одновременно жалобно и зло. Айс подумал, что за такую гримасу парню еще
денег кидать станут, но оказался неправ - до самой толкучки у въездных
ворот больше подаяний не случилось.
Пробка перед широким проемом в стене оказалась серьезной, и горелые
сани в конце концов и вовсе остановились - привратная стража не торопясь
потрошила очередной воз. Это не было похоже на обычный таможенный грабеж -
стражники искали что-то определенное, но из коротких перекрикиваний
невозможно было понять, что. Пока суть да дело, кто-то из ожидающих
очереди сзади попытался всех объехать по обочине, зацепился за другую
волокушу, возникла ссора, но пример оказался заразительным - засвистели
кнуты, и с десяток других саней тоже попытались кто так, а кто этак
пробиться вперед, что лишь усилило общую толчею. Скрал-Скраду обеспокоено
вертел головой, время от времени заговаривал с оказавшимися рядом
возчиками, а потом слез, и убежал куда-то вперед. Помелькал в толпе, потом
долго крутился у ворот, о чем-то толкуя с охраной, и наконец принялся
махать руками и кричать. Хотя в общем гаме его голос разобрать было
трудно, Лина поняла, и погнала лошадей прямо по снегу к узкой колее,
которая вела куда-то за угол стены. Вор там уже ждал, и забравшись в сани
махнул рукой дальше вперед.
Дорога попетляла среди сугробов, обошла скопление насмерть
заколоченных мрачных сараев, и вывела к еще одним воротам, или правильней
сказать воротцам. Перед ними не было ни одной повозки, но зато охрана было
куда солидней, у костра скучали не обычные городские привратники, а с
десяток Серых Волков. Скрал не колеблясь направил лошадей к ним,
остановился, и пока остальные путники выполняли поклон, с наглой улыбкой
подал ближайшему рыцарю маленький светлый квадратик. Тот передал его еще
одному - старшему, а старший внимательно посмотрев квадратик на свет
сделал дозволяющий жест рукой, после чего положил пропуск на высокий
обрубок бревна и с размаху ударил его рукояткой кинжала. Раздался сухой
треск, как от расколовшейся черепицы, и осколки брызнули на снег,
добавившись к лежащим вокруг колоды таким же.
Скрал-Скраду повернулся к саням, что-то крикнул. Айс ответил
вопросительным "Ы-ы-м-м?", тогда вор плюнул, пошел раздвигать створки
ворот сам. Рыцари засмеялись, а Скрал за шиворот стащил обоих парней с
сена, злясь и ругаясь, и закрывать ворота пришлось уже им. А когда они
забрались обратно вор сказал тихо:
- Вроде обошлось.
День перешел в вечер незаметно, но быстро, как будто городская стена
была границей между ними, а когда погорелые сани въехали на одну из двух
торговых площадей Кодукая, уже и вечер успел превратиться в ночь. Площадь
была очень широка, и половину ее занимали летние ряды, сейчас заброшенные
и засыпанные снегом, перемешанным с мусором. Ближе горело несколько
костров, у которых расположился приезжий люд, а еще ближе, в середине
утоптанного пустого пространства стояла непривычного вида виселица, на
которой раскачивался вверх ногами скорченный и обледенелый труп. Отблески
костров лишь изредка освещали лицо, а вернее то, что от него осталось, и
узнать повешенного было трудно, однако Айс сказал тихо и уверено:
- Антис. Десятый раз, можно сказать юбилейный.
Данисий открыл было рот, но вор показал кулак - сначала ему, а потом
специально Айсу.
С постоем в Кодукае этой зимой стало совсем плохо, слишком много
требовала для себя Орда. Поэтому гости побогаче теперь ютились в паршивых
и когда-то дешевых трактирах, а кто победнее соответственно оставались на
улице, либо устраивая свои костры, либо прибиваясь к чужим, так что в
описанный Линой "хороший трактир" не стоило и соваться. Скрал-скраду
подогнал телегу к одному из огней, поздоровался, заставил Лину вытащить
единственный котел, а двух полудурков послал вслед за одним из мужиков за
дровами.
