усталости. Он был слишком доверчив, слишком бесхитростен; он ужинал с
врагом, не знал этого, и был погублен; он будет погублен еще раз, если
откажется сейчас от усилий. Сейчас не время погружаться в теплые черные
озера.
Он поплыл вверх. Сначала это было трудно, потому что озеро было
глубоким, а черная жидкость, липкая и тяжелая, сжимала его руки. Но после
нескольких взмахов Валентин нашел способ сделать свое тело более
угловатым, как режущее лезвие. Он двигался все быстрее, руки и ноги
работали согласованно. И озеро, которое искушало его забвением, теперь
дало ему поддержку. Оно твердо держало его на плаву, пока он быстро плыл к
далекому берегу. Солнце, яркое, безмерно громадный пурпурно-желтый шар,
бросало ослепительные лучи по воде, как огненный след.
- Валентин!
Голос был низкий, раскатистый, как гром. Валентин не узнал его.
- Валентин, почему ты так упорно плывешь?
- Чтобы достичь берега.
- А зачем?
Валентин продолжал плыть. Он видел остров, широкий белый пляж,
заросли высоких деревьев, лианы, плотно опутавшие их вершины. Он плыл и
плыл, но все не приближался к берегу.
- Вот видишь, - сказал громовой голос. - Нет смысла утомляться.
- Кто ты? - спросил Валентин.
- Я лорд Спорифон, - сказал величественно звучный голос.
- Кто?
- Лорд Спорифон Корональ, преемник Лорда Скоула, ныне Понтификса. Я
советую тебе отказаться от этой глупости. Чего ты надеешься достичь?
- Горного Замка, - ответил Валентин и поплыл быстрее.
- Но Корональ - я!
- Никогда.. не слышал... о тебе...
Лорд Спорифон издал визгливый звук. Гладкая маслянистая поверхность
озера зарябила и пошла складками. Валентин заставлял себя двигаться
вперед, но быть уже не угловатым, а чем-то тупым и упрямым, и пробиваться
через завихрения руками и ногами.
Берег был уже близок. Валентин спустил ноги и почувствовал внизу
песок, горячий, корчащийся, убегающий из-под ног - но не настолько сильно,
чтобы помешать Валентину выбраться на берег. Он выполз на пляж и на
секунду встал на колени. Подняв глаза, он увидел бледного худого человека,
смотревшего на него печальными голубыми глазами.
- Я Лорд Гонзимар, - тихо сказал человек. - Корональ из Короналей,
которого никогда не забудут. А это - мои бессмертные спутники. - Он сделал
жест, и берег заполнился мужчинами, очень похожими на первого, ничем не
примечательными, неинтересными, незначительными. - Это Лорд Стрейн, это
Лорд Пранкипин, Лорд Мейк, Лорд Скоул, Лорд Спорифон, великие и
могущественные Коронали. Падай ниц перед ними!
Валентин засмеялся.
- Вы полностью забыты.
- Нет! Нет!
Валентин указал на последнего в ряду.
- Ты - Спорифон. Никто не помнит тебя.
- Лорд Спорифон, будь любезен.
- А ты - Лорд Скоул. Три тысячи лет начисто стерли твою славу.
- Ты ошибаешься. Мое имя записано в списке Властителей.
Валентин пожал плечами.
- Это верно. Ну и что из того? Все вы - Лорд Пранкипин, Лорд Мейк,
Лорд Гонзимар - всего лишь имена, и ничего больше. Только имена...
