еще медсестер, охранников, врачей, всяких там поваров... Признайте: ведь
совсем неплохо подышать свежим воздухом! Сегодня погода просто весенняя!
Вчера все были на пределе, везде дела шли наперекосяк. Дождь как из ведра,
да еще этот ветер, который буквально выводит людей из себя. И всего за одну
ночь... Вам правда не холодно?
- Нет.
Он не покачал головой. Он произнес слово "нет". Открыл рот и произнес.
Никто его об этом не просил. И получилось почти нормально. Могра дрожит, ему
хочется закрепить успех, и он медленно выговаривает:
- Мне не холодно.
Его так и подмывает засмеяться, а в глазах стоят слезы. Он говорит! Он
может говорить!
- Ну, вы, мсье, и даете! А что вам говорила Анжель? Кто оказался прав?
М-ль Бланш наказана за свое отступничество. Свои первые слова он произнес
не при ней - позавчерашнее бормотание не в счет. Завтра он удивит ее, это
будет его месть.
А Одуар? Его поставят в известность или нет?
- Знаете, что я хочу вам предложить? Я попрошу, чтобы вам приготовили
вкусное пюре на мясном бульоне, и ручаюсь, что вы его съедите, а завтра или
послезавтра сможете вообще отказаться от поильника.
Чтобы убедиться, что это не случайность, Могра говорит:
- Я не хочу есть.
- Скоро захотите. Даже если у вас нет аппетита, вам все равно будет
приятно, что вас кормят не через иголку с резиновой трубочкой.
Он не знает, что и думать. Оставшись один, устремляет пристальный взгляд
за окно и чувствует, что потрясен. Все изменилось. Все пошло не так, как он
предполагал, и был уверен, что прав. Он громко говорит сам себе:
- Я говорю.
В тишине комнаты несколько раз отчетливо звучит:
- Я говорю... Я говорю...
Он боится, что голос его пресечется. Но он не пресекается.
Могра не только говорит, но скоро поест - Анжель пообещала, и он ей
верит.
Лина сейчас в замке Кандин с Мари-Анн и ее шайкой. Бессон на "Мельнице",
играет с внуками. Клабо, должно быть, воспользовался выходным и заперся у
себя в кабинете. А куда отправилась м-ль Бланш? И с кем? Одуара явно в
больнице нет, старшей медсестры тоже.
Могра воспользуется этим и будет говорить. Ему нужно привыкнуть. Он не
был к этому готов. Все произошло как-то странно и неожиданно, когда он ни о
чем таком и не думал.
- А вот и я, мсье. Надеюсь, вы ничего не имеете против морковки? Других
овощей сегодня на кухне нет. Вам готовят пюре из картошки и морковки, с
мясным бульоном. Вам что, мешает солнце? Или я вас утомила?
- Нет, я...
Голос у него звучит нормально. Но он не может подобрать слова, не знает,
что ответить. Ему нужно закрыть глаза и полежать молча и неподвижно, ни о
чем не думая.
А ведь он был так уверен, что с ним покончено!
Глава 8
Наверно, это ребячество, но такое иногда с ним бывает, и тогда ребячество
кажется ему важнее самых важных дел. Сегодня понедельник. Он проснулся
вовремя, как раз когда часы на церкви начали бить шесть.
Жозефа спит на своей раскладушке. У Могра есть его полчаса. Он может без
помех думать о чем угодно. Но почему он чувствует какое-то недовольство?
Вчера он долго не решался попросить Анжель никому не рассказывать, что он
говорит, ему хотелось сделать сюрприз м-ль Бланш. Он все откладывал и
откладывал, и в результате, опоздав на десять минут, прибежала Жозефа в
новом красном демисезонном пальто, которое еще пахло магазином. Берет на
медно-рыжих волосах был тоже красный. Она никак не могла перевести дух,
словно за ней кто-то гнался.
- Простите меня, Анжель, я опоздала... Вы из-за меня задержались.
- Ничего, с тех пор как моя дочка вышла замуж, я живу одна.
- А как вы, господин Могра? Хорошо провели день?
Анжель так хитро посмотрела на него, что у Могра не хватило духу ее
разочаровать.
- Очень хорошо, - ответил он.
