украинских писателей? Где Пушкины, Достоевские, Толстые? Нет, это, конечно,
наивный вопрос, но почему на наших глазах прекращается фактически приток в
литературу и в остальные искусства талантливейших, ярчайших людей?
-- Разве это не ясно? Во-первых, климат. На морозе цветы не
распускаются и вообще растения прозябают. Но эта причина, как ни странно,
второстепенная. Во-вторых, когда поле заполнено сорняками, хлебным колосьям
грудно быть полновесными и тяжелыми, но и эта причина не главная.
-- Что же главное?
-- Гены. Таланты, гении -- это гены. Из поколения в поколение
перебегает в роду огонек дарования, пока не вспыхнет ярким пламенем
таланта. Конечно, вспыхнув в непогодных условиях, он может заглохнуть,
погаснуть. Но все же первоначальное условие, чтобы он вспыхнул, родился на
свет, -- это в генах. Вот теперь-то и сказывается наглядно итог
концентраций. У Пушкина в "Истории Пугачевского бунта" есть место: "Пугачев
скрежетал. Он поклялся повесить не только Симонова и Крылова, но и все
семейство последнего, находившееся в то время в Оренбурге. Таким образом
обречен был смерти и четырехлетний ребенок, впоследствии славный баснописец
Крылов".
Вот видите, велик ли был истребительский размах у Пугачева, а и то
едва не лишил нас гордости русской словесности, нашего гениального
баснописца, что же сказать про целенаправленное истребление всей русской
интеллигенции, всей верхушки русской нации, и рождавшей как раз
талантливых, гениальных людей, а также про истребление среднего слоя
русской интеллигенции, духовенства, купечества, которые тоже рождали ведь
хотя бы тех же Чернышевских, Сперанских, Добролюбовых. А так же про
истребление лучшей, наиболее даровитой части крестьянства, уже
приготовившейся поставлять талантливых людей в отечественную культуру? Все
наиболее ценные гены русской нации оказались в земле. А теперь мы вопим --
где таланты, где яркие личности, где гении?
Но этому есть, конечно, и еще одна причина, хоть мы и назвали ее
второстепенной. Вернемся к ней на минутку. Я опять говорю о климате.
Принцип учета и распределения как рычаг диктатуры, как способ
заставить работать на себя касается и всех видов искусства. Гонорарная
система, то есть система оплаты труда художника, писателя, музыканта
построена и рассчитана так, чтобы он, художник, все время чувствовал себя в
материальной зависимости от государства. И не только в материальной.
Пресса, известность, почет, приемы, заграничные поездки -- все это
находится в руках государства и раздается в виде тоже своеобразного пайка
одним меньше, другим больше. У нас выгоднее писать как можно чаще средние,
серые вещи, лишь бы они сразу шли (печатались, вывешивались и т.д.), нежели
создавать нечто яркое, из ряда вон выходящее, ни на что окружающее не
похожее, уникальное.
Конечно, государство вынуждено содержать целую армию писателей,
поэтов, живописцев, композиторов, скульпторов и т.д., ибо само оно писать
поэмы и картины не умеет. Оно подкармливает художников, дает им даже ордена
и звания Героев, премии, дачи, хорошие квартиры. Но оно дает все эти блага
не по признаку исключительности художника, его особенной яркости, а по
признаку верности его службы господствующей идеологии, государству. В самом
деле, не можем же мы считать самыми лучшими и яркими (возьмем писателей)
тех, кто отмечен высшей наградой -- званием Героя Социалистического Труда:
Полевого, Грибачева, Кожевникова, Маркова, Камила Яшена (77) и т.д., в то
время как Пришвин не получил за свою жизнь ни одной премии, равно как
Андрей Платонов, Паустовский, Пастернак, Юматова, Булгаков, Дудинцев,
Тендряков, Можаев. При всем уважении к Симонову, неужели Пришвин и
Паустовский были писатели хуже, чем он? Почему же Симонов пятикратный, если
не больше, лауреат, а Пришвин -- ни разу? Неужели Трифонов хуже писатель,
чем Полевой? Почему же Герой Социалистического Труда Полевой, а не
Трифонов? Итак, очевидно, что блага даются не за таланты, а за верную
службу.
