куда-то делись, а остальные продолжают лежать без признаков жизни. Данисий
стоял над ними грустный и поникший, и Айс решил приободрить товарища:
- Чего скуксился? Жалеешь, что я тебе и остальных не дал самому
добить? Но так тоже здорово у тебя получилось, я такого до сих пор пожалуй
и не видал.
- Лучше бы и сейчас видать было нечего, - ответил Данисий с досадой.
- А тут еще оказалось, что ты сам мог все сделать. Пока что давай отсюда
уйдем, а потом будет время, и я тебе кое-что объясню, не хотелось бы, а
все же придется.
Сказав это, он повернулся спиной к неподвижным фигурам и зашагал
прочь, и Айс послушно двинулся вслед.
Отыскать подвал, или хотя бы ненавистный Данисию чердак оказалось в
Кодукае делом нелегким. Крепкие ставни и надежные замки охраняли узкие
окошки от непрошеных гостей, а на предложение Данисия сделать с очередным
замком что-нибудь хитростное, Айс сказал, что во-первых это опасно, а
во-вторых по замкам он не большой умелец, и тут бы Скрал-Скраду справился
куда как лучше, даром что самоучка. Лишь около полуночи удалось забраться
в маленький, теплый и вонючий хлев, в компанию к четырем козам и лохматому
псу злобного вида, которого Айс одним строгим и тремя ласковыми словами
сразу превратил в своего лучшего друга. Спрятаться в этой тесноте было
попросту негде, и Данисий великодушно предложил Айсу залечь спать, а с
разговорами подождать до завтра. Тот возражать не стал, и скоро уже мерно
посапывал на подстилке рядом с крайней козой, под бдительной охраной
Данисия, которому и самому хотелось бы приложиться прямо сразу, а не через
несколько часов. Однако он терпеливо досидел свою половину остатка ночи, и
лишь потом растолкал Айса, убедился, что тот проснулся окончательно, и
наконец с большим удовольствием растянулся на грязной подстилке, не
заметив, как напарник сделал в его сторону короткий жест сложенными в
неровную щепоть пальцами.
Айс подождал, пока Данисий заснет покрепче, и вытащил из глубин своих
рваных одежд все то же самое зеркальце, потом к нему прибавился
широкогорлый флакончик с желтым порошком, похожим на песок, маленькая
черная коробочка с кнопками и равномерно вспыхивающим красным огоньком, и
завершился этот набор коротеньким, но острым ножом в грубых кожаных
ножнах. Разложив все это в луче лунного света на краю кормушки для скота,
он некоторое время думал, а потом нажал несколько клавиш на коробочке -
огонек замерцал быстрее и ярче. Затем Айс высыпал чуть-чуть желтого
порошка на лежащее зеркало, и скривясь провел ножом по обнаженной до локтя
руке, рядом с двумя шрамами от таких же надрезов. Одна-единственная капля
крови собралась внизу, и Айс дал ей упасть в маленькую желтую горку, а
потом быстро провел по надрезу ножом плашмя, и опустил рукав обратно.
Потрогал пальцами порошок - несмотря на то, что впитавшаяся капля по
размерам была сравнима с щепоткой, он оставался таким же сухим, и
осторожными круговыми движениями распределил желтые крупинки почти ровным
слоем по всему стеклу. После этого Айс наклонился, вглядываясь в зеркало,
и замер. Так прошел час, или около того. Айс сидел совершенно неподвижно,
почти слитное сияние красных вспышек освещало окаменевшее лицо, и лишь
зрачки его иногда сужались в крохотные точки, чтобы через секунду
расшириться до предела, и вновь вернуться в нормальное состояние, и так
продолжалось, пока зеркало не треснуло по ломаной линии наискось.
Нельзя сказать, чтоб в хлеву было очень тихо. Дышали козы, повизгивал
во сне пес, Данисий тоже изредка всхрапывал, но повинуясь какому-то
инстинкту, переворачивался на другой бок и затихал до следующего раза.
