Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Солженицын А. Весь текст 3392.87 Kb

Архипелаг ГУЛАГ (весь)

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 7 8 9 10 11 12 13  14 15 16 17 18 19 20 ... 290
надобностей в Сибири и в Средней Азии, и та же операция по  отбору  в  ГУЛаг
[военных преступников] совершена была оттуда. *(42)
   С конца 1944 года, когда наша армия вторглась на  Балканы  и  особенно  в
1945-м, когда она достигла Центральной Европы, -- по  каналам  ГУЛага  потёк
еще и поток русских  [эмигрантов]  --  стариков,  уехавших  в  революцию,  и
молодых, выросших уже там. Дергали на родину обычно мужчин, а женщин и детей
оставляли в эмиграции. (Брали, правда, не всех,  а  тех,  кто  за  25  слабо
выразил свои политические взгляды, или прежде того выразил их  в  революцию.
Тех, кто жил чисто растительной жизнью -- не трогали). Главные потоки шли из
Болгарии, Югославии, Чехословакии, меньше -- из Австрии и Германии; в других
странах Восточной Европы русские почти не жили.
   Отзывно и из Манчжурии в 1945 году полился поток  эмигрантов.  (Некоторых
арестовывали не сразу: целыми семьями приглашали на родину как вольных, а уж
здесь разъединяли, слали в ссылку или брали в тюрьму).
   Весь 1945 и 1946 годы продвигался на  Архипелаг  большой  поток  истинных
наконец противников  власти  (власовцев,  казаков-красновцев,  мусульман  из
национальных частей, созданных при Гитлере)  --  иногда  убежденных,  иногда
невольных.
   Вместе с ними захвачено было [не менее  миллиона  беженцев  от  советской
власти] -- гражданских  лиц  всех  возрастов  и  обоего  пола,  благополучно
укрывшихся на территории союзников, но в 1946-47 годах коварно  возвращенных
союзными властями в советские руки. *(43)
   Какое-то число [поляков], членов Армии Краёвой, сторонников  Миколайчика,
прошло в 1945 году через наши тюрьмы в ГУЛаг.
   Сколько-то было и [румын и венгров].
   С конца войны и потом непрерывно много лет шел обильный поток  украинских
националистов ("бендеровцев").
   На фоне этого огромного  послевоенного  перемещения  миллионов  мало  кто
замечал такие маленькие потоки, как:
   -- [Девушки за иностранцев] (1946-47 годы) -- то есть, давшие иностранцам
ухаживать за собой. Клеймили девушек статьями 7-35 (социально-опасные);
   -- [Испанские дети] -- те  самые,  которые  вывезены  были  во  время  их
гражданской войны, но стали взрослыми после второй  мировой.  Воспитанные  в
наших интернатах, они однако очень плохо сращивались с нашей жизнью.  Многие
порывались "домой". Им  давали  тоже  7-35,  социально-опасных,  а  особенно
неустойчивым -- 58-6, шпионаж в пользу... Америки.
   (Для справедливости не  зубудем  и  короткий,  в  1947  г.,  антипоток...
священников. Да, вот чудо! -- первый раз за 30 лет освобождали  священников!
Их, собственно, не искали по лагерям, а кто из вольных помнил и мог  назвать
имена  и  точные  места  --  тех,  названных,  этапировали  на  свободу  для
укрепления восставляемой церкви).



   Надо напомнить, что глава эта отнюдь не пытается  перечесть  ВСЕ  потоки,
унавозившие  ГУЛаг,  --  а  только  те  из  них,   которые   имели   оттенок
политический. Подобно тому, как в курсе анатомии после  подробного  описания
системы кровообращения можно заново  начать  и  подробно  провести  описание
системы лимфатической, так можно заново проследить с  1918  года  по  1953-й
потоки [бытовиков] и собственно [уголовников]. И это описание тоже заняло бы
немало места. Здесь получили бы освещение многие  знаменитые  Указы,  теперь
уже частью и забытые (хотя никогда законом не отменённые), поставлявшие  для
ненасытного  Архипелага  изобильный  человеческий  материал.   То   указ   о
производственных прогулах. То указ о выпуске  некачественной  продукции.  То
указ о самогоноварении (разгул его -- в 1922 году, но и все 20-е годы  брали
густо). То указ о наказании колхозников за невыполнение  обязательной  нормы
трудодней. То указ о военном положении на железных дорогах (апрель 1943  г.,
отнюдь не начало войны, а поворот её к лучшему.)
