На вертикальных бревнах дома были расклеены объявления о продаже и
открытых аукционах. Одно объявление отличалось крупными буквами и большим
форматом. Взгляд мико задержался на нем довольно надолго.
Американец вернулся со стаканом виски в руке.
- Ну что, краснокожина. Будь ты чуть повежливей, выпил бы даром. Сам
виноват, что придется раскошеливаться.
Индеец вытащил из кармана золотую монету и бросил ее хозяину.
- Ого, - удивился тот, - ты что, хочешь выпить на целый доллар?
Индеец жестом пояснил, что намерен потратить половину.
- Будь по-твоему, - сказал белый.
Между тем вновь появились Джо и Джон, а с ними - еще трое
переселенцев. Все они разглядывали индейца совершенно беззастенчиво.
- Проклятье! - воскликнул один из них, вырвав двустволку из рук мико.
- Это ружье чересчур современная штучка для краснокожего. Но это не
американская работа.
Все пятеро внимательно осмотрели оружие, и лица их приняли кислое
выражение.
Хозяин вернулся с двумя полными бутылями, топором и маленькой
наковальней. Он протянул бутыли индейцу и ударил топором по долларовой
монете, разрубив ее пополам. Одну половину отдал индейцу, другую сунул в
карман.
- Бьюсь об заклад, - сказал Джо, - это двустволочка может прибавить
хлопот солдатам в форту. Ба! Да она с золотой отделкой!
Он передал ружье хозяину. Тот приблизил его к глазам и покачал
головой.
- Так, так, - зловеще улыбаясь, сказал американец. - Хорошо, что ты
сюда заявился, краснокожий. Погляди-ка, имя-то на ружье до буковки
совпадает с тем, что на прокламации.
Он повернулся в сторону расклеенных объявлений.
- А где же она? Куда подевалась прокламация?
- Ее припрятал краснокожий! - крикнул мальчишка, отиравшийся возле
дома.
- Проклятье! - гаркнул хозяин. - Вот это новость! Послушай,
краснокожий, твой штуцер пока останется здесь и ты тоже, а один из наших
наведается в форт и сообщит капитану, что за птичка к нам залетела...
Мужчины ушли с озабоченным видом.
Индеец осушил стакан, вернул его хозяину и протянул руку, чтобы взять
у него ружье.
- Ну уж, дудки, этот штуцер побудет здесь вместе с тобой...
Не успел он договорить, как индеец издал пронзительный свист.
Мужчины появились вновь - они были вооружены длинноствольными
винтовками.
- Как видишь, - сказал хозяин индейцу, - всякое сопротивление
бесполезно, будет лучше, если ты сдашься добровольно.
Ответом ему был такой жуткий завывающий крик со стороны леса, что
дети и женщины в ужасе сбились в кучу.
- Что это? - воскликнул хозяин.
- Янкизы! - это слово, вырвавшись из десятка глоток, как проклятье
грянуло со стороны леса.
Окони подобно ягуарам ринулись на задымленную просеку и в мгновение
ока очутились у входа в дом. Американцы вскинули ружья, но пока они
прицеливались в вождя и его одноплеменников, с тыльной стороны дома как
из-под земли выросла другая группа индейцев и своим появлением нагнала на
женщин панический страх.
А мико стоял в той же позе, устремив на хозяина гордый взгляд, и еще
раз протянул руку за своим штуцером. Хозяин не торопился отдавать ружье,
он посмотрел на своих людей, как бы советуясь с ними. Они были готовы
открыть огонь, но взгляд хозяина упал на боевую шеренгу индейцев, которые
лишь ждали сигнала к нападению. А вопли женщин и детей окончательно
вразумили его.
- Краснокожий! - давясь от злости, сказал хозяин. - Вот твое ружье,
но имей в в виду, мы сумеем тебя найти.
Когда рука старика вновь привычно обхватила шейку приклада, он гордо
кивнул переселенцам и присоединился к своим воинам, которые тотчас же
обступили его. Снова раздался протяжный, завывающий крик и отряд индейцев
мигом растворился среди деревьев.
