работать. Посмотрел бы ты, как подпрыгиваешь и машешь хвостом, Боже, ты
перевернулся на спину у его ног, подставил брюхо, чтобы он его почесал...
- она была почти в истерике, плакала, слезы струились по лицу, дрожала,
побледнев. - Я ненавижу тебя - и его! Ненавижу вас обоих! Он унизил тебя,
сделал мелким и дешевым и...
Я не мог ничего ответить. Стоял онемевший и пораженный, а ее
настроение изменилось. Она подняла руки и прижала ко рту. Мы смотрели друг
на друга.
- Я сошла с ума, - прошептала она. - Почему я все это говорю? Бен, о
Бен! Прости. Прости, пожалуйста.
Она подошла, склонилась надо мной, обняла и крепко прижала к себе. Я
стоял как статуя. Похолодел от страха, от ожидания того, что должно было
последовать. И хоть это было то, о чем я так мечтал, но оно пришло так
неожиданно, без всякого предупреждения, и я оказался в неизвестной
области, откуда нет возврата. Салли подняла голову, по-прежнему обнимая
меня, и посмотрела мне в лицо.
- Прости, пожалуйста.
Я поцеловал ее, и рот ее был теплым и соленым от слез. Губы ее
открылись навстречу моим, и страх мой исчез.
- Люби меня, Бен, пожалуйста. - Она инстинктивно поняла, что меня
нужно вести. Отвела меня к кровати.
- Свет, - прошептал я хрипло, - выключи свет.
- Если хочешь.
- Пожалуйста, Салли.
- Хорошо, - сказала она. - Я знаю, дорогой. - И она выключила свет.
Дважды во тьме она вскрикивала: "О, пожалуйста, Бен, ты так силен. Ты
меня убиваешь. Твои руки... твои руки..."
Немного погодя она крикнула - нечленораздельный крик без всякого
смысла, и мой собственный хриплый крик смешался с ее. Потом только звуки
нашего неровного дыхания в темноте.
Мой мозг как будто освободился от тела и плыл в тепле и темноте.
Впервые в жизни я чувствовал себя совершенно спокойным, удовлетворенным и
в полной безопасности.
С этой женщиной многое будет впервые. Когда Салли наконец заговорила,
голос ее был как легкий шок.
- Ты споешь для меня, Бен? - И она включила лампу на столике возле
кровати. Мы замигали, как совы на свету. Лицо Салли раскраснелось, волосы
спутались.
- Да, - сказал я, - я хочу петь. - Пройдя в другую комнату, я взял со
шкафа гитару и, когда возвращался, взгляд мой упал на большое, в полный
рост, зеркало.
Я смотрел на него внимательно, потому что передо мной стоял
незнакомец. Жесткие черные волосы обрамляют прямоугольное лицо, с темными
глазами и по-девичьи длинными ресницами; подбородок тяжелый, бледный
низкий лоб. Незнакомец улыбнулся мне - полузастенчиво, полугордо.
Я смотрел на это сложившееся, сдвинувшееся тело, из-за которого так
страдал в детстве. Ноги и руки развиты больше нормального, они толстые,
перевитые узлами мышц, конечности гиганта. Инстинктивно я взглянул на
тяжелоатлетические гири в углу комнаты, потом снова в зеркало. По краям я
совершенство, но в центре - приземистый, горбатый, жабоподобный торс,
поросший курчавыми черными волосами. Я смотрел на это необыкновенное тело
и впервые в жизни не ненавидел его.
Я пошел назад, туда, где на мягкой мантии из обезьяньях шкур лежала
Салли. Вскочил на кровать и сел рядом с ней, скрестив ноги, с гитарой в
руках.
- Сыграй что-нибудь печальное, Бен, - прошептала она.
- Но я счастлив, Сал.
- Спой печальную песню, одну из твоих собственных, - настаивала она и
при первых же звуках закрыла глаза. Я был ей благодарен, потому что у меня
никогда не было возможности восхищаться женским телом. Наклонившись
вперед, касаясь пальцами певучих струн, я ласкал глазами ее длинное
стройное тело, его бледные закругления и тайные тени. Тело, успокоившее
меня, как я его любил! Я запел:
В одинокой пустыне моей души
Ночи такие долгие
И нет других путников.
