Геральта!
_ Прочь, голодрань! С дороги, если вам шкура дорога! Толпа, отсекающая
Йеннифэр от лошади попятилась перед молниями, вылетающими из ее глаз и
рук. Йеннифэр тряхнула головой, рассыпала черные локоны. Теперь она
превратилась в фурию, в ангела смерти, карающего ангела смерти с огненным
мечом.
_ Вон, прочь с дороги, пошли по домам, хамы! _ взвизгнула она, иссекая
толпу пламенным бичом. _ Прочь! Иначе искромсаю огнем, как скотов!
_ Это всего одна ведьма, люди! _ раздался из толпы звучный металлический
голос. _ Единственная психованная эльфья колдунья!
_ Она одна! Вторая-то сбежала! А ну-ка, ребя, живо за камнями!
_ Смерть нелюдям! Горе чаровнице!
_ Бей-убивай!
Первый камень просвистел у нее рядом с ухом. Второй ударил по руке.
Йеннифэр покачнулась. Третий попал прямо в лицо. Боль вспыхнула огнем в
глазах и накрыла все черным бархатом.
Она очнулась, застонала от боли. Оба предплечья и кисти рук разрывала
боль. Она потянулась, ощущая толстый слой бинтов. Снова застонала _ глухо,
отчаянно. От обиды, что это не сон. И от обиды, что ничего не получилось.
_ Не получилось, _ сказала сидящая рядом с кроватью Тиссая де Врие.
Йеннифэр хотела пить. Ей так хотелось, чтобы кто-нибудь хотя бы смочил
ей губы, покрытые липким налетом. Но не просила. Гордость не позволяла.
_ Не получилось, _ повторила Тиссая де Врие. _ Но не потому, что ты не
старалась. Ты резала хорошо и глубоко. Поэтому я и сижу сейчас рядом. Если
б это был всего лишь кукольный театрик, дурацкая и дурная демонстрация, то
я могла бы лишь презирать тебя. Но ты резала глубоко. И всерьез.
Йеннифэр тупо глядела в потолок.
_ Я займусь тобой, девочка. Мне кажется, дело стоит того. А ведь
придется над тобой поработать, ох, придется. Придется не только выпрямлять
позвоночник и лопатку, но и вылечить руки. Перерезая сосуды, ты перерезала
и сухожилия. А руки чародейки _ серьезный инструмент, Йеннифэр.
Влага на губах. Вода.
_ Будешь жить. _ Голос Тиссаи деловой, серьезный, даже суровый. _ Еще не
пришло твое время. Когда придет, ты вспомнишь этот день.
Йеннифэр жадно высасывала влагу с обернутой мокрым бинтом палочки.
_ Я займусь тобой, _ повторила Тиссая де Врие, мягко касаясь ее волос. _
А теперь... Мы здесь одни. Без свидетелей. Никто не увидит, а я никому не
скажу. Плачь, девочка. Выплачься. Выплачься последний раз. Потом тебе уже
нельзя будет плакать. Нет зрелища более жалкого, чем плачущая чародейка.
Она очнулась, раскашлялась, отхаркнула, выплюнула кровь. Кто-то волочил
ее по земле. Трисс. Она узнала по аромату духов. Неподалеку звенели по
брусчатке подковы, дрожал крик. Йеннифэр увидела наездника в доспехах и
белой накидке с красным шевроном, с высоты копейного седла охаживающего
толпу кнутом. Летящие из толпы камни бессильно отскакивали от лат и
g`ap`k`. Конь ржал, рвался.
Йеннифэр чувствовала, что вместо верхней губы у нее огромная
картофелина. По крайней мере один передний зуб был сломан или выбит,
болезненно царапал язык.
_ Трисс... _ еле выговорила она. _ Телепортируй нас отсюда!
_ Нет, Йеннифэр. _ Голос у Трисс был очень спокойный. И очень холодный.
_ Нас убьют.
_ Нет, Йеннифэр. Я не убегу. Не спрячусь за юбки Ложи. И не бойся, не
свалюсь в обморок от страха, как под Содденом. Я переломлю это в себе. Уже
переломила!
Недалеко от начала улочки, в изломе обомшелых стен, громоздилась большая
куча перегноя, навоза и отбросов. Солидная была куча. Можно сказать _
холм.
Толпе наконец удалось зажать и лишить подвижности рыцаря и его коня. Его
со страшным грохотом повалили на землю, толпа заползла на него, будто вши,
прикрыла копошащейся массой.
