потешить их спесь. Через сколько бед нужно пройти, сколько
крови пролить, чтобы они осознали свое ничтожество...
- Алексей Игоревич, - говорит Олег, - а вы слышали про
японских рыбок? Лучше любого сейсмографа! Как начинают
метаться по аквариуму - знай, либо землетрясение, либо
цунами.
- Бионикой я всерьез не занимался, - отвечает Алексей
Игоревич, - но о таких феноменах наслышан. Очень возможно,
что...
Я улавливаю красноречивый взгляд Олега и понимаю, что о
рыбках он вспомнил не только для того, чтобы отвлечь меня от
тяжелых мыслей. Бывает, что шестое чувство и Олега
обманывает, но когда от него исходит тревога, я всегда с
этим очень считаюсь. Паниковать Олег не станет, но мне дан
намек.
Я иду в свою комнату, кивком зову Олега, и мы выходим на
связь с Левой. Против обыкновения, Лева волнуется, он еле
дождался нашего вызова, потому что температура воздуха
наверху резко подпрыгнула: два часа назад было минус шесть,
а сейчас, сию минуту, столбик поднялся почти что до нуля.
- Полундра, чиф!
Меня бросает в жар: спусковой крючок взведен! Вот тебе и
пресловутое шестое чувство - мы просто несколько часов не
смотрели на термометры. Я выпроваживаю Олега проверить
готовность инвентаря, а сам звоню сначала в управление,
потом Гулиеву, потом администратору "Актау" - Мурата нигде
нет. Неужели он плюнул на мои предупреждения?
Так и есть, дома и отдыхает, Юлия просит позвонить через
полчаса. Впервые в жизни я грубо на нее ору: "Дура, через
полчаса он будет отдыхать вечно!" Юлия так ошеломлена, что
тут же передает трубку Мурату. Я несколькими словами ввожу
его в обстановку и, стараясь не срываться на брань, требую
немедленно покинуть дом, отменить всякие вертолеты и любыми
мерами держать туристов взаперти. Мое волнение передается
Мурату, я слышу, как он кричит: "Юлька, беги к соседям,
пусть немедленно выходят! Бабушка, одевай детей!"
- Лентяй! - упрекает Жулик. - Ты сделал зарядку?
- Сделал, дружище, сделал.
Я спохватываюсь, что на моих ногах тапочки, обуваю
альпинистские "вибраны" и возвращаюсь в гостиную. За столом
молчат - видимо, слушали мой разговор. Мама торопливо
разливает чай.
- Кушайте, - просит она. - Поешь, Максим... Слышите?
- Вертолет, так быстро? - удивляется Надя. - По вашу
душу, Алексей Игоревич.
- Что ж, удачи вам, друзья. - Алексей Игоревич встает,
церемонно целует маме руку. - Надеюсь, в недалеком
будущем...
Мгновенье мы с Олегом смотрим друг на друга. Это не
вертолет! Я хватаю бинокль, бегу в свою комнату, распахиваю
окно - и у меня захватывает дух. Четвертая! Я никогда еще
с такой удачной точки не видел, как идет гигантская лавина,
и наконец-то понимаю, почему в средние века живописцы
изображали ее в виде разъяренного дьявола. Со склона Актау,
окруженное бурлящими завихрениями, несется огромное белое
чудище, поддирая лежащие на пути снежные пласты и
опрокидывая их на себя. На большом перегибе примерно
посреди склона чудище совершает гигантский прыжок и, резко
увеличив скорость, летит вниз. Наверное, именно здесь клубы
снежной пыли превращаются в снеговоздушное облако и рвутся
вперед, обгоняя и закрывая передний фронт лавины.
- Фантастика!.. - бормочет за моей спиной Алексей
Игоревич.
Секунда, другая - ив комнату будто врывается снежная буря.
Снежная пыль обжигает, душит, режет лицо, гремит посуда,
звякает битое стекло.
- Окно! - кричит мама.
На ощупь, вслепую я захлопываю окно.
- На выход!
ЗАПИСКИ АННЫ ФЕДОРОВНЫ
Люди наивные, с примитивным представлением о профессии
лавинщика, полагают, что борьба со стихийным бедствием
начинается и заканчивается спасательными работами.
Величайшее заблуждение! Главные трудности начинаются у меня
именно тогда, когда спасательные работы заканчиваются: надо
писать и защищать отчет, каждой его строчкой доказывая, что
ты не лопух - утверждение, которое комиссия будет яростно
оспаривать.