Звук расколовшегося стекла был еле слышен на этом фоне, но на Айса он
подействовал, как близкий удар грома: он конвульсивно согнулся, зажимая
руками уши, а потом медленно распрямился, оглядываясь по сторонам и мотая
головою, как бы пытаясь избавиться от звона. Немного придя в себя, Айс с
силой потер глаза, потом переключил огонек на прежние редкие вспышки, и
понес разбитое зеркало к свету - лунный лучик успел уползти в сторону.
Осмотр новой пищи для ума не дал, а скорее расстроил - после недолгого
разглядывания Айс с размаху добил обе половинки об железные петли, на
которых висела дверь. Успокоившись таким образом, он достал еще один
пузырек, теперь уже с серым порошком, и посыпал как из солонки место, где
лежали осколки - над полом поднялся парок, и на короткое мгновение пахнуло
теплом. Дальше Айс прибрал все свое хозяйство обратно, и сидел-дежурил до
утра как сидел бы любой другой на его месте - то поклевывая носом, а то
вставая размять ноги.
13
Данисий проснулся сам, когда Айс в очередной раз продышав дырочку в
изморози на неровном стекле единственного окошка и поглядев в нее, решил,
что окончательно рассветет часа через полтора. Когда же он обернулся, то
Данисий уже потягивался, похрустывая суставами.
- Что так рано? - осведомился Айс. - Кошмары замучили?
- Да, было что-то такое, только не запомнил, спасибо славе праведной.
А встать-то пораньше я с самого начала думал - кто знает, как эти
кодукайцы живут, то есть в какое время скотину кормят.
- Это ты правильно, только сегодня в этом доме никто за дверь не
вылезет, пока солнце в небе как следует не повиснет. Если хочешь, спи
дальше.
- Ладно уж, много спать - тупым станешь. А что не вылезут, твоя что
ли работа?
- Можно сказать моя, только толку с нее - хрен да ни хрена, а лишь
туману добавок. Ладно. Если спать не будешь - ты мне что-то такое
интересное рассказать хотел вроде, помнишь, после этой истории на базаре?
- Да помню, - ответил Данисий, усаживаясь рядом, и почесав затылок,
продолжал:
- Понимаешь, я ж в этом отряде заколдунском случайно оказался. У
наших заглавных да старших свои выгоды и счеты, а я для них как...
Данисий запнулся, подбирая сравнение, и Айс вставил:
- Ну, я понял, интриги да протекции в десять ходов, да? Это все
знакомо, давай дальше.
- А в монахах непостриженных я с самого начала в братстве
воинов-теней был. Про таких по княжеству конечно слухи ходят, а
по-настоящему про нас знают только князья, воеводы да из славабожников
кое-то. Я тебе тоже говорить много не буду, просто, чтоб понимал - нас там
учат в основном тихо и незаметно воевать. В одиночку против десяти стоять,
по потолку ходить, убивать чем угодно - хоть пером воробьиным...
- Ага, а наставники все как один узкоглазые да желтолицые, и на
коленях стоять заставляют.
- Еще чего! Узкоглазые с нами наравне учатся, иногда даже странно
становится - такую даль прошли, чтоб к нам попасть, неужели у самих такого
искусства нет? Есть наверное, наши иногда туда уходят, правда что там
дальше бывает - сам понимаешь, кто знает, тот помалкивает. Но я сейчас не
об этом. У нас особенность такая есть, что когда тень-воин обучение
закончил, у него не только руки-ноги должны быть навострены на всякое, но
и глаза с мозгами тоже немного сдвинуться обязаны, иначе правильной силы
не будет. Понимаешь, Айс, если ты сделал и прошел все как надо, то никакой
князь не сможет заставить тень-воина против праведности что-то сделать. Не
той, которую славабожники как хошь, так и толкуют, а настоящей. Ну вот, а
если руки машут вроде бы и похоже, а душа сама по себе где-то, то такого у
нас мертвым тенем называют. Он конечно тоже неплох повоевать, но там, где
воин с правильной силой победит в любом случае, мертвый тень может и так и
эдак окончить. Если же со своими в бою встретится, то тут у него и выбора
не будет. Тем более, что этот "свой" мертвого просто обязан убить.