Да, государство вынуждено содержать (хотя и держать на материальном и
психологическом пайке) армию деятелей искусств. Но дело в том, что, когда
попадается истинно талантливый человек, он начинает служить не государству,
а русской литературе, русской живописи и т.д. Он вынужден преодолевать
террор среды. Яркое в наших искусствах может возникнуть не благодаря нашей
системе, а вопреки ей.
-- Да, но подменившие собой русскую интеллигенцию или, по крайней
мере, разбавившие ее, они же -- талантливы. Биологически талантливы, все,
как один. Талантливый народ, гениальная избранная нация? Поэтому их, то
есть в силу талантливости, и много везде: в Союзе писателей, в кино, в
живописи, в музыке, в медицине, в театре...
-- Заведомая, как бы запрограммированная их талантливость -- это миф.
Они действительно выходят в известные писатели, живописцы: Гейне, Гойя,
Пикассо, Шагал, Ремарк или тот же Эйнштейн. Но, во-первых, популярность
этих людей раздута искусственным образом и вовсе не соответствует истинной
ценности того или иного художника, музыканта, ученого. Во-вторых, заведомая
биологическая запрограммированность здесь ни при чем. Если бы это было так,
что крупнейшие деятели культуры возникали бы из евреев всюду, где есть
евреи: в Греции, в Турции, в Афганистане, в Швейцарии или в том же Израиле.
Чего же проще? Однако этого не происходит. Заметные деятели культуры,
искусства и науки еврейского происхождения возникают только на базе великих
культур: немецкой, французской, английской, русской, испанской,
итальянской.
Обращаясь внутри этих культур, опираясь на высочайший уровень этих
культур, они достигают известных высот. Но там, где им некуда подниматься,
они и не поднимаются сами по себе, в силу, как вы говорите, биологических
особенностей и избранности. Они талантливые переимщики, впитыватели, а
вовсе не изначальные гении-творцы.
-- Но последний царь действительно, говорят, был плохим царем,
слабовольным, ударялся в мистику, допустил Распутина, не умел руководить
таким государством, как Российская империя?
-- Здесь много от пропаганды. У него, как у царя, был недостаток --
ему не хватало властности, твердости. Но он был интеллигентным, добрым
человеком и безгранично любил Россию, народ... Но допустим, допустим, что
это был плохой царь, что двор при нем весь прогнил. Так неужели из-за
одного слабого человека надо было крушить и громить всю Россию и устраивать
многолетний геноцид? Только ненавистники России могли сознательно ввергнуть
ее в такую пучину бедствий, из которой уже неизвестно, выберется ли она. А
личность царя, как сейчас очевидно, послужила для них только предлогом и
удобным поводом.
- Но в Америке тоже ведь, хоть и кричат о свободе, пойди, попробуй,
напечатайся, если сказал что-нибудь не понравившееся хозяевам газет и
издательств. Ни одна газета, ни одно издательство не пустит на порог. И
демократия вся в руках у денежек, то есть сами теперь знаете, у кого.
-- Но разве я хвалю современную демократию, будь то в Америке, во
Франции, в ФРГ или где бы то ни было.
-- А что бы взяли за образец?
-- Россию, и только Россию. С ее духом народности, с ее глубинным
гуманизмом, с ее светлыми праздниками и трудом, когда каждое усилие
работает на процветание нации. Но, конечно, Россию в ее развитии, какой ей
теперь предстояло бы быть. Я монархист, дорогие друзья, убежденный и
последовательный. Повторяю святую истину: стоять во главе народа,
возглавлять народ может только монарх, управлять населением могут и
президенты.
Утрачивалась реальность обстановки во время ночной езды, и наша
фантазия закусывала удила.
-- Представь себе, -- говорил кто-нибудь из нас, -- что мы группы,
организация, сила. Во время какого-нибудь крупного заседания, когда все они
собрались в одном месте, мы окружаем здание, в зал входят воины с
автоматами ("спокойно, товарищи, всем оставаться на местах").
