чудовища - крошечный пузырь воздуха, застрявший внутри, уйдет в глубины
вместе с этой массой, когда она вернется на дно, откуда ее извлекли.
Но выдержат ли переборки конвейерного помещения? Ответ он узнал почти
немедленно: послышался скрежет металла о металл, треск лопающихся плит.
Чудовище нашло слабое место, отверстие в сушильной печи конвейера,
разорвало хрупкие препятствия, в облаке пара прошло сквозь печь и хлынуло
в конвейерное помещение, принеся с собой запах морской глубоководной
грязи.
"Кингфишер" медлительно покачнулся - это движение так отличалось от
его обычных проворных действий, и грязь стеной высотой по колено
устремилась по наклону.
Она со страшной силой прижала их к стальной двери, они ощутили холод
и отвращение, как будто их охватило что-то разлагающееся.
"Кингфишер" наклонился в другную сторону, грязь покатилась к дальней
стене, потом снова устремилась вперед.
На этот раз она покрыла их по пояс и пыталась утащить с собой при
следующем повороте.
Трейси кричала, ее нервы и мышцы не выдерживали. Она вцепилась в
Джонни, по пояс покрытая зловонной грязью, глаза и рот ее были в ужасе
раскрыты: она смотрела на грязь, собиравшуюся для следующего нападения.
Джонни ощупью искал какую-нибудь точку опоры. Они должны удержаться
на ногах, если хотят пережить следующий натиск. Он отыскал ручку двери и
навалился на нее, изо всех сил прижимая к себе Трейси.
Грязь надвигалась снова, молчаливая, смертоносная. Она покрыла их с
головой и с ужасающей силой прижала к переборке.
Потом снова отошла, оставаясь им по колено и не утащив их только
потому, что Джонни держался за ручку.
Трейси выплевывала зловонную грязь, которая залепила ее глаза, уши и
ноздри, забив их так, что ей трудно было дышать.
Джонни чувствовал, как она слабеет в его руках; все менее энергично
она пыталась удержаться на ногах.
Его тоже оставляли силы. Они ушли на то, чтобы удержаться у двери.
Ручка в его руке повернулась. Стальная дверь, в которую он упирался,
открылась; лишившись опоры, он пошатнулся, по-прежнему поддерживая Трейси.
Потребовалось мгновение, чтобы узнать крупную фигуру Сержио
Капоретти, почувствовать поддержку его большой, как сосновый ствол, руки,
но тут из конвейерного помещения устремилась новая волна грязи, сбила их
всех троих с ног и покатилась по вновь завоеванному пространству, теряя
силу.
Джонни поднимался, держась за переборку. Он потерял Трейси.
Ошеломленно и отчаянно он искал ее, бормоча ее имя.
Он увидел ее в грязи, вниз лицом. Взял за грязные волосы и поднял
голову, но грязь удерживала ее ноги, лишала его равновесия.
- Сержио, на помощь! - прохрипел он. - Ради Бога, Сержио!
И Сержио поднял ее на руки, как ребенка, и побрел к лестнице, ведущей
вверх на палубу.
Несмотря на резь в глазах от грязи и морской воды, Джонни видел, что
широкая спина Сержио, от плеч до бедер, пробита в десятках мест, как будто
кто-то много раз ударил его шилом. Из каждой ранки капала кровь, покрывшая
всю спину.
Наверху Сержио остановился, по-прежнему держа Трейси в руках; он
стоял, как колосс, и смотрел вниз на скользящего в грязи Джонни.
- Эй, Ленс, выключите вашу проклятую машину. Она потопит мой корабль.
Теперь я сам его поведу - поведу куда нужно. Без этой проклятой машины.
Джонни, придерживаясь за переборку, крикнул:
- Сержио, что случилось с Бенедиктом Ван дер Билом? Где он?
- Думаю, он на "Диком гусе" - но сначала он прострелил меня.
Выключайте машину, некогда разговаривать.
И он унес Трейси.
Поток грязи снова потащил Джонни по коридору и бросил на дверь
контрольной комнаты. Все его тело уже превратилось в один гигантский
болезненный кровоподтек, но пока он пытался открыть дверь и проникнуть в
контрольное помещение, избиение продолжалось.