В одиноких океанах моего мозга
Дуют сильные ветры...
Меж ее сомкнутых век показалась слеза: в моем голосе есть волшебство,
способное вызвать слезы и смех. Я пел, пока у меня не пересохло в горле и
не заныл палец, которым я дергал струну. Потом отложил гитару в сторону,
продолжая смотреть на Сал. Не открывая глаз, она слегка повернула ко мне
голову,
- Расскажи мне о себе и о Лорене Стервесанта, - сказала она. - Я
хотела бы понять ваши отношения.
Вопрос застал меня врасплох, и я какое-то время молчал. Она открыла
глаза.
- Прости, Бен. Я не хотела...
- Ничего, - быстро ответил я. - Мне приятно поговорить об этом.
Видишь ли, мне кажется, что ты ошибаешься. Не думаю, что к ним можно
прилагать обычные стандарты - к Стервесантам. К Лорену и его отцу, когда
он был жив. Мой отец работал на них. Он умер от разрыва сердца спустя год
после смерти моей матери. Мистер Стервесант знал о моих академических
успехах, и, разумеется, мой отец был хорошим служащим. Есть несколько
таких, как я, сирот Стервесантов. Мы получали только самое лучшее. Я
поступил в Майклхаус, ту же школу, в которой учился Лорен. Еврей в
церковной школе, к тому же калека, - можешь себе представить, каково это
было. Мальчишки - такие невероятно безжалостные маленькие чудовища. Лорен
вытащил меня из писсуара, в котором четверо мальчишек пытались утопить
меня. Он избил их до полусмерти, и с тех пор я стал его подопечным. И до
сих пор им являюсь. Он финансирует наш Институт, каждый пенни, который мы
тратим, приходит от него. Вначале это была просто справедливость по
отношению ко мне, но постепенно он все больше и больше увлекался нашим
делом. Теперь это его хобби. Ты бы удивилась тому, как много он знает. Он
любит эту землю, так же как ты и я. И захвачен ее историей и будущим
больше нас... - я замолчал, потому что она смотрела на меня взглядом,
пронзавшим душу.
- Ты любишь его, Бен?
Я вспыхнул и опустил глаза. "Не хочешь ли ты сказать..."
- Ради Бога, Бен, - нетерпеливо прервала она, - я не имею в виду
извращения. Ты только что доказал противоположное. Я имею в виду любовь в
библейском смысле.
- Он для меня отец, защитник, благодетель и друг. Мой единственный
друг. Да, можно сказать, что я его люблю.
Она протянула руку и коснулась моей щеки.
- Я постараюсь, чтобы он мне понравился. Ради тебя.
Было еще темно, когда мы въехали в ворота Центрального аэропорта. Сал
куталась в плащ, была молчалива и отчуждена. Я испытывал легкое
головокружение и какую-то хрупкость от бессонной ночи любви и разговоров.
Прожектора освещали частный ангар Стервесантов в восточном конце взлетной
полосы, я заметил феррари Лорена, припаркованный на запасной стоянке, а
рядом еще с десяток машин новейших моделей.
- О Боже! - застонал я, - он прихватил с собой всю свою команду.
Я остановился возле феррари, и мы с Сал начали доставать багаж из
заднего отделения. Она повесила через плечо свою сумку, потом с большой
папкой в одной руке и ящиком красок в другой прошла через калитку в ангар.
Конечно, мне следовало идти с ней, но я был так занят проверкой багажа,
что прошло не менее трех-четырех минут, прежде чем я последовал за ней. Но
к этому времени было уже поздно.
Пройдя в ярко освещенный ангар, я тут же почувствовал тревогу.
Гладкие акулообразные очертания реактивного Лира образовывали превосходный
задник для напряженной сцены. Семеро умных молодых людей Лорена в обычных
нарядах - костюмы, шерстяные пальто - окружили противников.
Лорен Стервесант очень редко срывается, да и то после длительных и
серьезных провокаций. Но Салли Бенейтор за две минуты добилась того, чего
не удавалось добиться опытным специалистам за долгое время. Лорен сильно
рассердился, он дрожал от гнева, сжимая губы, и его приближенные
испытывали страх.