Трисс, втянув за собой Йеннифэр, поднялась на кучу отбросов, воздела
кверху руки. Прокричала заклинание, прокричала с настоящей яростью. Так
пронзительно, что толпа на долю секунды замерла и утихла.
_ Нас убьют. _ Йеннифэр сплюнула кровь. _ Точно...
_ Помоги мне! _ Трисс на мгновение прервала декламацию. _ Помоги мне,
Йеннифэр. Пустим на них Перон Альзура...
И прикончим пятерых-шестерых, _ подумала Йеннифэр. _ А потом оставшиеся
разорвут нас на куски. Но хорошо, Трисс, как хочешь. Если ты не убегаешь,
то не увидишь, как убегаю я.
Она присоединилась. Теперь они кричали вдвоем.
Толпа несколько мгновений таращилась на них, но быстро пришла в себя.
Вокруг чародеек снова засвистели камни. Совсем рядом с виском Трисс
пролетело брошенное копье. Трисс даже не шелохнулась.
Это вообще не действует, _ подумала Йеннифэр, _ наши чары не действуют
совсем. Нам не удастся произнести Перон Альзура. Утверждают, что у Альзура
голос был подобен колоколу и дикция оратора. А мы пищим и бормочем, путая
ритмику и слова... Нет, слишком это для нас сложно...
Она готова была остановиться, сконцентрировать остатки сил на каком-
нибудь другом заклинании, способном либо телепортировать их обеих, либо
угостить напирающий сброд _ пусть даже только на секунду _ чем-нибудь
малоприятным. Но оказалось, что в этом нет нужды.
Небо внезапно потемнело, над городом заклубились тучи. Стало чертовски
мрачно. И повеяло холодом.
_ Эй, _ простонала Йеннифэр, _ похоже, наделали мы дел.
_ Разрушительное Градобитие Меригольд, _ повторила Нимуэ. _ В принципе _
название неформальное, это волшебство никогда не было зарегистрировано
официально, потому что после Трисс повторить его не удавалось никому. По
самым прозаическим причинам. У Трисс тогда был искалечен рот, и она
произносила слова неразборчиво. Кроме того, злые языки утверждают, будто
язык у нее заплетался от страха.
_ В это, _ надула губы Кондвирамурса, _ как раз поверить трудно.
Примеров мужества и отваги почтенной Трисс вполне достаточно. Некоторые
хроники даже называют ее Бесстрашной. Но я хотела спросить о другом. Одна
из версий легенды говорит, что Трисс была не одна на Ривийском Холме. Что
с нею была и Йеннифэр.
Нимуэ смотрела на акварель, изображающую черный, крутой, острый как нож
холм на фоне подсвеченных темно-синих туч. На вершине холма виднелась
стройная женская фигурка с распростертыми руками и развевающимися
волосами.
Из затягивающего поверхность озера тумана долетел ритмичный стук весел
лодки Короля-Рыбака.
_ Если кто-нибудь там и был с Трисс, _ сказала Владычица Озера, _ то не
оставил отпечатка в видении художника.
_ Ох, наделали мы дел, _ повторила Йеннифэр. _ Осторожней, Трисс!
Из клубящейся над Ривией черной тучи обрушился на город град, граненые
ледяные шарики размером с куриное яйцо. Градины били так сильно, что с
грохотом разваливались черепицы на крышах домов. Били так плотно, что вся
okny`d| мгновенно покрылась их толстым слоем. Толпа забурлила, люди
падали, прикрывали головы, заползали один под другого, убегали,
переворачивались, теснились в подворотнях и подъездах, жались под стенами.
Не всем это удавалось. Некоторые оставались, валялись как рыбы на
окрашенном темной кровью льду.
Град валил так, что дрожал и готов был вот-вот лопнуть магический щит
над головами, который почти в последний момент успела выколдовать
Йеннифэр. Других заклинаний она даже не пыталась выкрикивать. Знала, что
сотворенное остановить невозможно, что совершенно случайно они разбудили
стихию, которая должна _ и вскоре иссякнет _ сама.
Во всяком случае, Йеннифэр на это надеялась. Полыхнуло, громыхнул гром.
Протяжно, раскатисто. Так, что задрожала земля. Град колотил по крышам и
брусчатке, вокруг летали осколки разваливающихся градин.
Небо слегка пояснело. Пробившийся сквозь тучи луч солнца хлестнул город
будто плеть. Из горла Трисс вырвался не то стон, не то всхлип.
