благоприятствует этому. Но я уже не пытаюсь узнавать звезды - просто
смотрю на них. Впрочем, вру - не совсем просто: каждый раз внушаю себе,
что рядом сидит Лилечка, и наши устремленные вверх взгляды сходятся где-то
на тускло мерцающей россыпи Млечного пути..."
4
Старший ординатор неврологического отделения Василий Романович
Крыжанский был словоохотлив, но осторожен в выводах.
- Процесс стабилизации психики у больного Михайлова не окончен.
Физически он здоров. Да и мыслит в общем-то логично. Но это относится к
конкретному мышлению - непосредственной реакции мозга на окружающую
обстановку, события, контакты. А вот с абстракциями у него плохо. Беда не
в том, что ему уже не быть физиком-теоретиком или, скажем, вашим коллегой,
- есть немало других, не менее достойных профессий. Но взрослый человек,
независимо от профессии, должен уметь анализировать, обобщать, видеть в
частном общее и наоборот. Иначе он не сможет претендовать на взрослость.
- Значит, дело не только в памяти? - спросил Валентин.
- Память и мышление взаимосвязаны. А у Михайлова поражен участок
мозга, ведающий так называемой долговременной памятью, которая лежит в
основе нашего интеллекта. Образно говоря, его мышление напоминает сейчас
ладью без руля и ветрил. Вроде бы ладья как ладья, держится на воде, но
куда она приплывет, не угадаешь.
- Вы сказали, что процесс стабилизации не окончен. Стало быть,
возможно улучшение?
- Суть не в том, сумеет или не сумеет Михайлов вспомнить то или иное
событие. Хотя вас, как я понимаю, интересует именно это.
- Не только, - живо возразил Валентин. - Нам не безразлична и
перспектива его полного выздоровления.
- Ну, в этой части не буду обнадеживать, - развел руками Крыжанский.
- Мы делаем все возможное, но травмированный мозг - это травмированный
мозг.
- Михайлов отдает себе отчет в своих поступках?
- В настоящее время - да. А как будет завтра, не знаю. При амнезии
осложнения - не редкость.
- Но сейчас он контролирует свое поведение?
- Скажу больше: при контактах с врачами, незнакомыми людьми он
обдумывает каждое слово.
- Свое?
- И свое, и обращенное к нему. Я отношу это за счет осознанности
своего заболевания, боязни показаться неполноценным.
- А может, он боится сказать лишнее, проговориться?
- Не думаю. По своему нынешнему характеру Михайлов нескрытен,
прямодушен, в чем-то даже наивен.
- Вы сказали - нынешнему характеру?
- Такие заболевания подчас резко меняют характер.
- В какую сторону?
- В любую.
Валентин машинально достал сигареты, но тут же спрятал - они сидели в
кабинете завотделением, где, судя по стерильной белизне занавесок и
отсутствию пепельниц, не было принято курить.
- Василий Романович, повышенное критическое отношение к себе не
сказывается ли на общем состоянии Михайлова? Ведь это ведет к постоянному
напряжению нервной системы.
- Самоконтроль не подорвал еще ничье здоровье. К тому же Михайлов не
всегда напряжен: в общении со своим однопалатником, другими больными,
медсестрой Прокопенко, которой он явно симпатизирует, Михайлов держится
раскованней.
- И откровенней?
- Я уже сказал: он не пытается ничего скрывать. За исключением
навязчивой идеи, что довлеет над ним.
- Тоннель?
- И темнота. Он боится темноты, хотя и не говорит об этом.
- Это связано с травмой?
- Трудный вопрос! Безусловно, травма так или иначе повлияла на эти
отклонения. Но думаю, что первооснова была заложена раньше. Человеческая
психика обладает специфическим свойством накапливать негативное из
пережитого. Если положение нормализуется, негативное теряет остроту,
уходит из сознания, изживает себя. Другое дело, когда нервные перегрузки
входят в систему - тут и без травмы психика может дать отклонения.