Мужик оказался очень боязливым и вредным - пока плутали среди хилых
прилавков и добротных ларей, он махал топором на Айса с Данисием, стоило
им только приблизиться, но зато когда удалось развалить один из летних
навесов, встал руки в боки, и не помог даже взвалить добычу на спину. На
обратном пути мужик где-то замешкался, и Данисий шепнул:
- В следующий раз не пойду. Буйным прикинусь.
- Вот в следующий раз и прикидывайся. А сейчас смирным оставайся
смирным.
На площади караул ихний. Данисий глянул вперед, но чтобы увидеть
происходящее у костров, нужно было еще выбраться из лабиринта летнего
рынка. Он хотел переспросить, но сзади нагонял начальник с топором, и Айс
снова вошел в роль: лицо кривое и мертвое, только подбородок равномерно
дергается, и ноги переставлять стал уж совсем не по-человечески. Мужик
поглядев на него сплюнул, и вновь отошел подальше.
До открытой части площади было уже недалеко, и Данисий невольно пошел
быстрее, но оглянувшись на деревянно шагающего Айса, принудил себя не
спешить, так что когда все так же, под конвоем вредного мужика, они
подошли к кострам, ордынской стражи там уже не было. А еще не было у
костров полуобгорелых саней, щуплого проныры-попрошайки и завернутой в
несуразные тряпки простоватой девушки по имени Лина. Дровосек-начальник
это тоже заметил, и быстро сообразил, что надо делать. Привычно потрясая
топором, он заставил Айса и Данисия сбросить свою ношу, и потом тем же
способом принялся отгонять их обратно в темноту. Данисий было направился к
другой кучке народу, но от нее отделились двое крепких парней с колами,
делающими все те же красноречивые жесты. Остальное сообщество казалось
настроенным так же решительно, и потеряв сразу половину своей
придурковатости, Данисий повернулся к кострам спиною и побрел обратно к
летнему рынку, соображая по дороге, что если какой-нибудь лабаз взломать,
внутри что-нибудь запалить, то ночь пересидеть можно будет не совсем
плохо.
Миновав по едва натоптанной тропке поставленные для красоты воротца -
даже в темноте были видны яркие краски росписи, правда уже потекшие, он
обернулся. Айс покорно шел сзади, все так же дергая головой и кое-как
двигая ногами.
- Ладно, бросай балаган. Давно отошли уже, - но Айс в ответ
промолчал, тупо глядя на Данисия.
Тот продолжил уже угрожающим тоном:
- Я сказал кончай дурня строить. Ты мне и так уже во где, а сейчас и
вовсе доиграешься! - и вновь в ответ только беззвучно двигающийся
подбородок. Это Данисия окончательно взбесило, и он влепил в этот
подбородок размашистую затрещину, из тех, что абсолютно неприменимы в
мало-мальски серьезной драке, но душу отводят хорошо. Айс неловко упал на
снег, и остался лежать, а голова его все так же равномерно дергалась, и
тогда Данисий испугался. Он тормошил Айса, бил по щекам а потом,
припомнив, несколько раз ткнул с размаху в снег, как его самого недавно
приводили в себя после встречи с лешим. Последнее оказалось наиболее
верным: пациент наконец перестал дергаться и произнес незнакомое, но явно
осмысленное слово, судя по тону - ругательное.
Данисий опустил руки, и Айс сам встал на ноги, придерживаясь за
скособоченный прилавок.
- Вот шибануло, - сказал он, глубоко вдыхая и выдыхая холодный
воздух, - пару раз так, и придуриваться уже не надо будет. Ну, чего ты на
меня так смотришь? Думаешь, презирать дальше, или хватит пока? Лицо уж
больно участливое, за последнее время непривычно.
- Послушай, Айс, - на этот раз Данисий не стал злиться на очередной
выпад, и говорил очень серьезно. - Мне теперь кажется, что я тогда просто
чего-то не понял. И на тебя тогда напраслину сгоряча возвел. Так что
извиняюсь.
