Придется тебе взять нас с Астром с собою.
Я переубеждал ее. Я привел в пример Ольгу. Ольга - известнейший
галактический капитан, кому-кому, а ей раньше всех нужно идти в
экспедицию. А она попросилась в резервную третью эскадру, стартующую с Оры
года через три, - так ей хочется побыть со своей Ириночкой подольше. О том
же, чтобы тащить девочку в опасный поход, ни она, ни Леонид и не
помышляют.
Материнство, сказал я, это древнейшая из человеческих профессий, все
мы должны считаться со священными обязанностями матери даже и в наше
время, когда детишкам в яслях куда удобнее, чем у подола родительницы.
- По-моему, я не хуже тебя знаю профессию матери, - возразила Мэри,
хмурясь. - Уговоры бесполезны, мы летим с тобой.
- Но почему? - воскликнул я. - Объясни по-человечески, для чего тебе
подвергать себя и Астра превратностям дальнего путешествия?
На это она ответила так:
- Где ты, Кай, там и я, Кая.
Я не понял, почему она назвала меня Каем, а навести потом справку у
МУМ как-то не удосужился.
Я подошел с другой стороны. Хорошо, ты член экспедиции, как и я, ты
имеешь право участвовать в походе. Но зачем брать малыша? Вдруг с ним
что-либо случится!
Время отвезти его на Землю и затем вернуться еще есть.
- Нет, нет, нет! - стояла на своем Мэри. - Я не хочу разлучаться ни с
Астром, ни с тобой. И что с ним может случиться? Детские болезни давно
отменены, разве ты этого не знаешь?
- Ты хочешь, чтобы я внес Астра в списки экипажа?
- Не иронизируй. Я именно этого хочу.
Я прошел к Астру. Малыш дрыгал ногами и пускал пузыри. Он поглядывал
осмысленными глазами и невнятно проговорил: "Бы!" Он вовсе не спал,
отрешенный от окружающего, как любят проделывать другие человечки его
возраста, он отнюдь не был еще некой "вещью в себе", он уже жил, уже
энергично барахтался в этом новом для него мире.
И когда я схватил его под мышки и поставил ножками на перину, он не
сжал безвольно коленки, не повис беспомощно в воздухе, а энергично ударил
подошвами в одеяльце.
Я знаю, что это звучит фантастически, но я веду строжайше
реалистический рассказ, и тем более во всем, что касается Астра, не
позволю себе преувеличений.
Астр отталкивался от постели, уминал ее ножками, бил меня пятками в
грудь, порывался идти. Он беззвучно хохотал, ловил пухлыми ручками воздух,
- нет, повторяю, он не покоился в этом мире, сонно набираясь сил, а
действовал в нем, упругий, звонкий, всем своим существом радующийся тому,
что существует.
- Астр, собирайся в поход! - сказал я, ликуя. - Надевай доспехи и
собирайся в поход, маленький человек Астр!
Он проговорил гораздо отчетливее и громче прежнего: "Бы!"
...У меня сжимается сердце, когда я вспоминаю тот день и что
произошло потом.
Даше случайные обстоятельства складывались так, что все они, как
лучи, отраженные от вогнутого зеркала, собирались в одном зловещем фокусе,
и в фокусе том была - неизбежность.
7
Мы шли двумя эскадрами, по сто звездолетов в каждой, любой из
кораблей был раз в пятьдесят мощней, чем прежний сверхмогущественный
"Пожиратель пространства".
Я поднял свою адмиральскую антенну на "Волопасе" - флагманском
крейсере Осимы. На "Волопасе" поселились также Вера и Лусин. На
"Скорпионе", командирском корабле Леонида, разместился Аллан со своим
штабом.
Известия, полученные с Земли перед выступлением, не обнадеживали.
Сверхсветовые локаторы Альберта не обнаруживали перемен в звездных
теснинах Персея. Земля, превращенная в величайшее Ухо и Глаз Вселенной,
напрасно всматривалась и вслушивалась в два звездных кулака, столкнувшихся
в гигантском космическом ударе, - из Персея не доносилось новых звуков, в
нем не вспыхивало новых картин.
