защитить и уберечь отпрыска великого рода и забрать его назад в лоно
своего племени, как только он перестанет нуждаться в молоке матери.
Черный Орел стал верховным вождем пауни-тойасков. Осаджам он казался
страшнее грозовой тучи, и завидев его, они обращались в бегство.
Миновало четырнадцать лет, семь раз приходили и уходили вожди,
охраняющие малолетнего повелителя, как вдруг появились белокожие люди и
сказали, что Большой Отец купил землю между широкой рекой и Соленой морем,
а сами они собираются строить свои хижины на охотничьих полях пауни.
Сначала их было немного, но вскоре они заполнили весь край.
Нахмурив лица, смотрели пауни на следы пришельцев, но Черный орел
сказал свое слово, и они протянули руки бледнолицым в знак мира. А
бледнолицые отвечали им угоном коней и вымогательством мехов. Черный Орел
стоял на своем, но народ стал пропускать его уговоры мимо ушей, и пауни
подняли свои томагавки. И покрылась густой травой тропа, соединяющая два
народа.
Черный Орел был на охоте, он как раз готов был пустить пулю вслед
убегающему оленю, но на пути его оказалась группа вооруженных бледнолицых.
Встретив гордый взгляд воина, она возжаждали крови. Не успел он вымолвить
слова, как пуля пробила ему сердце. Бледнолицые ускакали, оставив его со
смертельным свинцом в груди.
Большой небесный свет потух за краем земли, а Кора все не могла
дождаться возвращения любимого мужа. Объятая страхом, она сидела в сумраке
вигвама, прислушиваясь к каждому шороху, припадала ухом к земле, чтобы
уловить приближение легких шагов Черного Орла. Но ничего, кроме воя
койотов и топота бизоньих табунов, не доносилось до ее слуха. Тогда она
обвила рукой Эль Золя и вместе с ним поспешила в лес.
Долго пришлось им идти по слабому следу вождя, прежде чем они
услышали предсмертный хрип раненого. Тусклый свет луны падал на
окровавленную грудь. Кора опустилась на землю рядом с супругом. Вопль
скорби и отчаяния заставил его приоткрыть глаза.
"Ступай, - сказал Черный Орел, - и позови сюда всех вождей и воинов
пауни".
Сын стрелой полетел к вигваму, его крик разбудил всю деревню, к
умирающему вождю сбежались все пауни. Он нашел в себе силы для последнего
слова:
"Пуля бледнолицых разбила грудь вождя, ему уже не подняться, ему
навеки спать в земле, но душа Черного Орла узрит лик восседающего на
облаках Ваконды, он будет молить его обо всем, чего хотят пауни. Для Эль
Золя он попросит душу великого воина и силу бизона. Слушайте, мужи, речь
умирающего вождя. Эль Золь унаследовал от матери кровь верховных вождей
каманчей, самого могучего народа среди краснокожих. К ним должен поспешить
мой сын в сопровождении благородных каманчей, которые были ему верной
стражей.
Он отправится в путь, как только боевой конь будет убит на могиле
отца. Каманчи примут его как вождя, они научат его усмирять мустангов и
побеждать врагов, они вложат в его руки исполинскую мощь, в его ноги -
быстроту оленя. Они сделают его могучим повелителем, смеющимся над
врагами. Когда Эль Золь проведет в зеленых лугах каманчей семь лет и семь
зим, он вернется на родину отца и поведает его народу обо всем, что
увидел. Он поведет пауни за собой через голубые горы. Слушайте, братья
мои, прощальные слова Черного Орла. Пауни - великие воины, но число их
невелико, а бледнолицые - смертельные враги краснокожих племен. Души
бледнолицых темны и лживы, их языки черны от ядовитых речей, они
ненасытны, их руки вечно тянутся к последнему, что еще осталось у
краснокожих. Они пришли к нам со словами о мире, но в душах вынашивали
измену. Они выкурили снами трубку мира, но пустили пулю в Черного орла,
когда встретили его на одинокой тропе. Дети мои смелы, но их мало,
бледнолицых же больше, чем деревьев в лесу. Эль Золь станет вождем
каманчей и еще больше укрепит узы, которыми связал Черный Орел два народа.
