полу, положив широкую мозолистую ладонь под голову, он дремал до раннего
утра, когда приходили истопники и затопляли печи. А летом он проводил
остаток ночи на одной из садовых скамеек. Все это я знаю по его расска-
зам.
В личном составе городской управы Немировского Колесников являлся
большой практическиѕхозяйственной силой, честной, добросовестной. Но он
не выслужил срок, на который был избран, и спустя, кажется, два года ос-
тавил городскую управу; избранный вскоре товарищем директора Городского
банка, оставался им до самой смерти. Обладая железным здоровьем, ведя
вполне правильный образ жизни, чуждый какихѕлибо вредных излишеств, Ко-
лесников не выдержал событий 1917 и 1918 гг. и скоропостижно скончался в
феврале 1919 г. еще не старым человеком (58 - 60 лет).
И. Н. Кузнецов прослужил полное четырехлетие, принимал деятельное
участие в асфальтировании наших улиц, которое началось в самом начале
девяностых годов.
Поѕвидимому, Кузнецов проявил знание этого специального дела, и его
практические указания оказались очень полезными и целесообразными. Но он
во всех отношениях был не похож на Колесникова, и, хотя Немировский на-
зывал его своей правой рукой, Кузнецов не был избран в следующее четы-
рехлетие не только в члены управы, но и в гласные думы.
Ему сильно повредила какаяѕто темная, сомнительная история с распил-
кой городского леса на его собственной лесопилке. Эта история была раск-
рыта Карнауховым. Состоялось даже постановление думы о привлечении его к
ответственности, отмененное, по настоянию Немировского, губернским при-
сутствием. Вообще Кузнецову не везло на общественной службе. В самом на-
чале девяностых годов он был мещанским старостой, но не усидел долго и
не привился там среди своих общественников. Вопрос о распилке городского
леса возник и разрешен осенью 1904 г. - менее чем за год до выборов, на
которых Кузнецов и был забаллотирован в гласные думы. История с его ле-
сопилкой оставила глубокий и длинный след в местной прессе. Постановле-
ние Городской думы о привлечении к ответственности Кузнецова состоялось
единогласно - факт небывалый и не повторявшийся в нашем городском управ-
лении, но было кассировано губернским по городским делам присутствием
вследствие какогоѕто формального упущения председательствовавшего в этом
собрании (кажется, Л. С. Лебедев). Немировский ухватился за это фор-
мальное нарушение законного порядка и настоял на кассации, после которой
вопрос уже больше не вносился в думу. Но факт остался фактом, и наша
местная пресса широко использовала его.
Надо заметить, что Немировский болезненно чутко относился к нападкам
печати, а к тому времени "Дневник" уже вышел из рук наших "стародумцев".
Поэтому обе газеты ("Листок" и "Дневник") относились недоброжелательно к
новому муниципальному режиму и зло критиковали его. Немировский очень
редко прибегал к опровержениям, но с целью умерить газетный оппозицион-
ный пыл обращался к губернатору с просьбой воздействовать цензурным пу-
тем на местные газеты. Такие его просьбы, поѕвидимому, иногда достигали
цели. Ни один из городских голов и вообще из ответственных городских де-
ятелей, всегда бывших мишенью местных газет, никогда, до Немировского и
после него, не прибегал к таким административным мерам воздействия на
печатное слово...
Возвращаюсь к Кузнецову. История с лесопилкой роковым образом повлия-
ла на его репутацию как общественного деятеля, и его попытки в последую-
щие четырехлетия пройти в гласные думы оставались безуспешными. Он не
был коренным саратовцем, как Колесников, а явился сюда с Кавказа, где
служил на рыбных промыслах М. А.
Масленникова (отца известного деятеля А. М. Масленникова). Некоторые
даже утверждали, что он происходит из армян. Все же он не был лишен ини-
циативы, предприимчивости в практических делах, у него была лесопилка,
он устроил прачечное заведение, покупал и продавал дома и т.д. Вообще
он, поѕвидимому, располагал некоторыми личными средствами, которыми не
без успеха оперировал.
