лась как можно лучше разъяснять мне все: Хорошо, предположим на мгнове-
ние, что ты -- Божественное! Ты содержишь в себе все и просто находишь
восторг в том, чтобы привносить все в определенном порядке; но для тебя,
в твоем сознании, все там одновременно: нет ощущения времени, нет ни
прошлого, ни будущего, ни настоящего -- все вместе. И в любой возможной
комбинации. Он находит восторг в том, что привносит одну вещь за другой,
просто так [что означает, пропускать их одну за другой сквозь прутья тю-
ремной клетки]. Так что эти бедные друзья внизу, которые видят только
маленький кусочек (они видят его большим), говорят: "О, это ошибка!" Как
это ошибка? Просто потому что они видят лишь маленький кусочек в одно
время... Это ясно, не так ли, это легко понять. Представление об ошибке
принадлежит времени и пространству. То же самое касается представления,
что вещь не может одновременно БЫТЬ и НЕ БЫТЬ. И все же это верно: она
есть и ее нет. Именно ощущение времени -- времени и пространства -- вно-
сит ошибку. Все равно, это было немножечко чересчур для моего ортодок-
сального картезианства: "Что ты имеешь ввиду, что вещь может быть и не
быть одновременно, как такое может быть?" Вещь есть, и одновременно есть
ее противоположность. Тогда как для нас не может быть "да" и "нет" в од-
но и то же время. Для Господа ВСЕ ВРЕМЯ есть "да" и "нет" одновремен-
но!... То же самое относится к нашему представлению о пространстве; мы
говорим: "Я здесь, поэтому тебя здесь нет." Но я здесь, и ты здесь и все
здесь! И Мать рассмеялась мне в лицо. Но внезапно тон разговора стал
серьезнее: То же самое с бедными "умершими". Сколь часто, как очень час-
то бедные человеческие существа разрушались теми людьми, которые больше
всего их любили... в предположении, что они мертвы! Для них наступало
очень плохое время. "Разрушались?" -- я был несколько поражен. Да, они
сжигались [то есть, их кремировали]. Или же запирали в ящике, без света
или воздуха -- АБСОЛЮТНО СОЗНАТЕЛЬНЫХ. А поскольку они не могли никак
выразить себя, то их считали умершими. Ничто не стоит сказать "Они мерт-
вы"! Все же они очень сознательны. Они сознательны. Предположим, что
кто-либо больше не может ни говорить, ни шевелиться -- он "мертв", сог-
ласно человеческим представлениям. Он мертв, но он сознателен. Он созна-
телен и видит людей вокруг себя: кто-то причитает, кто-то... (если он
немного ясновидящий, то видит и тех, кто радуется), но он также видит,
как его кладут в гроб, который затем плотно закрывается: а, теперь все
кончено, они собираются похоронить его. Или же его приносят в кремато-
рий, а затем огонь - в рот -- АБСОЛЮТНО сознательного. Я переживала это
последние несколько дней. Я видела это в последние несколько дней, пото-
му что пребывала по два часа, по крайне мере, в мире, который называется
"тонким физическим", где живые и мертвые находятся вместе без ощутимой
разницы. Нет разницы. Например, когда X была в теле, я обычно видела ее
раз в год, ночью (возможно, даже реже). В течение многих лет она совер-
шенно не существовала в моем сознании; с тех пор, как она ушла, я вижу
ее почти каждую ночь! И там она такая же, как и была, ты знаешь, за иск-
лючением того, что она не мучится, это все. И там же находятся и живые
-- те, кого МЫ называем "живыми" или "мертвыми" -- они там вместе, гуля-
ют вместе и наслаждаются вместе. И это было в милом и спокойном свете,
очень приятном, во всяком случае, это было очень приятно. Я сказала се-
бе: вот что! Люди сами придумали, когда наступает смерть, и тогда они
говорят: все, он мертв.
