От неожиданности он застыл - бледные губи Трейси произносили слова,
которые он не слышал, взгляд Джонни обвиненял.
Бенедикт опустил глаза, сделал нерешительный, почти жалобный жест.
Посмотрел на взрывчатку с зарядами - и улыбнулся. Губы его сардонически
дернулись, он подошел к двери и вышел из помещения циклона.
- Он вернется, - прошептала Трейси - Он не позволит, чтобы это
случилось.
- На твоем месте я бы на это не рассчитывал, - сказал Джонни.
Бенедикт схватился за поручень "Кингфишера". Он посмотрел туда, где
на волнах качался "Дикий гусь". Увидел лицо Хьюго - белое пятно за стеклом
рулевой рубки. Но когда траулер начал приближаться, Бенедикт знаком велел
не делать этого. Он снова взглянул на часы, потом беспокойно посмотрел на
мостик.
Проходили долгие минуты. Где этот итальянец? Бенедикт не мог его
оставить - у него ведь алмазы. К тому же он мог бы освободить пленников.
Снова он взглянул на часы. Двенадцать минут, как он установил
взрыватели. Надо вернуться и найти Капоретти. Он двинулся назад,
придерживаясь за поручень, и в этот момент на крыле мостика появился
Сержио. Он что-то крикнул Бенедикту, но ветер не позволил услышать.
- Сюда! - лихорадочно манил Бенедикт. - Сюда! Быстрей!
Бросив последний взгляд на мостик, Сержио бегом спустился по
лестнице.
- Где мои парни? - крикнул он. - Почему там никого нет? Что вы с ними
сделали?
- Они в безопасности, - заверил его Бенедикт. Он повернулся и замахал
руками, призывая "Дикий гусь".
- Где они? Где мои парни?
- Я послал их... - ответ Бенедикта прервал толчок, выбивший из-под их
ног палубу "Кингфишера". Взрыв глухо прозвучал в брюхе корабля, Сержио
разинул рот. Бенедикт пятился от него, по-прежнему цепляясь за поручень.
- Мразь! - Сержио захлопнул рот. Все его тело от гнева, казалось,
раздулось. - Ты их убил, грязная свинья! Убил моих парней. Убил Джонни - и
девушку.
- Держись от меня подальше. - Бенедикт прижался к поручню, освободив
обе руки и подняв дробовик.
Даже Сержио не решился приблизиться при виде этих двух смертоносных
стволов. Он остановился в нерешительности.
- Я разметаю твои кишки по палубе, - предупредил Бенедикт, держа
палец на курке.
Они смотрели друг на друга, а ветер развевал их волосы, рвал одежду.
- Отдай алмазы, - приказал Бенедикт и, когда Сержио не двинулся,
добавил: - Не строй из себя героя, Капоретти. Я могу пристрелить тебя и
все равно возьму алмазы. Отдай их, и наш договор остается в силе. Ты
отправишься с нами. Я тебя отсюда вытащу. Клянусь.
Гневное выражение исчезло с лица Сержио. Он колебался.
- Давай, Капоретти. У нас мало времени. - Возможно, это всего лишь
воображение, но Бенедикту показалось, что движения "Кингфишера"
изменились, он медленнее поднимался на волнах, больше обычного
задерживался в фазах качки.
- Ладно, - сказал Сержио и начал расстегивать куртку. - Вы выиграли.
Отдам.
Бенедикт облегченно расслабился, а Сержио сунул руку в карман и
сделал шаг к нему. Он схватил мешочек и поднял его как дубину. Сержио был
близко, слишком близко, чтобы Бенедикт успел повернуть к нему дробовик.
Лицо Сержио приобрело свирепое выражение, его намерения ясны были видны в
сверкавших темных глазах, он поднял мешок и приговился ударить Бенедикта
по голове, но он не учел отличной реакции прирожденного спортсмена,
который противостоял ему.
Когда Сержио наносил удар, Бенедикт отвернул плечи и голову, подняв
навстречу рукоять дробовика. Сержио рукой ударился о закаленное ореховое
дерево и ахнул от боли. Пальцы его раскрылись, мешочек выпал и, скользнув
по виску Бенедикта, покатился по палубе, остановившись в тридцати футах
около одного из баков с сжатым воздухом.
Бенедикт отпрыгнул, подняв ружье, так что Сержио смотрел прямо в
стволы.
