' Д о м Б и л л а - Государственный департамент США.
'' Д о н Д и е г о - Аллен Даллес.
''' А н х е л - президент Аргентины Перон.
Дон Диего высказался в том смысле, что разговор' не только с
Анхелом, но и со всеми его коллегами по Универмагу'' надо будет
провести позже, когда подоспеет время, и разговор этот следует
подготовить таким образом, чтобы пребывание Базилио в Универмаге'''
стало вообще невозможным.
Сердечно Ваш Джозеф Ф. Синелман"''''.
_______________
' Р а з г о в о р - комбинация, удар.
'' К о л л е г и п о У н и в е р м а г у - руководители стран Южной
Америки.
''' П р е б ы в а н и е Б а з и л и о в У н и в е р м а г е -
необходимость организовать разрыв дипломатических отношений между СССР и
всеми государствами Южной Америки.
'''' Д ж о з е ф С и н е л м а н - агент "Организации" Гелена V-185.
РИКТЕР - I (1946)
__________________________________________________________________________
Вильгельм Риктер верил единственному житейскому правилу: быть с теми,
кто одержал верх.
...Он поступил на теологический факультет, решив посвятить себя делу
служения слову божьему, однако, когда в Германии стало понятно, что Гитлер
и его штурмовые отряды прямо-таки рвутся к власти, а церковь сдает позиции
по всему фронту, он переориентировался и вступил в СС; громить приходилось
не только синагоги, но и те приходы, которые возглавляли священник",
стоявшие в оппозиции к национал-социализму.
Поначалу партия использовала его как оратора на диспутах с теми
верующими, которые выступали против жестокостей нацистов, несколько раз он
писал для "Штюрмера", был принят Юлиусом Штрайхером, который высоко оценил
его работу, затем пришел приказ поступить в университет на
физико-математический факультет: именно в это время Гитлер заявил, что
партии, которая идет к власти, нужны люди с дипломами.
После того как он сдал экзамены экстерном (членам СС была дана такая
привилегия), его рекрутировали в то подразделение, которое занималось
наблюдением за учеными, работавшими в секретных научно-исследовательских
институтах. Так, по прошествии лет он оказался в группе, которая
курировала атомный проект. Он понимал, что физик Рунге и те, кто его
поддерживал, стоят на правильном пути; он отдавал себе отчет в том, что
именно идея Рунге может привести рейх к обладанию атомным оружием, но
большинство ученых, имевших прямые выходы на Геринга, ненавидели этого
человека, одержимого своим делом, ничего не желающего видеть вокруг себя:
зашоренный, испуганный, не очень развитой, он был истинным гением лишь в
своей специальности, а давно известно, что гениальность, не
подстрахованная пробойностью, обречена.
Риктер понимал, что арест Рунге был преступлением против рейха, он
отдавал себе отчет в том, что устранение физика отбросит Германию назад,
но поскольку он исповедовал свой принцип "быть с теми, кто побеждает", а в
рейхе давно уже победила одержимая антисемитская тенденция, освященная
авторитетом фюрера, он ничего не предпринял для того, чтобы - в угоду
Германии, именно ей - победила истина.
Его мысль жила как бы отдельно от плоти; где-то глубоко внутри самого
себя Риктер понимал, что война проиграна; он понял это после того, как
русские вышли к границам Польши, а англо-американцы начали бои в
Голландии, однако он запрещал другому Вильгельму Риктеру не то что думать
об этом, он даже боялся слышать этого второго Риктера. И лишь когда
союзники разбомбили его коттедж, в котором погибли жена и дети, лишь когда
он пришел к руководителю отдела, комплектовавшего группы для эвакуации в
Альпийский редут, и тот сказал, что он, Риктер, эвакуации не подлежит,
поскольку "проглядел" Рунге, оказавшегося полукровкой, - "паршивый еврей
творил у вас под носом свои темные дела, направленные на подрыв оборонной
мощи рейха", - только тогда он разрешил себе услышать того Риктера,
который родился в нем, и он, этот неведомый ему самому Риктер, сказал,
наконец, те слова, которые он запрещал себе раньше слышать: "На какое-то
время верх могут одержать идиоты, запуганные главным идиотом, в руках
которого власть, но ведь ты же не идиот, ты умеешь понимать смысл формул,
их жестокую логику. Почему же ты до сих пор ничего не предпринял, чтобы
хоть как-то обеспечить свое будущее?! Ведь то, чему поклонялись все идиоты
в этом рейхе, настолько бесчеловечно и преступно, что просто так,
безнаказанно, кончиться не может. Грядет расплата, и отвечать будет не
только главный маньяк, но и все те, кто служил ему. Чем честнее каждый
будет думать о личном благе, тем сильнее государство; только в этом
гарантия успеха, а не в слепом следовании тому, что пришло в голову
Гитлеру. Но эта истина уже не приложима к рейху, он кончился, вопрос его
краха - вопрос месяцев. И ты хочешь погибнуть вместе с идиотами? Почему?
Ты понимал Рунге, ведь именно ты первым читал его формулы и восторгался
ими! Если бы ты имел власть, ты бы позволил ему закончить его дело, и его
осуществленная на практике идея сделала бы тебя победителем, ты бы получил
лавры, ты бы стал отцом атомного оружия, ты бы диктовал свою волю идиотам,
ты, и никто другой. Единственная возможность твоего спасения кроется в
том, чтобы спасти то, что сделал Рунге; его идеи могут не только
гарантировать тебе жизнь, но и дадут возможность отыграться за те
унизительные годы безвременья, когда ты был не Риктером, а многими
гуттаперчевыми Риктерами, приспосабливавшимися к истерикам и тупицам, не
прочитавшим в жизни ни одной сколько-нибудь серьезной научной книги. Ну,
действуй! Не будь стадным идиотом! Сейчас или никогда! Борись за будущее,
если ты, наконец, смог сказать себе, а главное, услышать правду об ужасе
происходящего!"
