употребление форм преувеличения, скажем описания каждого
значимого изменения как "заметного" или "явно выраженного".
Точно так же не стоит говорить о "тщательном обследовании" или
"высокоточном взвешивании", если это обследование и взвешивание
выполнялось обычным образом.
Руководствуясь похвальной скромностью, некоторые авторы
доходят до крайностей в отчаянных попытках избежать
употребления местоимения "я". На мой взгляд, все зависит от
того, как часто говорят "я" и в какой связи. "Автор данного
сообщения был не прав" звучит, конечно, весьма изысканно, но
вряд ли более скромно, чем: "Я был не прав".
Неологизмы. Слишком многие ученые, говоря словами Р. У.
Эмерсона[СК1]41, "и не любят, и не знают тех цветов, которые
собирают, и все их ботанические познания -- одни лишь мудреные
латинские названия".
Неологизмы являются обычной и неотъемлемой принадлежностью
научного языка и потому заслуживают особого внимания. Каждое
новое материальное или общественное явление должно получить
имя, так как неудобно при каждом его упоминании заново давать
исчерпывающее описание всех его характеристик. Невозможно
всякий раз, упоминая сонную артерию или явление кальцифилаксии,
заново их определять. И хотя это самоочевидно, существует
устойчивое неприятие неологизмов. Особенно затруднительно
привыкать к новым терминам тем людям, у которых не было
возможности изучить иностранные языки. В их глазах такие
термины выглядят либо нелепыми (благодаря их непривычности),
либо вычурными, так как в медицине большинство терминов имеют
греко-латинские корни. Разумеется, изобретение новых названий
может вызвать путаницу. Неся ответственность за создание
некоторого их количества (как названий, так и случаев
путаницы), я очень хорошо это осознаю. В разделе, посвященном
заблуждениям, мы имели случай убедиться, что названия классов
явлений могут стать источником серьезных недоразумений.
Несомненно, новые термины следует изобретать, только если
без них в самом деле нельзя обойтись. Оправданное в целом
неприятие неологизмов объясняется в первую очередь творчеством
тех авторов, которые ввели их просто для того, чтобы
"расписаться" на чем-либо, что вовсе не заслуживало
специального имени. Хорошей иллюстрацией этому явлению служат
многочисленные клинические синдромы, представляющие собой
незначительные видоизменения известных заболеваний. Синдром,
доселе характеризовавшийся тремя основными симптомами и вновь
наблюдающийся в сочетании с четвертым, очень редко заслуживает
переименования.
Если же новые имена все же даются, их необходимо строить в
соответствии с определенными и хорошо испытанными
лингвистическими принципами. Произвольным буквенным сочетаниям
или имени открывателя следует предпочесть термин, заключающий в
себе свое собственное объяснение, да еще желательно, чтобы он
был понятен ученым других стран и чтобы его было несложно
перевести на другие языки. Вот почему лучше всего начать с
поиска знакомых греческих и латинских корней, широко
используемых в биологии. Некоторые поборники чистоты языка
яростно протестуют против составных терминов, в которых
участвуют и латинские, и греческие корни. Если только это
оправдано, таких гибридов действительно следует избегать, но не
ценой надуманности; я, например, предпочитаю говорить
"аппендицит", а не "перитифлит" и "адренотропный", а не
"эпинефротропный".
Мне пришлось столкнуться со значительной оппозицией моему
использованию слов "стресс" и "стрессор" для обозначения
соответственно "суммы всех неспецифических изменений, вызванных
функцией или повреждением", и агента, обусловливающего такие
изменения. В качестве аргумента приводился тот факт, что термин
"стресс" уже используется в физике в несколько ином смысле;
кроме того, он постоянно используется в разговорном английском
для обозначения круга явлений, связанных с усталостью. Впрочем,
этот термин был весьма быстро и повсеместно принят в его новом,
строго определенном биологическом смысле, а этот факт позволяет
усомниться в том, что какое-то иное обозначение оказалось бы
более удовлетворительным. И все же не исключено, что даже в
этом случае было бы лучше избрать термин греко-латинского
происхождения.
Несколько лет назад я предложил термин "кортикоид" (от
латинского "кортекс", т. е. "кора", и греческого суффикса
"оид", означающего подобие чему-либо) в качестве обобщающего
названия для "тех гормонов, которые имитируют физиологическую
функцию коры надпочечников". За это меня отчитали, ибо вообще
"...попытки изобретения новых терминов людьми, для которых язык
не является родным, очень опасны...". В свое оправдание я
сделал невинное замечание, что прогресс науки сильно
застопорился бы, если бы право на придумывание греко-латинских
научных терминов признавалось только за теми, кто может считать
греческий и латинский своими родными языками [Селье, 19].
Таблицы. Расположение данных в форме таблиц является одним
из наиболее эффективных средств их подготовки для сравнения и
оценки. При разработке таблиц следует всячески экономить место
-- не только потому, что стоимость набора таблицы гораздо выше,
чем страницы текста, но также и потому, что их главной целью
является сжатое представление данных. Принципы конструирования
таблиц содержатся в соответствующих руководствах.