Это было в 1962 году, как раз после первой великой Поворотной Точ-
ки, которая выбросила Мать из сети. Это был первый раз, когда Мать виде-
ла живых и мертвых вместе -- в первый раз, в восемьдесят четыре года,
после обширной жизни, наполненных глубокими переживаниями на всевозмож-
ных планах и во всевозможных мирах. Тысячи раз выходила она из своего
тела, начиная с пяти лет, и никогда не видела этого. Она никогда не ви-
дела мира, где живые и мертвые были вместе... как если бы жизнь и смерть
были бы на одной и той же стороне. Следовательно, в сознании есть место,
где все это существует; а единственным местом, где происходило ее пере-
живание в это время, был клеточный уровень, сознание клеток тела. На
клеточном уровне, самом нижайшем в материальной лестнице, живые и мерт-
вые находятся вместе, больше нет двух сторон -- как если бы больше не
было "там" или "здесь", "вчера" или "сегодня". И все же это материальный
мир, ведь если клетки не материальны, тогда что же? Это означает, что
наш физический мир расширяется самым неожиданным образом: его "жизнь" и
"смерть" не являются реальными и определенными данностями -- или "науч-
ными", мы могли бы сказать -- ничуть не больше, чем пространство и вре-
мя. Это временный способ видения и бытия, который подходит к нашему эво-
люционному переходу через тюремную клетку, но не соответствует оконча-
тельной физической реальности вселенной. Это реальность только для нашей
тюремной клетки.
Что касается "иного мира", то нет недостатка в медиумах, мудрецах и
святых во все времена и во всех странах, от Египта до Индии, до Элевсии
и Данте, которые видели о описывали их; вообще любой развитый и созна-
тельный человек видел своих "умерших" друзей после их смерти (обычно во
сне, когда поддается сеть физического разума), и каждый из них сделал
собственный "перевод на ментальный язык" того переживания, которое он
испытывал на другой стороне (однако, задумайтесь, что существует 100000
других сторон, как если бы каждый смотрел на то же самое явление с раз-
ных уровней). Тогда как здесь, на клеточном уровне, в этом мире, который
Шри Ауробиндо и Мать сначала назвали "тонким физическим", затем "истин-
ным физическим", затем "настоящей Материей" -- по мере того, как утонча-
лось их переживание -- всевозможный план и озарение, откровение и вдох-
новение и тысяча разнообразных знаний, всегда располагавшихся "выше" на
разнообразных уровнях или на различных глубинах сна, внезапно слились в
единственный материальный план. Больше не было необходимости идти
"вверх" или "из тела", созерцать, медитировать или спать: все было прямо
здесь, вполне конкретно. Вселенная была единым непрерывным планом. Кос-
мическое сознание было совершенно материальным и клеточным. "Мертвые" в
совершенстве сосуществовали, если можно так выразиться, с живыми, в пря-
мой непрерывности с остальной материей. Это великая революция Шри Ауро-
биндо и Матери, их грандиозное открытие: полное Тождество Материи,
сплавление Духа и Материи в Одном -- и не философское сплавление, а экс-
периментальное, тем способом, как открывался новый континент или, ско-
рее, как виделся заново другими глазами тот же самый извечный континент.
Наши следующие глаза.
Вещи становятся... не знаю... конкретными. Вещи, которые были каки-
ми-то эфемерными, что обычно называлось "царством духа", становятся
конкретными, материальными. Они становятся... реальными.
Это примечательно -- Мать всякий раз будет повторять одно и то же:
мир становится реальным.
Свободная материя
Было бы абсурдным думать, что Мать пыталась вывести некую новую фи-
зико-духовную теорию мира. Прежде всего, она не пыталась что-либо делать
и, во-вторых, она была бы очень растеряна, если бы ей сказали, что она
что-то развивает: она даже не знала, куда она идет. Она ходила, и вне-
запно появлялась Ориноко или Канада или Америка; все это без названий,
без контурных линий или словарей. Это была одна страна, много стран, ко-
торые в конце составят новую землю. Можете вы создать теорию Ориноко?
