бояться.
Чернобог и Морана так и сидят заклепанные в Железных Горах. Злые
Люди, кому они пролили в душу достаточно яда, разыскивают по всему белому
свету осколки ледяного зуба, надеясь сложить его воедино и освободить
темных Богов. Сказывают, от добрых Людей зависит, удастся ли им это. И
надобно верить, что не удастся - ведь именно Люди, не кто-нибудь, однажды
остановили беду. Смерть и холод с тех пор уже тысячи раз пытались
вернуться, прогоняя птицу с гнезда, обрывая с деревьев золотые одежды,
заваливая снегами леса. Но Люди всякий раз вовремя вспоминают Киевича с
его жертвой и сообща помогают Солнцу воспрянуть: гасят прежний и
возгнетают новый, не знавший скверны Огонь, жгут на том Огне корявое,
изогнутое полено-бадняк, похожее на летучего Змея, а пепел дают выпить
скоту, чтоб лучше водился. А потом кто-нибудь рядится седым воином,
подвязывает рыжую бороду и водит по деревне медведя - покорного, на
поводке. И вот опять приходит весна, и дни делаются длиннее ночей, и
чучело злобной Мораны под веселые прибаутки скоморохов сжигают на
масленичных кострах, повергают в быструю реку. И наконец наступает великий
праздник Самого Долгого Дня, когда Мать Лада сменяет Лелю в земных
заботах, а Солнце заново правит свадьбу с верной подругой и умывается,
готовя себя для любимой. Вот почему этот праздник еще называют Купальским.
Так доныне сменяются в году времена. Гремят Перуновы грозы, сияет
золотом многоплодная осень, распевает метельные песни зима. Только
теперешние зимы очень мало похожи на ту, великую, что едва не выморила
Людей. Стоит появиться в Небе Даждьбогу, и пышные шубы сугробов
переливаются на все лады, отделанные серебром и зернами хрусталя. Красива
зима и приносит с собой не только печаль. Говорят, с наступлением Нового
Года, когда Солнце поворачивает на лето, все грехи прощаются Людям, уходят
вместе с минувшим годом, вместе со старым Огнем. И если когда-нибудь Люди
оставят злобу и жадность, заткнут уши перед нашептываниями темных Богов и
их посланцев - зима не наступит, а Чернобог и Морана навек перестанут
скрестись в Железных Горах, в заклепанной крысиной норе. Наверное, Солнце
тогда станет ярче, а Перун снимет с секиры и выбросит стальное лезвие,
способное убивать: больше не пригодится!
...А что же Кий со своею доброй кузнечихой? Он не просил для себя
никаких наград у Бога Грозы, не просил и жизни подольше, но до сих пор
никто не слыхал, чтобы он умер. Наверное, так и живет на священной Русской
Земле, кует своим молотом что-нибудь Людям на славу и на добро. У такого,
как он, всегда найдутся дела, такому даже и бессмертие не наскучит.