   Указы  эти  по  давнишней  петровской  традиции  появлялись  всегда   как
важнейшее во всем законодательстве и без всякого разумения или даже памяти о
законодательстве предыдущем. Согласовывать  эти  ветви  предлагалось  ученым
юристам, но они занимались этим не столь усердно и не весьма успешно.
   Эта пульсация Указов привела  к  странной  картине  уголовных  и  бытовых
преступлений в стране. Можно было заметить, что ни воровство,  ни  убийства,
ни самогоноварение, ни изнасилования не совершались в стране то там, то сям,
где случатся, вследствие человеческой слабости, похоти и  разгула  страстей,
-- нет! В преступлениях по всей стране замечалось удивительное единодушие  и
единообразие. То  вся  страна  кишела  только  насильниками,  то  --  только
убийцами,   то   --   самогонщиками,   чутко    отзываясь    на    последний
правительственный указ. Каждое преступление как  бы  само  подставляло  бока
Указу, чтобы поскорее  исчезнуть!  Именно  то  преступление  и  всплескивало
тотчас же повсюду, которое только что было предусмотрено и устрожено  мудрым
законодательством.
   Указ о военизации железных дорог  погнал  через  трибуналы  толпы  баб  и
подростков, которые больше всего-то и работали в военные  годы  на  железных
дорогах, а не  пройдя  казарменного  перед  тем  обучения,  больше  всего  и
опаздывали и нарушали. Указ о невыработке обязательной нормы трудодней очень
упростил  процедуру  высылки  нерадивых  колзозников,  которые   не   хотели
довольствоваться  выставленными  им  [палочками].  Если  раньше  для   этого
требовался  суд  и  применение  "экономической  контрреволюции",  то  теперь
достаточно было колхозного постановления, подтверждённого райисполкомом;  да
и самим колхозникам не могло не  полегчать  от  сознания,  что  хотя  они  и
ссылались, но не зачислялись во враги народа. (Обязательная норма  трудодней
разная была для разных областей, самая льготная у кавказцев -- 75 трудодней,
но и их немало потекло на восемь лет в Красноярский край.)
   Однако,  мы  в  этой  главе  не  входим  в  пространное  и   плодотворное
рассмотрение бытовых и уголовных потоков.  Мы  не  можем  только,  достигнув
1947-го года, умолчать об одном из  грандиознейших  сталинских  Указов.  Уже
пришлось   нам   при   1932-м   годе   упомянуть   знаменитый   Закон    "от
седьмого-восьмого" или "семь восьмых", закон, по которому обильно сажали  --
за колосок, за огурец, за две картошины, за щепку, за катушку ниток *(44) --
всё на десять лет.
   Но потребности времени, как понимал их Сталин, менялись, и та  [десятка],
которая казалась  достаточной  в  ожидании  свирепой  войны,  сейчас,  после
всемирно-исторической  победы,  выглядела  слабовато.  И  опять  пренебрегая
кодексом или забыв, что есть уже многочисленные статьи и указы о хищениях  и
воровстве, -- 4 июня 1947 года огласили перекрывающий их всех Указ,  который
тут же был окрещен безунывными заключёнными как Указ "четыре шестых".
   Превосходство нового Указа  во-первых  в  его  свежести:  уже  от  самого
появления Указа  должны  были  вспыхнуть  эти  преступления  и  обеспечиться
обильный поток новоосужденных. Но еще большее превосходство было  в  сроках:
если  за  колосками  отправлялась  для  храбрости  не  одна  девка,  а   три
("организованная   шайка")   за   огурцами   или   яблоками   --   несколько
двенадцатилетних пацанов, -- они получали  до  [двадцати  лет]  лагерей;  на
заводе верхний срок был отодвинут  до  [двадцати  пяти]  (самый  этот  срок,
[четвертная], был  введен  за  несколько  дней  перед  тем,  взамен  гуманно
отменяемой смертной казни. *(45) Наконец, выпрямлялась давнишняя кривда, что
только политическое недоносительство есть  государственное  преступление  --
теперь  и  за  бытовое  недоносительство  о  хищении  государственного   или
колхозного вмазывалось три года лагерей или семь лет ссылки.
   В ближайшие годы после Указа целые дивизии сельских и  городских  жителей
были отправлены возделывать острова ГУЛага  вместо  вымерших  там  туземцев.
Правда, эти потоки шли через милицию и  обычные  суды,  не  забивая  каналов
госбезопасности, и без того перенапряженных в послевоенные годы.