Лишь одно загадочное явление произошло незадолго до старта, но в тот
момент мы не придали ему значения, а если бы и поняли, что оно таит в
себе, вряд ли это могло бы сказаться на наших дальнейших действиях.
Альберт сообщил, что внезапно пропала одна из звезд скопления Хи,
светило с единственной планетой, по-видимому, населенной разрушителями, -
"зловредное" светило, по нашей терминологии.
- Взяло и пропало, было и не стало, - докладывал мне Альберт по СВП.
- А звездочка неплохая - гигант класса К, абсолютная светимость около
минус пяти - в десять тысяч раз поярче Солнца! На фотографиях видна
отчетливо, за шестьсот лет фотографирования ни на йоту не изменила блеска,
такая трогательная постоянность. И внезапно - нету! И что всего забавней -
исчезла из этого мира за считанные секунды, без потускнений и угасаний.
Провалилась, как в люк, из бытия в небытие, иного слова не подберу.
- Может, аннигиляция? - спросил я. Меня встревожило сообщение
Альберта. Если разрушители овладели искусством превращения вещества в
пространство, то главное наше военное преимущество перед ними
утрачивалось. - Вы не проверили, не расширяется ли скопление?
Альберт успокоил меня:
- Вы плохо относитесь ко мне, Эли, если думаете, что я немедленно не
исследовал именно это - не появились ли каверны новых пустот? Никакого
дополнительного пространства в Персее! Говорю вам, звезда просто пропала -
и все.
- Наблюдения велись при помощи СВП?
- За каких невежд вы нас принимаете, Эли? В оптике эта звездочка - мы
ее назвали Оранжевой - будет мирно светить еще, по крайней мере, пять
тысяч лет. Она исчезла в сверхсветовой области.
Станции волн пространства и на звездолетах и на Оре были слишком
слабы, чтобы зафиксировать пропажу и появление Оранжевой, зато мы хорошо
рассмотрели ее в оптике.
Звезда была эффектна - ярко-оранжевая, неистово пылающая, она
затмевала своих соседей мятежным сверканием. Я и раньше замечал, что
разрушители облюбовывают для своих селений именно такие звезды-гиганты
поздних спектральных классов.
- Родная сестра Угрожающей, - сказал я Осиме об Оранжевой.
Мы рассматривали ее со сложным чувством восхищения и
недоброжелательности: сражения в районе Угрожающей еще были свежи в
памяти.
Через три дня после первого сообщения Альберт передал, что Оранжевая
появилась на прежнем месте и светит так же можно и мирно.
История с пропажей Оранжевой занимала нас недолго и особенно не
встревожила никого. Ромеро предположил, что причина в неполадках на СВП.
Он так и написал в отчете, что локация на пространственных волнах - дело
неиспытанное и, очевидно, не звезда занялась цирковым иллюзионом, а
возникли неожиданные помехи в сверхсветовом приеме.
Мы были поверхностны в суждениях, сейчас это надо признать. Никто не
знает своего будущего. Не знал его и я. Нельзя требовать от человека
больше того, что свойственно человеку.
Я не буду описывать движения к звездным скоплениям Персея, об этом
лучше моего рассказал Ромеро. Упомяну лишь, что каждый из кораблей был
быстроходней "Пожирателя пространства", но флот в целом двигался
медленнее, чем тот галактический разведчик. Мы не могли рассчитывать, что
такая армада подберется незамеченной к крепостям разрушителей, - нужно
было принять меры, чтобы вражеская атака не застигла нас врасплох в пути.
И хоть разрушители и не осмелились напасть в рейсе, а придумали
похитроумней средства защиты, я и поныне не жалею, что не дал воли
нетерпению иных капитанов, настаивавших на стремительности полета.
Мы неслись в две кильватерные струн, осмотрительно и надежно страхуя
себя спереди, с боков и сзади.
Астру пошел шестой год, когда перед нами, на все звездное небо,
раскинулись гигантские скопления светил Персея.
8
Нас ожидали.
