краснолюдов. - И цена твоему предложению такая же, как и duwelsheyss'у.
Никуда я не уберусь. Другое дело, если победишь в какой-нибудь игре. Дать
тебе шанс? Поиграем в загадки, ежели не любишь силовых игр. Сейчас я тебе
загадку загадаю, если отгадаешь - выиграешь, а я уйду. Если нет - я
останусь, а ты уберешься. Ну, напряги мозги, потому как загадка не из
легких.
Не успел Геральт возразить, как дьявол заблеял, затопал копытцами,
мазнул землю хвостом и продекламировал:
Розовы листочки, пухлые стручочки,
Зреет в мягкой глинке, рядом с ручеечком.
А на длинном стебле в точечках цветок.
Не давай котенку, чтобы он не сдох.
- Ну что это? Угадай.
- Понятия не имею, - равнодушно признался ведьмак, даже не пытаясь
подумать.
- Скверно. Ты проиграл.
- А правильный ответ? У чего бывают... хм... в точечках цветочки?
- У капусты.
- Слушай, - проворчал Геральт, - твои шуточки начинают действовать
мне на нервы.
- Я упреждал, - захохотал дьявол, - что загадка не из легких. Сорт
такой. Что делать, я выиграл, остаюсь. А ты уходишь. Низко кланяюсь.
- Минуточку. - Ведьмак незаметно сунул руку в карман. - А моя
загадка? Наверно, у меня есть право на реванш?
- Нету, - запротестовал дьявол. - Чего ради? А вдруг я не отгадаю? За
дурака меня держишь?
- Нет, - покачал головой Геральт. - Держу тебя за зловредного,
наглого, нахального балбеса. Сейчас поиграем в совсем новую, неизвестную
тебе игру.
- Да? Ишь ты! Ну и что же это за игра?
- Игра называется, - медленно произнес ведьмак, - "Не делай другому
то, что тебе самому неприятно". Закрывать глаза не обязательно.
Геральт наклонился, размахнулся, в воздухе резко просвистел дюймовый
металлический шарик и со звоном врезался дьяволу точно между рогами.
Сильван рухнул как подкошенный. Геральт щукой скользнул меж жердей и
схватил дьявола за косматую ногу. Леший забебекал и взбрыкнул, ведьмак
прикрыл голову предплечьем, но у него все равно зазвенело в ушах, потому
что дьявол, несмотря на неуклюжую фигуру, лягался с силой разъ- яренного
мула. Геральт попытался ухватить брыкающиеся копыта, но не сумел. Козерог
разошелся, заколотил по земле руками и лягнул его снова, на этот раз прямо
в лоб. Ведьмак выругался, чувствуя, как нога дьявола вырывается у него из
пальцев. Оба они, расцепившись, покатились в разные стороны, с треском
выворачивая жерди и запутываясь в побегах конопли.
Дьявол вскочил первым и кинулся на ведьмака, опустив увенчанную
рогами голову. Но Геральт уже твердо стоял на ногах и легко уклонился,
схватил лешего за рог, крепко рванул, повалил на землю и прижал коленями.
Дьявол заблеял и плюнул ему в глаза, причем так, что этого не постыдился
бы и верблюд, страдающий слюноизвержением. Ведьмак автоматически отступил,
не отпуская, однако, дьяволиных рогов. Леший, мотая головой, лягнул его
двумя копытами сразу и - что самое удивительное - обоими попал. Геральт
дико выругался, но рук не разжал. Поднял дьявола с земли, припер к
трещащим жердям и со всей силы долбанул ногой по косматому колену, а потом
наклонился и наплевал ему прямо в ухо. Дьявол взвыл и защелкал тупыми
зубами.
- Не делай другому... - выдохнул ведьмак, - что тебе неприятно!
Продолжаем игру?
- Блеблебле-е-е! - булькал, выл и плевался дьявол, но Геральт крепко
держал его за рога и прижимал голову книзу, поэтому плевки попадали
дьяволу на собственные копыта, вздымающие тучи пыли и травы.
Следующие несколько минут ушли на бурную возню, обмен ругательствами
и пинками. Геральт если и мог чему-то радоваться, так исключительно тому,
что никто его не видит, ибо картинка была воистину кретинская.
