Вууп-ап.
Поскольку конной полиции предстояло двигаться по индейской
территории, люди были одеты в алые мундиры. Исторически кри и черноногие с
уважением относились к Красным мундирам королевы Виктории. Во время своего
продвижения к Скалистым горам конная полиция организовывала посты вдоль
своего пути, и, таким образом, когда первые поселенцы прибыли позже для
освоения Запада, они обнаружили, что здесь правит закон. От вас мы
научились не выпускать событий из-под контроля.
Канада традиционно является страной законопослушных граждан. Какая
еще нация известна прежде всего своей полицией? Все наши легендарные герои
Запада - Джеймс Уолш, Сэм Стил, Уилфред Блейк - все он были офицерами
Северо-западной конной полиции...
- Вы забыли еще одного.
Пьянчужка снова был при деле.
- Как насчет Кинга - пса Престона? Он тоже был вашим героем?
Мэрдок сделал паузу, предложив вывести смутьяна вон.
Толпа недовольно зашумела, так как ничто не доставляет законникам
большего удовольствия, чем не знающая словесных ограничений устная
перепалка.
Находящийся пятнадцатью этажами выше снайпер нажал на курок.
Поскольку "Вальтер" был снабжен глушителем, единственным звуком,
нарушившим тишину ночи помимо звука разбитого стекла, был ультразвуковой
свист высокоскоростной пули.
Пуля пробила крышу музыкального салона, расположенного внизу, и
разнесла голову судьи, разбрызгав его мозг.
Кровь и осколки костей забрызгали шокированных членов ААА, сидевших
за передним столиком.
Некоторое время обезглавленное тело судьи стояло в свете огней сцены;
затем то, что осталось от канадца, исчезло из поля зрения.
За час до того, как прозвучал выстрел, Чак Фрэзер был удивлен,
наткнувшись на Мартина Квана. Их пути пересеклись в коридоре за дверями
музыкального салона.
- Эй, Мартин.
- Привет, Чак.
- Что ты здесь делаешь?
- То же, что и ты. Обманываю налоговое управление.
Фрэзер ухмыльнулся.
- Только не я. Я здесь живу. У меня не предвидится отпуска до
следующего года.
Мартин покачал головой, подняв бровь.
- Чак, ты, похоже... помолодел. Я с трудом узнал тебя.
- Чудеса современной науки, приятель. Просто тебе ровно столько лет,
на сколько ты выглядишь. Если бы ты дал мне знать, что приезжаешь, я бы
отложил некоторые дела.
- Поездка решилась в один момент. Я не знал, что полечу, до конца
прошлой недели.
- Ты здесь один?
- С сестрой. Она недавно эмигрировала из Гонконга и захотела
посмотреть Сан-Франциско.
- Ты должен представить меня ей. Как ее зовут?
- Лотос.
- Очень красиво. Она тоже юрист?
- У-гу. По деловому праву.
- В какой отрасли она работает?
- В фармакологии. Она сбежала от Фанквань Чжу.
Чак Фрезер был поверенным, специализирующимся на транстихоокеанских
финансах и делах иммигрантов из Азии. Его офис в Сан-Франциско - у него
была контора и в Японии - занимал целый этаж одного из небоскребов,
вздымающихся высоко над Монтгомери-стрит. Помешанный на витаминах чудак,
каждый день играл в сквош, Фрэзер держал личного повара-немого и пару
гейш. Следуя философскому высказыванию "если не можешь победить,
присоединись", он был на встрече сегодня ночью, чтобы продемонстрировать
свое теперешнее подтянутое лицо и вживленные волосы. Чак испил из того
источника, который принимал в эти дни за Фонтан Молодости.
