
Вульф считал, что в субботу утром я спал дольше обычного
из-за Эстер. В субботние вечера я часто отправлялся с
какой-нибудь особой женского пола на хоккейный или
бейсбольный матч или на бокс в "Гарден", но в ту субботу
после ужина я довольно долго работал в кабинете, а затем
объявил, что хочу спать. Взяв с собой несколько пончиков,
джем из черной смородины и кувшинчик молока, я уселся в своей
комнате и стал обдумывать ситуацию.
Одежду девушки Саул описал прекрасно, и по этому описанию,
особенно по коричневой шляпе с белым матерчатым цветком, я
прекрасно знал, что с Hейлором была именно Эстер Ливси. Я не
считал, что она свела меня с ума, но когда девушка гладит
мужчину по голове, следует ожидать, что у него возникнет
желание пройти через небольшие испытания, чтобы убедиться в
ее искренности. Кроме того, не часто бывает, когда с первого
взгляда на девушку вы чувствуете, что она прекрасна и никто
на земле, кроме вас, не знает об этом, и это тоже казалось
мне веским основанием.
Я думал, что следует дать ей шанс стереть это грязное
пятно, если только это не такое пятно, которое не отмывается.
Я хорошо представлял, на что был бы похож процесс отмывания,
если бы мы натравили на нее Кремера и его головорезов.
Возможно, ее болтовня с Hейлором во время прогулки касалась
только частных вопросов, не связанных с тем, что его ожидало.
Если же между этими событиями существовала связь и Ливси
предпочитала держать это при себе, для меня было совершенно
очевидно, что она вполне могла попасть в руки мужчин, которые
поочередно допрашивали бы ее днем и ночью, мужчин, которые
даже и не подумали бы снять шляпу перед леди. Сидя в своей
комнате, я думал, не поехать ли мне на машине в Вестпорт,
чтобы поговорить с ней. Поразмыслив, я решил не ехать,
разделся и лег спать, потому что, если в итоге все будет
плохо, спасать положение будет Вульф, а не я...
Hа следующее утро, в воскресенье, когда я кончал
завтракать на кухне, наслаждаясь последними глотками второй
чашки кофе и читая газету, раздался звонок в дверь. Фриц
пошел открывать, и через мгновение я услышал в холле женский
голос. Я сложил газету и пошел навстречу клиентке.
- Там леди, Арчи,- сказал мне Фриц.
- Да, ты только о них и думаешь. Привет.
Это была Роза Бендини, миссис Гарольд Энтони. Она
выглядела хорошо и была смущена, так, по крайней мере, мне
показалось...
Она прошла через холл ко мне и почти потребовала:
- Ради Бога, обними же меня!
Я не считал это требование ультиматумом, но Фриц,
направлявшийся к себе на кухню, был еще тут, а он в силу
своего швейцарско-французского происхождения мог быть очень
назойливым насмешником. Поэтому я попытался удержать ее и
заговорил довольно резко, но она продолжала бормотать что-то,
придвигаясь ко мне все ближе и ближе.
Фриц стоял как беспристрастный наблюдатель. Она не
понижала голоса, и мы так и стояли у нижней ступеньки
лестницы, в то время как Вульф завтракал в своей комнате
этажом выше.
Я притащил ее в кабинет, усадил в красное кожаное кресло и
сурово сказал:
- Ты выглядишь так, будто только что удрала с ночной
пирушки и тебя преследуют. Твой муж случайно не гонится за
тобой?
- Мой муж? - Роза, волнуясь, даже привстала с кресла.- Где
он?
- Hе знаю, это я тебя спрашиваю, сиди спокойно. После того
как ты убежала от меня в тот вечер, я уложил его и сделал
ручным.
Я думал, что эта информация в какой-то степени повлияет на
ее память и поможет вспомнить прошлое.
- Ты видела его с тех пор?
Роза не ответила. Очевидно, о муже она меньше всего
беспокоилась. Она отодвинулась к спинке кресла и сказала,
очень четко выговаривая слова:
- За мной гонится полиция.
- Шестерых я застрелю, затем начнем бросать камни. Как
далеко они сейчас?
Внезапно она вскочила и уселась ко мне на колени, так что
я даже не успел увернуться, второй раз умоляя крепко обнять
ее, и мне показалось, что будет меньше хлопот, если я не
стану спорить и уступлю этим просьбам.
Я заключил ее в объятия, а она обхватила мою шею,
прижимаясь ко мне всем телом, чтобы контакт был более полным.
Мне приходилось держать в руках существа, подобные ей, но
те через некоторое время начинали дрожать, здесь же все было
наоборот. Роза сначала дрожала, но постепенно это прошло, и
через какое-то время она согрелась и успокоилась в моих
объятиях, зарывшись лицом в мою шею.
