прислушался, поспешил у двери, затем к окну. Из соседней комнаты
доносились голоса мужчин, шум на берегу и барабанная дробь подле
караульного помещения говорили о каком-то перемещении оставшихся в лагере
ополченцев. Пароходные гудки предвещали скорое отплытие. Ополченцы
построились и двинулись к реке. Глаза старого вождя засверкали. Он долго
глядел на вышагивающих при свете факелов ополченцев, затем снова подошел к
двери и прислушался.
- Бледнолицые воины уходят! - радостно воскликнул он. - Слышит ли сын
мой шипение огнедышащих каноэ? Наконец-то Токеа исполнит то, что повелел
ему Великий Дух. Нынче ночью мы покинем вигвам бледнолицых, - сказал он
Розе. - Мы слишком долго томились тут, точно в клетке.
- Так давайте поспешим! - воскликнула девушка.
- Дочь моя не пойдет с нами, - возразил мико. - Токеа должен
торопиться, тропа крута и извилиста, а ноги моей дочери слабы.
- Роза не пойдет с тобой? Мико хочет покинуть свою дочь?
Старик покачал головой:
- Белая Роза дорога сердцу Токеа. К Великой реке ее несла на своей
спине лошадь. Ноги моей дочери слишком нежны для тропы, по которой уходит
ее отец.
- Ноги Розы окрепнут в пути! - воскликнула девушка.
- Сестра моя должна остаться среди бледнолицых, пока мико и его сын
не вернутся за нею. Братья Эль Золя, верные каманчи, станут охранять
каждый ее шаг.
- Неужто Токеа и Эль Золь уйдут без Розы? Отец, - она снова кинулась
старику на шею, - не покидай свою дочь, возьми с собой Розу!
- Великий Дух дарует мико пропитание в пути. А Белая Роза останется у
бледнолицых и будет ждать возвращения своего отца. Токеа известно то, что
сердца бледнолицых бьются иначе, чем сердца краснокожих. В сердцах
бледнолицых звенят доллары. Они считают каждый кусок, что съедает в их
доме Роза. Моя дочь останется в доме торговца огненной водой, Токеа сполна
заплатит ему за все.
В дверь постучали, и в комнату вошел хозяин гостиницы. Роза вышла
вместе с ним, но несколько минут спустя воротилась, чем-то очень
взволнованная.
- Отец, Роза должна остаться у бледнолицых? - снова спросила она.
- Дочь моя знает, сколь дорога она сердцу мико. Но она не может идти
той тропой, по которой он уходит.
- Тогда Роза вернется к тем, кто приютил ее тут. Она не должна
оставаться в доме торговца огненной водой, одна среди мужчин.
- Дочь моя мудра, - согласился старик. - Великий Дух бледнолицых
живет в ее сердце. Белая Роза будет следовать его голосу, она не забудет
своего старого отца.
- Пусть Великий Дух сопутствует тебе в пути, отец, - прошептала
девушка. - Ты один остался у бедной Розы после гибели Канонды. Роза станет
молить Великого Духа, чтобы он убрал колючки с твоей тропы.
Она обняла его, и старый вождь прижался лбом к ее лбу. Затем он
возложил обе руки ей на голову и произнес:
- Пусть хранит тебя Великий Дух, дочь моя.
Эль Золь стоял подле них в почтительном молчании. Потом он подошел к
девушке, прижал ее руку к своей груди, поглядел ей прямо в глаза и
отвернулся.
Роза удивленно вскинула на него взор, а потом быстро вышла из
комнаты.
35
Когда Роза вновь переступила порог дома Паркеров, лицо ее было
серьезным, почти торжественным. Перемена, произошедшая в девушке, не
ускользнула от внимания миссис Паркер, ее заметили даже весьма недалекие
племянницы. Впрочем, ее ни о чем не стали расспрашивать. Лишь на следующее
утро, когда гости уехали, миссис Паркер взяла девушку за руку, испытующе
поглядела на нее и заговорила ласковым, но строгим тоном:
- Дорогая мисс Роза, вчера вечером вы очень огорчили всех нас.
- Роза причинила вам огорчения?
- И вы еще спрашиваете? Никому не сказав ни слова, вы убежали из
дома, помчались к этим дикарям...