   Эта новая линия Сталина -- что теперь-то, после победы над фашизмом, надо
САЖАТЬ как никогда энергично,  много  и  надолго,  --  тотчас  же,  конечно,
отозвалась и на политических.
   1948-49  годы,  во  всей  общественной   жизни   проявившиеся   усилением
преследований  и  слежки,  ознаменовались  небывалой  даже  для  сталинского
неправосудия трагической комедией [повторников].
   Так названы были на языке ГУЛага те несчастные недобитыши  1937-го  года,
кому удалось пережить невозможные, непереживаемые десять лет и вот теперь, в
1947-48 годах, измученными и надорванными, ступить  робкою  ногою  на  землю
[воли] -- в надежде тихо дотянуть недолгий остаток жизни. Но какая-то  дикая
фантазия  (или  устойчивая  злобность  или  ненасыщенная   месть)   толкнула
генералиссимуса-Победителя дать приказ: всех этих калек сажать  заново,  без
новой вины! Ему было даже  экономически  и  политически  невыгодно  забивать
глотательную машину её же отработками. Но Сталин  распорядился  именно  так.
Это был случай, когда историческая личность  капризничает  над  исторической
необходимостью.
   И всех их, едва прилепившихся к новым местам или новым семьям,  приходили
[брать]. Их брали с той же ленивой усталостью, с какой шли и они. Уж они всё
знали заранее -- весь крестный путь.  Они  не  спрашивали  "за  что?"  и  не
говорили  родным  "вернусь",  они  надевали  одёжку  погрязней,  насыпали  в
лагерный кисет махорки и шли подписывать протокол.  (А  он  и  был  всего-то
один: "Это вы сидели?" -- "Я". -- "Получите еще [десять]".)
   Тут хватился Единодержавец, что это мало  --  сажать  уцелевших  с  37-го
года! И [[детей]] тех своих врагов заклятых -- тоже ведь надо  сажать!  Ведь
растут, еще  мстить  задумают.  (А  может  поужинал  крепко  да  сон  дурной
приснился с этими детьми). Перебрали, прикинули -- сажали  детей,  но  мало.
Командармских детей сажали, а троцкистских -- не сплошь! И  потянулся  поток
[детей-мстителей].  (Попадали  в  таких  детей  17-летняя  Лена  Косарева  и
35-летняя Елена Раковская).
   После великого европейского смешения Сталину удалось к 1948-му году снова
надежно  огородиться,  сколотить  потолок  пониже  и   в   этом   охваченном
пространстве сгустить прежний воздух 1937-го года.
   И потянулись в 1948-м, 49-м и 50-м
   --   мнимые   шпионы   (10    лет    назад    германо-японские,    сейчас
англо-американские);
   -- верующие (на этот раз больше сектанты);
   -- недобитые генетики и селекционеры вавиловцы и менделисты;
   -- просто интеллигентные думающие люди  (а  особо  строго  --  студенты),
недостаточно отпугнутые от Запада. Модно было давать им:
   ВАТ -- восхваление американской техники,
   ВАД -- восхваление американской демократии,
   ПЗ -- преклонение перед Западом.
   Сходные были с 37-м потоки, да не сходные были [сроки]: теперь стандартом
стал уже не  патриархальный  [червонец],  а  новая  сталинская  четвертная].
Теперь уже [десятка] ходила в сроках [[детских]].
   Еще  немалый   поток   пролился   от   нового   Указа   о   разгласителях
государственных  тайн  (а  тайнами   считались:   районный   урожай,   любая
эпидемическая статистика; чем занимается любой цех и фабричёнка;  упоминание
гражданского   аэродрома;   маршруты    городского    транспорта;    фамилия
заключённого, сидящего в лагере). По этому Указу давали 15 лет.
   Не забыты были и потоки национальные. Всё время лился взятый сгоряча,  из
лесов  сражений,  поток  бендеровцев.  Одновременно  получали  [десятки]   и
[пятерки] лагерей и ссылок все западно-украинские сельские жители,  как-либо
к партизанам прикасавшиеся: кто пустил их переночевать, кто накормил их раз,
кто не донёс о них. С 50-го примерно года заряжен был и  поток  бендеровских
ЖЕН -- им лепили по  десятке  за  недоносительство,  чтобы  скорей  доконать
мужей.
   Уже кончилось к тому времени сопротивление в Литве и Эстонии. Но  в  1949
году  оттуда  хлынули  мощные  потоки  новой   социальной   профилактики   и
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 7 8 9 10 11 12 13  14 15 16 17 18 19 20 ... 290
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (5)

Реклама