- Только имена... - как эхо отозвались они тонкими жалобными голосами
и стали уменьшаться, сжиматься, пока на берегу не оказались крошечные
существа бегающие вокруг и выкрикивающие свои имена резкими
взвизгиваниями. Затем они исчезли, и на их месте оказались маленькие белые
шары, не крупнее жонглерских мячей. Валентин наклонился рассмотреть их и
увидел, что это черепа. Он подобрал их и стал подбрасывать в воздух,
ловить и снова бросать, и они летели сверкающим каскадом. Их челюсти
щелкали и дребезжали. Валентин усмехнулся. Сколькими он может жонглировать
за раз? Здесь было всего шесть. Но за все прошлые столетия и тысячелетия
были семь Короналей. Он мог бы жонглировать всеми. Он достал из воздуха
самых великих - Конфалума, Престимиона, Стиамота еще дюжину, сотню, и всех
их бросал и ловил. Никогда еще на Маджипуре не было такого искусного
жонглирования! Но теперь это были уже не черепа: они превратились в
сверкающие многогранные диадемы, шары - тысячи имперских шаров рассыпающих
искрящийся свет во всех направлениях. Он безошибочно жонглировал ими,
знал, какого правителя представлял каждый шар - вот Лорд Конфалум, вот
Лорд Спорифон, вот Лорд Деккерт - и всех их бросал вверх, так что они
составили громадную перевернутую пирамиду света. Все королевские особы
Маджипура танцевали над ним и все возвращались к золотоволосому
улыбающемуся человеку, крепко стоящему на горячем песке золотого пляжа. Он
поддерживал всех их. Вся история планеты была в его руках, и он помогал ей
в ее полете.
Ослепительные диадемы составили наверху громадную горящую звезду
света.
Не переставая жонглировать, Валентин пошел с пляжа по дюнам к плотной
стене зарослей. Деревья расступались перед ним, освобождая ему путь -
ярко-красную мощеную дорогу, ведущую в глубь острова. Вдали он увидел
низкие серые холмы предгорья, переходившие в гранитные уступы, за которыми
были зубчатые пики гигантской горной цепи, тянувшейся до середины
континента. И на самом высоком пике, на страшной высоте раскинулись
опорные стены Замка. Валентин шел к нему, не переставая жонглировать. Мимо
него по тропе проходили фигуры, уступали ему дорогу, махали, улыбались,
кланялись. Лорд Вориакс, Леди, Понтификс Тиверас - все они сердечно
приветствовали его, и он тоже махал им не уронив ни одной диадемы, не
нарушив ясного рисунка жонглирования. Вот он уже в предгорье и поднимается
вверх без усилий, вокруг него собирается толпа - все его друзья и
множество других хьорты, гейроги, вруоны, лимены, торговцы, фермеры,
рыбаки, акробаты, герцог Насимонт, предводитель разбойников, Тизана,
Джитаморн Сол и Дондак Саямир, держался за руки, орда пляшущих метаморфов,
шеренга драконьих капитанов с гарпунами, лесные братья, раскачивающиеся на
деревьях вдоль тропы - все поют, смеются, провожают его в Замок, Замок
Лорда Малибора, Замок Лорда Спорифона, Лорда Кронфаулима, Лорда Стиамота,
Замок Лорда Валентина...
Замок Лорда Валентина...
Он уже почти там. Хотя горная дорога идет почти отвесно вверх, хотя
густой туман низко стелется над ней, он идет дальше, ускоряет шаг,
подскакивает, бежит, жонглируя сотнями блестящих сфер. Он видит три
громадных огненных столба. Подойдя ближе, он узнает их: Шинаам, Дилифон и
Нарамир стоят бок о бок на его пути.
- Куда ты идешь? - спрашивают они хором.
- В замок.
- Чей?
- Замок Лорда Валентина.
- Кто ты?
- Спросите их, - говорил Валентин, показывая на толпу за собой. -
Пусть они скажут вам мое имя.
- Лорд Валентин! - кричит Шанамир, первым приветствуя его.
- Он Лорд Валентин! - кричат Карабелла, Слит и Залзан Кавол.
- Лорд Валентин Корональ! - кричат метаморфы, драконьи капитаны и
лесные братья.
- Это правильно? - спрашивают министры Понтификса.
- Я Лорд Валентин, - отвечает он и высоко подкидывает тысячу диадем,
и они летят вверх, пока не скрываются во мраке, что живет между мирами, и
оттуда медленно плывут вниз, мерцающие и искрящиеся, как снежные хлопья на
склонах северных гор, и когда они касаются Шинаама, Дилифона и Нарамира,
три министра тут же исчезают, оставив позади лишь серебряный блеск, и
ворота Замка раскрываются.
10
Валентин проснулся.
Он почувствовал шерсть ковра под своим голым телом, увидел
остроконечные арки, каменный потолок высоко вверху. Мир сна был еще так
жив, что Валентину на миг захотелось вернуться в него, а не оставаться в
этом помещении с затхлым воздухом и темными углами. Но он сел и огляделся.