Земля каманчей лежит от нас на удалении многих солнц, языку не вымолвить,
сколько у них коней и бизонов. Мои дети должны идти в страну каманчей. Эль
Золь, пробыв там семь лет и семь зим, очистит их тропу от терний. Но еще
не настал срок моим братьям мстить за смерть Черного орла, ягуар
выслеживает и скрадывает добычу, потом собирается для прыжка и лишь тогда
нападает. Мои братья должны накопить силы, объединиться с каманчами. Если
они выхватят томагавк сейчас, они исчезнут с лица земли. За вождя отомстит
рука, в которой сольются и сила пауни, и сила каманчей. На зеленых лугах
каманчей вырастет дерево свободы краснокожих народов и соберет их под свои
широкие ветви - оно будет подобно вечной скале, укрытой снегами. Народ
Мексики переломит железный прут, которым сечет его злой вождь, живущий по
ту сторону Соленого моря.
Воины Мексики и каманчи навсегда зароют томагавк войны".
Когда ветер развеял серебристые облака, закрывающие бледный ночной
свет, пауни увидели, как застывает лицо Черного Орла, это был тот миг,
когда душа его устремилась к Великому Духу.
Ваконда милостивой улыбкой ответил на просьбу вождя. Эль Золь с
матерью и братьями вернулся в землю каманчей, туда, где глаза его впервые
увидели небесный свет, и каманчи надели ему на голову сверкающий золотой
обруч и венец из разноцветных перьев. Они повели его в зеленые прерии и
показали необозримые владения, которые отныне принадлежали ему, потом
перед ним склонились мужчины, женщины и рабы, готовые служить ему верой и
правдой. Семь лет провел он со своим народом, а после, следуя воле отца,
вернулся к пауни. Он соединил два народа таким союзом, что они уподобились
двум ветвям одного дерева. Он проложил и расчистил новые тропы. Дважды
сменился зеленый покров земли, пока жил Эль Золь в вигваме своего отца,
часто сходились туда люди, чтобы услышать слово вождя, но сердца многих из
них тянулись к воде, по которой в юности скользили пауни на своих каноэ,
их глаза тосковали по могилам предков. Они покорно внимали Эль Золю, но
сердца их были там, в прежних вигвамах и в буйных лугах, которые так не
хотелось уступать осаджам. Но голос Ваконды, услышанный из уст Черного
Орла, был сильнее желаний, и пауни повиновались ему. Эль Золь не мог
больше оставаться у пауни, он должен был исполнить волю отца. И каманчи
стали братьями воинов Мексики, совладельцами обширных земель. Вожди и
бледнолицые воины Мексики пустили по кругу трубку мира.
- Братья-мексиканцы, братья окони! - воскликнул молодой вождь, указав
рукой в сторону заката, - тропа Эль Золя ведет туда, к заходящему светилу,
которое поздно встает, но долго светит.
Рассказ Эль Золя так потряс души индейцев, что все они вскочили на
ноги и, не дождавшись решения старших, в один голос провозгласили свою
волю, означавшую, что молодой вождь отныне носит сан мико.
Старый мико поднялся с той величавой неторопливостью, которая
подобает истинному королю, и сказал:
- Рука мико слаба и ненадежна, как ветвь усохшего дерева, а рука Эль
Золя крепка. Старое дерево умирает, но дает побег, он разрастется и укроет
братьев мико от непогоды и палящего солнца. Эль Золь станет добрым мико
окони, когда Токеа уйдет у отцам.
Он снял с головы корону из перьев и увенчал ею Эль Золя. Окони по
обычаю низко склонились перед новым вождем, каманчи приветствовали его как
брата, и с веселым гулом индейцы стали расходиться.
17
Жители деревни отвели гостям вигвамы и окружили пауни всяческой
заботой.