Рисунки и фотографии. Таблицы, графики и диаграммы
призваны давать точную информацию для подтверждения
количественных взаимосвязей между явлениями. В отличие от них
большинство рисунков и фотографий предназначены для иллюстрации
качественных, а не точных количественных аспектов, и они
способны выполнять эти функции достаточно хорошо за счет
некоторых преувеличений, подчеркивающих наиболее важные
моменты. К примеру, схематический рисунок, иллюстрирующий
влияние некоторого гормона на различные органы, не обязательно
-- да и не нужно -- делать в реальном масштабе. Атрофированный
орган должен изображаться гораздо меньшим, а гипертрофированный
-- гораздо большим, нежели это имеет место на самом деле, с тем
чтобы сделать различия более очевидными. Рисунок только
помогает наглядно изобразить или интерпретировать факты, уже
доказанные в тексте и представленные количественно в виде
таблиц, графиков или диаграмм. Поэтому редко возникает
необходимость давать один и тот же материал и в форме таблиц, и
в графическом изображении. Представленные таким образом
количественные данные могут быть с успехом обобщены на рисунке,
который, как и карикатура, подчеркивает наиболее характерные
черты.
Почти то же самое можно сказать и о фотографиях.
Фотография должна показывать не средние измерения, но такие,
которые лучше всего иллюстрируют происходящий процесс, если,
разумеется, это ясно представлено в тексте. Скажем, иллюстрируя
инфаркт миокарда, нам вовсе не обязательно, руководствуясь
неверно понимаемой научной честностью, выбирать стандартный тип
"заболевания, если к тому же цвет и расположение органов
неблагоприятны для фотографирования. Гораздо лучше использовать
образец, в котором происшедшие изменения заметны наиболее
отчетливо.
Ссылки. Кроме как в обзорных статьях и в библиографической
литературе, ссылки должны сводиться к минимуму, необходимому
для должного признания более ранних исследований и для того,
чтобы была ясна основа, на которой зиждется новая работа.
Ссылки следует также использовать вместо пространных описаний
сложных экспериментальных процедур, которые уже описывались.
Только новичков восхищает собственная способность приводить
огромный перечень литературы, к которому читатели все равно
обращаются весьма редко.
Диссертация
Этиология и профилактика "диссертационного невроза". Если
в период написания диссертации экспериментальная работа
молодого ученого продолжается, а уровень руководства ею ниже
желаемого, то постоянная смена видов работы и неопределенность
ее конечного результата неминуемо приводят к серьезному
умственному расстройству, которое в нашей лаборатории обычно
именуют "диссертационным неврозом". Диссертант теряет
уверенность в себе и в своей работе, становится подавленным,
нервным, легковозбудимым и часто раздражается из-за все более
лихорадочных и потому безуспешных усилий закончить работу к
назначенному сроку. Он теряет объективность в оценке
результатов, особенно тех, которые угрожают свести на нет
большие разделы и без того с трудом подготовленной рукописи.
Другой важный фактор возникновения "диссертационного
невроза" -- это неспособность новичка сконцентрироваться на
процессе писания, работать не разгибая спины до тех пор, пока
объемистый текст не будет закончен. Каждый раз, излагая свои
мысли на бумаге и натыкаясь на непредвиденные трудности, он
ищет спасения "на стороне" -- или в еще одном эксперименте, или
в оказании услуги родственнику или другу, острую потребность в
которой он внезапно ощущает, да и вообще в чем угодно, лишь бы
это позволило приостановить работу и на какое-то время
оторваться от письменного стола.
Работа над диссертацией не только учит молодого ученого
самодисциплине, но и дает ему первую возможность на собственном
опыте познакомиться с организационными аспектами рукописного
творчества -- контактами с машинистками, картографами,
фотографами, различными административными инстанциями и т. п.
В целях обеспечения результативности своей работы и
профилактики "диссертационного невроза" диссертанту следует, на
мой взгляд:
1) научиться самому делать все, что необходимо для
исследования, включая выбор темы, планирование экспериментов и
организацию лабораторной и кабинетной работы;
2) не стремиться перегружать себя монотонной, рутинной
работой, доказав свою способность выполнять ее в совершенстве;
гораздо важнее научиться руководить работой других;
3) подготовить детальный план диссертации и представить
его для тщательного критического обсуждения руководителю и
коллегам;
4) закончить всю экспериментальную работу (и описывать
каждый эксперимент в отдельности по мере его за вершения) до
начала работы над окончательным вариантом текста;
5) на несколько месяцев освободиться от всех прочих
обязанностей, чтобы иметь возможность ни на что не отвлекаться
и целиком посвятить себя написанию диссертации;
6) лично отвечать за все организационные и финансовые
аспекты, связанные с диссертацией.
Кроме перечисленных пунктов, при написании диссертации
возникают те же проблемы, что и при работе над монографией. Мы
обсудим их в последующем.
Обзорные статьи. Целью обзорной статьи является
критический анализ литературы, доступ к которой по тем или иным
причинам затруднен, и изложение основных принципов ее
толкования. Поэтому цель обзора в основном та же, что и у
монографии, за исключением того, что последняя обычно посвящена
более широкой проблематике. Во всяком случае, технические
аспекты подготовки обзоров и монографий -- сбор, обобщение и
гармоничное расположение материала -- практически идентичны.
Книги
Вопросы, связанные с наукой, излагаются в самых
разнообразных книгах: монографиях, учебниках, энциклопедиях,
технических руководствах, а также художественных и популярных
изданиях о науке. С каждым из них связаны особые проблемы, но