Очередной пинок разорвал дерущихся и разбросал их в разные стороны, в
гущу конопли. Дьявол снова опередил ведьмака - вскочил и кинулся бежать,
заметно прихрамывая. Геральт, тяжело дыша и вытирая лицо, бросился
вдогонку. Они продрались сквозь коноплю, влетели в хмель. Ведьмак услышал
цокот копыт мчащегося галопом коня. Звук, которого он ожидал.
- Здесь! Лютик! Я здесь! - крикнул он. - Во хмелю!
И тут он увидел над собой грудь лошади, а в следующую секунду на него
наехали. Он оттолкнулся от коня, как от скалы, и рухнул навзничь. От удара
о землю потемнело в глазах. Несмотря на это, он сумел откатиться вбок, за
жерди, уклоняясь от удара копыт. Ловко вскочил, но тут на него налетел
другой всадник и снова повалил. А потом вдруг кто-то насел на него,
пригвоздив к земле.
И был блеск и пронизывающая боль в затылке.
И тьма.
6
Рот был забит песком. Когда Геральт попытался его выплюнуть, то
понял, что лежит лицом к земле. Когда захотел пошевелиться, понял, что
связан. Слегка приподнял голову. Услышал голоса.
Он лежал на земле у ствола сосны. Шагах в двадцати стояло несколько
расседланных лошадей. Он видел их сквозь перистые папоротники, нечетко, но
один из коней, несомненно, был гнедой Лютика.
- Три мешка кукурузы, - услышал он. - Хорошо, Торкве. Очень хорошо.
Молодцом.
- Это еще не все, - сказал блеющий голос, который мог принадлежать
только козерогу. - Посмотри на это, Галарр. Вроде бы фасоль, но совсем
белая. И какая крупная! А вот это называется рапс. Они из него масло
делают.
Геральт крепко зажмурился, потом снова открыл глаза. Нет, это был не
сон. Дьявол и Галарр, кем бы он ни был, пользовались Старшей Речью эльфов.
Но слова "кукуруза", "фасоль" и "рапс" были произнесены на общем.
- А это что такое? - спросил тот, кого звали Галарр.
- Льняное семя. Лен, понимаешь? Рубахи делают из льна. Гораздо
дешевле, чем из шелка, и носится дольше. Способ обработки, кажется,
довольно сложный, но я выспрошу, что и как.
- Только б принялся этот твой лен, только б не пропал у нас, как
репа, - посетовал Галарр, по-прежнему пользуясь чудным воляпюком. -
Постарайся раздобыть новые саженцы репы, Торкве.
- Чего проще, - бякнул дьявол. - Никаких проблем, все растет как на
дрожжах. Доставлю, не бойся.
- И еще одно, - сказал Галарр. - Узнай наконец, в чем суть ихнего
троеполья.
Ведьмак осторожно приподнял голову и попробовал повернуться.
- Геральт... - услышал он шепот. - Очнулся?
- Лютик, - тоже шепотом отозвался он. - Где мы... Что с нами...
Лютик тихо застонал. Геральт не выдержал, выругался, напрягся и
перевернулся на бок.
Посреди поляны стоял дьявол, носивший, как он уже знал, звонкое имя
Торкве. Он был занят погрузкой на лошадей мешков, корзин и вьюков. Помогал
ему высокий худощавый мужчина, который мог быть только Галарром. Тот,
услышав движение ведьмака, повернулся. Его черные волосы заметно отливали
темно-синим. На угловатом лице горели большие глаза. Уши заострялись
кверху.
Галарр был эльфом. Эльфом с гор. Чистой крови Aen Seidhe -
представитель Старшего Народа.
Галарр не был единственным эльфом в пределах видимости. На краю
поляны сидело еще шестеро. Один был занят тем, что потрошил вьюки Лютика,
другой тренькал на лютне трубадура. Остальные, собравшись вокруг
развязанного мешка, усиленно уничтожали репу и сырую морковь.
- Vanadain, Toruviel, - сказал Галарр, движением головы указывая на
пленников. - Vedran! Enn'l!
Торкве подскочил и заблеял.
- Нет, Галарр! Нет! Филавандрель запретил! Ты забыл?
- Нет, не забыл. - Галарр перекинул два связанных мешка через спину
лошади. - Но надо проверить, не ослабли ли петли.
- Чего вы от нас хотите? - простонал трубадур, пока один из эльфов,
прижав его к земле коленом, проверял узлы. - Зачем связываете? Что вам
надо? Я - Лютик, тру...
Геральт услышал звук удара. Повернулся, выкручивая шею.