И он похитил из сейфа - во время суматохи, связанной с эвакуацией, -
те документы, которые принадлежали Рунге и его коллегам, сделал копию с
них и надежно укрыл в погребе на даче. Но тогда, в сорок пятом, наутро
после содеянного, он бы все же не смог до конца точно объяснить - спроси
его кто об этом, - почему он поступил именно так.
Риктер понял, отчего он поступил именно так, когда начал свой тяжкий
путь в эмиграцию. Он ничего не взял с собою, только два бриллианта,
изъятые у жены Рунге во время обыска, и эти расчеты. С ними-то он и
приехал в Аргентину, чудом приехал, помог случай, странные стечения
счастливых обстоятельств.
Но главное, что спасло его (он это понял значительно позже), была
врожденная осторожность: на диспутах против верующих он выступал без
истерического надрыва, какой был принят в рейхе, он пытался увещевать, а
не звал к немедленной расправе; статью в погромную штюмеровскую газету
подписал псевдонимом; выполняя все приказы СС, он тем не менее пытался
"микшировать" удары там, где это было возможно, а не взывал к крови.
Поступал он так потому, что осмотрительность, заложенная в его гены,
подсказывала: чем тише и незаметнее ты будешь, тем легче сложится твоя
жизнь - и в случае неожиданного взлета и при горестном для тебя развитии
ситуации. Быть в середине - надежнее, чем рваться в ту или иную сторону;
если провидению угодно тебя поднять, оно найдет тебя; если же предстоит
удар, он не будет таким сокрушительным, как против тех, кто у всех на
виду. Середина, слава середине, в конечном счете именно она есть та зона,
где до поры до времени отсиживаются и счастливчики и неудачники.
Сначала Риктер нанялся на работу грузчиком в порту Буэнос-Айреса,
платили сносно, снял отдельную комнату, хоть и без удобств, но в тихом
районе; по прошествии трех месяцев он начал осматриваться, выехал в центр
города, зашел в книжный магазин "АВС", - продажа литературы на немецком
языке; познакомился с директором, адрес свой, конечно же, не оставил;
купил справочники о персоналиях, партиях и газетах Аргентины, вернулся к
себе и засел за конспект; помог опыт университета, как-никак там давали
навыки систематического мышления.
Риктер не мог еще толком понять, зачем понадобились эти дорогие
книги, но что-то подсказывало ему поступать именно так.
По прошествии трех недель он составил справку, выписав разными
чернилами наиболее серьезные силы, определявшие политическую жизнь страны.
На первое место он поставил Перона; провел под его именем две жирные
черты и затем, в порядке последовательности, записал Гражданский
радикальный союз, правивший Аргентиной четырнадцать лет, вплоть до
тридцатого года, когда власть захватили военные диктаторы и эта партия
перешла в оппозицию. Чернилами голубого цвета - чтобы точнее отложилось в
памяти - Риктер каллиграфически вывел: "Костяк партии - интеллигенция; ГРС
являет собою нечто среднее между консерваторами и либералами Британии,
пользуется поддержкой национальной буржуазии, сориентированной на Север
континента; имеет влияние среди студенчества, технической интеллигенции,
части землевладельцев. Схватку с Пероном проиграет".
Следующей силой он обозначил коммунистов; перечеркнул название партии
красными чернилами, затем вывел первые буквы, определявшие название
Национально-Демократической партии, организованной временным президентом
Аргентины генералом Урибуру, пришедшим к власти в тридцатом году в
результате военного переворота.
Поскольку партия опиралась на землевладельцев, бедных крестьян
северных провинции, находившихся под опекой духовенства, на чиновничество,
погрязшее в коррупции, и на верхушку армии, поскольку именно эта партия не
могла, в силу своей структуры, понять, что в двадцатом веке нельзя делать
главную ставку на темное крестьянство, отрицать промышленный прогресс и
уповать на возвращение к давно ушедшим временам патриархальности и прямой
подчиненности массы хозяину, - он перечеркнул и эту партию, ибо именно
ее-то и сверг Перон во время переворота сорок третьего года, который он
осуществил, опираясь на лозунг "национальной революции, которая построит
общество справедливости, имеющее силы противостоять как американскому
империализму, так и международному большевизму, общество вертикальных
профсоюзов, подчиненных национальному, а не классовому принципу".
Зелеными чернилами Риктер перечеркнул и Социалистическую партию; в ту
пору это был даже и не враг; в силу отсутствия четкой программы партия
развалилась.
После того как Риктер изучил расстановку партий, п е р с о н а л и и
и наиболее серьезные газеты страны (выписал "Кларин", "Пренсу" и
"Насьон"), приобрел учебник испанского, пустил в комнату (бесплатно)
студента, изучавшего немецкий язык (Мануэль, двадцати трех лет, яростный
поклонник Ницше, при этом убежденный антифашист, антиамериканист,
антикоммунист, сторонник "эксперимента генералиссимо Франко", человек,
равно преклонявшийся перед силой и убеждением, - абсолютный сумбур в
голове), и начал посещать собрания, на которых выступали политические
лидеры, - естественно, с разрешения перонистских властей, "свобода слова"
была контролируема; главное ведь - провозгласить то, чего алчет народ,
получить - на этом - его поддержку, а потом можно легко провести такие
поправки к законам о "свободах" что все вернется на тоталитарные круги
своя.
Более всего Риктер ждал того момента, когда будет выступать Перон; с
помощью Мануэля он узнал об этом за неделю; на выступление пришел загодя,
чтобы успеть занять место в первом ряду: здешние "латиносы" совершенно
