кровавыми каплями ногтей. Пальцы не дрожали: видно, эта сука не очень-то и
беспокоилась за судьбу своего драгоценного братца.
- Неужели не боишься? - Дина снова качнула головой. - Я бы ни за что
не пошла.
Гута лишь молча пожала плечами: все равно эта сука ничего не поймет.
Дина тоже замолкла, думала, жадно затягиваясь и стряхивая пепел на
ухоженный газон. Захотелось курить и Гуте, но попросить у этой стервы
сигарету было превыше ее сил.
- Хорошо, - сказала наконец Дина. - Полагаю, я сумею тебе помочь. Во
всяком случае, с отцом поговорю. - Она раздавила окурок в пепельнице. -
Причем сегодня же.
На том и расстались.
А назавтра раздался звонок в дверь. Трепещущая Гута ринулась в
прихожую, но на крыльце стояла Дина.
- Привет!
- Привет! Заходи...
Зашли в гостиную. Гута, изображая из себя радушную хозяйку,
направилась к бару, сделала выпивку. Дина лениво оглядывала гостиную.
- Миленький домик! Навер... - Она поперхнулась.
Гута медленно повернула голову. Посреди лестницы, ведущей из гостиной
на второй этаж, стояла Мартышка, пристально изучала гостью немигающими
глазами.
- Мария, иди к себе! - скомандовала Гута.
Мартышка неслышно поднялась по лестнице, скрылась за дверью.
Гута спокойно протянула гостье стакан.
- Спасибо! - сказала Дина.
И тут ее передернуло.
Как ни странно, эти мимические упражнения подействовали на Гуту
успокаивающе. Судя по всему, притворяться гостья не собиралась. А значит,
ей можно было верить. Пусть и до определенного предела.
- Собирайся, - сказала Дина, справившись со своим лицом. - Мистер
Барбридж созрел для еще одного разговора с женой Рэдрика Шухарта по
личному делу.
Дина приехала на новеньком "мерседесе". На этом самом "мерседесе"
Гута и отправилась на повторную встречу с Барбриджем.
Теперь старик встретил ее по-иному. Улыбка, блуждавшая по его лицу,
больше ехидной не казалась. Ее вполне можно было бы назвать
доброжелательной. Если бы не глаза... Глаза оставались холодными,
равнодушными и чужими. Впрочем, иначе бы Стервятник Барбридж не был
Стервятником...
- Девочка моя, зачем нам притворяться друг перед другом? - сказал он.
- Я не собираюсь извиняться за вчерашний обман. Ты должна понимать, я
вынужден быть осторожным. Как и твой муж... - Вот тут его улыбка стала
ехидной, правда, всего лишь на мгновение. - Я навел справки и понял, что
могу разговаривать с тобой откровенно. В общем, мне известно, куда именно
отправился твой разлюбезный Рэдрик.
Гута хотела было обрадоваться, но тут ей вдруг пришло в голову, что
этому мерзкому старикашке совсем не обязательно видеть ее радость.
Обойдется...
- Мне известно, куда отправился твой разлюбезный муженек, - повторил
Барбридж. - Кстати, с ним туда отправился и мой сын. Почему ты вчера
ничего не сказала мне об этом?
Гуте показалось, что голос старика дрогнул, и она поспешила
оправдаться:
- Я сама ничего не знала. Уж если муж не сказал мне ничего о своих
планах, то, наверное, о вашем сыне тем более не говорил.
Барбридж некоторое время внимательно изучал ее лицо. Потом хмыкнул:
- Я склонен тебе поверить. Так что, девочка моя, ты от меня хочешь?
- Я хочу, чтобы вы рассказали мне, как пройти туда, куда отправился
мой муж.
- Ты собралась в Зону? Смелое желание...
- Я уже все решила. Можете меня не запугивать и не отговаривать.
Барбридж ухмыльнулся:
- Отговаривать я тебя не собираюсь. А напугает сама Зона. Там, знаешь
ли, не дамский салон. И не пляж.
Гута пожала плечами:
- Что ж, на все воля Божья... А на пляже я не была уже лет десять.
Барбридж по-прежнему не сводил с гостьи глаз. И тогда Гута, в свою
очередь, уставилась на него.