Токеа был последним мико, последним отпрыском королей окони -
главного племени народа криков. Его предки владели обширными землями,
простиравшимися от реки Окони до Кусы. От этих просторов ему досталась
лишь малая часть земли, но зато свободолюбие и гордость старых вождей он
унаследовал сполна.
С юных лет он привык видеть в белых грабителей своего наследного
достояния, притеснителей своего народа. Всякое новое покушение на исконные
права индейцев укрепляло его в ненависти к пришельцам, и он, в конце
концов, уже не мыслил себя без этой ненависти.
Он вступил на тропу войны, когда был еще юношей, и не сходил с нее
уже до старости. Нет числа жертвам, сраженным его томагавком, не знающим
промаха. Когда же он понял, что его могучая сила и хитрость не могут
успешно соперничать с превосходящими познаниями врагов, он воспользовался
возможностью посещать учебные заведения, учрежденные благонамеренным
полковником Хокинсом, и уже будучи зрелым мужем, стал учиться читать и
писать, чтобы как он выражался, "проложить твердую тропу у к умершим
советчикам своих врагов - книгам". Но когда и этот весьма нелегкий для
него путь не дал ожидаемых результатов, он решился на последнюю попытку, -
заключить союз с бесстрашным и могущественным Текумсе. Однако это
кончилось неудачей. Замыслы его были раскрыты и посрамлены, враги
настолько превосходили в силе, что сумели навлечь на него подозрения
соплеменников. И Токеа решил не дожидаться последнего, уничтожающего
удара. Вместе с шестью десятками верных ему окони и их семьями он оставил
землю отцов и отправился в поисках нового прибежища на ту сторону
Миссисипи. Но и там не затухала в нем ненависть и жажда мести. Поначалу он
решил привлечь на свою сторону тойасков - одно из племен пауни, живущих в
верховьях Ред-Ривера. Когда же они не только не вняли ему, но и высмеяли
его планы, он обратился к осаджам, где также получил отказ. Отчаявшись
найти помощь у родственных племен, он спустился вниз по реке Сабин. Но
там, где ему хотелось обосноваться, земля была занята сабинами, и он еще
дальше углубился на юг. Маленький народец коасати указал ему свободную
землю в междуречье Натчеза и Сабина. Здесь-то он и обрел покой.
В этих местах примерно лет пять спустя и произошла его встреча с
пиратом. Тот, видимо, облюбовал бухту в озере Сабин возле устья Натчеза
как довольно укромный уголок на случай преследования. А по пути набрел на
вигвам мико. Первая мысль, посетившая головорезов при виде цветущей
деревушки не таила в себе ничего неожиданного и сводилась к тому, чтобы
поживиться грабежом и утолить похоть. Но благородный в своей простоте вид
деревни и зримые следы культуры изменили направление мыслей пирата.
Полагая, что обитатели деревни не такие уж дикари, он направился к лесу и
протянул руку в знак дружеских намерений.
Мико слишком ярко запечатлел в памяти облик врага, чтобы моментально
отличить пришельца от треклятых янкизов. Он без колебаний подал ему руку.
Для Лафита не составило особого труда понять что к чему и при первом же
знакомстве, побожившись в лютой ненависти к янкизам, заключить с индейцами
дружеский союз.
Несмотря на то, что мико ухватился за предложенный альянс с
одержимостью непримиримого мстителя и возблагодарил судьбу, пославшую ему
нового брата, он чувствовал, что в их взаимоотношениях нет полной ясности.
