Боясь преследований, барон Шредер в 1787 году уехал на родину в
Берлин; с ним вместе поехал русский масон Кутузов. Из-за границы
Шредер стал писать Новикову письма, в которых говорил о разных
политических и масонских делах. Эти письма часто задерживались на
почте. Все это только сильнее возбуждало подозрения Государыни
насчет масонства. Между прочим посланный русскими масонами в
Берлин Кутузов поехал оттуда в Париж, где 3 (14) июля присутствовал
(не участвовал ли?!) при взятии масонами Бастилии.
Другой масон, сын видного московского масона графа А. С.
Строганова, Павел, "живший в Париже со своим учителем,
анархистом Роммом, присутствует при каждом заседаний
национального собрания. "Эти заседания, - пишет Ромм барону
Строганову, - будут для Павла возвышенной школой общественного
права". Эту школу он проходит также в клубе якобинцев, произносит
там зажигательные речи. "Самым лучшим днем моей жизни, -
восклицает он с трибуны, - будет тот, когда я увижу Россию,
обновленною подобной революцией. Если бы я мот там сыграть тогда
ту роль, которую играет здесь чудный Мирабо!" Он до того освоился с
якобинцами, что клуб дважды посылает его от своего имени говорить
речи в национальном собрании, передает ему весь свой архив, избирает
почетным членом; на дипломе, выданном ему по этому поводу, красуется
печать с девизом: "жить свободным, или умереть".
Вот, как показывали себя масоны, когда не находились "под гнетом
тирании"!
Наконец в 1792 году многие "видные" масоны были арестованы, а
их помещения, лавки и типографии опечатаны. К сожалению были
арестованы только "видные" масоны, а "невидные", т. е. истинные
руководители, остались на свободе, лишившись, только своего главного
орудия.
В разных лавках и типографиях найдено было около двадцати книг,
"скрыто продававшихся, хотя и запрещенных в 1786 и 1787 годах, и сорок
восемь книг, печатанных без указанного дозволения". Купец Кольчугин
сознался, что запрещенных книг хранится на сумму до пяти тысяч
рублей в кладовых гостиного двора и на суконной фабрике. Открыта
была переписка князя Н. В. Репнина с Шредером. С Новикова,
Трубецкого, Лопухина и Тургенева сняты были письменные показания,
которые сохранились. Из них можно убедиться, что эти честные, но
увлекающиеся мечтатели ничего не знали о той организации, к которой
она принадлежали и являлись лишь марионетками руководящей
повсеместно масонством тайной силы. Так было и повсюду.
Жюль Леметр пишет: "наши славные деды, бывшие
франкмасонами, служили этому сообществу лишь удобными ширмами
для прикрытия его тайных замыслов. Этим доверчивым и честным
людям дозволялось даже сохранять их религиозные верования и
традиционные предания. Заботились лишь о том, чтобы поддерживать
среди них что-то вроде невинного либерализма, способствовавшего хотя
бы внешнему развитию масонских учений".
Какова была дальнейшая судьба арестованных русских масонов и
что вменялось им в вину видно из следующего указа Императрицы
Екатерины и князю Прозоровскому 1 августа 1792 года:
"Рассматривая произведенные отставному поручику Николаю
Новикову допросы и взятые у него бумаги, находим Мы с одной стороны
вредные замыслы сего преступника и его сообщников, духом любоначалия
и корыстолюбия зараженных, с другой же - крайнюю слепоту;
невежество и развращение их последователей. На сем основании
составлено их общество; плутовство и обольщение употребляемо было
к распространению раскола не только в Москве, но и в прочих городах.
Самые священные вещи служили орудием обмана. И хотя поручик
Новиков не признается в том, чтобы противу правительства он и
сообщники его какое злое имели намерение; но следующие
обстоятельства обнаруживают их явными и вредными
государственными преступниками:
I. Они делали тайные сборища, имели в оных храмы, престолы,
жертвенники; ужасные совершались там клятвы с целованием
креста и Евангелия, которыми обязывались и обманщики и
обманутые вечной верностью и повиновением ордену Златорозового
креста с тем, чтобы никому не открывать тайны ордена, и если бы
правительство стало сего требовать, то, храня оную, претерпевать
мучения и казни.