-- А утром вместо бесцветного бессловесного гимна по радио бухает
колокол и раздается благовест. Торжественные колокола звонят на всю Россию,
на весь мир, возвещая, что эпоха диктаторского насилия и мрака окончилась.
Люди недоумевают, но уже предчувствие говорит им, что свершилось что-то
прекрасное, светлое, не зря же звонят колокола!
-- После пяти минут торжественного благовеста, -- возбуждается
фантазия и у Лизы, -- все проснулись, вся страна, весь народ, все у
радиоприемников.
-- Колокола замолкают, голос с железным тембром.
-- Не Левитана, конечно?
-- О нет, конечно, не Левитана. "Дорогие соотечественники! Нами,
группой освобождения и возрождения России, сегодня, 18 июля, в Москве
произведен государственный переворот. Так называемое советское
правительство, доведшее страну до полного разложения и маразма, низложено,
арестовано и содержится в изоляции".
-- И уничтожено физически! -- с ходу уточняет Кирилл.
-- В благоприятный момент будет проведен всеобщий опрос с тем, чтобы
народы, населяющие нашу страну, сами могли выбрать желательный для них
образ жизни и верховную власть. Для управления страной на ближайшее время
создан контрреволюционный -- да, именно так, не боясь этого слова, --
контрреволюционный комитет во главе с председателем, называющимся
наместником верховной власти в России.
-- Почему наместником верховной власти? -- В России должен быть царь,
император, но к этому надо подготовить страну, народы. Пока что --
наместник верховной власти, который потом передаст эту власть из рук в
руки... Сегодня в 12 часов председатель комитета, он же наместник верховной
власти, выступит по радио с большой программной речью.
-- Нет, лучше бы пока без речей. Лучше в течение нескольких дней
сначала показать на деле, что все изменилось, и что изменилось именно к
лучшему.
-- Например?
-- Ну, например, утром встали люди, пошли в магазины, а там... Ну, как
во всем остальном мире -- полное разнообразие, полное изобилие. Мясо лежит
разных сортов, телятина, вырезка, языки, поросята. Говядина стоит семьдесят
копеек. Сливочное масло -- 1.20. Водка -- 65 копеек (пол-литра). Думаешь,
не понравилось бы народу? Дубленки разных фасонов, осетрина, стерлядь, икра
такая-этакая, вобла кулями, автомобили двадцати марок, все завалено
разнообразными фруктами, свежей рыбой. Ткани и платья, трикотаж и обувь...
Одним словом, все как в других современных государствах и городах.
-- Где же сразу взять такое изобилие, да еще чтобы дешево?
-- Бросить на это все финансовые резервы. Указ щ 1. "О временном
прекращении исследований космического пространства". Пусть американцы
исследуют. Каждый космический корабль -- это миллиарды и миллиарды рублей.
Два-три незапущенных корабля -- вот тебе и полное изобилие товаров.
Закупить за границей на первое время. Пустить на первое время немецкие,
французские, итальянские фирмы, пусть заваливают нас своими красивыми и
модными товарами. Потом окрепнем и оттесним.
Указ щ 2. "О возвращении исторически сложившихся названий городам,
площадям, поселкам и улицам. Нижний Новгород, Вятка, Самара, Тверь,
Екатеринбург, Санкт-Петербург, Петербургский университет (а не университет
имени Жданова), Марьинский театр (а не театр имени Кирова). Никаких
Дзержинских, Урицких, Воровских, Луначарских, Семашек...
Указ щ 3... -- Мы говорили, захлебываясь от восторга и перебивая друг
друга -- "О всеобщей свободе вероисповеданий". Открыть все церкви!
Восстановить разрушающиеся построить достаточное количество новых. Открыть
мечети, костелы, кирхи, всюду повесить колокола. Особым постановлением
начать строительство храма Христа Спасителя. Восстановить и открыть все
монастыри.
Указ о новом названии государства. Название СССР упраздняется. Впредь
именовать -- Великое Государство Российское, в обиходном сокращении --
Россия. Указ о роспуске КПСС.
Роспуск колхозов и возвращение к естественному, нормальному
