трубку?" Или: "Заболела твоя старуха?" В общем, короче говоря, у него на
языке то, что у него на уме. Если он угадывает, дама должна подсуетиться и
ошарашить его сногсшибательно-нежной фразой. "Браво, лапочка, ты попал прямо
в яблочко! Я тебе обещаю, что он будет похож на тебя. А как же иначе? Ведь
ты же обращался со мной как с настоящей принцессой!"
Если он не может угадать, надо, чтобы баба немножко по могла ему
шевелить мозгами, чтобы как-то навела его на след: "Ты помнишь. Лапочка, тот
вечер, когда мы ходили на "Софью" в "Фамилия-Палас" и когда в тебе взыграло
ретивое после возвращения?.. Так вот, представь себе, мой дорогой, все
произошло как в многосерийном фильме..." Но в конце концов, внешне вы не
похожи на дам, поэтому мы не будем больше распространяться по этому поводу.
Давайте лучше рассмотрим, как должен реагировать на это ее муж.
Берю роется в своей папке и извлекает из нее бутылку божоле.
-- Я сейчас смочу губы и мы продолжим! -- предупреждает достопочтимый
педагог.
Он отпивает из горла большой глоток, причмокивает языком и, не скрывая
своего удовлетворения, изрекает:
-- Как хорошо преподавать в гостеприимном районе, в котором природные
богатства облегчают жизнь человека.
Итак, я сказал, что следует рассмотреть, как должен реагировать на это
молодой папаша. Прежде всего -- не скандалить. Следует воздерживаться от
употребления даже такого слова как "Б...", потому что это может огорчить
бедняжку-жену и испортить мордочку отпрыска. Часто задают вопрос, почему
дети рождаются такими уродинами. В большинстве случаев это происходит
потому, что мадам, их мать, испортила себе всю кровь, ожидая их появления на
белый свет. Поэтому, мой совет: ласка и нежность. "Дорогая, а ты уверена,
что радуешь меня не преждевременно!" Вот таким тоном надо разговаривать. Не
принимайте удрученный вид, даже если вы живете в маленькой (самой большой)
комнате коммунальной квартиры, даже если горит ваш отпуск! И я особенно
рекомендую вам не делать намеков на Швейцарию. Бабы знают, что именно в
Гельвеции находятся самые искусные мастера накалывающего оружия, и от
оскорбительного намека они могут освободиться от груза с пикирования, а это
может ухудшить ваше потомство. Генеалогическое дерево подобно ореховому: его
нельзя трясти, пока с ореха не слетит скорлупа.
Он промакивает платком физиономию, украшая ее новыми полосами
отработанной смазки.
-- Все это, господа, касается, так сказать, начальной стадии. Но между
радостной новостью и радостным событием (я подозреваю, что он откопал эту
цитату в своей Библии) лежит период, во время течения которого муж должен
вести себя предупредительно по отношению к своей благоверной. Как переложил
на стихи поэт: "Жена -- это скрипка, на которой мужики играют своими
смычками". Попутно скажу, что моя жена и я больше похожи на контрабас, чем
на скрипку.
Его Высочество невозмутимо воспринимает раскаты смеха, сотрясающие
аудиторию. Он не против смеха, когда смеются не над ним, а над его
остротами.
-- Итак, на будущую мамашу надо неровно дышать, -- продолжает он. -- Не
скупиться на деликатные знаки внимания, такие, как букет опьяняющих роз на
ее праздник, эскимо в антракте или даже уступить ей сидячее место в
автобусе, даже если оно одно единственное! Во время семейных ссор -- что
случается, как правило, в наиболее зажиточных семьях -- воздерживаться от
ударов в ухо и, самое главное, от ударов ногой в живот. И еще одно: когда
она начнет приобретать форму башни "Тур-де-Нель", не следует задавать ей
саркастических вопросов типа: "Мэдам случайно не проглотила вишневую
косточку?" Либо: "Похоже, что мэдам стала питаться светильным газом?" Или
еще: "Положи в карманы гири от ходиков, а то взлетишь на воздух, мамуля". Я
прекрасно понимаю, что все это говорится в шутку, но среда мамаш есть
обидчивые, на которых это действует деморализующе, поэтому, будьте
благоразумны!
