На чердак они забрались без приключений, влезли через запертую на
нехитрую задвижку дверь. Это оказался даже не чердак, а что-то вроде
хозяйственной пристройки в два уровня, со штабелем досок, сеновалом, и
складом всякой рухляди - ломаной и целой. Здесь было тепло, и хотя в самом
доме было наверное еще теплее, но для замерзшего, усталого человека и
такое пристанище виделось подарком судьбы. А когда Айс, сняв валенки
осторожно прокрался по потолочным балкам над жилой частью, и вернулся с
погрызенной крысами колбасой - ее подвесили слишком низко, и он сам, и
Данисий решили, что лучшего и желать нельзя. Поев и забравшись в сено, они
сразу заснули, хотя Айс и заметил мрачно, что сейчас самый страшный враг
будет не рыцарь с мечом, а мирный батрак с вилами, пришедший за сеном.
Спали долго, и снов никто не видел. Уже наступило утро, и на хуторе
начался новый трудовой день, а Айс и Данисий все еще тихо похрапывали, и
не встали бы наверное и до полудня, но случилось по-иному. Сначала
скрипнула дверь, и послышались легкие шаги, потом дверь скрипнула еще, и
на этот раз шаги были уже тяжелые. Потом на сено кто-то опустился, прямо
на то место, под которым лежал Айс, который естественно проснулся, но
лежал тихо как мышь, прислушиваясь к звукам поцелуев и задыхающимся
словам. Затем стало тяжелее - на сене уже были двое, и Айс понял, что
одними поцелуями дело тут не обойдется. Само по себе это можно было бы
перетерпеть, но нежный любовник, стремясь организовать ложе поудобнее
активно пытался распихать в разные стороны тело и ноги Айса, считая их
видимо за два мешка, лежащих рядом, и это решило дело.
Сено вздыбилось, и из вихря пыли и мелких ошметков перед пораженной
парой предстала огромная, как им показалась, фигура в синем, с зажатым в
руке узким ножом. Полураздетая девушка отшатнулась, упала, а картинно
высунувшиеся из соломы руки Данисия легли ей одна на горло, другая на рот,
не давая закричать. Мужчина, а вернее совсем молодой, хотя и здоровенный,
и видимо очень сильный парень дернулся к ней, но Айс прыжком оказался
между ними, по-прежнему держа нож наготове. Парень остановился, а Айс
мельком подумал, что он сейчас заорет, и конец. Но тот орать не собирался,
а отошедши от первого потрясения, явно прикидывал, с какого боку ухватить
вот этого, в синем, и таким образом покончить с делом втихую.
- Эй, ты! - сказал Айс, сопровождая слова манипуляциями свободной
рукой.
- Смотри: полезешь на меня - ей шею свернут. Понял?
Парень понял. Он опустил руки, отошел, и даже нарочито смирно уселся
на рассохшееся тележное колесо. Данисий вылез, отпустил девушку, а она
сразу бросилась к остальной одежде, и стала приводить себя в порядок,
поглядывая то на топор Данисия, то на милого, боящегося сделать лишнее
движение. Когда она оделась окончательно, Айс сказал:
- Смотри, Денисыч, нам кажется здорово повезло. Эта подруга вон как
расфуфырена, а на парне одежонку за одну ее ленточку купить можно, еще и
сдачи дадут. Отсюда мораль: он батрак, а она что-то типа хозяйской дочки.
Чуешь?
- Ага, - Данисий мысль понял. - То есть им про нас шуметь резонов
нету?
При этих словах девушка закивала головой и быстро проговорила
неуклюжую, но понятную фразу:
- Да, да, я так и есть девочка отец хозяин, я говорить будет нет, он
тоже говорить будет нет правда-честно!
До сих пор крепившийся Айс наконец не выдержал и раз пять подряд
чихнул, аж до слез, и напряжение момента спало. Он сунул нож за валенок,
Данисий опустил топор, дальше переговоры шли мирно. Прежде всего Айс
выторговал трехразовое питание и полный покой, потом - по комплекту
одежды, и в довершение условился о том, что как только будет возможность
им дадут угнать какие-нибудь сани с припасами. Когда парень с девушкой
исчезли, Данисий обратился к Айсу:
- Ты не умеешь торговаться. Надо было с них еще денег взять.