Он обладал практическими знаниями и хозяйственным опытом, которые ему
после 1905 г. не удалось применить в городском управлении.
В это же четырехлетие на нашем муниципальном горизонте вырисовывается
видная фигура как гласного думы графа Алексея Алексеевича Уварова. Он
вошел в состав городских гласных с прочно установившейся репутацией
крупного и влиятельного земского деятеля, каким он проявил себя в пред-
шествовавшее десятилетие. Граф Уваров был первой скрипкой в уездном и
губернском земском оркестре и часто там "делал погоду". В начале второй
половины девяностых годов он не только вынудил председателя губернской
земской управы В. В. Крубера выйти досрочно в отставку, но навсегда и
бесповоротно лишил его всякого доверия и уважения земских избирателей.
С Крубером в земстве приключилось то же самое, что у нас в городе с
Кузнецовым, но только в гораздо большем масштабе. При этом Уваров проя-
вил такое искусство в расследовании и розыске, которое могло вызвать
удивление и одобрение Шерлока Холмса и которому мог бы позавидовать сам
знаменитый Лекок.
В девяностых годах, когда председателем губернской земской управы был
Крубер, губернское земство признало выгодным и целесообразным выписать
изѕза границы, а именно из Австрии (из Вены), косы для сенокошения для
продажи и раздачи крестьянам и вообще сельским хозяевам. Уваров обвинял
Крубера в том, что он, выполняя этот заказ, вошел в особую в своих лич-
ных интересах и с корыстной целью с венским поставщиком сделку. Предс-
тавляя разные документы в подтверждение своего обвинения, Уваров утверж-
дал, что Крубер был сам в Вене и непосредственно с поставщиком входил в
соглашение относительно куртажных, комиссионных и всяких иных сумм, сле-
дующих ему, Круберу, в вознаграждение.
Крубер возражал, что он не был за границей, не заглядывал в Вену и с
поставщиком кос вел только официальную переписку. Тогда Уваров из своего
портфеля вынул снятую в Вене фотографию, на которой Крубер был изображен
вместе с поставщиком и, кажется, его конторщиком. Представление такого
документа было для Крубера ударом, после которого он уже не мог опра-
виться.
Земское собрание, не возбуждая вопроса об ответственности, какѕто
скомкало это дело, но Крубер должен был оставить управу и отказаться от
звания земского гласного. Вскоре он скоропостижно скончался...
Но откуда и как мог добыть граф Уваров венскую фотографию? На этот
вопрос мог бы ответить только он сам и близкие к нему люди. Говорили,
что у него в прошлом была практика в этом направлении, так как по окон-
чании курса в Московском университете (кажется, по историкоѕфилологичес-
кому факультету) граф Уваров служил при варшавском генералѕгубернаторе и
заведывал сыскною частью. У графа Уварова были все данные, чтобы сделать
блестящую и громкую карьеру по государственной службе: родовитый, знат-
ный, образованный, богатый, умный, в высшей степени работоспособный,
всегда смелый в своих выступлениях. Но этого не случилось.
Перед приездом в Саратов в конце восьмидесятых годов Уваров некото-
рое, весьма короткое время занимал должность председателя вольской уезд-
ной земской управы.
В Вольском уезде у него было богатое, громадное и очень доходное име-
ние, полученное им от матери, известной ученому миру по ее работам в ар-
хеологии. В Саратове он приобрел один из лучших барских особняков на уг-
лу Вольской и Крапивной улиц с обширным и густо разросшимся садом. (Дом
этот, выстроенный в семидесятых годах губернским инженером Тиденом и пе-
решедший потом к купцу Аносову, в 1922 г. сломан и уничтожен до основа-
ния.) В земстве Уваров усиленно добивался должности председателя гу-
бернской земской управы как ступени к дальнейшей служебной карьере в
большом государственном масштабе. Этим между прочим объясняют его оппо-
зиционные нападки на председателей губернской земской управы и его бес-
корыстную и усиленную работу в разных земских комиссиях. Но, несмотря на
все свои внешние и внутренние достоинства, Уваров почемуѕто не пользо-
вался доверием земцев и его кандидатура на кресло председателя никогда
ими серьезно не ставилась. Говорили о том, что полученное им вполне бла-
гоустроенное и очень доходное имение он свел "на нет" и вошел в долги.