Толстый покачивает указательным пальцем, больше напоминающим тулузскую
сардельку, чем нормальный палец.
-- Счастье рожать, ребята, хотите вы того или нет, это в большей
степени счастье для мужчины, чем для женщины. Постоянно повторяйте для себя
эти слова, когда ваша баба умывается горючими словами по своим, не
налезающим на нее, юбкам. Муж, вместо того, чтобы выходить из себя, должен
найти подходящие слова утешения, например: "Лапочка, да стоит ли убиваться
из-за того, что ты похожа на человека, приютившего дирижабль. Да будет у
тебя снова твоя талия манекенщицы!" Еще пример: "Неужели ты дуешься из-за
того, что у тебя талия стала как писсуар на шесть персон? Глупышка, и тебе
не стыдно?" Все, скажу я вам, парни, зависит от темперамента. Есть
лимфатические натуры, которые требуют очень осторожного обращения.
Жентельмен должен всетаа проявлять жалость. Поэтому, коща бедняжку тошнит,
не надо ее разыгрывать и оскорблять, я взываю к вашему благородству. И не
ворчать. Я вспоминаю одного своего приятеля, которого просто бесило, когда
его женушка отбивала поклоны перед туалетным толчком, и который -- грубая
личность -- выдавал ей кучу всяких гадостей наподобие: "Скорее бы ты уже
внесла нам задаток". Малый, которого я вам привожу в качестве примера, был
отъявленный хам и негодяй. И наоборот, я могу вам привести в качестве
примера другого господина, хорошего во всех отношениях, с которым я
познакомился в деревне. Надо было видеть, какой климат он создал вокруг
мадам! Он мыл посуду, заводил пластинки с Тино Росси и подавал кофий в
постельку.
А для него это было вдвойне нелегко, потому что ребенок мог быть и не
от него, если учесть, что его кенгуренок не выскакивал из своей сумки с тех
пор, как он получил в это место удар заводной рукояткой.
Ладно, я думаю, что я доходчиво объясняю, а? Чем больше вы лелеете
мать, тем прекраснее будет ребенок, и тем больше это делает вам честь.
Потому что, в конце концов, ребята, нет ничего более деморализующего, чем
быть папашей сморщенного заморыша, который, еще не выпив первую рюмку
портвейна, уже похож на циррозника!
Он замолкает и смотрит на нас высокомерным взглядом.
-- Вопросы? -- спрашивает он властным тоном председателя суда
присяжных, обращающегося к судьям.
Я щелкаю пальцами, как школьник, спрашивающий разрешения выйти, чтобы
написать теплой струйкой на стене туалета имя своей подружки.
-- Вы что-то хотите сказать, сынок? -- благосклонно спрашивает
воспитатель.
-- Господин преподаватель, -- начинаю я, изменив голос, -- вы сейчас
говорили о поведении мужчины со своей беременной супругой, но если
предположить, что будущая мамаша является матерью-одиночкой, то как в таком
случае следует вести себя?
Он внимательно рассматривает меня и качает головой.
-- Мне кажется, что я вас где-то видел, -- хитрит он. -- Вы, случайно,
не служили в парижской префектуре полиции?
-- Никак нет, господин преподаватель, я прибыл из Пуэнта-Пятр!
-- Ну, если вы работали в цирке, то это другое дело, я, наверное, видел
вас в цирке братьев Буглионе. Ладно, что касается вашего мерзкого вопроса,
следует сказать, что он заслуживает внимания, и, откровенно говоря, -- нагло
врет он, -- я ожидал этого.
Новый глоток. Уровено в бутылке уменьшается. Берю вытирает губы.