Салли бросила свое обрудование на бетонный пол, она стояла, прижав
кулаки к бедрам, на щеках ее горел румянец, и она обменивалась с Лореном
гневными взглядами.
- Мне велел прийти доктор Кейзин.
- Пусть даже английский король! Говорю вам: самолет переполнен, и я
не собираюсь тащить с собой женщину на первый свой отдых за шесть месяцев.
- Я не знала, что это развлекательная поездка...
- Кто-нибудь выбросит эту ведьму отсюда? - закричал Лорен, и УМЛ
собрались с духом и сделали робкую попытку приблизиться. Салли схватила
тяжелый деревянный мольберт обеими руками. Наступление потерпело неудачу.
- Ло, пожалуйста! Можем мы поговорить? - Я почти утащил его в
небольшой кабинет; впрочем, я почувствовал, что Лорен при этом испытал
облегчение.
- Слушай, мне очень жаль, Ло. У меня не было времени объяснить...
Пять минут спустя Лорен вылетел из кабинета и, не глядя на Сал и
застывших УМЛ, взобрался в самолет; спустя мгновение его голова появилась
рядом с пилотом в окне кабины, Лорен надевал наушники.
Я подошел к младшему из УМЛ и передал ему слово закона.
- Мистер Стервесант передал вам, чтобы вы добрались до Габеронеса
чартерным рейсом. - Потом повернулся к остальным. - Не поможете ли нам с
багажом?
Пока группа самых высокооплачиваемых носильщиков в Африке таскала
багаж Салли, сама Салли бесстыдно наслаждалась победой. Я умудрился
шепотом предупредить ее:
- Садись на заднее сидение. И постарайся стать невидимой. Ты не
знаешь, насколько мы были близки к концу. Ты могла не только не улететь,
но и вообще потерять работу.
Мы уже десять минут находились в воздухе, когда пилот вышел из кабины
и прошел по проходу. Он остановился и посмотрел на Салли с открытым
восхищением.
- Боже, леди! - Он покачал головой. - Отдал бы месячное жалование,
только бы не пропустить этого! Здорово!
Салли, которая после моего предупреждения была подавлена, немедленно
воспрянула.
- От парней такого размера я даже косточки не выплевываю, - заявила
она, и двое УМЛ, слышавшие это, съежились в своих сидениях.
Пилот рассмеялся и повернулся ко мне. "Босс хочет поговорить с вами,
доктор. Давайте поменяемся местами".
Лорен разговаривал по радио с контрольной башней, но знаком велел мне
садиться в кресло помощника, я протиснулся за рулем и ждал. Лорен кончил
разговор и повернулся ко мне.
- Позавтракаем?
- Я уже поел.
Он не обратил на это внимания и протянул мне ножку индейки и большой
кусок пирога с цыпленком и яйцом, достав все это из плетеной корзины.
- Кофе в термосе. Наливай сам.
- Ты получил взаймы 25 миллионов? - спросил я с набитым ртом.
- Да... хотя в последнюю минуту произошла небольшая паника.
- Я не думал, что тебе нужно занимать деньги? У тебя неприятности?
- Нефтеразведка. - Он рассмеялся моему предположению. - Рискованные
траты. Я предпочитаю рисковать чужими деньгами, а своими играть наверняка.
- Он гладко переменил тему разговора. - Извини за крюк. Я высажу весь этот
десант в Габеронесе. У них там будет ряд встреч в членами правтельства
Ботсваны. Обычная работа, определяем детали договора о концессиях. И это
не очень далеко от нашего курса. А дальше полетим одни. - Набил рот
индейкой и заговорил с полным ртом: - Метеопрогноз плохой, Бен. Густая
облачность над всем северным районом. В пустыне раз в три года бывает
низкая облачность, но сегодня именно такой день. Ну, если сразу не отыщем
развалины, ничего плохого. С воздуха все равно много не узнаем. - Он был
совершенно спокоен и расслаблен, ни следа недавнего гнева, он легко
отключается, и мы разговаривали и смеялись. Я знаю это его настроение -
настроение отдыха и отпуска. Он действительно дожидался таких моментов.
Найдем ли мы утраченный город или нет, для него это предлог вырваться в
дикую местность, которую он так любит.
- Как в прежние дни. Боже, Бен, как давно мы с тобой не
