командира. Но, поразмыслив, он понял, что все правильно, ибо нельзя
назвать прерванным разговор, когда все сказано...
Как-то короткой ночью, когда одно солнце уже зашло, а другое
только еще золотило морскую гладь, перед командиром, любившим гулять в
эту прохладную пору, встал некто, очень похожий на Уэна.
- Почему вы не улетаете? - спросил он.
Командир насторожился.
- Кто вы? - спросил он.
- Уэн.
- Уэн другой?
- Мы все уэны. Это как вы - люди.
- Нам грозит опасность?
- Нет, нет, - быстро сказал незнакомец. - Вас все любят.
"Вот тебе и раз, - подумал командир. - О нас, оказывается, все
знают. Может, они из своих "других" пространств все время наблюдают за
нами?"
Он представил это и поежился. Человеку совершенно необходима
уверенность, что он хоть иногда остается наедине с самим собой.
Поэтому у всех разумных существ вселенной есть свои дома или свои
отсеки...
- Почему вы не улетаете? - снова спросил незнакомец.
- Вы этого хотите?
- Нет. Мы хотим, чтобы вы остались.
- Невозможно, - резко сказал командир. - Тогда вся наша экспедиция
была бы бессмысленной. А что может быть хуже сознания бессмысленности
сделанного? Мы улетим, но не раньше, чем поймем все ваше.
Незнакомец грустно улыбнулся.
- Для этого вам пришлось бы жить вечно.
- Состарившись, мы уйдем в космос, - сказал командир. - Возвратим
себе молодость и продолжим изучение ваших наук.
- Не догоните.
- Кого?
- Науки. Пока вы будете летать, науки уйдут вперед.
Командир задумался. Впервые за сто тысяч лет странствий он
почувствовал беспомощность перед стеной времени.
- Вот, - сказал незнакомец. Он протянул руку, как фокусник, взял
откуда-то из пустоты небольшой цилиндр и начал снимать с его торца
гибкие диски. - Здесь все наши знания, век за веком. Мы верим, что вы
не будете слепо копировать нас. Использование знаний, заложенных в
этих дисках, потребует пересмотра убеждений. Вы, конечно, понимаете,
что спешка в таких делах опасна?..
- Понимаем, - пробормотал командир, опешивший от такой невиданной
щедрости. - Но как вы можете передавать чужому такую ценность?
- Это не ценность. Это, как сказали бы древние, из моей личной
библиотеки.
- И все же я хотел бы... - Командир замялся. Ему казалось
невозможным вот так пользоваться доверием, тайно увозить этот
бесценный цилиндр. - Надо бы сообщить тому Уэну.
- Сейчас он видит и слышит нас. - Незнакомец снова дружески
улыбнулся. - Мы с вами очень похожи. Жаль, что между нами бездна
времени.
И вдруг совсем по-земному похлопал командира по плечу.
Розовое солнце светило над чистым горизонтом. Тихо шумело море,
ластилось к пологому берегу.
"Ну все, - подумал командир, оставшись в одиночестве. - Больше нам
здесь нечего делать". Он представил, какую сенсацию произведет этот
цилиндр там, на Земле, и заторопился к ракете...
...И еще семь лет мчался "Актур-12" в темных глубинах космоса. Все
космолетчики только тем и занимались, что непрерывно изучали бездну
информации, хранившуюся в бесчисленных дисках уэнцев. И часто эта
информация была столь неожиданна, что рождала на корабле неистовые
долгие дискуссии.
Постепенно командир привык к легкости, с какой наука жителей
тройной планеты отказывалась от стройности взглядов в пользу
парадоксальности. Он понимал, что легкость эта - лишь видимость,
кажущаяся снисходительность дальних потомков к заблуждениям предков. И
все же не мог отделаться от ощущения, что история их науки - длинная
цепь единогласно и восторженно принимаемых сюрпризов.
"Должно быть, такова природа уэнцев, - с завистью думал командир.
- Недаром они так обогнали всех".
Он вспомнил Землю, жестокие схватки самолюбий на любом, даже самом
незначительном, повороте науки и утешал себя надеждами, что за сто
тысяч лет и люди, вероятно, достигли немалого.