- Полагаете, Михайлов испытал такие перегрузки?
- Похоже на то.
- Василий Романович, каковы особенности поведения, привычек
Михайлова? Можно ли по ним судить о его профессии, прошлом образе жизни?
- Это уже милицейский вопрос? - улыбнулся Крыжанский.
- Других я не задавал.
- Видите ли, долговременная память как раз и хранит определенный
объем профессиональных знаний, а также связанные с ним навыки, словарный
запас.
- Все это Михайлов утратил?
- Всего он утратить не мог. Помимо основной словесно-логической
памяти, человек наделен и другими ее видами. Это память двигательная,
зрительная, слуховая, эмоциональная. Но заставить эти памяти говорить
вместо основной чрезвычайно трудно.
- Но в принципе возможно?
- Многое зависит от самого больного, от его желания, воли.
- У Михайлова слабая воля?
- Я бы этого не сказал. Однако нахлестывать свой мозг не каждый
сумеет. Легче уж примириться с неполноценностью, подобрав ей иное
приемлемое для самолюбия название, чем изо дня в день заниматься
изнуряющими упражнениями.
- Такие упражнения болезненны?
- Безусловно. Однако дело не только в этом. Возможно я ошибаюсь, но
мне кажется, что Михайлов подсознательно противится какому-то
воспоминанию.
- Вот как! - насторожился Валентин. - Не связано ли это с событиями,
приведшими его в больницу?
- То, чему подсознательно противится больной, не мимолетное - нечто
такое, что запало в душу давно и накрепко.
- Н-да, - озадаченно протянул Валентин. То, что сказал доктор
Крыжанский, было весьма любопытно и могло пригодиться впоследствии. Однако
сейчас эта информация ничего не давала, и Валентин спросил о другом:
- Какое мнение о его прошлом вы составили?
- Довольно неопределенное, под которым не берусь расписываться.
- И все-таки поделитесь, как говорится, не для протокола.
- Михайлов - человек умственного труда. Это безусловно. Пунктуален,
усидчив, умеет сосредоточиться, ухватить суть вопроса, при чтении
заинтересовавших его книг делает заметки в тетради, с которой не
расстается.
- Кабинетный работник?
- Возможно преподаватель, нормировщик, ревизор - люди этих профессий,
обладают названными качествами. По словам его однопалатника - инженера
Грищенко, Михайлов разбирается, хотя и неглубоко, в некоторых вопросах
строительства, хозяйственного планирования, общей инженерии. Однако делать
из этого какой-либо вывод нельзя - у Михайлова туговато с математикой. А
что за инженер без математики? Знаком с медицинской терминологией, но
опять-таки поверхностно. Так что определить, хотя бы приблизительно, его
профессию не берусь.
- Характер, привычки, вкусы?
- Покладист, добродушен, коммуникабелен. Но порой замыкается, уходит
в себя. Любит смотреть по телевизору футбольные матчи, "болеет" за
киевское "Динамо". Непривередлив: ест, что подадут. Больничной униформой
не тяготится, хотя нельзя сказать, что не следит за собой: ежедневно
бреется, тщательно застилает постель, наглаживает пижаму, сам стирает
носки, платки. Недавно заштопал прохудившуюся на локтях куртку. Причем
очень умело.
- Холостяцкие привычки?
- В наш эмансипированный век многим женатым мужчинам приходится этим
заниматься. Ваша жена штопает вам носки?
- Это делает моя мама, - рассеянно улыбнулся Валентин.
Он думал над тем, что услышал от Крыжанского, пытаясь извлечь из его
наблюдений хоть какую-то пользу для следствия. Но ухватиться было не за
что.
- Каковы особенности его речи? - предпринял он последнюю попытку.
- Говорит правильно, грамотно, но словарный запас ограничен.
Одинаково хорошо изъясняется на русском и украинском. Профессиональных,
жаргонных словечек не употребляет.
- Произношение?
- Южное. Оно не всегда улавливается, но когда говорит быстро или
спорит, у него пробивается южный акцент. Очевидно, вырос где-то на юге
Украины или на Тамани - усвоенная в детстве фонетика неистребима. Это не
только мое мнение, но и мнение филологов, с которыми мы консультировались.
А если к тому же учесть, что некоторые отрывочные воспоминания Михайлова
так или иначе связаны с морем, то можно смело предположить, что его
детство прошло у Черного моря. Впрочем, не исключается и Азовское
побережье.
Предположение, действительно, было смелое, но Валентин считал, что и
оно пока ничего не дает следствию.
А вот Алексей Мандзюк думал иначе. Зайдя в тупик с версией нападения,
он уже второй месяц скрупулезно работал над новой "железной" версией -
покушение на убийство из ревности.
- Это то, что надо - юг, Черное море! - не дослушав Валентина,
довольно потер большие огрубевшие ладони Алексей. - Их-то мне и не
хватало. Теперь смотри, как играет тот самый нюансик, от которого ты
отмахивался всю дорогу. Невеста из Голубого зала в первой половине мая
отдыхала по профсоюзной путевке в Одессе. И при том, зафиксируй, одна. А
что порой случается на курортах с молодыми скучающими в одиночестве
женщинами, известно из литературных источников: он увидел ее и не смог
отвести глаз, она не сочла это за дерзость и поначалу неопределенно
улыбнулась. Далее - смотри по тексту источников. Но затем появились
накладочки: у него оказалась жена, а у нее - жених в родном городе; ему
надо было выехать в командировку, а у нее окончилась путевка. И вот она
вернулась домой, и то ли назло искусителю из южного города, то ли из
раскаяния перед истомившимся женихом, форсировала события. Искуситель
узнал, что она выходит замуж, прилетел объясниться. Но не рассчитал и
угодил прямехонько на свадьбу. Жених быстро смекнул, в чем тут дело.
Остальное решили эмоции, водка и темная ночка.
Версия была не столь поверхностной, как это могло показаться. Тяжело
раненый Михайлов был обнаружен неподалеку от ресторана, где тем вечером
справляли свадьбы. Любви же, особенно на первых ее этапах, нередко
сопутствует ревность. А к чему может привести это отнюдь не похвальное
чувство под влиянием горячительных напитков, за которыми на свадьбах дело
не стоит, знает только случай. В тот вечер играли разом две свадьбы. И
внушительное количество гостей приводило в отчаяние не только родителей
молодоженов, но и обслуживающий персонал ресторана. Мандзюк был уверен,
что в сонме гостей оказался тот, кому не следовало являться на такое
торжество. Кого, возможно, даже не приглашали, но кто тем не менее пришел,
самим этим фактом создав конфликтную ситуацию.
Однако доказать это было нелегко - оперативники прибыли на место
происшествия около полуночи, когда часть гостей уже уехала, а с
оставшимися можно было вести лишь предварительный разговор. Да и то не со
всеми - в финале таких торжеств абсолютно трезвых людей не бывает.
Пришлось возвращаться к этим расспросам (и не раз) спустя неделю, месяц,
два. А тут еще вдобавок лето - кто в отпуск подался, кто на каникулы.
Но Алексей не терял надежды. И вот, три недели назад, при повторном
опросе, подружка той невесты, чья свадьба справлялась в Голубом зале,
проговорилась о неком инциденте, который произошел в разгар свадьбы, но в
силу определенных причин был замечен лишь немногими гостями. Как выяснил
Алексей, к упомянутому инциденту были причастны на первом этапе элегантный
молодой мужчина, подъехавший к ресторану на красном "Москвиче" в начале
одиннадцатого и выбежавшая ему навстречу невеста из Голубого зала; а на
втором - жених, имевший в свое время судимость за хулиганство, и друг
жениха, устремившиеся за первой парой в лесопарк. По утверждениям