Их гости относились к тем племенам, которые имели довольно смутное
понятие о ремеслах и домашнем хозяйстве. Поэтому гости с немалым
удивлением отнеслись к тому обилию вещей, которыми располагали их
краснокожие братья. Для пауни, не знающих никаких занятий, кроме охоты и
обмена своих трофеев на самые необходимые предметы, многое было в
диковинку. Шерстяное одеяло казалось им пределом роскоши, а разнообразная
одежда, мебель, утварь и орудия землепашества озадачивали тем более, что
хозяева не жалели своего индейского красноречия на рассказ о назначении и
применении этих вещей.
Ну, а вид всевозможного оружия просто завораживал.
Промысел пирата, равно как и умелые руки женщин, сделали окони
обладателями изукрашенных ружей, а именно в них больше всего нуждались
пауни. Однако замешательство гостей длилось недолго. Вскоре недоверчивость
более слабых окони и гордость вольных охотников пауни растворилась в
чувстве взаимного расположения.
Когда же наконец все расселись пировать на площадке перед вигвамом
совета и каждый пауни увидел перед собой калебасу с драгоценной огненной
водой, гости просто онемели от изумления. Канонда загодя начала
приготовления к пиршеству, ее почти расточительная щедрость явила глазам
новых братьев такие сокровища индейской кухни, о которых те и мечтать не
могли. Даже мико пребывал в необычном для него беспечно-радостном
состоянии, и многие впервые увидели, как лучатся весельем глаза вождя.
Сбылась его давняя мечта: Канонда обручалась с сильнейшим из вождей;
окони, те, что остались с мико, вливались в могучее племя. Счастливый
поворот событий вселял в него надежду на грозную месть бледнолицым
недругам.
Строгие правила индейского этикета не разрешали Эль Золю до поры
видеть свою невесту. Но когда оба вождя вернулись в вигвам, Токеа взял
молодого вождя за руку и повел его в маленькую комнату.
- Бери ее, - сказал старик, указывая на дочь, - она твоя, и пусть не
ржавеет цепь, которая связала тебя с Токеа.
Канонда медленно приблизилась, руки были сложены на груди, голова
смиренно опущена.
- Канонда не забыла Эль Золя? - тихо спросил юный вождь. - Желает ли
она идти с ним в зеленые степи каманчей, в край заходящего солнца?
- Спаситель мой! Повелевай мною! - прошептала она, пряча лицо у него
на груди.
Влюбленные обнялись, и в этот момент послышался подавленный вздох.
Эль Золь шагнул в глубь вигвама и увидел Белую Розу, она забилась в угол
своей постели и прикрыла платком шею. Когда Эль Золь приблизился к ней,
она поднялась, чтобы сказать ему приветственные слова, однако, видимо,
догадавшись о причине его появления, поспешно отступила. Слегка
озадаченный Эль Золь вернулся к Канонде. Дело в том, что Роза понимала,
что своим присутствием мешает влюбленным и давно пыталась покинуть вигвам,
но каждый раз возвращалась назад из боязни встретить пирата. Таким образом
она стала свидетельницей счастливейших минут своей подруги. Но радость за
Канонду постепенно уступала место иным чувствам, и вот на глаза ее
навернулись слезы, и она вдруг разрыдалась. Канонда мгновенно
высвободилась из объятий жениха и, опустившись на колени перед своей
подругой, прикоснулась ладонями к ее вискам и с невыразимой нежностью
поглядела в глаза Белой Розе.
- Не плачь, милая Роза. Ты отправишься с нами. Канонда, как и прежде,
будет тебе сестрой, а Эль Золь станет твоим братом. Его глаза не упустят
ни одной твоей слезы, а уши - ни единого вздоха.
Она подвела девушку к своему жениху и тот взял ее за руки.
- Сестра Канонды станет сестрой Эль Золя. А широкие степи примут ее
как Белую Розу окони. Эль Золь будет гордиться новой сестрой в своем
вигваме.
- Благодарю тебя, брат мой, - с достоинством ответила девушка. - Есть
хоть одна душа, готовая принять всеми покинутую Розу. А мико пирату
Соленого моря... - она запнулась.
- Пусть пират поищет себе другую, - быстро, чтобы избежать неловкого
молчания, возразил Эль Золь. - Белая Роза будет вольно и счастливо жить