Полагается так у нас. А чтобы мертвым не стать, надо среди всего прочего,
пока правильной силы нет, вообще ничего такого за стеной монастыря не
делать, хоть ты стриженый, хоть нет. То есть не вообще ничего, а до двух
раз. Третий раз - и все. Я вот свои два раза уже отпрыгал, а до начала
силы мне еще шесть лет осталось.
Данисий замолчал. Айс вздохнул, и подождав немного, спросил серьезным
тоном:
- М-м, Денисыч... А если просто, безо всяких там изысков по башке
кого шарахнуть, это как, тоже тебе в минус пишется?
- Если просто, то не считается, - заулыбался Данисий, а Айс продолжил
все тем же серьезным тоном:
- Ну и компания у нас с тобой тут подобралась! Колдун-недомерок и
ниндзя-недоучка. Сдайся враг, умри и ляг. Видишь ли, я тут ночью попытался
разобраться в ситуации, и напоролся на весьма кислые вещи. Такие кислые,
что даже не знаю, что дальше делать, и делать ли вообще. С Антисом бы
сейчас поговорить, да он у князя сейчас наверно. А князь его за тот
разгром на озере вполне мог наказать, так что этот разговор получится еще
не скоро.
- Айс, не надо меня нинзя называть. У этих, которые желтокожие и
узкоглазые, таким словом что-то нехорошее означается.
- Ах вот как даже? Ну ладно, теперь дальше: воришку нашего вместе
девкой засунули в кладовку трактира, где серые волки стоят, трактир
кажется тот самый, куда она поначалу и хотела попасть - хоть плачь, хоть
смейся. Мысль будет такая - пошерстить сейчас хозяев на предмет пожрать, и
пойти в те края нищенствовать, по глухонемому, но без придури. А там видно
будет. Идет?
Данисий прищурился.
- А я, честно говоря, думал что ты их тут так и оставить захочешь.
Как ты там говорил - не твое дело?
- Говорил, и сейчас скажу. Но строить из себя свинью большую, чем
есть на самом деле, я не собираюсь. Сейчас я решил поступить вот так, на
потом ничего не обещаю. Ты недоволен?
- Да нет, все хорошо. Только хозяев трогать не надо. Слухи,
разговоры. А убивать просто так зазорно чего-то. У меня вот монетка есть -
на нее и поедим где-нибудь.
С этими словами Данисий вытащил поковырялся за одной из заплат своего
полушубка и вытащил маленький тусклый кружочек, подаяние полученное перед
воротами.
- А ее хватит? - поинтересовался Айс, рассеяно почесывая за ухом
безмятежно спящего пса.
- Должно, - ответил Данисий, и осторожно переступая подошел к окну,
чтобы получше разглядеть и окончательно оценить последний капитал.
Монетка оказалась с одной стороны украшена профилем неизвестного
короля, а может и не короля - мало ли кого могли так увековечить, с другой
же стороны была загадочная надпись, в которой знакомые буквы перемешались
с совсем ни что не похожими значками. Данисий провел пальцем по рубчикам с
краю, вдруг встрепенулся и принялся ощупывать монету вновь, но уже гораздо
внимательней и сосредоточенней, чем сначала, так наверное ощупывает слепой
сдачу с золотой монеты, определяя, не надули ли его.
- Фальшивая? - понял это по-своему Айс.
- Да нет, просто... Ох и дурень я! Надо было сразу же эту деньгу
посмотреть, а я-то как баран, четырех ежей мне в...
- Ты сначала в чем дело скажи, а потом ругайся. Если дело того стоит,
так и я ругаться помогу.
- Эту женщину, что монетку дала, помнишь?
- Ну так, не очень.
- Она из наших, понимаешь? Нужно было к ней ехать, тут же все
объяснено. И все бы по-другому было бы! Пойдем! Айс зевнул, и принялся
завязывать толстую веревку, которая с самого хутора служила ему вместо
ремня.
Улицы Кодукая днем оказались едва ли не пустынней чем ночью, и две
вроде бы бесцельно бредущие фигуры то и дело оказывались единственными
прохожими во всю их длину. Людным местом, встретившимся по пути, оказался
лишь небольшой переулок, в котором неизвестно чего ожидали с полсотни
Белых Волков - само собой, туда Данисий не пошел, а сделал немалый крюк, и
