утвердиться в нем начальником, так она сказала, так она теперь
будет каждодневно думать. Она увидит в моем поступке постыдный
ход карьериста. И не пригласить ее и Эдуарда в лабораторию я не
могу. Они этого хотят, они имеют на это научное и моральное
право. Как отнесется Эдуард к тому, что энергетическая
установка способна превратиться в то самое боевое оружие, о
каком он мечтает для завоевания Гарпии? Кондрат, охваченный
страхом, что Эдуард дознается о такой возможности, удалил его,
а заодно разорвал и с женой. А я призову их, продемонстрирую
Эдуарду, как легко осуществить его мечту... <Введу во
искушение> -- так это называлось в старину.
И я сказал:
-- Благодарю за прекрасное предложение, но отказываюсь. Вы
хотите взвалить на меня непосильный груз, Карл-Фридрих. Нас
было четверо в лаборатории, теперь осталось трое, мы трое --
полноправные участники ротонового проекта. Допускаю, что мои
друзья примирятся с тем, что из соратника я стал их
начальником. Но как я смогу осадить Ширвинда, когда он узнает,
куда способно повернуть наше изобретение? Знаю, вы не ожидали
от меня отказа...
Он опять прервал меня:
-- Почему не ожидали? Не сомневались, что откажетесь.
-- Тогда зачем предлагаете?
-- Не сомневаемся еще в одном: что возьмете свой отказ
обратно, когда узнаете два новых обстоятельства.
-- Новые обстоятельства? И сразу два? Слушаю, КарлФридрих.
-- Первое, Президиум Всемирной Академии наук постановил
учредить специальную комиссию по надзору за возможными
последствиями всех новых изобретений. Отныне будет оцениваться
не только реальная польза от научных исследований, но и
предполагаемый вред от них. Огюст Ларр теперь член комиссии по
контролю над <добром> и <злом> любых изысканий. Комиссия будет
оценивать каждый технический проект не только технологически,
но и морально. И могу гарантировать, что она никогда не
позволит превратить установку для выдачи полезной энергии в
боевое оружие.
-- Огюст Ларр -- член комиссии. А кто председатель?
-- Председателем избран я. Думаю, это обеспечит вам то
научное спокойствие, без которого вы не сможете восстановить
ротоновую лабораторию.
-- Поздравляю вас с избранием, Карл-Фридрих! Нет, вы еще не
гарантировали мне полного научного спокойствия. Год назад,
вернувшись с Гарпии, Ширвинд доказывал, что нет закона,
запрещающего изобретать еще неизвестное оружие, ибо это было бы
равносильно запрету любых еще не изобретенных изобретений. Ведь
неясно, как может быть впоследствии использовано то, чего пока
еще нет. Как видите, вы еще не рассеяли моих сомнений.
-- Сейчас рассею,- спокойно возразил Сомов.Я сказал, что
появились два важных обстоятельства, но рассказал об одном.
-- Слушаю второе.
-- Второе состоит в том, что правительство приняло ряд новых
законов о производстве оружия. Один, частный закон, касается
непосредственно Гарпии. На Гарпию запрещено отправлять любое
оружие -- не только уже известное, но и неиспробованное,- если
оно губительно для гарпов. На Гарпии разрешены только отношения
мира и дружбы.
-- А если гарпы не пожелают мира и дружбы?
-- Тогда мы оставим планету, пока не изобретем приемлемых
для гарпов средств мирного общения. Наша наука достаточно
сильна, чтобы найти такие средства, и Земля достаточно могуча,
чтобы обойтись какой-то срок без гарпийских богатств. Но я уже
сказал, что закон о Гарпии -- частный закон. Принят и общий --
полный запрет не только уже изобретенного во все прошлые века
убийственного оружия, но и запрет любых попыток создать такое
оружие. И контролировать выполнение этого закона поручено
комиссии, которую я имею честь возглавить. Теперь я рассеял
ваши сомнения?
-- Теперь рассеяли,- сказал я и протянул Сомову pуку.