Понимаете, мои дорогие, я думаю, что я сейчас только понял, что
облагораживает этого толстяка Берю. Так как, несмотря на его колоритный язык
и его своеобразные манеры, в этом человеке есть что-то такое, что помимо
вашей воли вызывает уважение и внушает симпатию. Так вот! Его обаяние
объясняется тем, что он живой, настоящий, реальный живой человек. От самой
зари жизни до ее заката мы вращаемся среди учеников живых трупов. Они почти
холодные! Во всяком случае, не горячие. Покорные и застывшие, они
инстинктивно принимают еще при жизни то положение, которое они примут в
гробу. Они смогли бы завербовать столько служащих похоронного бюро, сколько
захотели, если бы тем случайно стало не хватать клиентов. Для их отлова не
нужны сети. Достаточно поставить гробы в вертикальное положение и открыть
двери. Они бы вошли туда не силком, как крысы в крысоловку, -- крыс влечет
туда кусочек сыра, -- а по доброй воле, как пьянчужки, которых никто не
принуждает прикладываться к бутылке. Наступило время отправиться баиньки.
Нос нацелен на голубую полоску неба, ноги протянуты: все готово к старту в
иной мир! Пять, четыре, три, два, один -- старт! Да, наконец, старт! Спасибо
гробовщику господину Сегало: вот это мебель! Из прекрасного дуба, который
долго служит, из почтенной сосны, да к тому же отделанная сверху, снизу и по
бокам побрякушками из скобяной лавки Борниоля. Что касается меня, то я скажу
вам одну вещь: когда меня запакуют в доски, то не нужно превращать мой ящик
в крестоносца. Лучше наклейте сверху фото Джони Холлидея или Албаладехо,
портрет Брижит Бардо, вид Неаполя, проспект фирмы Мозерати, короче, все, что
угодно, лишь бы оно было цветным, живым, наполненным, динамичным и
согревающим. Хотя больше всего я хотел бы все-таки иметь портрет моего Берю,
в полный рост и на цветной бумаге "Кодаколор". С оторванным карманом и с
пятнами отработанной смазки на его фиолетовом лице, протягивающим руки миру
(но мир проходит мимо, не замечая его!).
-- Итак, -- говорит Берю, -- сейчас мы рассмотрим вопрос относительно
матери-одиночки.
Он дует на ногти, с которых еще не совсем сошел лак.
-- В моей книге об этом не говорится, -- продолжает Храбрец, -- дело в
том, что лицемер, который ее родил, посчитал, что матери-одиночке не место в
энциклопедии хороших манер. В глубине души я считаю такую умышленную
забывчивость отвратительной. Забеременела замужняя дама, ну и что, в чем ее
заслуга? Это в природе вещей, которые маешь, когда берешь. Но девчонка,
которая прижила себе постояльца, потому что перетанцевала на бале или
перепила виски на групповой вечеринке, -- это совсем другое дело: она
достойна похвалы. Я так и не уловил до сих пор, почему в современном
Обществе понятия мать и незамужняя женщина противоречат друг другу. Нас это
шокирует, видите ли! Я протестую!
Толстый поднялся. Он подходит к краю сцены и потрясает кулаком.
-- Что же получается? Выходит, можно перепихиваться с подружкой
совершенно не думая о женитьбе, даже если это чревато последствиями, о
которых я говорю. Но тогда нужно не препятствовать тому, чтобы девчонка
сбросила свой груз в открытом море. Граждане! Вместо этого ее заставляют
вынашивать мальца до победного конца! Да еще и по всякому поносят. Я знаю
больницы, в которых богобоязненные акушерки подвергают самым последним
унижениям матерей-одиночек. Они испытывают радость, когда видят, как те
мучаются при родовых схватках. Очи упиваются этим зрелищем. У этих каракатиц
даже щеки розовеют от удовольствия. Если бы боженька не присматривал за
ними, они вводили бы им внутривенно молотый перец, чтобы наказать их, этих
бесстыдниц, чтобы научить их не жить, этих паршивых овечек, неспособных
откопать себе какого-нибудь мужа!
Толстяк сморкается в рукав, вытирает рукав обрюки, чтобы потом, когда
будет садиться, вытереть брюки об сиденье стула. Он прекрасен в социальном
гневе.
-- Если бы мы все не были такими равнодушными, может быть, все было бы
по-другому, а? -- с пафосом вопрошает он. -- Если бы мы постановили, что
быть матерью-одиночкой это особая привилегия? Если бы это давало право на
льготы, на хорошие места, на талоны на бензин, на бесплатный проезд, на