- Ну хорошо! - Старик первым отвел взгляд. - За твоим мужем увязался
мой сын. Я разберусь с ним, когда они вернутся. И с твоим мужем разберусь,
- в голосе калеки послышалась угроза, - за то, что он взял его с собой.
Гута поморщилась:
- Мне это неинтересно.
- Зато мне интересно! - Барбридж выругался. - Во всяком случае, я дам
тебе карту. Как выяснилось, твой разлюбезный муженек и мой ненаглядный
сыночек отправились прямиком к Золотому шару.
- К Золотому шару?! - поразилась Гута. - Но ведь это же всего-навсего
легенда!
- Вот твой муженек и решил на деле проверить, какова эта легенда...
Только, девочка моя, - Барбридж поднял кривой палец, - дорога туда нелегка
и опасна.
Гуте показалось, что голос старика вновь дрогнул.
- Меня не пугают опасности.
- А если Рэдрик и Арчи погибли?
- Что ж... Тогда я хотя бы удостоверюсь в этом. Не бойтесь, я не
стану соваться в опасные места. Мы, женщины, по натуре осторожны.
- Да уж, - Барбридж привычно ухмыльнулся, - я вижу, за тебя
действительно нечего бояться. Ты - дама смелая, а смелость и осторожность
- половина успеха. Впрочем, я давно знал, что Гута Шухарт - смелая дама.
Еще с тех самых пор, как ты вышла за Рыжего замуж.
Гута поджала губы:
- Вас это не касается! Мне не нужны задушевные беседы, мистер
Барбридж, мне нужна конкретная помощь. Задушевных бесед я натерпелась от
своей матери.
- Все вы не любите слушать старших! - Безногий шутливо погрозил ей
пальцем. - А ведь мы иногда бываем правы. Ведь мы опытнее вас.
- Вы часто бываете правы. Только нам ваша правота ни к чему. Как и
ваш опыт. Мы предпочитаем обзаводиться собственным. - Гута вспомнила
пустые глаза Дины Барбридж. - И уж лично ваш-то опыт мне вообще ни к чему!
Барбридж сокрушенно покачал головой, покряхтел:
- Обижаешь старика, девочка моя. Вот возьму и не дам тебе ничего.
Дашь, безногая сволочь, подумала Гута. Все ты мне дашь. Потому что
там не только, мой муж, но и твой сын. И сам ты к нему отправиться не
сможешь. А сука твоя гладкокожая тебе в этом деле явно не помощница.
- Ну ладно, - пробормотал Барбридж. - Ты меня убедила. Я дам тебе все
необходимое: и карту местности, и спецкомбинезон. И даже кое-какие
наставления.
- Сколько времени займут ваши наставления?
- Два дня.
- Еще два дня? - Гута вскочила и возмущенно фыркнула: - Да вы с ума
сошли! Их уже четвертые сутки нет. Они там, может, умрут за эти два дня.
- Тихо, деточка! - Ее возмущение, похоже, Барбриджа нимало не
волновало. - Если они живы на настоящий момент, проживут и еще два дня. А
если не проживут, то они и в нынешнем своем виде тебе вряд ли понравятся.
- Что вы хотите сказать?
- Ничего! Я могу тебя подготовить за два дня. Быстро только мухи
плодятся.
Он не солгал. За два дня он действительно подготовил ее к путешествию
в Зону. Во всяком случае, когда Гута уходила от него через два дня, ей
очень хотелось в это верить.
5. МАРИЯ ШУХАРТ, 15 ЛЕТ, АБИТУРИЕНТКА
Да, дядя Дик сдержал данное Марии утром обещание. По такому, в
последнее время столь редкому поводу мать, ясен перец, примерилась
изобразить его любимый салат. Папку, которого после обильных воспоминаний
с Гуталином сначала долго колбасило, а потом и вовсе уехало, решили пока в
чувство не приводить, и потому сбегать за моллюсками пришлось как бы
Марии.
Когда она вернулась, мать с дядей Диком обдолбывались на кухне
никотином. Перед гостем стоял недопитый стакан "кровавой Мэри". Увидев
дочку, Гута тут же раздавила в пепельнице недокуренную сигарету и взялась
за моллюсков.
- Хорошо у вас, - сказал дядя Дик. - Будто вернулся в старые добрые
времена.
Мать вздрогнула, опустила голову.
- Да, - сказала она. - Но скоро эти времена закончатся. И домик,
наверное, придется продать. Боюсь вот только, покупателя не отыщем.