- Да вряд ли, - ответил Айс, копаясь в соломе, как птица в гнезде. -
Девчонка хоть и не хочет огласки, но и про папины интересы не забывает,
вон как спорила, даже на двух лошадей не согласилась, одну лишь дает. А
если б я и о деньгах заговорил, то вовсе бы уперлась, или согласилась для
виду, а потом милого с рожном подослала.
Данисий кивнул головой и тоже полез в сено.
7
Потянулись дни почти полного безделья. Молодая хозяйка таскала еду,
ее дружок на третьи сутки принес ворох драных штанов и рубах, а потом еще
несколько тоже не первого возраста кожухов и малахаев. Айс с Данисием,
покопавшись, все же подобрали себе одежду по росту, и теперь походили то
ли на справных холопов, то ли на вконец пропившихся хозяйчиков. Весь день
обычно приходилось сидеть спрятавшись, потому что в пристройку то и дело
заходили и батраки, и сам хозяин хутора, так что немного развеяться
удавалось лишь по ночам за картами, которые вместе с хиленьким фонарем в
одну свечу притащил все тот же дочкин милый. Оказалось, что Айс не только
не знает общепринятых игр, но еще и путается в колоде, и первые две ночи
ушли чисто на обучение. Потом играли на щелбаны, потом на носы, а когда у
Айса нос распух, и уже не мог расплачиваться за промахи хозяина, наступила
пауза - сражаться за интерес Данисий отказался категорически. Стали
думать, и состоялся такой разговор:
- Айс, а хочешь на хозяйку сыграем?
- В смысле?
- Ну, в смысле... Кто сто конов продует, тот к ней подкатывает. А
если до этого самого доведет, то еще сто конов форы.
- Вот уж не думал, что у тебя такие ухватки.
- А чего? Она между прочим на меня уже поглядывает. Думаешь у нее с
лосярой этим любовь уж такая? Сладенького девке хочется, так пусть и
получает. А к тому же она мне по народу не родня, по уделу не соседка, что
заботиться-то?
Айс ничего не ответил, а вместо этого залез в карман своего старого
полушубка, вынул оттуда маленькое зеркальце и пристально в него вгляделся,
зашевелил губами. Данисий хотел было задать язвительный вопрос, но Айс на
секунду поднял глаза, и Данисий, их увидев, сразу расхотел что-то
спрашивать, и вообще мешаться. А Айс снова вперил взгляд в зеркало, и
через пару минут тихо открылась дверь.
К слабо освещенному сеновалу подошла хозяйкина дочка в ночной рубашке
и с распущенными волосами. Шла она как-то странно, сковано, словно кто-то
не очень искусный заставлял двигаться ее руки и ноги сами по себе, и
взгляд ее тоже не был похож на обычный - застывший, прямой, не
останавливающийся ни на чем. Встав точно посередине между мужчинами, она
медленным движением, от которого у Данисия захватило дух, взяла свою
рубашку за нижний край, и навыворот сняла, обнажив свое молодое тело, свою
достаточно объемистую красоту. Затем, аккуратно расстелив на полу
полушубок, она легла на него в призывной позе, и замерла. Не поднимая глаз
от зеркальца Айс спросил:
- Ну? Сто конов за подкатить мои? И еще сто за это самое, тебе
демонстрировать не надо, на слово поверишь, что труда не составит?
Данисий попытался сказать что-то вроде "Ладно, ладно", но язык не
послушался, и получился просто нечленораздельный звук. Девушка так же
медленно встала, подняла рубашку и попыталась ее одеть. Но из-за
скованности движений она никак не могла попасть в рукава, и после второй
неудачи она прекратила попытки, и удалилась обнаженная, держа свою одежду
в руке. Айс еще некоторое время сосредоточено сидел перед зеркалом, а
потом облегченно и устало вздохнул, сразу как-то весь расслабился и сунул
зеркало на прежнее место. Потянулся за колодой, начал сдавать, Данисий
послушно взял свои карты, и они стали играть дальше, вроде бы как ни в чем
ни бывало, но это "вроде бы как" чувствовали оба. Данисий наконец не
выдержал:
- Айс... А ты так с любой сделать можешь?