- Ну, ладно, ублюдок, - сказал Бенедикт. - Ты сделал выбор.
Посмотрим, на что похожи твои кишки.
Сержио согнулся, прижимая ушибленную руку к животу. Бенедикт пятился
туда, где у бака лежал мешочек с алмазами. Лицо его горело от гнева, он
все время искоса поглядывал на мешочек.
В этот момент нос "Кингфишера" поднялся на очередной волне, вода
хлынула на палубу, подхватив мешочек и потащив его к желобам.
- Смотри! - крикнул Сержио. - Мешок! Его смывает!
Бенедикт прыгнул, растянувшись во всю длину. Свободной рукой он
дотянулся до промокшего мешка, который уже исчезал за бортом. Но он
находился в тридцати футах от Сержио и по-прежнему сжимал в руке дробовик.
Сержио не мог добраться до него, не получив при этом оба заряда картечи в
живот.
Сержио повернулся и побежал к мостику.
Бенедикт стоял на коленях, лихорадочно засовывая мешочек в боковой
карман пиджака. Он крикнул:
- Остановись! Стой, или я стреляю!
Сержио не оглянулся, не остановился. Он продолжал бежать. Бенедикт
наконец засунул мешочек в карман и освободил обе руки. Он поднял дробовик
и прицелился, стараясь сохранить равновесие при качке.
При выстреле Сержио слегка споткнулся, но продолжал бежать. Добрался
до лестницы и стал подниматься по ней.
Снова Бенедикт прицелился, выстрел на ветру прозвучал глухо. На этот
раз по большому телу Сержио пробежала судорога боли, и он застыл на
лестнице.
Бенедикт рылся в кармане в поисках патрона, но прежде чем он его
нашел, Сержио начал снова подниматься. Бенедикт переломил ружье и сунул
патроны в гнезда. Захлопнул и поднял голову как раз в тот момент, когда
Сержио исчез за штормовой дверью. Два новых выстрела лишь поцарапали
краску и разбили стекло рубки.
- Кретин! - сказал Хьюго в рубке "Дикого гуся". - Он спятил.
Хьюго слышал взрыв и видел стрельбу.
- Пятнадцать лет и так много, а уж веревка мне ни к чему.
Он повернул руль, и "Дикий гусь" направился к "Кингфишеру". Глядя
через залитый водой и пеной иллюминатор, Хьюго видел, как Бенедикт встал и
двинулся вслед за Сержио к рубке.
Хьюго схватил громкоговоритель, раскрыл иллюминатор и поднес трубу ко
рту.
- Эй, ты, тупица, ты с ума сошел? Что ты делаешь?
Бенедикт оглянулся на траулер, но потом перестал обращать на него
внимание и перезарядил ружье. И продолжал идти вслед за Сержио.
- Нас всех из-за тебя вздернут, ты, придурок! - крикнул Хьюго в
громкоговоритель. - Оставь его. Надо убираться.
Бенедикт продолжал двигаться к мостику "Кингфишера".
- Я ухожу - немедленно! Слышишь? Варись сам в своем котле. Я ухожу.
Бенедикт остановился и снова посмотрел на траулер. Он что-то крикнул
и указал на мостик. Хьюго разобрал одно слово: "Алмазы".
- Ну, ладно, приятель! Как знаешь! Пока! - крикнул Хьюго и открыл
дроссель. Рев двигателя и ускорившееся движение винта убедили Бенедикта.
- Хьюго! Погодите! Подождите меня, я возвращаюсь! - Он повернул к
лестнице и начал спускаться.
Хьюго закрыл дроссель и аккуратно подвел "Дикого гуся" к лестнице.
- Прыгайте! - крикнул он. Бенедикт послушно прыгнул и тяжело
опустился на палубу. Дробовик вылетел у него из рук и полетел в воду.
Бенедикт тоскливо посмотрел ему вслед и пополз к рубке.
"Дикий гусь" уже отвернул и пошел по ветру. Когда Бенедикт вошел,
Хьюго повернулся к нему своим розовым лицом альбиноса и рявкнул:
- Что ты там делал, ублюдок? Ты мне солгал! Что это за взрыв?
- Взрыв? Не знаю. Какой взрыв?
Хьюго открытой ладонью ударил его по лицу.
- Мы договорились, что никаких убийств... а ты что сделал? - Бенедикт
попятился в угол. Он потер красные следы пальцев на щеке.