Вновь обретенный дар речи уже не доставлял ему такого удовольствия. К
концу дня стало казаться, что голос у него неестественный, хриплый, словно
он болеет тяжелой ангиной. Некоторые слоги выходили неважно, наезжали друг
на друга.
- Ну, что скажете? - воскликнула Анжель.
- Я так рада!
Вспоминать об этом ему неприятно. Проснувшись, он обнаружил, что теперь
перед ним еще больше всяких проблем. Будут ли ухаживать за ним все с той же
заботой? Не заберут ли у него м-ль Бланш, которая, наверное, нужна другому
больному?
Вчера Анжель говорила, что медсестер не хватает, и не только в общих
палатах, но и для тех, кто может позволить себе роскошь иметь собственную
сиделку.
- Понимаете, не так-то просто найти девушку, которая согласилась бы
работать по двенадцать часов в сутки.
А работа тяжелая, спору нет. Но ему как-то не хочется думать о том, что
м-ль Бланш сидит с ним целыми днями только потому, что это ее профессия.
Бессон тоже не станет теперь ездить ежедневно через весь Париж, чтобы его
навестить.
Могра опасается, что образовавшийся вокруг него мирок может распасться и
он останется в еще большем одиночестве. Сегодня утром он ощутил, что у него
не осталось храбрости снова углубляться в себя. Попытался вновь обрести
определенное состояние, которое ему трудно описать, но не получилось.
Лежа в теплой постели, Могра принялся было за подведение своего рода
итогов, но быстро понял, что сделать это - хладнокровно не сумеет.
Но разве такого не бывает со всеми? Человек ложится в постель, ни о чем
особенно не думая. Пытается заснуть. Ворочается с боку на бок, уже толком не
соображая, бодрствует или уже дремлет. Постепенно мысли приобретают совсем
иное направление, чем днем, одолевают такие видения, что оставаться
бесстрастным он уже не может, и раньше или позже почти всегда наступает
прозрение, когда все становится ясно как днем.
А утром человек тщетно пытается вспомнить, что же было ночью, но если
вспомнит, то тут же постарается выбросить это из головы, чтобы не терзаться
целыми днями.
Могра рассеянно смотрит на спящую Жозефу, прислушивается ко всяким звукам
и шорохам, но тоже рассеянно и безо всякого удовольствия. У Одуара всего две
отдельные палаты - а вдруг ему понадобится та, в которой лежит Могра?
А он только начал привыкать. Анжель слишком много говорила. С несколько
утомительным воодушевлением рассказала всю свою жизнь, потом жизнь дочери.
Может, для первого дня он тоже слишком много разговаривал? Первые восторги
прошли, и это больше не доставляет ему радости.
Жозефа откидывает одеяло, протирает глаза, смотрит на часы.
- С добрым утром! Удивительно, как это вы всегда просыпаетесь раньше
меня? Наверное, привыкли вставать ни свет ни заря?
- Вчера я проснулся позже.
- А я в выходной валяюсь в постели часов до десяти. Как хорошо, когда
можешь проспать ночь, как все нормальные люди!
Она встает, застегивает лифчик, поправляет халат, потом приглаживает
волосы. Берется за ручку двери, и в этот миг появляется м-ль Бланш, уже в
халате. Не кажется ли она оживленнее, чем обычно? Может, это результат дня,
проведенного вне больницы?
- С добрым утром! - здоровается она, усаживаясь у его постели и лукаво
поглядывая на Могра.
Он колеблется, гадая, знает она уже или нет, и наконец довольно брюзгливо
произносит:
- С добрым утром.
- Продолжайте. Скажите что-нибудь еще.
Она не удивлена. Значит, уже в курсе.
- Что сказать?
- Что вы на меня не сердитесь за то, что я не предупредила вас и взяла
выходной.
Он и в самом деле ведет себя нелепо. Отдав наконец себе в этом отчет, он
отвечает ей улыбкой.
- Простите меня.
- Вы довольны?
- Да, конечно. Мне кажется...
Жозефа попрощалась и ушла. Начинается ежедневная рутина: судно,
градусник, пульс.
- Вы, кажется, ели пюре?
