прислушался, резкий порыв северного ветра донес до его чуткого уха
несколько звуков. Он поднял голову, на фоне неба, освещенного серебристым
светом луны, только что выглянувшей из-за черной тучи, четко
вырисовывались силуэты всадников. И вдруг воздух задрожал от устрашающего
боевого клича. С быстротой молнии Эль Золь ринулся на врагов, которые в
ужасе отскочили назад. Эль Золь и его спутники вскочили на полудиких коней
и поскакали к берегу. Едва они успели войти в каноэ, как засвистели пули и
стрелы.
- Обещает ли сын мой быть добрым отцом моим окони? - вдруг глухим
голосом спросил Токеа.
- И отцом и братом, - ответил Эль Золь. - Но почему мико спрашивает
меня об этом? Мико еще долгие годы будет радоваться, глядя на своих детей.
- Клянется ли Эль Золь именем Великого Духа? - еще более настойчиво
спросил старик.
- Эль Золь клянется.
- А поклянется ли Эль Золь похоронить Токеа и кости его отца среди
могил своих предков?
- Клянется, - невольно содрогнувшись, сказал молодой вождь.
- Тогда кости Токеа и его отца не осквернит ничья рука, - простонал
старик. - Великий Дух не позволяет Токеа увидеть прекрасные земли
каманчей. Токеа придется умереть на земле бледнолицых.
Потом старик что-то прошептал на ухо своим окони, а затем, все еще
прижимая к груди короб с костями отца, издал предсмертный стон и откинулся
назад. Глаза его потухли: пуля пробила ему горло.
Эль Золь в отчаянии упал на бездыханное тело. Каноэ уже причалило к
берегу, а он все лежал так, пока каманчи не уговорили его подняться. Тогда
он положил тело Токеа на спину коня, потом вскочил рядом, и они в
горестном молчании двинулись в путь.