II. Мимо законной Богом учрежденной власти, дерзнули они подчинить
себя герцогу Брауншвейгскому, отдав себя в его покровительство и
зависимость, потом к нему же относились с жалобами в принятом
от правительства подозрении на сборища их и чинимых будто
притеснениях.
III. Имели они тайную переписку с принцем Гессен-Кассельским и с
прусским министром Вельнером изобретенными ими шрифтами и в
такое еще время, когда Берлинский двор оказывал нам в полной мере
свое недоброходство. Из посланных от них туда трех членов двое и
поныне там пребывают, подвергая свое общество заграничному
управлению и нарушая через то долг законной присяги и верности
подданства.
IV. Они употребляют разные способы, хотя вообще, к уловлению в свою
секту известной по их бумагам особы. В сем уловлении, так и в
упомянутой переписке. Новиков сам признал себя преступником.
V. Издавали печатные у себя непозволенные, развращенные и противные
закону православному книги и после двух сделанных запрещений
осмелились еще продавать оные, для чего и завели тайную
типографию. Новиков сам тут признал свое и сообщников своих
преступление.
В уставе сборищ их, писанном рукою Новикова, значатся у них
храмы, епархии, епископы, миропомазание и прочие установления и
обряды вне святой нашей церкви непозволительные. Новиков
утверждает, что в сборищах их оные в самом деле не существовали, а
упоминаются только одною аллегорией для приобретения ордену их
вящего уважения и повиновения, но сим доказываются коварство и
обман, употребленные им с сообщниками для удобнейшего слабых умов
поколебания и развращения. Впрочем, хотя Новиков и не открыл еще
сокровенных своих замыслов, но вышеупомянутые, обнаруженные и
собственно им признанные преступления столь важны, что по силе
законов тягчайшей и нещадной подвергает его казни. Мы, однако ж, и в
сем случае, следуя сродному нам человеколюбию и оставляя еще время на
принесение в своих злодействах покаяния, освободили его от оной и
повелели запереть его на пятнадцать лет в Шлиссельбургскую крепость.
Что же касается до сообщников его, Новикова, статского
действительного советника князя Николая Трубецкого, отставных
бригадиров Лопухина и Тургенева; которых не только признания
Новикова, но и многие писанные руками их заразительные бумаги
обличают в соучаствовании ему во всех законопротивных его деяниях, то
повелеваем вам призвав каждого из них порознь, истребовать
чистосердечного по прилагаемым при сем вопросам объяснения, и
притом и получить от них бумаги, касающиеся до заграничной и прочей
секретной переписки, которая, по показанию Новикова, у них находится.
Вы дадите им знать волю нашу, чтобы они ответы свои учинили со
всею истинною откровенностью, не утаивая ни малейшего
обстоятельства; и чтобы требуемые бумаги представили. Когда же они
то исполнят с точностью, и вы из ответов их усмотрите истинное их
раскаяние, тогда объявите им, что мы; из единого человеколюбия
освобождая их от заслуживаемого ими жестокого наказания, повелеваем
им отправиться в отдаленные от столиц деревни их и там иметь
пребывание, не выезжая отнюдь из губерний; где те деревни состоят, и
не возвращаясь к прежнему противозаконному поведению под опасением,
в противном случае, употребление над ними всей законной строгости. А
если кто из них и после сего дерзнет хотя единого человека заманить в
свой гнусный раскол; таковой не избегнет примерного и жестокого
наказания. Когда же они отправятся, донесите Нам; дабы потом могли
Мы дать тамошнему начальству повеление о наблюдении за их
поступками.
ЕКАТЕРИНА.