Жозефа ей об этом не говорила. С Анжель она тоже вряд ли виделась. Это
означает одно: все, что происходит у него в палате, известно всей больнице.
- Мне следовало бы предупредить вас в субботу. Но я не решилась. Боялась,
вы будете плохо спать. Больные не любят новых людей. Я была уверена, что с
Анжель у вас будет все в порядке. Что вы о ней скажете?
Он не отвечает просто потому, что ему нечего сказать.
- Она немного шумная, но я хотела бы знать свое дело, как она. Ей можно
доверить самых тяжелых больных.
Догадывается ли она, о чем он думает, внимательно наблюдая за ней? Ему
очень хочется знать, как она провела время. Но спросить не осмеливается. В
конце концов она сама косвенно касается этой темы.
- Совсем забыла - у меня есть для вас небольшой подарок.
Она достает из кармана маленькую коробочку из блестящего картона с
золотыми узорами и надписью: "Ив". Он ничего не понимает и с тревогой
начинает гадать: неужто у нее есть ребенок? И при чем тут он?
- Это драже. Вчера я была у своей сестры в Мелане на крестинах ее
третьего сына, которому только что исполнился месяц. Я была крестной.
Выходит, зря он терзался. Накануне, да и сегодня утром, до ее прихода,
Могра нарочно представлял себе м-ль Бланш в эротических позах с мужчиной.
Как когдато это у него было с г-жой Ремаж. Он чувствовал потребность
очернить м-ль Бланш. Может, теперь нужно попросить у нее прощения?
- Моя сестра, она меня моложе, пять лет назад вышла за школьного учителя.
Тогда она и сама работала учительницей в Ориньи, деревушке близ Мелана. Два
года, даже после рождения первого ребенка, она продолжала работать, и ее муж
каждый вечер ездил на велосипеде за ней в Ориньи. Когда родился второй
ребенок, им стало совсем невмоготу, и ей пришлось отказаться от места.
Теперь они с тремя сыновьями живут в крошечном домике во дворе школы, там
еще рядом растет старая липа.
Это очень напоминает ему Фекан. Сегодня солнце такое яркое, как вчера.
- Если бы меня не попросили быть крестной, я ни за что не взяла бы
выходной.
- Благодарю...
Она записывает температуру на карточку, и он в первый раз спрашивает:
- Сколько?
- Тридцать шесть и шесть. Но вообще-то я не должна вам этого говорить.
Пульс у вас тоже нормальный. Ну что, возьмемся за туалет?
Обтерев его губкой с головы до ног, она, так же как вчера Анжель,
начинает разминать ему пальцы.
- А теперь попробуйте ими пошевелить... Да нет же, вы можете... Еще...
Речь идет о правой, парализованной руке. Могра смотрит на нее и видит,
что пальцы чуть-чуть сгибаются в суставах. Потом она просит его пошевелить
пальцами на ноге, но это удается ему хуже.
- А теперь я вам помогу. Не бойтесь.
Одной рукой она подхватывает его ноги, затем, повернувшись к нему,
просовывает руку ему под спину. Могра встревожен, но не сопротивляется, и в
результате обнаруживает, что сидит на кровати, свесив ноги вниз.
Начинает кружиться голова. Если она его отпустит, он упадет на бок или
даже вперед. Сестра крепко обнимает его за плечи, и он чувствует ее теплую
выпуклую грудь.
Могра едва узнает собственные ноги - так быстро и сильно они исхудали.
Икр вообще почти не видно.
- Старайтесь держаться прямо. Это для вас первое упражнение. Завтра
попробуете встать на ноги.
Его сильно смущает то обстоятельство, что ниже пояса он голый. Он боится,
что из-за близости медсестры произойдет эрекция, которую уже нельзя будет
извинить бессознательным состоянием или сильным жаром.
Едва он об этом подумал, как все так и происходит, и он смущенно
бормочет:
- Извините меня...
- Ничего... Я привыкла...
Выходит, даже его интимные рефлексы - это часть процесса, каждый этап
которого известен заранее!
- Ладно, на сегодня достаточно.
Она укладывает его обратно в постель и накрывает одеялом.
- Какие каши вы больше любите - на молоке или на воде?
Он что-то ей ответил. Она принесла плошку слишком на его вкус сладкой
