Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
SCP 090: Apocorubik's Cube
SCP 249: The random door
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Философия - Луций Сенека Весь текст 1104.29 Kb

Нравственные письма к Луцилию

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 17 18 19 20 21 22 23  24 25 26 27 28 29 30 ... 95
всеобщий; все остальные, хоть и остаются родами, причастны и видам.  Че-
ловек - тоже род; в нем содержатся виды: и народы (греки, римляне,  пар-
фяне), и цвета кожи (белые, черные, желтые), и  отдельные  люди  (Катон,
Цицерон, Лукреций). Поскольку это понятие охватывает многое,  оно  отно-
сится к числу родов; поскольку стоит ниже других - к числу видов. Всеоб-
щий род - "то, что есть" - ничего выше себя не имеет. Он - начало вещей,
в нем - все.
   (13) Стоики хотят поставить над ним еще один род, более  изначальный;
я скоро скажу о нем, но прежде объясню, что тот род, о котором я  раньше
говорил, по праву признается первым, коль скоро он охватывает все  пред-
меты. (14) "То, что есть" я делю на два вида: телесное и бестелесное,  а
третьего нет. Как разделить тела? Они бывают либо одушевленные, либо не-
одушевленные. Опять-таки, как мне разделить одушевленные предметы?  Одни
из них имеют дух, другие - только душу, или так: одни из них -  самодви-
жущиеся, они ходят и меняют место, другие прикреплены к почве и  растут,
питаясь через корни. На какие же виды мне расчленить животных? Они  либо
смертны, либо бессмертны. (15) Некоторые стоики  полагают,  будто  самый
первый род - "нечто". Почему они так полагают, я  сейчас  скажу.  По  их
словам, в природе одно существует, другое не существует. Природа включа-
ет в себя и то, чего нет, что лишь представляется нашему духу; так, кен-
тавры, гиганты и прочее, будучи создано ложной мыслью,  обретает  образ,
хоть и не имеет истинной сущности.
   (16) А теперь я вернусь к тому, что тебе обещано, и скажу, как Платон
распределяет на шесть разрядов все, что только существует. Первое -  это
"то, что есть", не постигаемое ни зрением, ни  осязанием,  ни  одним  из
чувств, но только мыслимое. Что существует вообще  -  например  "человек
вообще", - не попадается нам на глаза, а попадается только  человек  как
вид - Катон или Цицерон. И "животное" мы не видим,  а  только  мыслим  о
нем, а доступны зрению его виды: лошадь, собака.
   (17) На второе место из того, что есть, Платон ставит все  выдающееся
и возвышающееся над прочим. Это и значит, по его словам, "быть" по преи-
муществу. Так, мы говорим "поэт", без различия  прилагая  это  слово  ко
всем стихотворцам; но уже у греков оно стало обозначением одного из них.
Услышав просто "поэт", ты поймешь, что имеется в виду Гомер. Что же это?
Бог, разумеется, - самый великий и могущественный из всего.
   (18) Третий род - это то, что истинно существует, в неисчислимом мно-
жестве, но за пределами нашего зрения. - Ты спросишь, что  это.  -  Пла-
то-нова утварь: идеи, как он их именует, из которых возникает все  види-
мое нами и по образцу которых все принимает облик. (19) Они  бессмертны,
неизменны и нерушимы. Слушай, что такое идея, то есть что она  такое  по
мнению Платона: "Идея - вечный образец всего, что производит природа". А
я прибавлю к этому определенью истолкование, чтобы тебе было понятнее. Я
хочу сделать твой портрет; образцом моей картины будешь ты сам, из  тебя
мой дух извлекает некие черты и потом переносит их в свое творение. Твое
лицо, которое учит меня и наставляет, которому я стремлюсь подражать,  и
будет идеей. В природе есть бесконечное множество таких образцов  -  для
людей, для рыб, для деревьев: с них-то и воспроизводится все, что должно
в ней возникнуть. (20) На четвертом месте  стоит  ei5os.  Слушай  внима-
тельно, что такое elSoe, и в том, что это вещь непростая, обвиняй не ме-
ня, а Платона; впрочем, простых тонкостей и не бывает. Только что я при-
водил для сравнения живописца; если он хотел изобразить красками  Верги-
лия, то глядел на самого поэта; идеей было лицо Вергилия - образец буду-
щего произведения; а_ то, что извлек из него художник и перенес  в  свое
произведение, есть eiSo;. (21) Ты спросишь, какая  между  ними  разница?