XVIII
Император Павел I, вступив на престол, освободил Новикова из
тюрьмы, а прочих масонов вернул из ссылки, но сделал это не из
сочувствие к масонству, а лишь из духа противоречия ко всем
распоряжениям Екатерины. К тому же, эти "видимые" масоны почти
ни в чем не были виноваты.
Вопреки распространенному мнению, будто Павел I сам был
масоном, он р в действительности был противником масонства. В
его царствование "с известных масонов взята была подписка не
открывать лож без особого разрешение, что очень повредило успеху
масонства в России".
За это император поплатился своею жизнью. Известно, что
заговор на его жизнь был составлен Англией, бывшей в то время
послушным орудием масонства, и был произведен на английские деньги;
руководителями заговора были английский посол в Петербурге лорд
Уитворд и подданный английского короля генерал Бенигсен.
В 1803 году Александр I снова разрешил открытое существование
масонства. В России начинается период лихорадочной масонской
деятельности. Хотя в масонских статутах масонам тогда строго
запрещалось вмешиваться в политику, однако "на свое вмешательство в
политику масоны смотрели, как на выполнение долга своей совести".
Вообще масонские статуты толковались в то время очень своеобразно;
так например, в ритуалах говорилось, что в масонство могут быть
приняты все без различия люди при условии исповедания ими
Христианской религии; в действительности же в масонство
принимались не одни только христиане, причем масоны так толковали
это место своего ритуала: "Христос может быть и в христианине, и в
иудее, и в язычнике, поэтому христианами должны называться не
только те, кто принял христианское крещение, но и все, имеющие в себе
Христа... Язычник, христианин суть лишь наименования, придуманные
самими людьми." До чего со статутами не церемонились и как при
надобности их просто или заменяли другими, или искажали их
первоначальный смысл, может служить примером еще следующее: "В
1812 году великая директориальная ложа препровождала в ложу
"Елизаветы к добродетели" для руководства старые масонские законы
1787 года; в главе о должности к государю и отечеству было изложено:
"высочайшее существо вверило власть на земле государю. Твоя первая
клятва принадлежит Богу; вторая - отечеству и государству"
(Последнее слово было надписано вместо зачеркнутого слова
"Государю").
Масоны всячески старались дискредитировать православное
духовенство и монашество в глазах общества и народа. Так же
деятельно добивались они отмены смертной казни, хотя за собою они
признавали право убить его, в случае отступничества или выдачи
постороннему масонской тайны.
Преследуя осуществление своих идей, масоны доходили и до
оскорблены величества. Так в одном из масонских журналов можно
прочесть следующее: "кто должен удерживать стремления, с которыми
цари и их вельможи стараются удовлетворять своей воле? Сие по
справедливости может быть для тебя огорчительно, о ты, простой и
ропщущий народ! Но что за беда: сие им служит удовольствием. Таким
образом Александр пресекает, чтоб провести только досадный день,
жизнь целым тысячам и делает людей невольниками для
препровождение времени".
Можно ли было распространять подобные небылицы про
гуманнейшего из государей, Александра Благословенного!
Другой масон, Невзоров, в письме своем в масону князю Голицыну
является ярым сторонником французской революции. Сам же этот
князь Голицын и брат его участвовали во взятии Бастилии.
Одновременно с этим толпы масонов-льстецов воспевают в
стихах, гражданские добродетели Государя и торжественно
празднуют постановки царских портретов в ложах.
Когда русские войска вступили в Германию, а затем перешли во
Францию, наши офицеры стали поступать в существовавшие там
"военные" ложи. Так "в 1813 году берлинской ложей "трех глобусов"
была основана военная ложа "железного креста" для прусских и русских
офицеров при главной армии союзников. Также известно, что 4 мая 1814
года в честь возвращение короля ("Людовика желанного"!) в ложе "La
parfaite union" в Париже присутствовали масоны английские, русские и
всех наций". В 1817 году в Мобеусе была основана ложа "Георгия
Победоносца", в которой участвовало 35 русских офицеров и три
