использован при неудачной попытке нейтрализовать Арднеха. В ответе Оминора
говорилось, что объект действительно имеет огромную важность и что
констебль должен лично руководить попыткой вернуть его. Он должен
сосредоточить поиски на северо-западе - исследования на высшем уровне
убеждали, что искомый предмет увозят именно в том направлении. И еще -
подкрепление будет послано как можно скорее. Первые - стая из сотни
дополнительных рептилий - начали прибывать вскоре после курьера.
Запад, угрюмо подумал Абнер, тоже несомненно двинет подкрепление, и
появится больше сотни птиц, чтобы досаждать ему ночью. Прибывающих
рептилий он посылал на разведку местности далеко вперед, чтобы попытаться
выяснить, куда направляются беглецы.
Прошло около получаса непрерывного продвижения вперед прежде, чем
прилетела одна из рептилий, крича, что маленький западный отряд рассыпался
цепью на вершине холма прямо перед ними.
- Семь человек? Хотел бы я, чтобы так они и поступили.
Подъехав немного ближе, Абнер увидел, что маневр противника был не
таким глупым, как казалось. Склон был очень широк и слишком крут, чтобы
всадники могли атаковать его по сыпучему песку. Они снова вынуждены были
бы опасаться стрел, а достигнув вершины, обнаружили бы, что противник
исчез. Но обход холма позволил бы противнику добиться успеха в попытке
задержать их, ничего при этом не потеряв... Абнер быстро принял решение:
его люди должны рассредоточиться и атаковать холм. Он готов был смириться
с некоторыми потерями, лишь бы покончить с неприятелем; он потерял бы не
так уж много времени; кроме того, имелась вероятность, что глупцы
останутся на месте и примут бой.
Схватка произошла так, как он и ожидал, только стрелы посыпались вниз
несколько гуще, чем он рассчитывал, так что на склоне остались четверо
людей Абнера. Когда же они добрались до гребня, противник уже ушел, лишь
один лежал на песке с восточной стрелой, торчащей из головы.
В любом случае за этим холмом начиналась более ровная местность;
докучливый враг будет вынужден держаться на почтительном расстоянии. Абнер
разглядел в отдалении шестерых всадников, которые словно приглашали его
следовать за ними. Над ними (на безопасной высоте) в небе кружилось и
кричало множество рептилий. Однако его колдун указывал несколько иное
направление; туда и двинул Абнер своих всадников.
Времени до наступления ночи оставалось еще довольно много, но оно
неостановимо иссякало. Начали возвращаться рептилии, высланные далеко
вперед; они утверждали, что они не смогли обнаружить ни поселений, ни
строений, ничего, что могло бы походить на конечную цель беглецов. Трава
там выше и гуще, доложили рептилии, и все больше деревьев. А значит, много
мест, где с приходом темноты могли залечь двуногие существа, и снова найти
их утром было бы не просто. Как далеко вперед успели уйти беглецы? На
несколько километров. Трудно было сказать точно; чувство горизонтального
расстояния у рептилий, как и у всяких птиц, оставляло желать лучшего.
Абнер заставил своих всадников двигаться быстрым шагом, хотя и люди и
животные устали. У него было ощущение, что он выигрывает. Отсутствие
холмов заставляло их шестерых противников искать себе другое место для
привала. Они держались в полукилометре впереди Абнера на открытой
местности, и на некоторое время, похоже, были лишены возможности что-либо
предпринять.
Когда уже казалось, что день в конечном счете заканчивается хорошо,
налетел еще один порыв ветра, поднявший еще одну стену пыли - ее
неожиданное появление сказало о новом вмешательстве западной магии. Но
этот ветер доставлял слишком мало неудобства, чтобы огорчить восточных
солдат; он был гораздо более слабым (или, возможно, не таким ощутимым),
как вихрь в пустыне. Этот зародился в травянистом море, лежащем впереди,
на границе с пустыней. Он не ослеплял, не нес песка и камней и не угрожал
убить жаром.