Идея - это образец, а е18о; - это облик, взятый с него и перенесенный  в
произведение. Идее художник подражает, si3o; создает. У статуи  такое-то
лицо: это и будет е15ос. Такое лицо и у образца, на который глядел  вая-
тель, создавая статую: это - идея. Ты хочешь, чтобы я  привел  еще  одно
различие? ElSoe - в самом произведении, идея - вне его, и не только  вне
его, но и предшествует ему. (22) Пятый род - это то, что существует  во-
обще; он уже имеет к нам отношение, в него входит все:  люди,  животные,
предметы. .Шестым будет род вещей, которые как бы существуют, как,  нап-
ример, пустота, как время.
   Все, что мы видим и осязаем, Платон не относит к числу вещей, истинно
существующих. Ведь они текут и непрестанно прибывают или убывают.  Никто
не остается в старости тем же, кем был в юности, завтра никто  не  будет
тем, кем был вчера. Наши тела уносятся наподобие рек; все,  что  ты  ви-
дишь, уходит вместе со временем, ничто из видимого нами не пребывает не-
подвижно. Я сам изменяюсь, пока рассуждаю об изменении всех вещей.  (23)
Об этом и говорит Гераклит: "Мы и входим, и не входим дважды  в  один  и
тот же поток". Имя потока остается, а вода уже утекла. Река - пример бо-
лее наглядный, нежели человек, однако и нас уносит не менее быстрое  те-
чение, и я удивляюсь нашему безумию, вспоминая, до чего мы любим тело  -
самую быстротечную из вещей, и боимся однажды умереть, меж тем как  каж-
дый миг - это смерть нашего прежнего состояния. Так  не  надо  тебе  бо-
яться, как бы однажды не случилось то, что происходит ежедневно. (24)  Я
говорил о человеке, существе нестойком и непрочном,  подверженном  любой
порче; но даже мир, вечный и непобедимый, меняется и не остается одним и
тем же. Хоть в нем и пребывает все, что было прежде, но иначе, чем преж-
де: порядок вещей меняется.
   (25) Ты скажешь: "Какая мне польза от этих тонкостей?" -  Если  спро-
сишь меня, то никакой. Но как резчик опускает и  отводит  на  что-нибудь
приятное утомленные долгим напряжением глаза, так и мы должны порой дать
отдых душе и подкрепить ее каким-нибудь удовольствием.  Однако  пусть  и
удовольствие будет делом; тогда и из него ты, если присмотришься, извле-
чешь что-нибудь целительное. (26) Так и привык я поступать, Луцилий:  из
всякого знания7, как бы далеко ни было  оно  от  философии,  я  стараюсь
что-нибудь добыть и обратить себе на пользу. Что мне все, о чем мы  рас-
суждали, если оно никак не связано с исправлением нравов? Как  Платоновы
идеи могут сделать меня лучше? Можно ли извлечь из  них  что-нибудь  для
обуздания моих желаний? Да хотя бы вот что: все вещи, которые, как рабы,
служат нашим чувствам, которые нас распаляют и  подстрекают,  Платон  не
считает истинно существующими. (27) Значит,  все  вещи  -  воображаемые,
лишь на короткий срок принявшие некое обличье; ни одна из них не  прочна
и не долговечна. А мы желаем их так, словно они будут при нас всегда или
мы всегда будем владеть ими. Беспомощные и слабые,  мы  находимся  среди
вещей пустых и мнимых8; так направим свой дух к тому, что вечно, а  свой
взгляд - на витающие в высоте образы всех предметов  и  на  пребывающего
среди них бога, помышляющего о том, как бы защитить от смерти  все,  что
из-за сопротивления материи не удалось ему сделать бессмертным, и  побе-
дить разумом пороки тела! (28) Ведь все остается не потому, что оно веч-
но, а потому что защищено заботой властителя. Бессмертному опекун не ну-
жен, а остальное охраняет творец, одолевая своей силой  хрупкость  мате-
рии. Будем же презирать все настолько лишенное цены, что приходится сом-
неваться, существует ли оно вообще. (29) И подумаем вот о чем: коль ско-
ро провидение обороняет от опасностей мир, смертный, как и мы, то и наше
провидение может хоть немного удлинить срок этому ничтожному телу,  если
мы научимся обуздывать и подчинять себе наслаждения  -  главную  причину
нашей гибели. (30) Сам Платон своими стараньями продлил  себе  жизнь  до
старости. Ему досталось тело крепкое и здоровое, даже  своим  именем  он
обязан ширине плеч9; но странствия по морю и  опасности  отняли  у  него