- Спасибочки конечно. Весьма польщен и тронут. Для полной картины бы
платок достать, глаза промокнуть, а потом сморкнуться - да вот беда, сопли
все померзли. А если без шуток, то мне до твоих разных там
презрений-извинений дела большого нету, как тебе самому удобнее, так и
обходись. По делу я что смогу, то сделаю, а всякие чувства можешь для
девок приберечь, им нужнее. Еще вопросы на возвышенные темы есть?
Вопросов не было. Данисий молча переваривал сказанное, и испытывал
при этом ощущения человека, которому не пожали честно протянутую руку. Айс
это понял, и решив, что дальше так не стоит, переменил разговор.
- Давай лучше решать, что делать будем. Торчать всю ночь на морозе
мне не хочется. Может чердак?
- Опять?! Я думал здесь, в какой хибаре костер разжечь, не одни мы, я
думаю, так будем. Это приезжие на площади жмутся, а всякие тертые
человечки наверняка здесь.
- Ага, вот и я про то же. Не радует меня такое соседство, так что
пойдем-ка. Если чердаки тебе уже по ночам сняться, так давай в подвал
какой метиться, только чтоб не здесь.
Данисий больше не спорил. Наугад выбрав направление, они двинулись к
краю площади, время от времени запутываясь в поворотах и глухих
загородках, или завязая в нетронутых сугробах. Потом Айс набрел на
утоптанную тропинку, которая вела вроде бы туда, куда надо, и предложил
пойти по ней. Данисий согласился, и действительно движение заметно
ускорилось, но когда сквозь частокол навесов замерцали огоньки городских
домов, возникло неожиданное препятствие. Дорожка здесь была чуть пошире, и
поперек нее на замусоренном снегу стояли трое оборванцев, один с топором и
двое с любовно обструганными дубинками. Данисий оглянулся назад - из-за
хлипкой дощатой стенки ларька, мимо которого они с Айсом только что
прошли, один за другим вышли еще четверо. Данисий плюнул и сказал:
- Теперь точно все насмарку. Удружил верхнесвят, чтоб его...
Оборванцы переглянулись с нехорошими улыбками, и один из них снизошел
до того, чтобы сообщить:
- О, ты из княжество Фымское, ты дорогой и полезный. Иди сюда,
хороший человек.
Данисий отвечать не стал. Он быстро огляделся вокруг, потом резко
шагнул в сторону, и рывком оторвал от стены стоящего рядом маленького
сарая подгнившую доску. В доске было кольцо, а в кольце болтался обрывок
цепи длиной с руку - может собака на ней когда-то сидела, или медведь
ученый, но об этом думать было некогда - трое спереди, подняв свое оружие
кинулись вперед. Цепь в руках Данисия ожила, и превратилась как-бы в
туманный колеблющийся диск, а кусок доски на ее конце описывал самые
неожиданные кривые, пока не разлетелся в щепки об топор. К этому моменту
владелец одной из дубинок скорчившись визжал на снегу, зажав рукою глаз, а
его товарищ лежал напротив молча и неподвижно. Хозяин топора оказался не
робкого десятка, и вновь попытался нанести удар, но цепь неожиданно выбила
оружие куда-то далеко в сторону, и оказавшись вдруг с пустыми руками
смельчак замер. Только теперь успевшие подбежать четверо озадачено
остановились не доходя шагов десяти до Данисия, и по-видимому колебались.
Остававшийся все это время как-то в стороне Айс сказал тихо:
- Да Денисыч, а я-то с тобою все шутки шутил. Однако здесь пора
заканчивать.
После этих слов на конце цепи, которую Данисий продолжал крутить над
головою, сверкнуло подряд несколько коротких вспышек. После каждой от цепи
отрывались куски в два-три звена длиною, и как пущенные из пращи они
летели вперед. Два из четырех обрывков уложили в снег двух нападавших,
третий просвистел рядом с ухом еще одного, а четвертый летел уже вслед
убегающим - все вместе оказалось слишком даже для тертых человечков из
летних рядов.
Айс сходил за топором, а вернувшись отметил, что еще двое врагов