Колдун Абнера, сидя в седле, снова принялся за дело, размахивая
зажатыми в руках амулетами. Добился ли он какого-либо успеха, судить было
трудно; подобный ветер, похоже, не был способен причинить какой-либо
серьезный вред. Констебль попытался припомнить отличительные особенности
вихрей в прериях - к ним он отнес это явление. Насколько он помнил,
сумрак, склоненная трава и естественный ветер были тремя компонентами
таких вихрей, но было и еще что-то, нечто, чего он никак не мог вспомнить
до конца. Его знания в этой области магии были весьма поверхностными и
получены в далеком прошлом.
Они оставили пустыню позади и продвигались по первым травянистым
участкам, когда он вспомнил самый главный отличительный признак вихря в
прерии: собственно расстояние.
Теперь, когда он сообразил присмотреться внимательней, его глаза
подсказали ему, что происходит. Под ногами лошадей травянистый покров
растягивался в направлении их движения, словно оптическая иллюзия
наоборот. Требовалось три шага для того, чтобы покрыть расстояние, для
которого в нормальных условиях хватило бы и двух.
Констебль окриком подозвал к себе мага, вытащил беднягу из седла и
раз шесть со злостью плашмя ударил его мечом.
- Болван! Болтун! Ты что, не мог сказать мне, что происходит? Или
тебе не хватает ума самому заметить это? - У него было искушение пустить в
ход острый край клинка, но он был не готов остаться без помощи колдуна
перед лицом врага.
- Ах, пощадите, господин! - закричал избитый колдун. - Мне
противостоят силы, с которыми я никогда не сталкивался раньше.
Чармиана выехала вперед со своего места в тылу маленькой колонны и,
видя, что констебль бросил на нее взгляд, но не приказал сразу же
вернуться обратно, решилась вмешаться. Обращаясь к несчастному колдуну,
она произнесла:
- Тебе противостоит толстый увалень из провинции, человек, с которым
я встречалась и знаю, что он почти бездарь по сравнению с тем, каков
должен быть колдун моего господина констебля. Моему господину констеблю и
в самом деле плохо служат.
- Говорю же, в этом не моя вина, - выкрикнул маг. Он упал на колени
перед сидящим в седле констеблем, а колонна тем временем остановилась
позади них.
- Кто победил тебя? Какая могучая сила? - грозно потребовал ответа
констебль. - Если ты не можешь сказать мне даже этого, то почему бы мне не
считать тебя болтуном или слабоумным невеждой?
- Я не знаю, что или кто! - Глаза колдуна стали совершенно дикими. -
Я не понял даже того, что побежден, пока ваша милость не ударили меня,
поскольку... поскольку мне действительно следует благодарить судьбу, что я
вообще уцелел.
Выражение лица Чармианы менялось по мере того, как она слушала, и
теперь она положила руку на руку Абнера.
- Погоди, мой доблестный повелитель, будь так любезен. В словах этого
человека может быть доля истины. Среди наших врагов есть один достаточно
сильный и неуловимый, чтобы застать врасплох подобным образом большинство
колдунов.
- Действительно. - Гнев Абнера быстро превратился в трезвый расчет. К
этому времени он понял, что Чармиана умна или, вернее, что она могла быть
умна, если это соответствовало ее интересам; к тому же она близко
сталкивалась с Арднехом в прошлом. - Что еще ты можешь сказать мне по
этому поводу?
Она посмотрела на Абнера с явным желанием угодить ему.
- Прямо сейчас - довольно мало, мой господин. Позволь мне немного
поговорить с этим парнем, когда мы отправимся дальше, и, быть может, я
смогу узнать что-нибудь достойное твоего внимания.
- Пусть будет так. - Свирепым жестом Абнер приказал маленькой колонне
возобновить движение - две трети скорости было лучше, чем никакая - а
затем, скривившись, достал из седельной сумки бумагу и неохотно
приготовился послать Вуду сообщение с просьбой о помощи.