И вот случилось: очередной диск с информацией о древнейших
временах уэнцев принес самый главный парадокс, невероятнейшую
сенсацию.
Однажды командира разбудил тревожный вызов. Этим вызовом давно не
пользовались, и командир, успевший забыть его назначение, не сразу
понял, что делать. Он вскочил и кинулся было в командный отсек.
- Командир, - позвали его, - пройдите срочно в объемную камеру.
- Войл? - удивился он. - Что случилось?
- Надо поговорить.
- Что за спешка? У нас впереди не меньше тысячи световых лет.
- Боюсь, что меньше.
- Вы хотите сказать?..
- Мы летим не туда.
- Автоштурман ошибается?
- И это тоже.
Командир сел в кресло биостимулятора, чтобы отойти от долгого
электросна и успокоиться. То, что сообщил Войл, могло означать только
одно: они заблудились. Превратиться в вечных скитальцев, этаких
"летучих голландцев" космоса, обреченных на бесплодные поиски своей
пристани, - хуже ничего не могло быть.
- Ну, - сказал командир, входя в камеру видений, - рассказывайте с
самого начала.
- С начала? - почему-то переспросил Войл. - Пожалуйста.
Он сделал быстрый жест рукой, и сразу продали стены. Вокруг до
горизонта простиралась залитая солнцем бескрайняя степь. Вдали, в
центре огромного черного круга, стоял космический корабль, похожий на
острый конус с тяжелым широким основанием. От корабля в разные стороны
быстро разбегались сотни машин, похожие издали на разноцветных
букашек. Высоко в небе невидимый снизу гравилет огненным кругом
очерчивал широкое пространство, предупреждая всех об опасности полета
в этой зоне. Над степью тяжелым медным звоном гудел усилитель
хронометра, отбивал секунды. В тот миг, когда затих последний удар,
конус корабля бесшумно оторвался от земли и начал подниматься к центру
горящего в небе кольца. Потом где-то там, куда ушла точка корабля,
ослепительно вспыхнуло. И погасло. И опять голубела высота. Только
опадающие лохмотья огненного кольца напоминали о буйстве сил,
излившихся в небо...
- Ну и что? - сказал командир, когда камера видений снова
приобрела свой обычный вид. - Это отлет нашего "Актура". Сто раз я
видел эту запись.
- Да? Ничего особенного? - Войл был необычно взволнован. - Так
вот, эту запись я нашел на диске уэнцев.
Командир удивленно уставился на историка.
- Что вы хотите сказать?
- То, что отлет "Актура-12" - факт далекой истории уэнцев.
- Что вы хотите сказать? - недоуменно переспросил командир,
тряхнув вдруг отяжелевшей головой.
- Планета, на которой мы были, - это наша Земля.
- Но она тройная.
- Вероятно, они перестроили планетную систему.
- А солнце? Второе солнце?
- Вероятно, оно им понадобилось...
Они долго молчали, думая каждый о своем. Откуда-то из глубин
корабля доносился металлический стук. В углу прерывисто дышал
преобразователь воздуха, напоминая не то всхлипывание, не то нервные
смешки.
- Почему они нас не узнали? - устало спросил командир.
- Мы их тоже не узнали, - отозвался историк. - С чем и поздравляю.
Мы теперь сами по себе. Нас никто не понимает, и мы никого не
понимаем. Прямо-таки самостоятельная цивилизация.
- Почему они нас не вернули? Похоже, что уже тысячи лет назад наша
экспедиция стала бесполезной.
- Они нас искали. Здесь, на дисках, говорится об этом. Сейчас
найду...
Командир жестом остановил его.
- Значит, мы были там, где еще не бывали уэнцы?
Он даже привстал, такой обнадеживающей показалась ему эта мысль.
- Скорее всего они тоже были там, но в другое время. Ведь они же
говорят, что знания, записанные на наших кристаллах, им известны...
Подумать только: сто тысяч лет, миллионы парсеков, сотни обитаемых
миров - и все впустую!..