Еще издалека мы стали расшифровывать сообщения, посылаемые нам
друзьями, и о нас - врагами. И снова, как во время разведки на "Пожирателе
пространства", в космосе забушевала буря помех.
Посторонние шумы забивали информацию галактов, а внутренние депеши
разрушителей были так невнятны, что расшифровка их не дала ничего ценного.
Мы подошли к поясу космической пустоты, разделявшему оба скопления:
ближнее Аш и дальнее Хи. Расстояние между скоплениями было около сотни
парсеков - пустяк по масштабам Галактики, но вовсе не пустяк для наших
кораблей.
Некоторые капитаны настаивали на обследовании ближнего - Аш, но я
повернул в Хи, где мы уже побывали однажды: там нас поджидали хорошо
подготовленные к встрече враги, но также и несомненные друзья.
Неведомые друзья уже пытались нам в прошлый прилет помочь, были
основания надеяться на их новую помощь - и гораздо более эффективную.
Вскоре справа и слева остались окраинные пустые звезды, и мы
очутились в области, где светила густо теснились одно к другому.
Каждая эскадра двигалась самостоятельно - строем тарана, в восемь
слоев с острием. В эскадре Осимы острие тарана составлял "Волопас", за ним
шел "Гончий Пес", а вокруг "Гончего Пса", по кольцу, располагались
двенадцать других звездолетов.
Дальше этот слой из тринадцати звездолетов, один в центре и
двенадцать по окружности, повторялся семь раз с одним изменением - диаметр
окружности от слоя к слою увеличивался.
Колоссальный конус из ста двух кораблей штурмовал тенета
неевклидовости, чуть не запутавшие когда-то "Пожирателя пространства". По
расчету МУМ, этой мощи было достаточно, чтобы преодолеть любые возмущения
метрики.
А на отдалении в несколько световых недель точно такой же отряд
звездолетов под командованием Аллана и Леонида прокладывал собственный
туннель в неевклидовости.
Первые депеши Аллана говорили, что все идет хорошо.
Мы не сомневались в успехе.
Я хорошо помню день, когда эта уверенность в легкой победе была
разметена.
В тот день мы сидели вчетвером в командирском зале - Осима, Вера,
Ромеро и я.
Свет звезд был так ярок, что я различал лица друзей. Эскадра, пожирая
пространство, неслась на желто-красное светило с одной планетой. Это была
Оранжевая - звезда, внезапно исчезнувшая из Персея перед нашим
выступлением с Оры и так же внезапно потом появившаяся.
Альберт назвал ее мирной. Мне она мирной и с Оры не показалась: ее
исступленное сияние тревожило, а не успокаивало.
Это, конечно, были эмоции, а не расчеты, тем более - не факты, но о
фактах рассказал Ромеро, я же описываю свои ощущения, и тут ничего не
поделаешь - Оранжевая меня беспокоила...
- Пока, кажется, все удачно? - прервала молчание Вера.
Ей ответил Ромеро. В те первые дни он глядел оптимистом.
- Думаю, разрушителям да этот раз не удадутся нехитрые приемы,
которыми они чуть не запутали Ольгу с Леонидом.
- И меня, - коротко напомнил Осима.
- И вас, уважаемый капитан Осима, - хладнокровно добавил Ромеро. - Я
хорошо помню, что и вы были в числе трех командиров, сломя голову бежавших
из Персея. И я очень рад, что именно вы командуете победоносным
возвращением.
Я наблюдал в это время Оранжевую.
Волны пространства, лоцировавшие странную звезду, преобразовывались в
приборе в обычный оптический спектр, - я видел ее не той, какой она была
месяцы и годы назад, а какой она была сейчас, в данную минуту. И я ожидал
от нее удивительных перемен - вспышек, гигантских протуберанцев, бешено
разлетающихся туманностей.
Если бы она на моих глазах превратилась в сверхновую, я не удивился
бы.
- Почему ты так впился глазами в Оранжевую, Эли? - поинтересовалась
Вера.
- Что-то произойдет, - сказал я. - Это ведь не просто светило, а