Мария достала из холодильника банку с апельсиновым соком, наполнила
стакан и устроилась возле окна.
- А вы как живете, Дик? - сказала Гута. - Так все и крутитесь при
Институте?
- Кручусь, - сказал Нунан. - Новое оборудование нам пока поставляют.
А раз поставляют новое оборудование, появляются и рекламации. А раз
появляются рекламации, то тут же требуют и Дика Нунана. Я, правда, не
вполне понимаю, что мы собираемся со всем этим оборудованием делать. Нет
ничего более сложного, чем заниматься научными исследованиями, когда
объект исследований тебе абсолютно недоступен. Лаборатории, впрочем,
работают помаленьку, изучают то, что из Зоны раньше натаскали. Ну и раз в
неделю запускают туда робота, простенького совсем - двигатель да корпус, -
проверяют, не разблокировалась ли граница. Купол-то в двух шагах от
Института. - Дядя Дик раздавил в пепельнице окурок, выцедил из стакана
остаток "кровавой Мэри" и закурил новую сигарету. - Граница почти
прозрачная, сквозь нее все видно. Видно, во всяком случае, что ничего там,
в Зоне, не меняется. Когда запускают очередного робота, весь Институт в
окна высовывается. Доходит робот до полусферы, трах-тарарах, и поминай как
звали.
- Трах-тарарах, - эхом отозвалась Гута. - Словно ваши машины кончают
жизнь самоубийством. Вы знаете, Дик, многие сталкеры сделали то же самое.
Пшик, и поминай как звали.
- Зато отдел контроля садится сочинять новый отчет, - невпопад
отозвался дядя Дик, - а бухгалтерия списывает очередного робота. Не зря,
мол, на службу ходим. Потом все затихает, до следующей недели...
- Скажите мне, Дик, - перебила его Гута. - Как у вас в Институте
считают, что нас все-таки ждет?
- Кого - вас? - Нунан попытался улыбнуться. - Хармонт или вашу семью?
- Всех нас?
Дядя Дик задумался, глядя в окно на буйно цветущую яблоню. Мария,
попивая сок, смотрела, как ловко мать расправляется с моллюсками.
- С городом-то, думаю, ничего не случится, - сказал наконец дядя Дик.
- Существовал же он до Посещения. Уровень преступности вот постоянно
снижается... Нет худа без добра.
- Был Хармонт дырой до Посещения, в ту же дыру и превратится, -
сказала мать.
Дядя Дик вздохнул:
- Ну-у, Гута... Городов, подобных Хармонту, в мире тысячи. И ничего -
живут ведь люди.
- Да-а, живут, - сказала мать, но прозвучало это так, будто она
спросила: "Живут ли?"
Дядя Дик помолчал, все так же поглядывая в окно, поерзал на стуле. А
Мария пожалела, что не умеет читать человеческие мысли. То есть, ясен
перец, чулково, что она их читать не умеет, это был бы как бы совсем
тошняк. Но вот сейчас бы такое умение пригодилось. То ли говорит матери
дядя Дик, что думает?
- Некоторую пользу мы от Зоны получили, - продолжал дядя Дик. - Этаки
вот, к примеру... Автомобили воздух перестали отравлять... Кстати, вы
знаете, Гута, ведь кое-кто попытался было применить добытое из Зоны и
по-другому. В качестве оружия. К счастью, ничего из их замысла не вышло.
Кроме братской могилы для исследователей... Ну а что касается вашей
семьи... - Он покосился на Марию, словно спрашивал, помнит ли она их
дневной разговор.
Мать поняла его сомнения по-своему.
- Ничего, Дик, - сказала она. - Валяйте! Девочка совсем взрослая
стала.
- Вам давно уже пора приспособиться, Гута, - сказал дядя Дик. - Я
вообще не представляю, как вы протянули столько лет. Возврата к прошлому,
судя по всему, уже не произойдет. По крайней мере, при нашей жизни.
- А если все же произойдет?
- Если произойдет, история повторится. В мире всегда найдутся люди,
которые не успокоятся до тех пор, пока кого-нибудь не угробят. Лучшим
исходом будет, если они угробят только себя. Однако такое случается крайне
редко. - От жалости дядю Дика понесло на общие фразы, но он вовремя