Между тем, как вы имели случай заметить, сочинять отчеты я
люблю не больше, чем Рома диету; примерно такой же
склонностью к бумагомаранию обладает и мой персонал. А это
серьезный недостаток, ибо в наше время ловко состряпанный
отчет котируется очень высоко: Юлий Цезарь с его "пришел,
увидел, победил" за издевательство над членами комиссии
сегодня запросто вылетел бы с работы. Подумаешь, победил!
А где три сотни сестерциев из внештатного фонда? Выговор.
А где акт на списание шлемов, щитов и сандалий из
натуральной кожи? Строгач. В следующий раз, когда
вздумаешь побеждать, не забывай о ревизии, бахвал!
Сознавая, что отчет о проделанной работе бывает важнее
самой работы, я тем не менее пальцем о палец не ударяю,
чтобы собирать первичные материалы. Это не самонадеянность
и легкомысленность, и даже не присущая мне от природы лень:
я просто знаю, что за моей спиной стоит мама, которая, быть
может, излишне эмоционально, но точно запишет все, что
происходило, происходит и будет происходить. И возраст у
нее предпенсионный, и сердце, увы, порядком изношенное, но
она не уйдет с линии огня, не расслабится, не приляжет
отдохнуть до той минуты, пока я не вернусь домой, обую
тапочки и поинтересуюсь, накормлен ли Жулик. Так у нас уже
было не раз. Потом, закрыв на несколько дней библиотеку на
учет и отоспавшись, мама засядет расшифровывать свои
блокноты и начнет последовательно, страница за страницей,
излагать события; чтобы из этих страниц состряпать отчет,
мне бывает достаточно вычеркнуть эмоции, нравоучительные
пассажи в свой адрес и добавить кое-какие ускользнувшие от
мамы наблюдения. Разумеется, в отличие от конспектов,
которыми может пользоваться всякий, эти мамины записки
предназначены исключительно для меня.
x x x
Максим, используй для отчета начало твоей позапрошлогодней
докладной записки: "Прежде чем начать строительство
комплекса Кушкол, специалисты несколько лет подряд наблюдали
за сходом лавин со склонов Актау, изучили материалы опросов
местных жителей и пришли к выводу, что жилой части будущего
комплекса лавинная опасность не угрожает.
Расчеты были многократно проверены и основывались на том,
что между Актау и жилым поселком находятся широкая ложбина и
пробившая глубокое русло речка Кексу - естественные ловушки
для лавин. Правда, старейший житель Кушкола Хаджи Муратов в
детстве будто бы слышал от стариков, что в незапамятные
времена четвертая и седьмая лавины доходили чуть ли не до
южных склонов, то есть именно туда, где должен был строиться
поселок, но это смутное воспоминание было сочтено доводом
неубедительным и в расчет не принималось.
Профессора Ю. С. Оболенского, который в то вре мя был
занят изучением будущей трассы БАМа, привлекли к экспертизе
лишь тогда, когда на строительство комплекса Кушкол уже
затратили миллионы. В отличие от других консультантов
Оболенский к четвертой и седьмой отнесся с крайней
серьезностью и потребовал внести в проект лавинозащитные
сооружения: бетонные клинья для рассечения движущихся лавин
(вроде тех, что сооружены на окраинах Инсбрука), лавинорезы
из камня и бетона для разделения снежного потока,
железобетонные галереи и прочее. Когда это требование было
принято, Оболенский проект завизировал. Но деньги,
отпущенные на лавинозащитные сооружения, да еще и миллионные
дотации, "съел" комплекс: слишком дорогостоящими оказались
коммуникации, здания отелей и турбаз, подъемники. А когда
Кушкол вошел в строй и стал быстро приобретать популярность,
о противолавинной защите и вовсе стали забывать: ни
четвертая, ни седьмая до поселка не доходили, одиннадцатая
лишь перекрывала шоссе, и с годами руководители Кушкола
привыкли к тому, что все об стоит благополучно и что лавины
не так страшны, как их малюют..."
