того места, с которого стрелял убийца. Плотной группой техники
приблизились к лучу. Портативный купол был развернут так, чтобы накрыть
выступ, затем спецы по волосам и волокнам откачали воздух при помощи
роторного насоса. Мешок размерами сто на один фут не поместился бы в
лаборатории.
Следующими вступили в дело эксперты-дактилоскописты и трассологи,
которые засыпали выступ порошком. Им нужно было подождать, пока работа
насоса не приведет к тому, что порошок проявит любые возможные следы. И
наконец баллисты определили место выстрела.
- "Винчестер Магнум-30", - заявил баллист.
Оба Мака повернулись. Оба уставились на расположенный внизу
музыкальный салон. Сквозь стекло им было видно сцену, на которой Мэрдок
произносил свою речь.
- Сложная задача, - произнес техник, держа гильзу, помещенную в
пластиковый пакет. - Только один выстрел. Стрелок что надо.
Сыщики по убийствам оставили бригаду, занятую на крыше, делать свое
дело. Пока они ждали лифт, Макгвайр сказал:
- Посмотри-ка вокруг, Мак. Куда стрелок пошел? Ему некуда было
деваться, разве что сигануть на улицу.
- Должно быть, ускользнул в отель или спустился по пожарной лестнице.
- Если в отель, то он затаился внутри.
- А если по пожарной лестнице, то он давно сбежал.
- Что ты скажешь на то, чтобы проверить аллею? - спросил Макгвайр.
В дверях, ведущих на аллею, они наткнулись на Джоан Пассалья - шефа
экспертов по пороху. Это была похожая на матрону дама с очками, висящими
на цепочке, которая напоминала Макгвайру его тетушку Би в Поукипси.
Пассалья держала детали винтовки, завернутые в прозрачный кулек.
- Эй, Джоан. Что это вы раздобыли?
Макилрой сморщил лицо.
- Фу. Воняет, будто кто-то разбил тухлое яйцо.
- "Вальтер-WA2000", - сказала Пассалья. - Настоящий образец
искусства, и стрелок оставляет его на месте преступления? Я нашла это на
аллее, в сломанном состоянии. Снайпер после выстрела сбросил его с крыши.
Ствол и затвор упали в бак для мусора, выставленный позади здания. Там,
куда выходит служебный выход ресторана "Восхитительные морские кушанья".
Снаружи работала другая бригада экспертов.
- Леди и дж'мены, - сказал Макгвайр, здороваясь с ними. Оба конца
аллеи были перекрыты полицией. Пожарная лестница была справа от них.
Как только они оказались вне пределов досягаемости для чужих ушей,
Макилрой произнес:
- Не нравится мне все это, Мак. Профессиональный убийца приканчивает
судью-иностранца прямо перед зданием тюрьмы. А предшествующей ночью
помощник губернатора говорит: "Давайте очистим улицы". Что-то подсказывает
мне, что этот приятель собирается заварить горяченькую кашу.
- Похоже на то, - согласился Макгвайр.
- Внутри, должно быть, находится с тысячу законников, которых
предстоит допросить.
- Если это не кошмар копа, то тогда я уж не знаю, что им может быть.
- Давай-ка выбросим это из головы, - сказал Макилрой, когда они
приблизились к пожарному выходу. - Нужно быть совсем уж пустоголовым,
чтобы надеяться воспользоваться этим случаем для карьеры.
Макгвайр выплюнул жвачку в ближайшую урну и в этот момент заметил
пьянчугу, поскользнувшегося на лестнице. Не видя ничего кругом, он
выкрикивал ругательства во все стороны.
- Самое время заглянуть в закон, - сказал Макилрой. - Если мотив
находится в Канаде, то не выходит ли это за пределы компетенции штата?
Глаза Макгвайра скользнули по пожарному выходу, от пьянчуги до самой
крыши.
- Раз уж мы впутались в это, - сказал Макилрой, - давай-ка привлечем
сюда и конную полицию. Кому-нибудь из них придется приехать сюда.
Неизвестный их заинтересует.
СУНДУК
Западный Ванкувер, Британская Колумбия.