- Ты установил заряды на "Кингфишере", грязный сукин сын! Боже,
страшно подумать, что ты сделал с Ленсом и девушкой.
Снаружи шторм достиг максимума. Полился дождь - верный знак, что
ветер скоро стихнет.
Хьюго автоматически включил дворники, расчищавшие стекло рубки,
продолжая обвинять Бенедикта:
- Я видел, как ты пытался убить итальянца. Боже! За что? Он один из
нас! Я следующий в твоем списке?
- У него алмазы, - промямлил Бенедикт. - Я хотел отобрать их у него.
Выражение лица Хьюбо изменилось. Он отвернулся от руля и посмотрел на
Бенедикта.
- У тебя нет алмазов? Это ты хочешь сказать? - Голос его звучал почти
болезненно.
- Закрой уши, крепче. - Джонни прижал Трейси к переборке в самом
дальнем от циклона углу. - Там двадцать пять фунтов пластиковой взрывчатки
- взорвется, как вулкан. Он использовал короткий фитиль - четырнадцать
минут. Ждать недолго.
Джонни прижал плечи Трейси к переборке и сам прижался к ней - хотел
защитить своим телом.
Они смотрели в глаза друг другу, стиснув зубы, закрыв уши руками.
Проходили минуты, самые длинные минуты в жизни Трейси. Она не
перенесла бы их, забилась бы в истерике, если бы не это большое жесткое
тело, закрывавшее ее; но даже так она чувствовала все усиливающийся ужас.
Неожиданно ее ударила волна воздуха, она чуть не задохнулась. Джонни
бросило на нее. Воздух надавил на барабанные перепонки, перед глазами
сверкнули яркие огни, она почувствовала, как стальная переборка за ней
дрогнула.
Потом в голове прояснилось, и, хотя в ушах звенело, она с облегчением
поняла, что еще жива.
Она поискала Джонни, но его не было. В страхе протягивала она руки,
потом открыла глаза. Он бежал по длинному помещению, направляясь к
противположной стене; добежав, прижался к окошку.
Дым взрыва все еще заполнял помещение циклона, клубящийся голубоватый
дым, но сквозь него Джонни смог рассмотреть последствия.
Огромный циклон был сорван со своего основания и теперь упирался в
дальнюю переборку - разбитый. Достаточно было одного взгляда - и Джонни
застыл в полном ужасе.
Стальная труба, подающая гравий, была перерезана как раз перед
соединением с верхним люком. Она торчала на шесть футов, но теперь под
напором струи изгибалась и раскачивалась, как будто была не из стали, а из
резины.
Из нее била толстая, в восемнадцать дюймов, струя коричневой грязи и
желтого гравия вместе с морской водой, она с грохотом ударялась о стену
корпуса.
За несколько секунд, прошедших со взрыва, помещение циклона уже
наполовину заполнилось скользкой колеблющейся похлебкой, которая билась о
стены в такт движениям судна. Как чудовищная медуза, с каждой секундой
набиравшая силу и вес.
Трейси добралась до Джонни, и он обнял ее за плечи. Она посмотрела
через окошко, и он почувствовал, как напряглось ее тело.
В этот момент желтое чудовище добралось до окна, закрыв его
полностью. Джонни почувствовал, как дрожат под его руками стальные плиты.
Они начали выгибаться и громко протестовать против страшного давления.
Появилась щель, и тонкая струйка грязной воды со свистом ударила из нее,
ледяным холодом окатив Джонни.
- Назад. - Джонни оттащил Трейси от выгибающейся стонущей переборки.
Они двигались с трудом, потому что палуба под их ногами наклонилась:
"Кингфишер" начал крениться под тяжестью.
По-прежнему держа Трейси, Джонни добрался до стальной двери и сдержал
стремление ударить по ней кулаками. Вместо этого он заставлял себя думать,
старался предвидеть последовательность событий, которая приведет к гибели
"Кингфишера" - и всех на его борту.
Бенедикт оставил второй выход из помещения циклона открытым. Вязкая
смесь воды и грязи уже устремилась в трюм по линии наименьшего
сопротивления, находя слабые места и прорываясь в них.
Даже если стены конвейерного помещения выдержат, остальная часть
корпуса будет заполнена, и они окажутся в щупальцах огромного желтого