У стоящей над Лютиком эльфки тоже были черные глаза и буйно опадающие
на плечи волосы цвета воронова крыла, только на висках заплетенные в две
тоненькие косички. На ней была короткая кожаная курточка, надетая на
свободную рубаху из зеленого сатина, и облегающие шелковые брючки,
заправленные в сапоги для верховой езды. Бедра обмотаны цветным платком.
- Que glosse? - спросила она, глядя на ведьмака и поигрывая рукоятью
длинного кинжала, висящего на поясе. - Que l'en pavienn el'ea?
- Nell'ea, - возразил он. - T'en pavien, Aen Seidhe.
- Слышал? - повернулась эльфка к товарищу, высокому сеидхе, который и
не думая проверять узлы Геральта с безразличной миной на вытянутом лице
продолжал бренчать на лютне Лютика. - - Ты слышал, Ванадайн?
Человекообразное умеет говорить! К тому же нагло!
Сеидхе повел плечами. Перья, украшавшие его куртку, зашелестели.
- Еще один повод заткнуть ему глотку, Торувьель.
Эльфка наклонилась над Геральтом. У нее были длинные ресницы,
неестественно бледная кожа, обветренные, потрескавшиеся губы. Она носила
ожерелье из фигурных кусочков золотистой бронзы, нанизанных на ремешок,
несколько раз обернутый вокруг шеи.
- Ну-ка скажи что-нибудь, человекообразное, - прошипела она. -
Посмотрим, куда годится твоя привыкшая лаять глотка.
- Тебе что, повод нужен, - ведьмак с усилием перевернулся на спину,
выплюнул песок, - чтобы ударить связанного? А так, без предлога, не
можешь? Я же видел, тебе это доставляет удовольствие. Ну, успокой
душеньку.
Эльфка выпрямилась.
- На тебе я уже душу успокоила, когда у тебя были свободные руки, -
сказала она. - Это я прошлась по тебе конем и дала по морде. Знай, что
именно я прикончу тебя, когда придет время.
Он не ответил.
- Охотнее всего я б ткнула тебя кинжалом сейчас, глядя в глаза, -
продолжала эльфка. - Но от тебя жутко несет, человек. Я прикончу тебя из
лука.
- Воля твоя, - пожал плечами ведьмак, насколько это позволяли путы. -
Как хочешь, благородная Aen Seidhe. В связанного и неподвижного ты должна
бы попасть. Не промахнуться.
Эльфка встала над ним, расставив ноги, и наклонилась, сверкнув
зубами.
- Должна, - прошипела она. - И попаду, куда хочу. Но будь уверен, от
первой стрелы ты не подохнешь. И от второй тоже. Постараюсь сделать так,
чтобы ты чувствовал, что умираешь.
- Не подходи так близко, - поморщился он, изображая отвращение. - От
тебя зверски несет, Aen Seidhe.
Эльфка отскочила, качнулась и с размаху пнула его в бедро. Геральт
скорчился и сжался, видя, куда она собирается пнуть теперь. Это ему
удалось, он получил по ноге, да так, что лязгнули зубы.
Стоящий рядом высокий эльф аккомпанировал ударам резкими аккордами на
струнах лютни.
- Оставь его, Торувьель, - заблеял дьявол. - Спятила? Галарр, вели ей
прекратить!
- Thaess! - взвизгнула Торувьель и пнула ведьмака еще раз. Высокий
сеидхе сильно рванул струны, одна с протяжным стоном лопнула.
- Достаточно! Довольно, о боги! - нервно крикнул Лютик, дергаясь в
путах. - Зачем ты издеваешься над ним, глупая девка! Оставьте нас в покое!
А ты перестань терзать лютню, слышишь?
Торувьель повернулась к нему со злой гримасой на потрескавшихся
губах.
- Музыкант! - проворчала она. - Гляньте-ка, человек, а музыкант!
Лютнист! Надо же!
Она молча выхватила инструмент из рук высокого эльфа и, с размаху
разбив о ствол сосны, бросила опутанные струнами остатки Лютику на грудь.
- На коровьем роге тебе играть, дикарь, не на лютне!
Поэт смертельно побледнел, губы у него задрожали. Геральт, чувствуя
вздымающуюся где-то внутри холодную ярость, притянул взглядом черные глаза
Торувьели.
- Что пялишься? - прошипела эльфка, наклоняясь. - Грязное