Наконец, воспользовавшись засасывающим движением грязи, он сумел
открыть дверь и влетел внутрь, сопровождаемый волной желтой смеси,
доходившей ему до шеи.
Вцепившись в консоль, он начал нажимать клавиши.
- Стоп драга.
- Стоп двигатель драги.
- Главный двигатель - на ручное управление.
- Навигационная система - на ручное управление.
- Конец всех программ.
Немедленно стих рев перерезанной трубы, который сопровождал все их
попытки спастись. Наступила тишина. Конечно, относительная, потому что
корпус продолжал скрипеть и стонать от тяжести, которую нес, и от ударов
воды и грязи о переборки.
Испытывая слабость и головокружение, Джонни цеплялся за консоль. Он
дрожал от холода, каждая мышца в его теле болела.
Неожиданно характер движения корабля изменился, он вздыбился, как
загарпуненный кит, и повернул по ветру. Джонни с тревогой встал.
Путь к мостику через полузатопленные коридоры принес новую боль в
мозгу и теле: "Кингфишер" вел себя теперь странно и неестественно.
Сцена, которую Джонни увидел на мостике, вызвала такой же холодный
ужас, как волна ледяной грязи.
Менее чем в ферлонге впереди и чуть справа лежали Молния и
Самоубийство. Оба острова были затянуты сплошным потоком брызг и пены от
прибоя, который с пушечным громом бился об их подножия.
Рев ветра смешивался с громом прибоя и производил симфонию, достойную
залов ада, но поверх этого дьявольского шума слышался крик Сержио
Капоретти:
- Не действует левый главный двигатель!
Джонни повернулся к нему. Сержио склонился над рулем, Трейси лежала
на столе с картами, как брошенная кукла.
- Вода убила левый двигатель, - Сержио пытался включить судовой
телеграф. Оставив эти попытки, он посмотрел вправо.
Белые утесы теперь были ближе, гораздо ближе, казалось, до них можно
дотянуться рукой. Корабль быстро дрейфовал к ним по ветру.
Сержио повернул руль влево, пытаясь развернуть "Кингфишер", чтобы он
встречал волны и ветер носом. Корабль раскачивался так, как не должен
качаться ни один корабль: задерживался на каждой волне, наклонялся, и
рубка в этот момент находилась лишь в нескольких футах от зеленых гребней.
И зависала, как будто не собираясь подняться. Потом медленно, неохотно
начинала двигаться назад, постепенно ускоряясь, становясь вертикально, а
огромная масса воды и грязи в корпусе удерживала корабль, так что он лишь
спустя секунды снова начинал медлительно заваливаться.
Сержио изо всех сил держался за руль, но "Кингфишер" продолжало нести
в сторону Молнии и Самоубийства. Ветер тащил корабль, как собака несет в
зубах кость. С одним двигателем, затопленный водой, "Кингфишер" не мог
вырваться.
Джонни оставался беспомощным зрителем; оцепеневший от ужаса, он не
мог даже подойти, чтобы оказать помощь Трейси. Он видел все со
сверхъестественной ясностью: от кровоточащих ранок в спине Сержио до
мощного непреодолимого натиска воды на белые утесы, которые теперь
виднелись совсем рядом.
- Не отзывается на руль. Он слишком болен, - Сержио говорил теперь
обычным тоном, но голос его, как ни удивительно, легко пробивался сквозь
бурю. - Ладно. Попробуем по-другому. Пройдем в щель.
Мгновение Джонни не понимал, потом увидел, что нос "Кингфишера"
находится почти посередине между двумя островами.
Это был пролив всего в сто ярдов в самом узком месте, где встречались
сильные встречные течения, и при их встрече вверх взметались фонтаны воды.
Вся поверхность воды была покрыта пеной, пена вздымалась горами, как будто
под этим толстым одеялом океан боролся за глоток воздуха.
- Нет, - Джонни покачал головой, глядя на этот страшный проход. - Мы
не сможем, Сержио. Не пройдем.