Максим! Далее нужно обрисовать обстановку до, во время и
после снежной бури, привести характеристики снежного покрова
на склонах Актау (все это имеется в вахтенном журнале) и
доказать невозможность искусственного сброса лавин в
создавшихся условиях Что же касается обстрела одиннадцатой
лавины, то я бы на твоем месте признала ошибочность, ибо ты
подверг большому риску и артиллеристов, и Васю, и самого
себя. Я тебе сто раз говорила, что ты меньше всего на свете
думаешь о маме, нельзя быть таким эгоистом. Но когда
говорит мама, у тебя вдруг портится слух Я уверена, что
одиннадцатую ты решил обстрелять только потому, что
испугался обвинений в бездеятельности и трусости.
Это недостойно лавинщика и ученика Юрия Станиславовича.
Все хорошо, что хорошо кончается, но глупо всю жизнь
полагаться на удачу: Юрий Станиславович учил принимать в
расчет только факты.
Максим! Я сейчас подумала о том, что напоминать комиссии
об отсутствии лавинозащитных сооружений - значит ставить
Мурата под удар: когда кипят страсти и начальство ищет, на
кого вешать собак, Мурата за одно это под горячую руку могут
снять, что будет несправедливо, ибо он много сделал для
Кушкола. А подумала я об этом потому, что обнаружила в
бумагах старую запись. Помнишь, лет пять назад Грызлов,
лавинщик с Тянь-Шаня, рассказывал о случае, происшедшем с
ним в начале пятидесятых годов?
Цитирую запись: "Лавиноведение в те годы делало у нас
первые шаги, работали почти что вслепую, а Грызлов отвечал
за противолавинные сооружения над рудником. Лавина, причем
небольшая, всего десять тысяч кубов, снесла тогда жилой дом;
любопытная деталь: один рабочий в левой части дома брился и
вдруг видит - вся правая часть дома исчезла, в одно
мгновенье. Но некоторым другим жильцам повезло куда
меньше... Прокурор потребовал сурового приговора для
Грызлова, хотя тот просто не мог знать, как правильно
организовать противолавинную защиту, не проводились у нас
еще соответствующие исследования. Юрий Станиславович
вмешался, прислал в прокуратуру большое письмо; к счастью,
прокурор оказался вдумчивым и добросовестным человеком - к
счастью потому, что для иных чинуш честь мундира дороже
правды; итак, прокурор на два месяца засел за специальную
литературу, проштудировал ее - и снял свое обвинение: да,
Грызлов в халатности не виновен, он не мог знать того, к
чему наука еще не подошла".
Теперь вспомни, как торопили Мурата, как жали на него
сверху, чтобы он побыстрее открывал, а потом расширял
комплекс. Ну, уволят с работы, а кто придет на его место?
Пришлют какого-нибудь руководителя по профессии, который
ни о лавинах, ни о горнолыжниках и представления не имеет.
Так что в интересах дела грозу от Мурата нужно отвести,
отныне он сам будет лезть вон из кожи, чтобы добиться
выделения средств на лавинную защиту.
Четвертая сошла в 16 часов 34 минуты. Когда ты распахнул
окно, на пол свалился будильник, его стрелки остановились и
зафиксировали точное время.
Ты просил меня быть на связи, но, подняв трубку и не
услышав гудка, я поняла, что телефонная связь нарушена и,
следовательно, дома мне делать нечего. Но сначала я
посмотрела в окно и была поражена тем, как изменился Кушкол.
Наконец-то я не по литературе и рассказам очевидцев, а
воочию увидела, что может натворить воздушная волна
колоссальной силы: участок векового леса, в котором мы так
любили гулять, исчез; вдоль шоссе валялись покореженные
столбы высоковольтной линии - значит, нарушена и подача
энергии? Так и есть, я включила свет - лампочка не
загорелась. Очень страшно было смотреть на "Альпинист" и
"Кавказ" - с обоих турбаз сорвало крыши.
Я забыла сказать, что несколько минут видимости совсем не
было из-за снежной пыли. Бинокль ты взял с собой, но я и
без него увидела, что ложбина и русло Кексу приняли в себя в
лучшем случае две трети лавины, остальная масса снега была
вынесена вперед и образовала конус высотой до восьми метров.
Но самое страшное, что бросилось в глаза, - это покосившиеся
стены дома № 3, где, кроме Хаджиевых, жили еще три семьи.
Я оделась и побежала туда.
Максим! Ты оказался не на высоте: предвидя, что дом № 3
окажется в сфере действия воздушной волны, ты обязан был не
уговаривать, а силой удалить жильцов. Ну, может быть, не