- С любой. И с любым кстати. Ну, за некоторым исключением конечно, но
это уже тонкости.
- Ну, я тогда не понимаю. Ведь так себе можно совсем не бедную и не
скучную жизнь устроить! Зачем тогда это вашему брату - в войну вот лезть,
братство себе это дурацкое выдумали?
- Хороший вопрос, Денисыч. Кое-кто его себе уже задавал, и навроде
тебя тоже многие рассуждали, и поступали соответственно. Только вот в чем
штука: нашему, как ты говоришь, брату, за все платить приходиться, может
быть и не той же монетой, но сумма все равно потом сойдется. Я вот сейчас
эту девочку привел, и тебя бы мог на нее положить - и все бы было
нормально, потому что про нее ты прав - она и вправду "сладенькое" любит.
А если б это было не так, да еще если б я сам ею попользовался - тут и
записалось бы за мной долгов маленечко... А отдавать долги всегда трудней,
чем вовсе не одалживаться.
- А с войной тогда как?
- Тут уже другие счеты. Война, она и не такое спишет, если на
правильной стороне оказаться конечно. Тут ведь главный талант - правильную
сторону угадать. Причем я говорю война, а понимать надо шире, не
обязательно резня сто тысяч на сто тысяч. Иные войны в тишине идут, и
крови нету, но так даже мрачней бывает. Да что я тебе рассказываю, тебя же
вроде просвещали?
- Вот именно, что вроде. Я в полмонахах совсем по другой части
обучался а к этим делам меня верхнесвят Артемка за ради родства моего
приставил - думал, я наверх пойду, и потяну за собой кой-кого. Конечно я и
разговоры послушал, и книги почитал, но там все больше ерунды да
глупости...
Данисий немного хитрил: на самом деле книги и разговоры впечатления
ерунды и глупости у него не оставили - то есть он конечно допускал, что
там не все может быть верно, но тем не менее значительным и откровенным
казалось Данисию все, что он успел узнать. Но хитрость эта пропала втуне:
Айс замолчал, и снова стал похожим на себя прежнего - неразговорчивого и
держащего дистанцию. Когда утром хозяйская дочка как всегда принесла
суточный паек, Данисий попытался обнаружить в ее поведении какие-нибудь
последствия ночной истории - смущение там какое-нибудь, что ли. Но все
было как всегда, а Айс потом заметил:
- Она думает, что это ей все приснилось, а поскольку такого рода вещи
ей сняться часто, то и нынешнее приключение она вряд ли выделит особо.
8
Минула неделя сидения, началась вторая. Хуторские работники начали
между собой поговаривать, что домовые в эту зиму совсем обнаглели, и
вместо того, чтобы лежать в спячке, дуются по ночам в карты. Трое хозяев
по этому поводу собрались вечерком за пивом, посовещались, и пришли к
выводу, что это очередная холопская уловка, чтобы меньше работать по
вечерам, и соответственно на эти слухи внимания обращать не стоит. Айс
наконец-то научился играть в "поганый крест" и в "две дыры", но дешевая
колода вконец разлохматилась, и покрылась легко узнаваемыми узорами. А
когда Айс, плохого не думая, показал, что он может вытворять с картами,
если немножечко напряжется, игре и вовсе пришел конец - Данисий теперь при
каждом своем проигрыше начинал подозревать нечистое. Айс сначала
разубеждал, а потом бросил играть вообще. Стало совсем скучно, но к
счастью на следующий день хозяйская дочь сообщила, что "Неделя два дня не
конец, отец хозяин город ходил, лошадь снег телега готовил раньше, ты
лошадь забирал, снег телега забирал, и я ты до свидания совсем сказала."
Под загадочными словами "неделя два дня не конец", как выяснилось,
подразумевалась пятница, а остальное было понятно - в ночь с четверга
предстояло забрать готовый к отправке на базар товар вместе с санями, и