Но Сержио уже поворачивал руль, и, как ни странно, "Кингфишер"
отвечал. Теперь ему помогал ветер, и корабль медленно поворачивался,
казалось, задевая бортами за утесы. Корабль нацелился в щель. И тут Джонни
увидел:
- Боже, прямо впереди корабль!
Крутые волны скрывали его до этого момента, но теперь он поднялся на
вершину. Это крошечный траулер бился в челюстях Молнии и Самоубийства.
- "Дикий гусь"! - закричал Сержио и потянулся к туманному горну,
висевшему у него над головой.
- Теперь позабавимся! - И Сержио поднес к губам горн. Хриплый звук
горна отразился от утесов, сближавшихся по обе стороны.
- Убил моих парней, да? Стрелял в меня, да? Обманывал меня, да?
Теперь я тебя обману, хорошо обману! - Сержио подчеркивал свои
торжествующие крики звуками горна.
- Боже, нет! Не нужно! - Джонни схватил итальянца за плечо, но Сержио
отбросил его руку и направил корабль прямо на траулер, застрявший в узком
проходе.
- Я его предупредил, - и Сержио еще раз затрубил в рог. - А он меня
не предупреждал, когда стрелял, ублюдок!
На палубе траулера видна была группа людей. Джонни видел, как они
тащили надувной спасательный плот, толстый матрац из черной резины, к
ближайшему борту траулера. Услышав туманный рог "Кингфишера", они застыли.
Стояли, глядя на надвигающийся на них высокий стальной утес. Их лица
казались в полутьме бледными пятнами.
- Сержио. Это убийство. Отверните, черт возьми, мы можем миновать их.
Отворачивайте! - Джонни устремился через рубку и схватился за руль. Сержио
нанес боковой удар, который пришелся Джонни по виску и отбросил его к
штормовой двери.
- Кто капитан этого проклятого корабля? - На губах Сержио выступила
кровь, крик разорвал что-то у него внутри.
Нос "Кингфишера" нависал над траулером, как топор палача. Они теперь
были настолько близко, что Джонни мог узнать людей на палубе - но только
один из них привлек его внимание.
Бенедикт Ван дер Бил укрывался у поручня, цепляясь за него обеими
руками. Волосы его, темные и мягкие, распластались на ветру. Глаза
напоминали темные дыры на мертвенно-бледном лице, а губы - ярко-красный
круг ужаса.
Неожиданно траулер исчез под массивным носом "Кингфишера", и сразу
донесся оглушительный треск раскалывающейся обшивки. "Кингфишер", не
замедляя скорости, прошел в щель между утесами.
Джонни нащупал запор штормовой двери и распахнул ее. Он, шатаясь,
прошел на крыло мостика и вцепился в поручень.
Ветер рвал его одежду, а он стоял и смотрел на обломки, которые
появились за корпусом "Кингфишера".
Среди обломков виднелись человеческие головы, и волна, поднятая
"Кингфишером", несла их к утесам.
Волна подхватила одного из людей и бросила его на утес, бросила
высоко, отступив и оставив тело вытянутым на гладком белом граните.
Человек был жив, Джонни видел, как он цепляется за гладкий камень
пальцами, стараясь уползти подальше от моря.
Это был Хьюго Крамер; даже в облаке пены ни с чем нельзя было спутать
эту светловолосую голову и стройное изогнутое тело.
Налетела следующая волна и еще выше подняла его на утес, он пытался
уцепиться, но волна легко оторвала его руки.
Его смыло в воду, он погрузился, а очередная волна снова подняла его
и бросила на гранит. Одна из его ног была сломана у колена силой удара, и
нижняя часть ноги повисла, как крыло ветряной мельницы.
Снова волна оставила распростертое тело на граните, но на этот раз
Хьюго не двигался. Руки его были раскинуты, нога торчала под
неестественным углом.
И тут среди волн поднялась гигантская зеленая масса, по сравнению с
которой предыдущие волны казались карликами.
Она медленно и величаво надвигалась и повисла над утесом, прежде чем
обрушиться на изломанное тело Хьюго с громом, который потряс основание
скалы.
Когда гигантская волна отступила, Хьюго не было.
Та же самая волна, которая уничтожила его, прошла по проходу между