Мартин Кван - с точки зрения Чака - был "молодым турком" в правлении,
представителем азиатского стиля. Ему было лет двадцать пять, на овальном
азиатском лице светились холодные, хищные глаза. Его черные волосы,
тщательно подстриженные, были уложены на одну сторону; напоминающие лук
Купидона губы и ямочки на щеках кривились в высокомерной усмешке. Кван был
одет в угольно-черный костюм от Честера Барри стоимостью по меньшей мере
две тысячи баксов, гармонирующий с бледно-розовой рубашкой и
соответствующим шелковым галстуком. Фрэзер представил себе его на
рассвете, обращенного спиной к желтовато-розовому небу, легко взбегающего
по 108 ступенькам Тайского храма, готовящегося в один прекрасный день
выпустить кишки североамериканской промышленности. Он был безжалостной
акулой, что Чака весьма устраивало.
- Как твой дед будет узнавать новости? Я хотел бы оказаться ему
полезным.
- Он послушался твоего совета. Сейчас у нас есть и другие
возможности.
- Надеюсь, он понял, что дело не в нашей системе квот. США могут
принимать за год только горсточку иммигрантов из Гонконга, и потому список
ожидающих забит на тринадцать лет вперед, но при хороших связях все это
можно обойти. Если бы ваша компания не была связана с Ханоем, я смог бы
помочь ему въехать в страну.
- Не нужно оправдываться, Чак. Он все понимает.
- Вечная проблема с единоличными владельцами компаний. Хозяин не
имеет представления, чем занимается компания.
- Мы знаем, что ты сделал все, что смог. Но есть номера и в других
гостиницах.
Фрэзер извиняясь пожал плечами.
- Фанквань поставляла Северному Вьетнаму до тридцати процентов их
наркотиков, включая трипентал, использовавшийся при допросах наших
военнопленных. Подобного рода коммерцию американцы еще не готовы простить.
Кван глянул на свои "Ролекс" в платиновом корпусе. Фрэзер понял это
как сигнал сменить тему.
- Я слыхал, Фанквань творит поразительные вещи с трансплантируемыми
органами. Недостаток доноров у нас делает рынок безнадежным. Есть у меня
какой-нибудь шанс заработать гонорар, если я возьмусь продвигать ваш
бизнес в этом направлении?
- Сколько?
- Скажем, двадцать процентов от общей стоимости.
- Хватит и десяти.
- Пятнадцать.
- По рукам.
Кван снова глянул на "Ролекс". Потом на гостиничные часы. Он совсем
было собрался извиниться и уйти, когда Фрэзер сказал:
- У меня есть клиент-японец, который - как и твой дед - не слишком
желателен в Штатах. Подумай, ты не мог бы вместо этого протащить его в
Канаду?
- У него есть деньги?
- Конечно. Иначе он не был бы моим клиентом.
- Он считается уголовным преступником в Японии?
- Кое-какие проблемы со Штатами, но обвинений ему никогда не
предъявляли.
- Надеюсь, он не депортировался из Канады в прошлом?
- Он ни разу и ногой не ступал из Японии.
- Тогда не должно быть никаких проблем с его въездом. Наше
иммиграционное законодательство поощряет зарубежных инвесторов. Если он
поместит 250.000 долларов в иностранный Канадский инвестиционный фонд или
вложит такую же сумму в развитие местного бизнеса, иммиграционная виза
практически гарантирована ему и его семье. После трех лет натурализации
они получат полноправное гражданство.
- И это все? Никаких квот?
- Никаких, если у твоего клиента есть деньги. Квоты касаются
какой-нибудь Сьюзи с конвейера, а не финансовой элиты. Оттава кланяется
каждому, у кого есть солидный счет.
Фрэзер подмигнул.
- Я вижу, ты уверен в себе. Но ведь это мечта любого юриста.
- Двенадцать тысяч канадских паспортов будут высланы в Гонконг в этом
году. Денежный поток из-за рубежа составит миллиарды долларов в каждом
финансовом квартале. Лотос приехала на прошлой неделе из Гонконга как раз
в связи с этим. Естественно, я поручился за нее в свете программы по
воссоединению семей.
Фрэзеру показалось, что здесь что-то нечисто. Если Мартин, гражданин
Канады, мог быть поручителем своей семьи, и если его дед легко мог купить
себе право на въезд в Канаду, почему годом раньше Кваны обратились к нему,
чтобы он помог им получить разрешение на въезд в Штаты?