- Дорогая матушка, прошу тебя, не называй их дикарями. Это добрые,
благородные люди. Бледнолицые очень дурно поступили с ними.
- Мисс Роза, - возразила полковница, - когда-нибудь вы все поймете. А
пока не судите столь строго и поверьте мне, что тяжкая доля, выпавшая этим
людям, не столь уж незаслуженна ими. Судьба человека в его собственных
руках. Ваша тоже. И посему прошу вас помнить, что молодой девушке не
следует губить свою репутацию, убегать поздно вечером из дома, чтобы
навестить дикаря.
- Роза должна была пойти к своему отцу.
- Отец?! - вскричала миссис Паркер. - Вы называете отцом
дикаря-индейца?
- Роза всегда будет звать его отцом. Мико - отец Канонды. И Роза
никогда не покинет его, - тихо, но очень решительно проговорила девушка.
- Вы хотите вернуться к индейцам? - спросила полковница с таким
ужасом в голосе, словно об этом неожиданном решении ей объявила вдруг
собственная дочь. - К краснокожим? Вы готовы оставить наш дом, навсегда
отказаться от жизни в цивилизованном обществе? Я просто не верю своим
ушам! - Она изумленно уставилась на Розу. - Мисс Роза, нет ничего более
позорного для белой девушки, нежели по доброй воле уйти к индейцам!
- Роза очень несчастна. Ты говоришь, что белой девушке позорно уйти к
дикарям. А куда еще податься бедной Розе? Здесь она никому не нужна. Роза
бедна, у нее нет золота. Взывая к милосердию, вы готовы предложить ее
любому, как торговец предлагает всем огненную воду. В душе у меня звучит
некий голос, он никогда не сбивал меня с верного пути. Голос этот велит
мне следовать за мико. Ибо здесь, среди бледнолицых, Роза всегда будет
жалка и одинока. Когда мико решил отправиться в селения бледнолицых, душа
моя возликовала и я пожелала пойти вместе с ним. И Роза пришла к
бледнолицым. Но здесь она всем чужая. В детстве Роза жила в хижине
бледнолицего торговца, ее кормили и поили, ибо мико за все платил шкурами
зверей. Но Роза и тогда была им чужой. А теперь она чужая вам всем. Лишь в
вигваме мико Розу любили, она была дочерью вождя. О, молю вас, - не в
силах более сдерживать переполнявшие ее чувства воскликнула девушка, - не
будьте же столь жестоки! Не лишайте Розу счастья называть мико отцом. Роза
никогда не знала своего родного отца. Роза никогда не прижималась к груди
матери. Не лишайте Розу последней радости, ибо более она у вас ничего не
просит!
Миссис Паркер растроганно поглядела на девушку.
- Дорогое дитя! - воскликнула она. - Я готова стать тебе матерью и
наставницей. Отныне ты будешь мне дочерью. Ведь твой мико сбежал и, быть
может, никогда не вернется сюда.
- Мико вернется! Он вернется за своей дочерью.
- Весьма сомневаюсь в этом, - мягко возразила полковница и, не желая
спорить далее, тут же добавила: - Впрочем, мне нет до него никакого дела.
Просто я полагаю, что, свершив столько злодеяний, он едва ли пожелает
предстать перед справедливым, но строгим судом.
- Токеа вернется!
- Но почему же он сбежал тайком? Вероятно, я напрасно спрашиваю тебя
об этом, ибо он, похоже, более дорог твоему сердцу, чем мы все. Но
подобное исчезновение весьма подозрительно. Роза, хотелось бы надеяться,
что ты откроешься мне, неожиданное бегство индейца встревожило многих.
Думаю, что несмотря на твою глубокую привязанность к нему, коей я не могу
не уважать, ты не обманешь нашего доверия.
И с этим мягким, но настоятельным увещеванием миссис Паркер
величественно удалилась. Роза осталась одна и погрузилась в глубокие
размышления.
Таинственное исчезновение индейца и в самом деле вызвало некоторое
беспокойство в лагере, миссис Паркер было поручено деликатно выведать у
девушки возможные его причины.