Град все еще барабанил по брусчатке, покрывая ее толстым слоем ледяных
шариков, сверкающих словно бриллианты. Но градины падали уже не так плотно
и заметно медленнее. Йеннифэр поняла это по тому, как изменился звук
ударов о магический щит. А потом град прекратился. Сразу. Как не бывало.
На площадь ворвались вооруженные люди, захрустели по льду подковы. Толпа с
ревом кинулась бежать, подхлестываемая нагайками, избиваемая древками пик
и обрушивающимися плашмя мечами.
_ Браво, Трисс, _ прохрипела Йеннифэр. _ Не знаю, что это было... но
получилось у тебя здорово.
_ Было что защищать, _ прохрипела Трисс Меригольд, Героиня с Холма.
_ Защищать всегда есть что. Бежим, Трисс. Пожалуй, это еще не конец.
Однако это уже был конец. Град, обрушенный чародейками на город, остудил
горячие головы. Остудил настолько, что армия отважилась ударить и навести
порядок. До того солдаты робели. Они знали, чем грозит нападение на
озверевшую чернь, на опоенную кровью и убийством толпу, не боящуюся ничего
и не отступающую ни перед чем. Однако вмешательство неукротимой стихии
усмирило чудовищную стоглавую гидру, а армия доделала остальное.
Град нанес городу ужасный урон. И вот уже тот человек, который только
что убил краснолюдскую женщину, а голову ее ребенка размозжил о стену,
теперь всхлипывал, теперь рыдал, теперь глотал слезы и сопли, видя то, что
осталось от крыши его дома.
В Ривии воцарились мир и покой. Если б не почти двести изуродованных
трупов и несколько сожженных домов, можно было бы сказать, что ничего не
случилось. В районе Вязова, у самого озера Лок Эскалотт, над которым небо
расцветилось изумительной дугой радуги, плакучие ивы картинно отражались в
гладкой словно зеркало поверхности вод. Пели птицы, пахло влажными
листьями. Все здесь выглядело вполне идиллически.
Даже лежащий в луже крови ведьмак, над которым, стоя на коленях,
склонилась Цири.
Белый как мел Геральт был без сознания и лежал неподвижно, но, когда они
остановились рядом, он начал кашлять, хрипеть, отплевываться кровью. Его
стало трясти и он принялся дрожать так, что Цири не могла удержать его.
Йеннифэр опустилась рядом. Трисс видела, что у нее трясутся руки. Она сама
почувствовала себя слабым ребенком, у нее вдруг потемнело в глазах. Кто-то
поддержал ее, не дал упасть. Она узнала Лютика.
_ Это на него совсем не действует, _ услышала она полный отчаяния голос
Цири. _ Твоя магия его вообще не лечит, Йеннифэр.
_ Мы пришли... _ Йеннифэр с трудом шевелила губами. _ Мы пришли слишком
поздно.
_ Твоя магия не действует, _ повторила Цири, словно не слыша. _ Грош ей
цена, всей твоей магии.
Ты права, Цири, _ подумала Трисс, чувствуя, как у нее перехватывает
горло. _ Мы умеем вызывать градобой, но не умеем отгонять смерть. Хотя,
казалось бы, второе сделать легче.
_ Мы послали за медиком, _ хрипло сказал стоявший рядом с Лютиком
краснолюд. _ Но его что-то не видать...
_ Поздно звать медика, _ сказала Трисс, сама удивляясь спокойствию
собственного голоса. _ Он умирает.
Геральт снова вздрогнул, выплюнул кровь, напружинился и замер. Лютик,
поддерживающий Трисс, отчаянно вздохнул, краснолюд начал ругаться.
Йеннифэр застонала, лицо у нее вдруг изменилось, сморщилось и стало ужасно
некрасивым.
_ Нет зрелища более жалкого, чем плачущая чародейка, _ резко бросила
Цири. _ Ты сама учила меня этому. Но сейчас ты жалка по-настоящему,
Йеннифэр. Ты и твоя магия, которая ни на что не годится.
Йеннифэр не ответила. Она обеими руками держала бессильную,
выскальзывающую из рук голову Геральта, ломким голосом повторяя
заклинания. По ее ладоням, по щекам, по лбу ведьмака плясали синие огоньки
и потрескивали искорки. Трисс знала, какой энергии требуют такие
заклинания. Знала также, что эти заклинания здесь не помогут. Она была
более чем уверена, что ничего не дали бы даже заклинания
специализировавшихся на этом целительниц. Было слишком поздно. Чары
Йеннифэр только изнуряли ее. Трисс даже удивлялась, что черноволосая