Вторник, 14 марта 1987 г. 10:50 пополудни
Днем раньше у де Клерка раздался неожиданный звонок. Было восемь
часов вечера, и он сидел, задрав ноги, в оранжерее своего дома в Западном
Ванкувере, "Лунная соната" Бетховена сопровождалась тихим постукиванием
дождя по наклонному стеклу крыши, его мысли были целиком заняты пятой
главой "Завоевания Галлии" Цезаря, когда размышления были прерваны звонком
телефона.
- Де Клерк, - сказал он, повернувшись к микрофону, расположенному
возле его кресла.
- Роберт, это Джек Макдугал.
- Джек, мы давненько не виделись.
- Да уж, четыре года, не меньше. Я тебе помешал?
- Только в чтении книги.
- Уделишь мне пару минут? Это очень важно.
- Запросто.
- Я в Дундараве. Через десять минут я смогу быть у тебя.
- Кофе или чай?
- Кофе, пожалуйста.
Джек Макдугал, вспомнил де Клерк, был человеком деревенским и
западным. В доме был только один альбом, который соответствовал его вкусу,
кассета, которую брат Дженни прислал ей шесть лет назад. Сварив кофе, де
Клерк поставил в стереомагнитофон "Идя туда, куда уходят одинокие" Мерля
Хаггарда.
Джек Макдугал, который постучал в дверь, явно недавно несколько раз
поскользнулся. Обычно он тщательно одевался в стиле времен короля Георга,
но сегодня ночью его синий блейзер и серые фланелевые брюки были измяты,
словно пижама. Значок канадской королевской конной полиции, приколотый к
нагрудному карману блейзера - голова буйвола под короной, окруженной
кленовыми листьями - был в желтых подтеках от пролитого виски. Бессонница
сделала его лицо опухшим, одутловатым и отвисшим.
- Знаю, я выгляжу, как пропойца, - сказал он, проходя вслед за
Робертом через холл в гостиную и из нее в оранжерею.
Кроме "Ла-Зи-Бой" возле лампы для чтения де Клерка, все кресла в
оранжерее были плетеными. Макдугал занял место возле немецкой овчарки,
спящей на персидском ковре. Де Клерк тем временем наполнил две чашечки на
кофейном столике.
- Ну, а теперь рассказывай, - сказал Роберт, пододвигая одну из
чашечек к Джеку.
- Член депутатской комиссии хочет вытурить меня из Сил.
- Почему?
Макдугал немного поколебался.
- Потому что я предпочитаю мужчин. - Тень неловкости пробежала по
лицу де Клерка, что Джек ошибочно связал со своим признанием. Служа фоном,
Мерль исполнял "Магазин одежды", вскоре должна была последовать "Половинка
мужчины" Вилли Нельсона. Неудачный выбор, подумал де Клерк.
- Как он узнал об этом?
- Петер рассказал ему. Петер Брент. Мой любовник до недавнего
времени.
- Мотив?
- Злоба и кокаин. Это длинная грустная история.
Не нужно было объяснять реакцию окружного судьи. КККП являлись
гражданской полицией, подчиняющейся военным порядкам, их традиции
нисходили к армии Британской империи, откуда были набраны первые
добровольцы. Гомосексуалистам не разрешалось вступать в Силы, а член
депутатской комиссии был твердым приверженцем традиций.
- Петер - гимнаст, который не смог принять участие в Олимпиаде-84. Он
начал применять стероиды, готовясь к 88-му, попался, и его исключили из
гимнастической команды, после чего он начал нюхать кокаин. Когда я узнал
об этом, мы поссорились, и тогда, что называется, угодили из огня да в
полымя. Он обвинил меня во всех своих проблемах, в том, что я разрушил его
мечту, потому что, боясь неприятностей, старался держать нашу любовь в
тайне. Прежде чем убраться, он заявил, что намерен заставить меня уйти из
полиции, смешав с дерьмом. Он позвонил депутату, и теперь я вынужден уйти
из Сил.
Макдугал наклонился, чтобы почесать Наполеона за ухом. С моря
раздался гудок противотуманной сирены. Луч маяка Пойнт-Аткинсон скользнул
по его лицу, на мгновение осветив усы. Чайка села на крышу и принялась
прохаживаться взад-вперед.