Спокойствие и уверенность Розы служили самым верным свидетелем того,
что девушка не была сообщницей индейца, к тому же все справедливо
полагали, что ежели бы тот задумал что-то недоброе, то, разумеется, не
стал бы посвящать ее в свои планы.
Впрочем, сии мелкие тревоги вскоре были забыты из-за куда более
важных забот. Пока оба батальона под командованием капитана Паркера
оставались в лагере, жизнь там шла своим чередом. И вдруг пришел приказ -
выступать. Души людей охватило лихорадочное волнение, тем более что,
поскольку фронт военных действий проходил далеко, фантазия рисовала
картины одну мрачнее другой. Лица у всех посерьезнели. Отодвигая в сторону
даже самые прибыльные дела, люди при появлении пароходов спешили на берег
и нетерпеливо прочитывали свежие газеты. Семейство Паркеров тоже не было
исключением, лишь хозяйка дома старалась не поддаваться панике.
- Наши мужья и сыновья сражаются за свободу нашей страны, - говорила
она. - Нам не к лицу впадать в уныние, ибо они отправились на поле битвы
не по прихоти жестокого тирана. Мы должны осознавать опасность, грозящую
нашей свободе, и держаться мужественно и стойко.
Впрочем, несмотря на столь высокие и твердые принципы миссис Паркер
тоже начала понемногу сникать под бременем испытаний. И самое
поразительное то, что поддержки и утешения эта дама искала у Розы,
наивного, бесхитростного создания. Полковница с каждым днем все более
привязывалась к девушке, и та отвечала ей сочувствием и любовью. Так
миновала неделя.
Погожим, солнечным утром Роза стояла на берегу протоки и слушала
пение негров. То была печальная песня: глухие басы вторили жалобным
переливам тенора. Мало-помалу голоса стихли, но Роза по-прежнему стояла в
глубокой задумчивости, даже не заметив, как к ней подошла миссис Паркер с
дочерьми.
- Милая Роза, уныние - тяжкий грех, - сказала полковница. - Помни,
что мы ни при каких обстоятельствах не должны предаваться отчаянию.
- Я не предаюсь отчаянию, дорогая матушка. Это совсем иное чувство.
Роза должна возвестить тебе о великом и важном событии.
- О великом событии? - насторожилась миссис Паркер.
- Пробил час, который решит многое. По воле всемогущего бога час этот
дарует тебе утешение, ибо господь милостив и добр. Прошу тебя, яви же и ты
милосердие!
- Но что я могу сделать, милая Роза?
- Ты знаешь, что надобно делать. Смилуйся над несчастной женщиной,
муж которой томится в тюрьме. Ибо в великий час Роза молит тебя о
сострадании. Не отвергай моей мольбы, и Роза поведает тебе...
- И что же поведает мне Роза? Хорошо, просьба твоя будет исполнена. Я
дам за Мадиедо свое поручительство.
Девушка радостно сжала ей руку.
- Роза от всего сердца благодарит тебя, дорогая матушка! И теперь
Роза сообщит тебе важную весть. В этот час ваши воины вступили в сражении
с врагом.
Полковница и ее дочери с недоверчивой улыбкой поглядели на девушку.
- Ступайте за мной, - сказала Роза. - Здесь вы ничего не услышите.
Все поспешили в южный конец сада, где Роза поставила их полукругом, а
сама, чуть наклонившись вперед, обратила лицо навстречу ветру.
Ранним утром над землей стлался густой туман, но затем подул сильный
южный ветер, и теперь воздух дрожал в лучах солнца, которое ярко и весело
сияет в здешних краях даже в зимнюю пору. С самых дальних плантаций еще
доносилось пение негров, потом оно смолкло, и, казалось, даже природа
погрузилась в торжественную тишину.
- Я ничего не слышу, - сказала миссис Паркер. - Только шум ветра.
- Просто вам никогда не доводилось жить в глухом лесу в вигваме, -
улыбнулась Роза. Она снова прислушалась и вдруг вздрогнула. - Много
выстрелов.
- Ты и в самом деле что-то слышишь? - побледнев, спросила миссис
Паркер.
- Я слышу каждый выстрел. Очень много выстрелов, пятнадцать, а то и
двадцать разом. Точно грохочет далекий гром.
- Никак не могу поверить, - сказала полковница. - До тех мест отсюда