- Безрезультатных опытов не бывает.
- Послушайте, командир, а может, найдем подходящую планетку?..
- Для цивилизации нужно не только качество, но и количество.
- Будут же там какие-нибудь "дикари"?
Командир покачал головой:
- Эх, Войл, как вы не понимаете! Ведь это значило бы подчинить
"дикарей" и выродиться в касту полубогов, которым будут поклоняться.
Или мы сами ассимилируемся, растворимся, исчезнем вместе со всеми
своими знаниями.
- А может, остаться вечными странниками? - не унимался историк. -
Будем летать этакими добрыми духами от галактики к галактике,
устанавливать связи между мирами, сеять знания?
- Благотворительство? От него больше вреда, чем пользы. Ценности
ценятся, когда они добыты трудом. Своим трудом, заметьте. Нет, Войл,
мы земляне, летим домой.
- Будем жить как никому не нужные заморские диковинки? Да сколько
мы там протянем?
- разве вы еще не поняли, что вечно жить бессмысленно? Одного
этого вывода довольно для оправдания всех наших трудов.
- Но ведь мы им не нужны! - воскликнул Войл. - Нельзя жить, когда
ты никому не нужен!..
И тут рядом послышался тихий и мягкий голос:
- Все не так просто.
Командир и историк разом оглянулись и увидели у стены бледный
силуэт человека с матово поблескивающими полосами на голове, на груди
и на бедрах.
- Вы знали, кто мы? - спросил командир, опомнившись.
- Я говорил: мы им не нужны! - раздраженно сказал Войл.
- Все не так просто, - повторил уэнец.
- Почему же вы нам не сказали?
- Это было бы как взрыв. Мы не могли лишать вас надежд. Это верно:
нельзя жить с сознанием, что ты не нужен. Вам требовалось время, чтобы
привыкнуть и понять.
- Ну вот, Войл, а вы говорили: ничего общего. Они мыслят, как мы.
- Слабое утешение.
- Это лишь начало. Сколько еще найдется общего.
- Каково будет нашим, когда они узнают, что все труды напрасны!
Нам нечего сообщить Земле, там и без нас все знают.
- Все знать нельзя, - сказал уэнец. - Пусть знания, которые вы
собрали, нам известны. Но есть информация, и есть выводы из нее. Вы
сами по себе феномены. Новая информация в вас самих. Она не может быть
неинтересной. Но нас разделило время, и вы вправе сами решать свою
судьбу.
- Вот именно, - сказал Войл.
- Вот именно, - сердито повторил командир. - Только "мы" - это не
я да вы. Мы - это весь экипаж "Актура". Всем и решать...
Командир опустился в кресло. Вот когда почувствовал он, что устал,
смертельно устал от стотысячелетних забот. Он закрыл глаза и откинул
голову. Потом медленно, очень медленно поднял отяжелевшую руку,
дотянулся до приборной панели и нажал красную кнопку.
Во всех самых отдаленных уголках корабля, ввинчиваясь в сознание и
спящих и бодрствующих, забились, застонали, засверкали частые
прерывистые сигналы чрезвычайного общего сбора...
______________________________________________________________________
Текст подготовил Еpшов В.Г. Дата последней редакции: 07/04/99
Владимир Рыбин
СИМБИОЗ
Рассказ
Официально аппарат назывался так: "Виброгравитрон конструкции
инженера Брянова". Но все на звездолете именовали его ласково -
"вибрик". Новый аппарат, сконструированный Бряновым, уже во время этой
межзвездной экспедиции все чаще использовался вместо старого доброго
ракетного планетохода. Слишком велики были преимущества: надежная
возможность зависать в точке, полная безопасность. Но, пожалуй, самое
главное преимущество было в том, что при посадке и взлете не
выжигалась местность. Виброполе, вызывающее в атмосфере ультразвуковую
волну, правда, распугивало всех аборигенов, разумных и неразумных, но
никому и ничему не приносило вреда...
И на этот раз решено было воспользоваться "вибриком". Огромный
межзвездный корабль завис на дальней орбите, делая один оборот в сутки