Были слухи о некоторых его очень неблаговидных и подходивших близко к
грани уголовного права сделках и деяниях его по имению. Удивлялись его
долгам; жил он сравнительно скромно: ни карт, ни кутежей, ни приемов и
никаких иных роскошных излишеств он не практиковал. Жил он как скромный
буржуй средней руки. Впоследствии, как это будет видно дальше, его за-
долженность не осталась без влияния на его земской, городской и как чле-
на Государственной Думы деятельности.
В нашей Городской думе граф Уваров сразу занял выдающееся положение,
проявив себя деятельным гласным и хорошим работником в думских комисси-
ях. Он был избран в председатели ревизионной комиссии и в высшей степени
внимательно и рачительно отнесся к возложенной на него обязанности. Так,
ревизуя фактически различные городские предприятия, он осматривал водоп-
роводные сооружения и фильтры, у водокачки в корзине на веревке спускал-
ся в очень глубокий водосборный колодезь. Ни один из председателей и
членов городских ревизионных комиссий не отважился бы на такое рискован-
ное путешествие в недра земли.
Нельзя сказать, что выбор Уварова в городские ревизоры был приятен
городскому голове Немировскому. В земском инциденте с австрийскими коса-
ми сам Немировский (он был губернским гласным от Аткарского уезда) в
земском собрании защищал Крубера, который доводился свойственником его
жены, когда она была замужем за Слепцовым. При этой защите Немировский
позволил себе очень зло и едко отозваться о розыскных способностях графа
Уварова, который не любил оставаться в долгу. Говорили, что он припомнит
Немировскому его шпильку и сведет с ним счет. Действительно, в начале
Уваров круто повел свою ревизию и энергично работал в этом направлении.
Но потом температура его энергии понизилась, он остыл, а в 1903 г. вышел
из состава ревизионной комиссии. Более подробно об этом отступлении и о
причинах его я расскажу позже.
4
Разные события и происшествия Снова земский гласный. - Дворянское
безлюдье в Новоузенском уезде: как из 4 дворян избрать 11 гласных? - Не-
долгое губернаторство А. П. Энгельгардта. - Обструкция постановке коме-
дии "Контрабандисты". - Булыжниками - в окна квартир. - Уличная де-
монстрация. - Похороны писателя И. А. Салова. - Конторщик стреляет в ди-
ректора банка В конце девяностых и в начале девятисотых годов мне снова,
после продолжительного перерыва, пришлось войти в состав земских гласных
по двум уездам: Новоузенскому, где я состоял землевладельцем, и по Сара-
товскому, от которого я впоследствии прошел в губернские гласные. В 1898
г. некоторые из новоузенских землевладельцев усиленно и настойчиво про-
сили меня обязательно прибыть на избирательный съезд дворянѕземлевла-
дельцев, назначенный в Новоузенске в конце июня 1898 г., о чем я получил
извещение и от новоузенского уездного предводителя дворянства Путилова.
Я отправился на съезд, на котором мы, потомственные и личные дворянеѕ-
землевладельцы, должны были избрать 11 гласных. Но явилось всего четыре
дворянина: предводитель Путилов, поляк Микоша, киргиз ШанѕГирей и пишу-
щий эти строки.
Микоша, кажется, потомок одного из ссыльных поляков, поселенных в Но-
воузенском уезде после восстания 1862 - 1863 гг., состоял уже несколько
трехлетий членом новоузенской земской управы. ШанѕГирей хотя и носил та-
тарскую поддевку и даже тюбетейку на голове, но представлял из себя
вполне обруселого инородца. Он кончил курс, кажется, в Пажеском корпусе