У Чармианы теперь появилась прекрасная причина ехать сразу за
колдуном, шепотом ведя с ним разговор, из которого никто не смог бы
подслушать ни слова.
- Итак, мужлан, - начала она холодным повелительным тоном. - Я спасла
тебя от наказания, которое ты заслужил. Если хочешь, чтобы я оставалась
твоим другом, ты должен в свою очередь сделать для меня одну простую вещь.
Колдун посмотрел на нее с опаской и недоверием.
- Я ваш вечный должник, прекрасная госпожа. Что я могу для вас
сделать?
- Это может показаться несущественным моему господину констеблю, и я
не стала его беспокоить, но между тем это весьма важно для меня. - Она
начала объяснять.
Она не успела сказать много. Колдун принялся трясти головой и ломать
пальцы, пытаясь остановить ее.
- Нет, нет. Если бы было возможно наложить заклинание и обрушить
какое-нибудь несчастье на этих двоих, что убегают от нас, я бы сделал это
давным-давно. Это первое, чего потребовал от меня констебль, прежде чем
пуститься в погоню за ними. Но это не так просто сделать. Условия во
многих отношениях не подходящие...
- Мне почти или даже совсем не интересно причинить вред мужчине, -
перебила Чармиана. - Речь идет о девчонке, Кэтрин, которая предала меня. -
Ее голос сделался еще тише; ярость заставляла его дрожать, словно
натянутый канат. - Это она дала им возможность захватить меня врасплох. Я
видела, как она ликующе ухмылялась в момент свершения ее маленькой
мести... что ж, я собираюсь доказать ей, что хорошо смеется тот, кто
смеется последним. Я должна это сделать, и я это сделаю. Найди мне способ
отомстить этой девчонке, и я щедро вознагражу тебя. - Она повернулась в
седле и увидела, что колдун пожирает ее глазами, словно у него не
оставалось иного выбора, кроме как повиноваться ее желанию. - Но откажись
сделать это, и я скажу констеблю нечто такое, что обрушит на тебя весь его
гнев; он и так висит над твоей головой, словно качающаяся скала, и нужно
только слегка подтолкнуть, чтобы он обрушился. Я скажу, что вовсе не
Арднех победил тебя, а какая-нибудь рядовая сила.
- Это был Арднех или равный ему. Иначе не может быть.
Чармиана притворилась, что не слышала.
Маг - в настоящее время он вообще не пользовался никаким именем, вещь
отнюдь не исключительная среди людей его звания, - некоторое время скакал
молча, искоса поглядывая на женщину, которая ехала рядом с ним, оценивая
ее со всех точек зрения.
- Нет, нет, - произнес он снова. - Нет способа, которым я мог бы с
такого расстояния подвергнуть эту служанку тем мукам, о которых ты
думаешь. У нас нет ни ее волоса, ни обрезка ногтя, ничего, принадлежавшего
ей, - ведь так? Думаю, нет. Даже относительно слабое проклятие потребовало
бы... Нет, нет никакой возможности.
Но Чармиана быстро поймала его на слове.
- Потребовало бы чего?
Безымянный маг, очевидно, раскаялся в своей начатой и не законченной
фразе, что бы это ни было. И как только он мог совершить такую глупую
ошибку?
- Несговорчивый дурак, тебе придется сказать мне, рано или поздно.
Вообразим себе безбрежное бурное море энергии, из которого человек
может надеяться зачерпнуть через тайный источник, не вполне безопасно, но
все же питая оправданную надежду, что с ним не приключится никакое
непоправимое несчастье, поскольку и он сам, и некоторые другие успешно
проделывали это в прошлом. Безымянный быстро, с чувством обреченности,
припомнил тайные слоги запретного Имени. Вуду было известно это имя, и
Оминору, конечно, тоже; и еще четверым или пятерым из высшего совета
Востока. На него даже намекали редко - Безымянный слышал, как Вуд сделал