много сил, и только воздержность, соблюдение меры  во  всем,  что  будит
алчность, и тщательная забота о себе  помогли  ему,  вопреки  всем  пре-
пятствиям, дожить до старости. (31) Я думаю, ты  знаешь  это:  благодаря
таким стараниям Платон и достиг того, что умер в день, когда ему  испол-
нился ровно восемьдесят один год. Поэтому маги 10, как раз тогда оказав-
шиеся в Афинах, принесли усопшему жертву, веря, что жребий его выше  че-
ловеческого, ибо он прожил девятью девять лет, - а это  число  совершен-
ное. Но я не сомневаюсь, что он охотно отдал бы несколько дней из  этого
срока вместе с жертвоприношением. (32) Умеренность может  продлить  ста-
рость, хотя по-моему не нужно к ней ни стремиться,  ни  отказываться  от
нее. Приятно пробыть с собою как можно дольше, если ты сумел стать  дос-
тойным того, чтобы твоим обществом наслаждались. Итак, нам надо  вынести
решение, следует ли, гнушаясь последними годами старости, не  дожидаться
конца, а положить его собственной рукой. Тот,  кто  в  бездействии  ждет
судьбы, мало чем отличается от боязливого, - как  сверх  меры  привержен
вину тот, кто осушает кувшин до дна, вместе с отстоем. (33)  Но  посмот-
рим, что такое конец жизни - ее отстой или нечто самое чистое и прозрач-
ное, - если только ум не пострадал, и чувства, сохранившиеся в  целости,
помогают душе, и тело не лишилось сил и не умерло до  смерти.  Ведь  все
дело в том, что продлевать - жизнь или смерть. (34) Но если тело не  го-
дится для своей службы, то почему бы не вывести на волю измученную душу?
И может быть, это следует сделать немного раньше должного, чтобы в долж-
ный срок не оказаться бессильным это сделать. И поскольку  жалкая  жизнь
куда страшнее скорой смерти, глуп тот, кто не отказывается  от  короткой
отсрочки, чтобы этой ценой откупиться от большой опасности. Лишь  немно-
гих долгая старость привела к смерти, не доставив страданий,  но  многим
их бездеятельная жизнь как бы даже и не пригодилась.  Что  ж  по-твоему,
более жестокая участь - потерять кусочек жизни, которая и так кончится?
   (35) Не надо слушать меня против воли, словно мой приговор касается и
тебя, но все же взвесь мои слова. Я не покину  старости,  если  она  мне
сохранит меня в целости - сохранит лучшую мою часть; а если она поколеб-
лет ум, если будет отнимать его по частям, если оставит мне не жизнь,  а
душу, - я выброшусь вон из трухлявого, готового рухнуть строения. (36) Я
не стану бежать в смерть от болезни, лишь бы она была излечима и не зат-
рагивала души; я не наложу на себя руки от боли, ведь умереть так - зна-
чит, сдаться. Но если я буду знать, что придется терпеть ее постоянно, я
уйду, не из-за самой боли, а из-за того, что она будет мешать всему, ра-
ди чего мы живем. Слаб и труслив тот, кто умирает из-за боли; глуп  тот,
кто живет из страха боли.
   Но я слишком многоречив, да и сам этот предмет таков, что можно  рас-
суждать о нем весь день. Как может вовремя кончить жизнь тот, кто не мо-
жет кончить письмо? Будь здоров! Эти слова ты прочтешь охотнее, чем  чи-
тал все про смерть да про смерть. Будь здоров.



   Письмо LIX

   Сенека приветствует Луцилия!

   (1) Твое письмо доставило мне великое наслаждение (позволь мне  упот-
ребить слова общепринятые и не приписывай им смысла, какой имеют  они  у
стоиков). Мы считаем наслажденье пороком. Пусть так,  но  слово  это  мы
ставим, и чтобы обозначить испытываемое душою веселье. (2) Я знаю,  что,
если сообразовать слова с нашими указами, наслажденье есть нечто постыд-
ное, а радость - удел одних лишь мудрецов: ведь она есть некая приподня-
тость души, верящей в собственные и подлинные блага1. Однако  в  повсед-
невной речи мы говорим: нам доставило большую радость и то, что такой-то
избран консулом, и то, что жена родила, и чья-то свадьба, хотя все это -
никакая не радость, а нередко даже начало будущей скорби. У  радости  же
один непременный признак: она не может ни  прекратиться,  ни  обернуться
своей противоположностью. (3) Поэтому, когда наш  Вергилий  говорит:  "И
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 17 18 19 20 21 22 23  24 25 26 27 28 29 30 ... 95
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама