нином, состоящим на службе датского правительства.
Если же Копенгаген не пожелает сесть с нами за стол честных перегово-
ров и не согласится отдать нам то, что мы у него требуем, я немедленно
прикажу ста тысячам американских солдат вторгнуться на территорию Дании.
Теперь позвольте мне быстренько и со всей возможной определенностью
подчеркнуть одно обстоятельство: это тоже не будет вторжением. Как
только мы разграбим страну, разбомбим ее главные города, выжжем пашни,
уничтожим армию, разоружим гражданское население, отправим за решетку
лидеров пропорнографического правительства и посадим в Копенгагене пра-
вительство, пребывающее ныне в изгнании, так, чтобы оно, по выражению
Авраама Линкольна, не кануло в вечность с этой земли, мы немедленно от-
зовем наши войска.
Ибо в отличие от датчан, народ нашей великой страны не вынашивает
притязаний на чужеземные территории. В еще меньшей мере испытываем мы
потребность вмешиваться во внутренние дела других стран. С каким бы глу-
боким сочувствием ни взирали мы на упования датского антипорнографичес-
кого Сопротивления, мы в течение многих лет придерживались политики нев-
мешательства, надеясь, что на редкость порядочным, идеалистически наст-
роенным людям, образующим ДАС, будет предоставлена возможность прийти к
власти в Копенгагене демократическим путем.
К сожалению, пропорнографическая партия в ходе целой череды так назы-
ваемых свободных выборов так и не позволила этим надеждам осуществиться,
вместо этого она занималась промыванием мозгов датского народа, побуждая
его голосовать против ДАС. Методы, которые при этом использовались, были
столь изощренными и эффективными, что в конечном итоге ДАС не получал ни
единого голоса и, в сущности говоря, мог с таким же успехом и вовсе не
участвовать в выборах. Вот так силы разврата и непотребства обратили в
насмешку происходящие в Дании демократические процессы.
О чем же мы просим Копенгаген, мои дорогие американцы? Не больше и не
меньше как о том, о чем мы просили Объединенное Королевство в 1968 году,
когда эта страна, в соответствии с положениями международного права и
обычаями цивилизованных наций, возвратила нам беглеца от правосудия,
впоследствии осужденного за убийство Мартина Лютера Кинга.
О чем мы просим Копенгаген? Не больше и не меньше как о том, о чем мы
попросили бы Советский Союз в 1963 году, если бы убийца президента Ха-
ризмы вторично попытался укрыться в этой стране.
О чем мы просим Копенгаген? Не больше и не меньше как о выдаче соот-
ветствующим американским властям человека, бежавшего из команды ГВашинг-
тонские СенаторыД, которая входит в состав Американской лиги профессио-
нальных бейсбольных клубов, человека, покинувшего нашу страну 27 апреля
1971 года, ровно за неделю до вашингтонского восстания бойскаутов - че-
ловека по имени Чарлз Куртис Флуд.
Так вот, за последние двадцать четыре часа события развивались нас-
только стремительно, что для достижения полной ясности я хотел бы во
всех уместных в данном случае подробностях обрисовать для вас дело Чарл-
за Куртиса Флуда, который, до того как скрыться, играл прямо здесь, в
Вашингтоне, за команду ГВашингтонские СенаторыД, укрываясь под псевдони-
мом Курт Флуд.
Как и всегда, я намерен обрисовать вам обстоятельства со всей доступ-
ной мне определенностью. Именно поэтому вы снова и снова слышите, как я
во всех моих выступлениях, на всех прессконференциях и в интервью повто-
ряю, что хочу со всей возможной определенностью подчеркнуть одно обстоя-
тельство - или два, или три, или столько обстоятельств, сколько я заду-
мал подчеркнуть со всей возможной определенностью. Чтобы дать вам предс-
тавление о далеко не самых сложных сторонах жизни вашего Президента,
скажу (с чарующей озорной улыбкой), что, по словам моей жены, я повторяю
это даже во сне. (Вновь обретая серьезность.) Мои дорогие американцы, я
уверен - вы, как и я, понимаете, что если человек во сне и наяву повто-
ряет, так часто, как я, что он хочет со всей возможной определенностью
подчеркнуть одно обстоятельство, значит, скрывать ему нечего.
3
Итак, кто же он, этот человек, назвавший себя ГКуртом ФлудомД? Многим
американцам, в особенности восхитительным матерям нашей страны, это имя,
вероятно, говорит не больше, чем имя Эрика Старво Гэлта, присвоенное,
как вы, возможно, помните, Джеймсом Эрлом Реем, осужденным за убийство
Мартина Лютера Кинга.
Кто он, этот ГКурт ФлудД? Что же, с год, примерно, назад ответ на
этот вопрос выглядел бы достаточно простым. Флуд был игроком входящей в
состав Национальной лиги бейсбольной команды ГКардиналы СентЛуисаД,
центровым полевым игроком с более чем достойным средним показателем в
бэттинге - 0,294.
Не то чтобы он годился для Галереи славы, не лучший бейсболист
большой лиги, но далеко и не худший. Многим даже казалось, что лучшие
его годы еще впереди.
С гордостью могу сказать, что в их число входил и я - ярый поклонник
бейсбола и других видов спорта.
Затем разразилась трагедия. В 1970 году, без малейшего предупрежде-
ния, совсем как японцы в ПирлХарбор, ГКурт ФлудД, как он себя тогда на-
зывал, пошел войной на тот самый бейсбол, который сделал его одним из
наиболее высокооплачиваемых негров в истории нашей страны. В 1970 году
он заявил (я привожу точную цитату из его же собственной писанины):
ГКтото должен, в конце концов, восстать против системыД, - вчинив следом
судебный иск организованному бейсболу. По словам человека, возглавляюще-
го Комиссию по бейсболу, эти его действия, в случае победы Флуда, унич-
тожили бы тот бейсбол, который все мы знаем.
Так вот, трудно ожидать от рядового гражданина, зарабатывающего себе
на жизнь не юриспруденцией, чтобы он сумел разобраться во всех хитросп-
летениях судебного иска, возбужденного этим беглецом от правосудия про-
тив нашей великой национальной игры с тем, чтобы ее уничтожить.
Собственно, потомуто люди и нанимают адвокатов. Во всяком случае, когда
я был адво катом, люди нанимали меня именно по этой причине, и могу без
хвастовства сказать, что мне, как я думаю, удавалось им помочь. Когда я
был молодым, начинающим юристом и мы с моей Пасти жили на девять долла-
ров в неделю в пригороде Ханжиера, штат Калифорния, это вот здесь (тычет
указкой), я ночи напролет перечитывал труды по юриспруденции и вникал в
обстоятельства разных дел, чтобы помочь моим клиентам, большинство кото-
рых были такими же восхитительными молодыми людьми, как мы с Пасти.
Кстати, скажу к слову, что в то время меня обременяли следующие неопла-
ченные долги:
- 1000 долларов за наш опрятный маленький домик;
- 200 долларов моим дорогим родителям;
- 110 долларов моему верному, преданному брату;
- 15 долларов нашему чудесному дантисту, добродушному еврею, к кото-
рому мы питали высочайшее уважение;
- 4 доллара 25 центов нашему милому бакалейщику, старикуитальянцу, у
которого для всякого находилось доброе слово. Я и сейчас еще помню, как
его звали:
Тони;
- 75 центов нашему китайскому прачешнику, человеку щуплого сложения,
который однако же долгими ночами неустанно корпел над нашими сорочками,
совсем как я над книгами по юриспруденции, ради того, чтобы его дети
могли когданибудь поступить в колледж, который они выберут сами. Я уве-
рен, что из них получились замечательные, образцовые американцы;
- 60 центов мужчине из Польши, или ГполячишкеД, как ласково называет
подобных ему наш Вицепрезидент, доставлявшему нам лед для нашего старо-
модного холодильного ящика. Это был крепкого сложения человек, очень
гордившийся своей родиной.
Кроме того, мы были должны - в совокупности - около 2 дол ларов 90
центов нашему восхитительному водопроводчику ирландцу, восхитительному
японоамериканцу, мастеру на все руки, и восхитительной супружеской чете
из самого сердца нашего Юга, чете, принадлежавшей к той же расе, что и
мы, и имевшей отпрысков, с которыми наши дети мирно играли, несмотря на
то, что мы происходили из разных краев.
Могу с гордостью сказать, что упорный труд в адвокатской конторе поз-
волил мне вернуть этим людям все, что я им задолжал, до последнего цен-
та. А рассказываю я вам об этом, мои дорогие американцы, чтобы вы поня-
ли: именно благодаря тем долгим часам тяжелого труда, я, как мне предс-
тавляется, обладаю ныне квалификацией, достаточной для понимания всех
коварных, хорошо продуманных тонкостей судебного процесса, который этот
беглец от правосудия затеял против спорта, прославленного такими людьми,
как Бэби Рут, Ру Гериг, Ти Кобб, Трис Спикер, Роджер Хорнсби, Хонас Ваг-
нер, Уолтер Джонсон, Кристи Мэтьюсон и Тэд Уильямс, - все они попали в
Галерею славы и всеми ими американский народ вправе гордиться.
И позвольте мне сказать вам следующее: изучив это дело во всех его
ответвлениях, я могу лишь присоединиться к мудрому мнению главы Комиссии
по бейсболу, который считает, что победа этого беглеца неизбежно привела
бы к гибели великой игры, возможно, сделавшей больше, чем любой из наших
национальных институтов, для того, чтобы американские юноши, вырастая,
становились сильными, достойными, законопослушными гражданами. Если го-
ворить прямо, я не знаю лучшего способа, посредством которого наши враги
смогли бы погубить юность американской нации, чем уничтожение игры в
бейсбол и всего, что она олицетворяет.
Возможно, у вас уже созрел новый вопрос: ГГосподин Президент, если
Курт Флуд намеревался погубить юность американской нации, уничтожив игру
в бейсбол, где же ему удалось отыскать адвоката, готового вести подобное
дело в суде?Д На этот вопрос я собираюсь ответить со всей доступной мне
откровенностью.
Сколь бы скрупулезными, честными и преданными принципам правосудия ни
были девяносто девять целых и девять десятых процентов юристов нашей
страны, в этой профессии, как, боюсь, и во всякой другой, подвизается
крохотный процентик людей, готовых сделать и сказать все что угодно,
лишь бы гонорары были достаточно высоки. В юридической школе наши про-
фессора называли таких Гнастырными адвокатишкамиД и ГкрючкотворамиД. К
несчастью, подобные люди встречаются не только среди последних отбросов
нашей профессии, в редких случаях им удается вскарабкаться на самый верх
- да, и даже занять высокоответственные посты, дающие огромную власть.
Вряд ли мне стоит напоминать вам о скандале, разразившемся здесь, в
Вашингтоне, во время правления прежней администрации. Все вы помните,
что юрист, назначенный моим предшественником в Верховный Суд Соединенных
Штатов, высший суд нашей страны, вынужден был подать в отставку
вследствие финансовых махинаций. Сколь бы ужасным ни представлялся этот
инцидент каждому достойному американцу, я вряд ли чтонибудь выиграю,
вновь пробуждая чувство нравственного гнева, обуявшее в то время всю
страну.
Некоторые из вас поспешат напомнить мне, что на самом деле людей,
посчитавших необходимым выйти из Верховного Суда после того, как мой
предшественник определил их туда, было двое. Однако не важно, было ли их
двое, трое, четверо или пятеро, - я считаю, что в интересах единства на-
шей нации не стоит без конца твердить об ошибках, сколь бы прискорбными
они ни были, той администрации, которую вы, избиратели, мудро отвергли
три года назад.
4
Что прошло, то прошло, и никто не сознает это лучше меня. И если я
сейчас напоминаю вам имена двух людей, которые внесли беспрецедентные
прошения об отставке с высших судейских постов страны, то лишь затем,
чтобы ответить, со всей доступной мне прямотой, на вопрос: ГЧто же за
адвокат представлял интересы Курта Флуда?Д Двумя людьми, подавшими в
отставку с постов, которые они занимали в Верховном Суде, были мистер
Эйб Фортас и мистер Артур Голдберг. Мои дорогие американцы, человека,