- Это скверное положение дел, - сказал де Клерк, - которое должно
быть изменено.
- Что мне делать, Роберт? Мне нужен твой совет. Если я хочу сохранить
свою пенсию, депутат настаивает, чтобы я согласился уйти в отставку. Не
поднимая никакого шума, никакого скандала. Чинно и благородно. Если я
заупрямлюсь, он клянется, что вышвырнет меня, и тридцать лет службы пойдут
коту под хвост.
- Ты можешь подать на него в суд.
- И облить грязью Силы? Это перечеркнуло бы все, что я делал до сих
пор. Кроме того, я не могу обойти тот факт, что солгал при поступлении в
полицию.
- Жизнь стала бы непростой для тебя, если бы ты остался. Чиновники не
любят проявлять снисходительность к нашему прошлому. К примеру, женщина,
участвовавшая в Музыкальном марше. Порочащая фотография была сделана,
когда она спала. Другая нашла пластиковые груди, при помощи ее же
собственного значка с номером приколотые к столу. А они обе были
безупречны.
- Я не боюсь предрассудков. Но я лишусь своей пенсии - вот что, черт
побери, меня пугает. Я слишком стар и мало подготовлен, чтобы сделать
карьеру где-нибудь еще. В глубине души я не прочь подраться, но, полагаю,
согласие - это единственный реальный выход.
Де Клерк был в долгу перед Макдугалом после дела Охотника За Головами
[см. роман Майкла Слэйда "Охотник За Головами"]. Он был героем в отставке:
человек, который справился с тем ужасающим психопатом. Только несколько
человек знали о том, как он напился, наглотался пилюль и засунул в рот
ствол револьвера. Джек навел наряд полиции на след, когда он отвалил в
сторону. Теперь, приглядываясь к этому потерявшему сон копу, он вспомнил
мудрый совет Сэмюэля Джонсона: Мужчина, сэр, должен держать свою дружбу в
постоянной готовности.
- Отправляйся домой и поспи немного, Джек, а проблемы предоставь мне.
Позвони мне завтра около полудня, и я, быть может, к тому времени придумаю
выход.
После того, как Макдугал ушел, де Клерк снова поставил "Лунную
сонату". Он разжег в гостиной потрескивающий огонь, затем стал перед ним,
греясь и глядя на камин. Над ним в серебряных рамках висели три
фотографии. На одной была Кэйт, его первая жена, играющая Ребекку на
Бродвее в ибсеновском "Росмерсхольме". Снимок запечатлел центральную сцену
той ночи, когда они встретились. На втором фото была Джейн, должно быть,
года в четыре, сидящая в ворохе осенних листьев, с солнечными бликами в
кудряшках. Фотограф подкараулил мгновение, когда она слегка улыбалась,
повернув голову назад. Последний портрет изображал Женевьеву, вторую жену
де Клерка, на побережье Западного Самоа во время их медового месяца. Ее
загорелое тело контрастировало с белым бикини, в который она была одета.
Дженни прижимала к уху огромную океанскую раковину. Пламя освещало фигуру
Роберта, отражавшуюся от стекла в рамках.
Он критически оглядывал свое отражение. Волнистые волосы быстро
поседели, тонкий нос стал несколько более костистым, чем раньше, худые
щеки отвисли там, где челюсти переходили в шею: время определенно брало
свою дань. И все же, несмотря ни на что, он был доволен собой - такое
трудно было себе представить пять лет назад.
Вторник, 28 декабря 1982 г. 2:00 пополудни
Дождь лил со свинцово-серого неба сильными струями, которые бились в
землю и собирались в сплошные лужи. Струи отскакивали от черных зонтиков
молчаливых участников траурной церемонии, затем обвивались вокруг ботинок
де Клерка, прежде чем стечь в глубокую яму, вырытую в сырой земле. Конный
полицейский неподвижно стоял рядом с вырытой могилой, всей душой стремясь
туда, где он ляжет однажды, и наблюдая за тем, как гроб его жены
опускается в яму.
- Благослови эту могилу, - произнес священник, в то время как тучи
проносились со стороны моря, а небо заливало гроб сплошными потоками воды,
- ...и пошли Своих ангелов следить и охранять покой нашей сестры... - в то