Его спутники сгрудились у дальней стены, напряженные и испуганные.
Он повернулся в другую сторону, рассчитывая увидь трех министров,
снова восседающих на своих тронах. Они и в самом деле были тут, но
появилось еще два великолепных кресла, так что теперь перед Валентином
сидело пятеро. Нарамир, уже одетая, сидела слева. В середине был
круглолицый мужчина с широким тупым носом и темными глазами. Валентин
узнал в нем Горнкейста, главного спикера Понтификса. Рядом с ним сидел
Шинаам, а крайнее правое кресло занимал незнакомый Валентину человек -
тонкогубый, с резкими чертами лица, с серой кожей, иноземец. Все пятеро
строго смотрели на Валентина издали, словно были членами тайного судилища,
собравшимся для вынесения приговора.
Валентин встал, не делая попыток одеться. Почему-то казалось, что
перед этим судилищем положено стоять голым.
- Твой мозг ясен? - спросила Нарамир.
- По-моему, да.
- После того, как кончился твой сон, ты проспал еще час. Мы ждали,
когда ты проснешься. - Она указала на серокожего. - Это Спилтрейв, врач
Понтификса.
- Я так и подумал, - сказал Валентин.
- А этого человека, - она указала на того, кто сидел в центре, - ты,
наверное знаешь.
Валентин кивнул.
- Да. Горнкейст. Мы встречались. - И, широко улыбнувшись, добавил: -
Только я тогда был в другом теле. Вы согласились с моим утверждением?
- Мы согласились с твоим утверждением, Лорд Валентин, - мелодичным
голосом сказал Горнкейст. - Великое и удивительное преступление свершилось
в этом мире, но все будет поправлено. Оденься. Тебе не пристало появляться
голым перед Понтификсом.
Горнкейст возглавил процессию в имперский тронный зал. За ним шли
Нарамир и Дилифон с Валентином посредине. Спилтрейв с Шинаамом замыкали
шествие. Спутникам Валентина не позволили идти.
Они шли по узкому, с высоким сводом туннелю из сияющего зеленоватого
стекла, в глубине которого мелькали странные искаженные отражения. Туннель
завивался спиралью в глубину с легким уклоном. Через каждые пятьдесят
шагов туннель полностью перегораживался бронзовой дверью; Горнкейст
прикасался пальцем к скрытой панели, и дверь бесшумно отходила, пропуская
их в следующий отрезок туннеля. Наконец они дошли до двери, богато
украшенной резным золотым символом Лабиринта и выше его - имперской
монограммой Тивераса. Валентин знал, что это было самое сердце Лабиринта,
самая глубокая и центральная его точка. И когда от прикосновения
Горнкейста эта последняя дверь отошла в сторону, они оказались в громадной
светлой сферической комнате с круглыми стеклянными стенами, где на
роскошном троне сидел Понтификс Маджипура...
Валентин видел Понтификса Тивераса пять раз. Первый, когда Валентин
был еще ребенком, а Понтификс прибыл в Горный Замок на свадьбу Лорда
Малибора; второй через несколько лет, на коронации Лорда Вориакса, через
год - на свадьбе Вориакса, в четвертый - когда Валентин приехал в Лабиринт
по поручению брата, а последний - три года назад, когда Тиверас приехал на
коронацию Валентина. Понтификс и при первой встрече с Валентином был уже
стар: огромного роста, худой, отталкивающего вида человек с грубым
угловатым лицом, с очень черной бородой и мрачными, глубоко сидящими
глазами; чем старше он становился, тем более подчеркнутыми становились эти
его характерные черты, и он выглядел чем-то вроде трупа - негнущийся,
медленно двигающийся, старый засохший стебель человека, но тем не менее
внимательный, знающий, все еще мощный духом, все еще излучающий ауру
безмерной власти и величия. Но теперь...
Трон, на котором сидел Тиверас, был тот же, что видел Валентин при
первом своем посещении Лабиринта: роскошное золотое сидение с высокой
спинкой, к которому вели три широкие низкие ступени. Но теперь этот трон
был полностью заключен в шар голубоватого стекла, где тянулась широкая