Это в точности противоположно математической теореме -- для нас, в Разу-
ме, все доказано, начиная с определенной частной идеи. Здесь же нет
идеи, вы не знаете ничего: вы узнаете по мере того, как идете, и лишь
когда все будет сделано, сможете вы сказать: вот, вот карта. Тогда могут
прийти Эвклид или Лобачевский и наводить свои теории, если они хотят.
Все, что мы можем сказать, это то, что это новое путешествие на земле --
на земле, которая как-то утратила свою закостеневшую привычку пассивно
находиться на атласе. Так она наткнулась на место, где живые и мертвые
тихо гуляют рядом друг с другом, как если бы это было самым обычным де-
лом -- действительно, как если бы ни те, ни другие не имели какого-либо
понятия, что они "мертвы" или "живы". Место, где нет идей, так что, оче-
видно, никто не мертв или жив -- просто являешься чем-то. Вероятно, мы
также закостенели в нашей идеи, противопоставляющей жизнь смерти, как
устаревший атлас Птолемея. Мы перестали открывать жизнь: это мы мертвы.
Мы составили карту; единственно оставшаяся альтернатива -- зарабатывать
себе на жизнь и делать детей для продолжения жизни. Но, в конце концов,
возможно, что мир, настоящий мир, менее бессмысленный, чем это; возмож-
но, он открывает себя каждую секунду, возможно, он нов каждую секунду --
возможно, мы вступаем в эру вечно-нового мира, как те Пульсации без эф-
фекта или последствия. Новое открытие каждое мгновение. Так что живешь
вечно, потому что всегда есть, что открывать. Вот что сказала Мать: Это
всегда как новое открытие, и никогда тем же самым образом. Потому что
она утратила также свою память, как и все прочее. Нашу закостенелую па-
мять, которая болезненно помнит, что человек умирает, болеет и не может
летать, не может переходить реку и не может... в памяти все "вы-не-може-
те". Так что, естественно, вы не можете. Память тюремной клетки. То, что
затвердело, застыло и сделало нашу материю темной. Это физический разум,
первая ментализация материи. И это также то, что составляет "я живу",
"они мертвы", "это здесь", "это там" -- мы утратили память о свободе.
Возможно, путешествие Матери и Шри Ауробиндо является самым великим пу-
тешествием земли к возвращению свободы.
Когда мы совсем забудем, что умираем, тогда мы будем в настоящей
жизни -- или, возможно, на другом пути зрения на нее, когда мы знаем,
что только То существует. Когда у нас нет ничего, кроме памяти о прек-
расном.
И, действительно, тот "тонкий физический" мир, как она поначалу
назвала его, выглядит как абсолютно свободный мир. Тот же самый мир ми-
нус наши законы. Те же самые существа минус память о наших законах. Но
не существа-"приведения", не "призраки", нет: физические существа --
Петр, Джон и возможно также, мы сами, иным образом. И очень примечатель-
но и чрезвычайно интересно как раз то, что восприятие Материи этого мира
Матерью (и Шри Ауробиндо) развивалось. Это не так, что они внезапно уви-
дели "тонкий физический", как фотографию Америки со спутника с ее четко
прорисованными маленькими речками. В действительности это было так, как
если бы постепенно, по мере того, как поддавалась сеть, они видели все
более и более ясно, более и более физически, мы могли бы сказать, то,
что поначалу казалось неким удаленным континентом: это не был "другой
мир", это был этот мир! Этот мир без сети. Это не та вещь, которую ви-
дишь во сне или находясь вне тела: это было нечто, видимое физически, с
открытыми глазами, как тот же самый мир под нашей коркой. Физический мир
внутри этого физического мира. Потом Мать и Шри Ауробиндо назовут его
"истинным физическим", затем "настоящей Материей". Это было здесь, прямо
под "вуалью нереальности". Это был настоящий мир, настоящая земля без
сети. И недавно я неожиданно наткнулся на текст Шри Ауробиндо, который
уместно сейчас процитировать (и все же это старый текст 20-х годов и,
вероятно, Шри Ауробиндо нарисовал бы еще более точную картину 30 лет
спустя, но он предпочел не говорить ничего): Материальное царство также
не может больше оставаться нашим единственным и отдельным миром пережи-