Мико не мог понять, что значит его новый союзник для всего прочего
мира. Он воображал себе этого человека чем-то вроде верховного вождя,
пекущегося о своих воинах, женщинах и детях. Но вскоре кое-какие вещи
стали казаться ему просто подозрительными. Различный цвет кожи его
новоявленных союзников, - а это был пестрый сброд, состоявший из уроженцев
всех частей света, - их грубые ухватки и, особенно, скотское влечение к
индианкам - все это отталкивало Токеа от пиратов. Но суть их ремесла
оставалась для него загадкой. Презирая всякую страсть, за исключением
жгучего желания мести, он жил для блага и славы своего племени, за каждого
из верных людей он без колебаний отдал бы жизнь. Он относился к ним с
поистине отеческой нежностью, и они, в свою очередь, платили ему слепой
любовью, испытанной в опаснейших переделках. Самая мысль о том, чтобы
связать судьбу племени с бандой воров и насильников была бы ему противна.
Это случилось прошлой осенью. Дочь мико вместе со сверстницами
провожала его на охоту. В пути бесстрашная Канонда забыла чувство меры и
слишком углубилась в охотничьи владения пауни. В лесу ее подстерегли и
взяли в плен. Она оказалась в вигваме дикарей, где учинили скорый суд и
приговорили к сожжению.
Когда уже задымился костер смерти и с Канонды сорвали одежду, вдруг
на взмыленном коне примчался верховный вождь племени и, рассеяв ревущую в
зловещем восторге толпу, вырвал девушку из огня, поднял могучей рукой и
посадил на коня. На глазах у онемевших пауни он поскакал к лесу, где стоял
наготове второй конь. Девушка пересела на него и вслед за своим спасителем
помчалась в сторону Натчеза.
Никто из пауни не отважился перечить вождю или двинуться за ним
следом. В его поступках они видели волю Великого Духа. А сам вождь,
происходивший из могущественного племени каманчей и лишь недавно взявший
под свое покровительство этих лесных дикарей, казался им существом высшего
порядка. Прекрасная Канонда была невредимой доставлена к убитому горем
отцу. И Токеа обнял спасителя своей дочери.
Канонда была для аскетичного мико единственной из всех земных
радостей. Нежные взгляды, которыми обменивалась его дочь с могущественным
вождем каманчей, были старику по душе и вселяли в него надежду. Он мечтал
о союзе своих людей с великим племенем. Спасти этим шагом достоинство
мико, а заодно и пополнить боевые ряды каманчей людьми вождя Соленого моря
- это было бы для Токеа высшим триумфом. Но вот достойны ли такой чести
его союзники? Давно уже всеми мыслимыми способами он пытался развеять свои
сомнения и поближе познакомиться со своим новым другом.
Теперь он имел такую возможность. Афиша, сорванная им с опорного
столба недостроенного дома, содержала прокламацию губернатора Луизианы, в
коей подробно перечислялись преступления и страшные злодеяния пирата, а за
его голову была обещана сумма в пятьсот долларов.
Как только индейцы подошли к своему лагерю у минерального источника,
мико вытащил из кармана афишу и начал ее старательно читать своим воинам.
Потом окони держали совет. После чего все воины взвалили на плечи свою
охотничью добычу и двинулись в направлении Натчеза. Когда подошли к каноэ,
двум быстроногим воинам было поручено бежать на северо-восток, остальные
вернулись к вигваму в нижнем течении Натчеза.
12
После бегства британца спасительницам его не стало спокойнее. При
этом казалось, что они поменялись ролями: Роза, кроткая, мягкая,
инфантильная Роза, стала как будто сильнее. В ее чертах обозначилась
какая-то гордая твердость. Похоже, она решилась бросить вызов самой
судьбе. Теперь она обнимала и утешала индианку, бегала к скво, призывая
навестить Канонду и хладнокровно сносила их оскорбительные отказы, плевки
в спину и всяческие поношения.
Оцепеневшая индианка смотрела на Розу незрячими глазами, ее смятенные
мысли блуждали в неведомых далях. Она напоминала прекрасную бронзовую
статую, хотя и вздрагивала при алейшем шорохе, испуганно съеживалась,
заслышав шаги скво. А голоса крикливых соплеменниц просто терзали ее.
Так прошел целый день и миновала ночь. Девушки не покидали вигвама,
но и ни одна из скво не пришла повидать их. Наконец, под утро с берега
послышались мужские голоса. Мико со своими воинами возвращался с охоты.