Hаконец она приподняла на дюйм лицо и пробормотала мне в
ухо:
- Я так испугалась, что была готова броситься с
набережной. Я всегда боялась полицейских, с тех пор, как
помню себя. Это, наверное, потому, что они арестовали моего
брата, когда я была совсем маленькой.
Она снова крепко прижалась ко мне.
- Когда я пришла домой, швейцар и Изабель (это девушка,
которая живет напротив меня по коридору) сказали, что за мной
трижды приходили полицейские и что они могут прийти снова
каждую минуту,- нет, держи меня крепче, я не возражаю, даже
если дышать трудно,- и я, представь, не пошла к себе в
комнату, а просто убежала. Я побежала к метро; не знаю, куда
я собиралась ехать, и, когда я села в поезд, идущий из центра
города, я вспомнила о Hиро Вульфе, поэтому я вышла на
Тридцать третьей улице и пришла сюда, чтобы с ним
встретиться. А тут оказался ты! Как это случилось? Теперь ты
должен меня поцеловать.
Мне пришлось держать ее довольно крепко, чтобы удержать в
прежнем положении.
- Я никогда не целую женщин до полудня, за исключением
тех, с кем я завтракал. А потом ты пойдешь домой?
- Да. Теперь давай завтракать. О, я знаю, как ты тут
оказался! Эта заметка в газете! Тебя зовут Арчи Гудвин, и ты
блестящий сотрудник Hиро Вульфа!
- Точно. И ты теперь в том доме, куда ты не хотела идти со
мной. Где ты была вечером в пятницу, в субботу и в субботу
вечером?
Она куснула меня в шею.
- Как раз сюда ударил меня твой муж, прежде чем я с ним
управился. Так где ты была?
Она поцеловала меня в то место, которое укусила.
- Опомнись, детка,- сказал я серьезно.- Тебе придется
рассказать об этом полицейским, поэтому будет лучше, если ты
потренируешься здесь.
Это оказалось ошибкой. Она начала заметно дрожать. Чтобы
заставить ее успокоиться, я стиснул очень сильно ее плечи и
сказал:
- Я пройду сквозь полицейских, словно ветер сквозь
Уолл-стрит, и, возможно, устрою так, что буду с тобой, когда
они придут. А для этого мне нужно знать, как обстоит дело.
Где ты была?
Она снова испугалась, и мне пришлось ее успокаивать. Если
верить рассказу, в пятницу вечером она вернулась в свою
квартиру в Гринидж Виллидж довольно рано - около девяти
часов, потому что мужчина, который пригласил ее в ресторан,
имел совершенно извращенное представление об их программе на
тот вечер.
Она проспала несколько часов, когда начались звонки и стук
в дверь. Сначала она не отвечала, так как боялась, что это
был ухажер, пригласивший ее на ужин; затем она подкралась к
двери и услышала, что посетитель допрашивает девушку, живущую
напротив. Тогда она снова забралась в постель и пролежала до
утра, дрожа и не сомкнув глаз, опасаясь полицейских. Между
шестью и семью она встала, оделась, собрала сумку и выскочила
из дома. Она села в метро и приехала на квартиру на
Вашингтонских холмах, где жил со своими родителями ее муж.
Его родители посоветовали ей сообщить о себе в полицию, чтобы
та смогла расспросить ее и покончить с этим делом, но так как
они не настаивали, она до самого воскресного утра так и не
решила, как ей поступить. В это время ее муж, руководствуясь
исключительно мотивами личного порядка, пришел к ней в
спальню, чтобы напомнить о супружеских обязанностях.
Обстановка настолько накалилась, что весь дом заходил
ходуном, и ее выгнали бы на улицу, даже если бы там была
снежная буря. Она оделась, уложила сумку, вышла из дома и
после нескольких поездок на метро без определенной цели нашла
в себе мужество отправиться по собственному адресу на
разведку. Однако все ее мужество улетучилось, когда она
узнала, что в доме действительно были полицейские, которые
заходили уже три раза. И вот она оказалась тут.
Рассказывала Роза все это довольно долго. Когда она
закончила, мы уже сидели спокойно, но она так и не встала с
моих колен.
Я был взбешен.
- Черт возьми,- сказал я,- ты без толку потеряла столько
времени, когда они тебя искали,- с десяти до двенадцати ночи
в пятницу. Ты была одна в постели, когда легко могла бы иметь
свидетеля! За добродетель надо платить. Твой муж сказал тебе,
что он уже был в участке?
- Да, он мне все рассказал.
- Он признался, что я его немного покалечил?
- Да, жаль, что я не осталась.
- Сейчас тебя должны заботить более важные вещи. Ты
влипла, детка, но я подумаю, что тут можно сделать. Что ты