Уже в третий раз Мартин глянул на свои часы.
- Я должен идти, Чак. Лотос исчезла. Я пытаюсь разыскать ее уже
полчаса.
- У меня та же проблема. Твой соотечественник Смоленски где-то здесь.
Он должен быть за передним столиком, когда будет выступать Мэрдок.
Они присоединились к остальным за сорок пять минут до выстрела.
8:21 пополудни
Арни Смоленски был очень счастливым человеком. Именно так.
Арни, юрист, специалист по Филиппинским островам и защитник кутил из
Уэлли, Британская Колумбия, был полным мужчиной сорока шести лет с
мясистым носом, проницательными глазами и блестящей лысиной, обрамленной
остатками редеющих волос. Дома его ожидали толстая жена, содержавшая салон
по уходу за собаками, трое сопливых детей, которые считали своего отца
большим докой, и процветающая, хотя и скучная адвокатская практика,
ограничивающаяся гражданскими делами. Поскольку канадские юристы
сотрудничали с ААА, один или два раза в год он посещал собрания адвокатов
США, где у него вошло в привычку действительно "срываться с привязи".
Срываться с привязи для Смоленски означало набираться в гостиничном баре,
где частенько он объединялся с другими адвокатами, охотящимися за "кисками
на каблучках", образуя группу из трех-четырех "славных мушкетеров",
которые шлялись по всему городу, в котором происходила встреча, по
бесчисленным, следующим друг за другом кабакам, приставая ко всем
водителям, чтобы они нашли им "самое горяченькое место в городе", до тех
пор, пока в обязательном порядке не "слетали с катушек" в пять утра в
каком-нибудь ночном китайском кабаке.
Так бывало всегда, но не на этот раз.
Вчера, после составления плана того, как выдержать пытку в суде, Арни
вел себя вполне благопристойно и спокойно спал до полудня. Проснувшись, он
быстро оделся для обеда, даваемого членам ААА в музыкальном салоне -
черный костюм, белая рубашка, красный в горошек галстук - и только потом
наведался в гостиничный бар за порцией скотча. Всего одно мгновение
потребовалось глазам Арни, чтобы привыкнуть к задымленному полумраку,
затем он заметил китайскую "куколку" и чуть не спустил в штаны.
Какова лисонька! - подумал он.
На его взгляд китайская "куколка" была самым лакомым кусочком из тех,
что ему когда-либо доводилось пожирать глазами. Она сидела в одиночестве у
края стойки, потягивая сингапурский коктейль. Одета "куколка" была в
красное шелковое платье восточного покроя с высокими разрезами на бедрах,
ее длинные ноги были соблазнительно скрещены, так, что одна алая туфелька
покачивалась взад-вперед. Темные глаза были широко посажены на золотистом
лице, а за ярко-красными губами виднелись, напоминающие жемчуг, зубы, в
свободно распущенных черных волосах была заколота белая гардения - Арни
решил, что это ожило видение из его "мокрых снов".
Со своим "большим мальчиком", сделавшим в его штанах стойку, он
направился к стойке бара.
Двумя часами позже они находились в номере Арни на верхнем этаже
отеля. Восторженный законник раскинулся на королевских размеров кровати,
его "большой мальчик" "выдав свою смазку" был расслабленным, словно
спагетти. Прислушиваясь с эротическим предвкушением к шуму душа за
закрытой дверью ванной, Смоленски думал: Да, господа, желтые кошечки лучше
всех. Он до сих пор удивлялся, что ему удалось уговорить Лотос Кван
забраться между простынями.
Сегодняшняя ночь ознаменовала собой первый раз, когда Арни "отведал
восточного окорока". Если не считать черной шлюхи, назвавшейся Полночью,
которая выпотрошила его во время последней апрельской конференции на
Каймановых островах, сексуальный опыт Смоленски ограничивался "уютной
задницей" его жены. А также его книжонками и журналами.
Дома, в нижнем ящике его рабочего стола, запертом от Банни, его
